Déjà à l'intérieur

Пип — Девять один один, что у Вас случилось? — Здравствуйте, да… я думаю, что скоро стану жертвой серийного маньяка… — Что Вы имеете в виду? Вам сейчас угрожает опасность? — Я думаю, что да. Я не знаю… но я сейчас хожу по дому и закрываю все двери и окна. Я спрячусь у себя в спальне, до тех пор, пока… не приедет полиция. — Вам нужна полиция, хорошо. Пожалуйста, назовите адрес и своё имя. — Эзоп Карл, я нахожусь на… — Из-за бури полиция сможет прибыть только через двадцать минут. Почему Вам кажется, что Вы в опасности, Эзоп? — Вы же наверняка… слышали про серийного убийцу, который оставляет рядом со своими жертвами несколько их… фотографий? Я думаю, что я следующая его жертва… — Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Почему Вы так думайте? — Простите… я не мог предугадать убийства, но я всегда знал о них больше, чем полиция… я получал фотографии все эти несколько месяцев… Боже, я их ненавижу. Я даже переезжал, лишь бы избавится от этого, но он снова меня нашёл… — Вы общались с так называемым «Фотографом»? — Ни разу… точнее, это было одностороннее общение… я получал от него письма. Поймите, я был напуган, ведь в первом письме я получил фото трупа первой жертвы. Там была какая-то комната… — Вы… всё это время знали, где происходили убийства? — Нет, я не мог предположить… я знаю, что трупы были найдены при странных обстоятельствах, а точнее, в местах, где точно не были убиты. Ведь их находили на улице, но я… эта комната с фотографий никогда не менялась. На этих фото, что я получал, всегда были жертвы в ванной, а рядом обязательно было их имя на бумажке или что-то ещё. — Почему Вы не сообщили об этом в полицию? — Вместе со снимком жертвы в письме шла фотография чего-то… что связано со мной. В первый раз это была фотография дома моих родителей, а сзади был написан адрес… на небольшом листке, которое прилагалось к снимкам говорилось, что моё молчание ровняется жизни близких мне людей. Я был… был в такой панике тогда… я не знал, что мне делать, ведь он знал, где я живу и где живут дорогие для меня люди… Я не мог рисковать, ведь полиция не имела никаких зацепок. А если бы он убил их и снова остался незамеченным? — И все эти несколько месяцев Вы получали эти фотографии. Что на них было? — Я же сказал, что жертвы. Их имена. Жёлтые розы вокруг жертв… это были мои любимые цветы, но теперь… а ещё в каждом письме было что-то новое обо мне… место моей работы, больница к которой я прикреплён, дома моих близких друзей, мои школа и университет, место где я проводил три года подряд свой День рождения… — Вы думайте, что это Ваш сталкер? — А что ещё мне думать? Я переехал со своего старого дома, но на следующий же день получил новое письмо. Я был в истерике… я думал обратиться в полицию, как только мои родители уедут куда-нибудь на отдых, но моей маме нездоровится уже несколько месяцев, она сейчас очень слаба. Я не мог рисковать, понимаете… Чёрт. — Что случилось? — Ох, простите, я слегка испугался. Свет вырубился. Эта буря… — Не волнуйтесь, полиция уже в пути. Скажите, почему Вы решили, что Вам угрожают именно сейчас? — Когда я вернулся домой после работы, то вновь обнаружил письмо. Но на этот раз… там было только одно фото и ничего более. И на этот раз там не было ванной… там была комната без окон, кажется… я бы мог сейчас посмотреть на неё снова, но она осталась за пределами моей спальни, я не хочу выходить. — Просто комната? — Нет. Там решётка. Она делит эту комнату напополам, наверное. И там достаточно места… точнее, там все обустроено для того, чтобы человек жил за решёткой. Вроде бы… но там точно была кровать, и стол со стулом, и книжные полки, а на полу были… цепи. — Эзоп… Вы думайте… — Нет, пожалуйста, не говорите этого. Я хочу думать, что я очередная жертва, а не будущий… пропавший без вести… — Вы можете предположить, зачем маньяк делал всё это? Присылал Вам эти фотографии и следил за Вами. — Я не знаю… не могу быть уверенным насчёт второго. Но я работаю патологоанатомом и изредка беру заказы на «реставрацию», если так можно выразиться, перед поминками. Может он решил, что мне… ну, нравится работать с мёртвыми? Если вам интересно, то ни одна из жертв не попала на мой рабочий стол, так что… не знаю, это всё не имеет смысла. — Не волнуйтесь. Вы сказали, что Ваша мама слаба. Она чем-то больна? — Артроз… она практически не может ходить. Когда врач порекомендовал ей особо не перемещаться без коляски, она была очень расстроена. Всю жизнь мечтала посетить Париж и обойти весь Лувр вместе с моим отцом. — Она решила не пользоваться коляской? — Пользуется, но редко. Вроде бы и не теряет надежды на свою поездку, но мы понимаем, что для неё будет тяжело всё время сидеть в коляске. Да и отец как-никак уже не молод… — Надеюсь, что у Вас всё образумится. — Да… она продолжает изучать французский. Посещает какие-то онлайн занятия с небольшой группой других людей. Их учитель настоящий француз… хотя пару раз, когда я оставался у них в гостях, я слышал, что вначале занятия они сплетничают о жизни. Наверное, она много хвасталась про меня, мой диплом и спокойный характер. Пытается свести с дочерями своих знакомых… — Моя мама так же пыталась найти мне пару… успешно вышло, однако. — Да? Поздравляю… — Эзоп, полиция будет примерно через шесть минут. Им взламывать дверь или Вы сами спуститесь и откроете? — Я… лучше сам. Всё-таки, нельзя исключать, что это я слишком перепугался. — Можете по возможности взять с собой все письма и фото, что Вы получили? — Я постараюсь, да… они лежат где-то в гостиной. Ох, без света… ладно-ладно, я выхожу из комнаты. — Будьте аккуратны. — У меня немного зрение просело… Но я вижу лестницу, всё норма… а? — Что случилось? — Я… мне… только что показалось, что… в конце коридора кто-то… — Эзоп, вернитесь в комнату. Это того не стоит, лучше закройтесь как следует. У вас есть что-нибудь для самозащиты? — Кухонный нож… мне кажется, что на меня смотрят… я не хочу в клетку… — Эзоп, вернитесь в комнату. Полиция скоро… — Я не понимаю… мне кажется, что на меня смотрят с первого этажа… и со второго… он окружил меня. — Вы видите его? — Он невидим. Он улыбается и справа, и слева, и прямо передо мной… — Крепко держитесь за нож. Полиция уже рядом. — Нет, нет, нет… не трогай… — Эзоп, полиция… — Нет! Нет! Отпусти! — Эзоп, Вы слышите меня? — Нет! Нет… Простите… — Эз… Пип