***
Эта привычка пошла у него ещё с детства. Пожилой женщине всё же было нелегко воспитывать внука в одиночку, так что он решил для себя, что все эмоциональные проблемы не стоят её внимания. Любая травма всегда была без слёз и мальчишка отчаянно утверждал, что всё хорошо, лишь бы Бабушка лишний раз за него не волновалась. Многие дети даже думали, что Хайтам никогда не плачет, просто не умеет. И, пожалуй, они были правы. Когда он стал старше, прятать эмоции стало в разы легче. Он уже не был маленьким ребёнком, которого могло обидеть любое оскорбительное слово в его адрес, в конце концов он всегда знал, что сказать в ответ, не колеблясь. И возможно жизнь наладилась бы, покуда в ней не появился Светоч Кшахревара - Кавех. Сумбурный ураган из эмоций, донельзя наивный, добрый и упрямый, но не смотря на всё это был одним из лучших студентов в своём Даршане. И уже в тот момент что-то внутри будущего секретаря Академии дало трещину. Он всегда думал, что эмоции и ум - вещи совершенно не сочетаемые, ты либо ведёшься на эмоции и живёшь себе счастливо, либо во благо науки и окружающих отказываешься от них вовсе. Однако Кавех за всё то время, пока они общались и работали вместе над одним проектом, доказал обратное. Вторую трещину стеклянный купол самовнушения Аль-Хайтама дал тогда, когда они с Кавехом поссорились. Это не было для них чем-то необычным, во время общей работы они часто вели разного рода дискуссии и споры, однако то, к чему это привело, заставило сердце секретаря слегка сжаться от нахлынувшего на него чувства отчаяния. Это архитектор так повлиял на него, что парень начал сомневаться в собственных убеждениях, или же подавляемых им эмоций настолько много, что им уже не терпелось вырваться наружу? Какой из вариантов ни был верным, углубляться в этот вопрос Хайтаму совершенно не хотелось. Возможно, всё это даже к лучшему. Без архитектора секретарю не придется балансировать на острие ножа, отчаянно избегая любых вещей, что способны в сию же секунду разрушить всю его картину мира, что так долго выкладывалась подобно цветастой витражной мозаике, хрусталик за хрусталиком. Однако сколько бы человек не пытался закрыться от всего, что было ему непонятно, от самого себя не убежишь. А Аль-Хайтам очень долго пытался убежать от самого себя и возможно у него бы это вышло, если бы одним солнечным сумерским днём на пороге его дома не появился бы виновник всех его эмоциональных проблем. Кавех изложил свою проблему весьма коротко и этого хватило, чтобы секретарь согласился пустить его к себе домой (хотя по сути он был их общий с самого начала, но кажется Кавех не вникал в это всё). И так уже и без того хрупкий купол дал третью трещину. Одно лишь присутствие в доме человека с совершенно другим взглядом на жизнь заставляло Хайтама чувствовать себя не в своей тарелке. Его дом - его собственный мирок одиночества стал для него чужим. Секретарь стал чаще задерживаться на работе, а иногда и вовсе не ночевал дома, лишь бы не возвращаться. Лишь бы не давать себе лишнего повода сломаться окончательно. Не сказать, что ему не нравилась новая обстановка в доме, совершенно обратно. Стало в разы чище, светлее и уютнее, да вот только всё это вместе взятое заставляло секретаря лишний раз дать слабину. Вместо чтения или работы он то и дело засматривался на новые картины, что начали красоваться на стенах***
- Да пошёл ты нахуй, ублюдок! - с яростью в голосе срывается на крик архитектор. Очередная ссора для молодых людей не была чем-то новым или необычным. Каждый день они то и дело вступали в разные словесные перепалки, поочерёдно выходя из них победителем. И если Кавех смешивал уйму фактов с эмоциями, позволяя себе браниться и кричать, то вот его оппонент - Аль-Хайтам мог довольствоваться только фактами, запихивая любые эмоции куда поглубже. И кажется этот раз стал для него последней каплей. Ему впервые нечего было ответить Кавеху. Совершенно ничего в голову не лезло, всё было забито лишь одной мыслью: "мне плохо". В горле будто застрял огромный ком, сдавливая глотку, не давая возможности вздохнуть или сказать что-либо. Хочется сказать ещё столько всего, вывалить на этого идиота всё своё недовольство и злобу. Но что-то ломается в последнюю секунду и, будто бы со звонким треском стекла, в ушах начинает звенеть, а подступивший к горлу ком пропадает, уступая место подступающим к глазам слезам. Что этот идиот с ним сделал? Что это за чувство, которого парень до сих пор никогда не испытывал? Взгляд становится затуманенным и будто бы совсем теряется, не в силах ни за что ухватиться. Он видит перед собой архитектора, но не может зацепиться ни за одну деталь на его лице. Какой формы у него нос, губы, а какого цвета у него глаза? Секретарь не может рассмотреть это прямо перед собой, что уж говорить о том, чтобы вспомнить такие детали. В ушах звенит, а голос Кавеха становится всё тише и тише, будто до него пытаются докричаться сквозь толщу воды. Всё это давит тяжёлым грузом на грудь, заставляя губы дрожать от нахлынувших эмоций и чувств, а дыхание едва ли не остановиться. Парень опускает тяжёлую голову вниз, смотря на то, как его руки дрожат и он не может успокоить их, что уж говорить о том, чтобы успокоиться самому. Что происходит? Может он потерял сознание и всё происходящее нереально? Или чего ещё хуже, умер? Но ни одно из перечисленного не было правдой и одновременно с этим для Аль-Хайтама ощущалось как всё вместе и сразу. Он просто плакал. Это было настолько примитивно и просто, что он даже поверить в это не мог. Хайтам даже не сразу осознаёт то, что Кавех, который секунду назад был готов разорвать того на месте, заботливо держит его за плечи, в жалкой попытке привести в чувства. Однако как архитектор мог успокоить секретаря, если последний сам не знал, как это сделать? - Хайтам! Тами! - "ублюдок" сменяется на ласковое прозвище, когда архитектор пытается позвать соседа, чтобы тот хотя бы обратил на него внимание. Сказать, что Кавех был несколько напуган всем этим, как ничего не сказать. В его представлении Аль-Хайтам - секретарь Академии и чуть ли не правая рука Малой Властительницы Кусанали был неприступной скалой, что улыбнуться себе позволял лишь по праздникам, а слёз на его лице он вообще никогда не видел. Сейчас же его аккуратно выстроенный образ очень быстро рушился и крошился прямо в руках Кавеха. Он делает пару осторожных шагов в сторону дивана, усаживая на него парня и отпускает его, чтобы сходить за стаканчиком воды, но в его руку тут же впиваются крепкой хваткой и смотрят на него запуганным взглядом, полным слёз. Наверное жалкое со стороны зрелище, но Кавех ведёт себя ласково и с присущей ему добротой и заботой, осторожно разгибает пальцы Хайтама на своём предплечье. - Я сейчас вернусь...я просто схожу за водой, хорошо..? - успокаивает его Кавех, на что получает отдалённое подобие кивка и тут же скрывается в проходе. Что же такого архитектор сказал, что вызвало у Хайтама настолько яркую реакцию? Вроде бы тот никогда не обижался на то, что Кавех материл его, да и оскорблённым он вовсе не выглядел, оскорбляться со всего подряд было в стиле Кавеха, но точно не Хайтама. Это же было больше похоже на приступ паники или паническую атаку, но что её вызвало парень даже предположить не мог. Когда архитектор возвращается в комнату со стаканом воды, то сразу несколько удивляется. Секретарь, чьё тело до этого всё дрожало, спокойно сидел на диване и смотрел куда-то в одну точку. Могло показаться, что вовсе и не было никакой паники, но стоит Кавеху подойти и обратить внимание парня на себя, как на него тут же смотрят вымотанным взглядом, а слёзы так и продолжают течь по бледным щекам, даже не думая останавливаться. - Вот, держи.. - блондин протягивает стакан и садится рядом с соседом, скрупулёзно подбирая в голове подходящие слова. Ему стоит извиниться или может сказать что-то подбадривающее? - Спасибо.. - тихо отвечает Аль-Хайтам и делает глоток воды, судорожно вздыхая и вытирая запястьем слёзы, - ..и извини, что тебе пришлось видеть это..я правда не знаю, что на меня нашло.. - честно признаётся секретарь. Его голос совсем не дрожал, но был сдавленным, будто ему что-то мешало говорить, и очень вымотанным. - Я тебя обидел? - интересуется Кавех, осторожно положив ладонь на плечо друга, на что тот в ответ вздрагивает, но кажется совершенно не против. - Вовсе нет. Если бы я обиделся, это было бы ещё более жалко.. - Хайтам недовольно поджимает губы и делает ещё один глоток воды, а потом отставляет стакан на кофейный столик, устало откидываясь на спинку дивана. - По твоему слёзы это жалко? - как-то огорчённо спрашивает Кавех, что даже удивляет секретаря. В его понимании слёзы всегда были проявлением лишней слабости, которая заставляла окружающих просто так волноваться за человека. - Конечно жалко..когда человек плачет, другим хочется его пожалеть, а мне лишнее волнение окружающих ни к чему. - честно признаётся секретарь и получает от Кавеха какой-то осуждающий взгляд. - У тебя есть другое мнение на этот счёт? - Между прочем да. - гордо заявляет архитектор и даже лыбится, но потом выражение его лица становится спокойным и он так же откидывается на спинку дивана, - Слёзы это не стыдно. В конце концов всем нам нужно иногда выплеснуть все эмоции, что успели в нас накопиться. Когда ситуация..сложная..наверное это единственный способ, который может помочь прийти в себя и собраться с мыслями. - Кавех бросает короткий взгляд на соседа, чтобы убедиться, что тот слушает. Но когда он замечает, как участилось дыхание парня, то меняет положение и расставляет руки в стороны. Хайтам быстро понимает намёк, неуверенно пододвигается ближе и сразу же оказывается в ловушке из ласковых кавеховых объятий. Сперва он чувствует себя в них несколько некомфортно, но потом, глубоко вздохнув, кладёт голову Кавеху на плечо, готовый дальше его слушать. - Тем более, что всем свойственно плакать. Я уверен, что не только смертные, но и Архонты иногда предаются слезам. Вспомнить только сколько трагедии было в их жизнях, у самого слёзы так и накатываются. - слышится тихий смешок, а за тем едва разборчивое "ты слишком сентиментальный для учёного", и Кавех ласково улыбается. Даже в таком состоянии Хайтам умудрялся его задеть, - Если уж божествам разрешено лишний раз пустить слезу, то чем мы хуже? - вполне справедливым вопросом задаётся Кавех, но кажется секретаря это всё не сильно впечатлило. Парень осторожно на пробу проводит ладонью по пепельным волосам, и когда не получает никакого сопротивления или возражения, принимается заботливо гладить Аль-Хайтама по голове, иногда наматывая прядки на пальцы. Волосы у него на ощупь были приятными и очень мягкими, архитектор даже ласково улыбнулся этому. - Почему же ты так противишься своим чувствам? - несколько неожиданный вопрос задаёт Кавех, что заставляет Хайтама слегка напрячься, но ласковое поглаживание по волосам тут же успокаивает его. - Я вот сейчас думаю и не могу вспомнить ни одного случая, когда ты плакал или вообще как-либо ярко проявлял свои эмоции и чувства.. И Кавех попал в самую точку, потому что "Тами" слегка поёжился и чуть сильнее прижался к тёплому телу, будто в поисках защиты перед не самым приятным разговором. И прижав парня к себе чуть ближе, Каве приготовился слушать. - Не думаю, что я делал это так уж намеренно..в детстве я просто не хотел, чтобы моя Бабушка за меня сильно волновалась, поэтому не позволял себе плакать. Я был у неё единственным, кто остался из семьи и расстраивать её совершенно не хотелось. А потом это переросло в привычку и я стал подавлять любые эмоции, пока просто не перестал вообще чувствовать что-либо.. - Хайтам говорил спокойным голосом, но то и дело прерывался для того, чтобы сделать глубокий вдох. В такие моменты Кавех ненадолго останавливал ласки, чтобы потом возобновить их, когда парень опять начинал говорить, - Честно..я чувствовал себя невероятно одиноким, пока ты не появился в моей жизни..я избегал тебя лишь потому, что ты заставлял меня вновь испытывать разные эмоции, а я уже и забыть успел, как действительно выражать их, а не подражать людям. Думаю тогда мне было просто... - очередной глубокий вдох, но лишь для того, чтобы собраться с силами и наконец-то признаться самому себе в одной вещи. - ..очень страшно..Показать перед кем-то свою слабость и уязвимость.. - А я по твоему слабый и уязвимый? - перебивает его Кавех, на секунду заглядывая в полуприкрытые блестящие от слёз глаза. И недолго любуясь ими, отводит смущённый взгляд в сторону. - Думаю..нет. - признаёт Хайтам, - Но ты очень наивен, я бы даже сказал слишком. Это не лучшее твоё качество, но оно впервые заставило меня задуматься о том, что в теории совмещение эмоций и ясного ума возможно. Сверху раздаётся довольный смех и Хайтам поднимает голову вверх, чтобы полюбоваться счастливой искренней улыбкой своего непутёвого друга. - Чего такого смешного я сказал? - интересуется секретарь в своей привычной строгой манере, на что в ответ его очень крепко обнимают и он не успевает опомниться, как уже лежит на груди Кавеха, который уронил его на диване вместе с собой. - ..Что ты делаешь..? - как-то опасливо интересуется Аль-Хайтам и приподнимается на локтях, чтобы посмотреть в глаза этому идиоту. И теперь, когда он вновь видит лицо Кавеха, то понимает, что может различить его черты. У него аккуратный остренький нос, мягкие на вид тонкие губы и красивые рубиновые глаза. Просто загляденье. А Кавех продолжает довольно улыбаться и обнимать Хайтама. Кажется для него всё это простая забава, но вот внутри секретаря всё пылало от смущения, благо что румянец не мог его выдать (по крайне мере на щеках, но вот кончики ушей у него точно покраснели). - Значит если бы не я, ты бы так и дальше сидел в своём маленьком мирке без эмоций? - сощурив глаза и горделиво улыбнувшись, Кавех опускает ладони на талию парня, лишь бы позлить его. - А ещё ты только что признал мою гениальность. Шалость удалась, и Хайтам хмурит брови, смущённый тем, что на его талии лежали чужие руки, но просто так отдавать сопернику победу он не собирается. Глянув на Кавеха, всё ещё сомневаясь в правильности своего решения, секретарь слегка отодвигает край выреза кавеховой рубашку в сторону и прежде, чем архитектор успевает что-либо сказать, кусает его за ключицу. Блондин едва ли не вскрикивает, быстро убирает ладони с талии соседа и теперь упирается ими в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, но Хайтам сам делает это раньше. - Ты дурной?! След же останется! - и тут же пытается извернуться так, чтобы посмотреть на место укуса, но в таком положении это точно не выйдет. Он уже было хотел недовольно спихнуть с себя виновника его волнений, чтобы рассмотреть всё в своём отражении, но ему тут же протягивают небольшое ромбовидное зеркальце. - Ничего там не останется, к утру всё сойдёт. - с лёгкой искренней улыбкой успокоил его Аль-Хайтам, пока Кавех рассматривал укус. - Не делай так больше... - недовольно проговорил блондин, крепко обняв парня, чтобы вновь прижать его к своей груди, - ...а то потом слухов не оберёмся... - на последок добавляет Кавех, прежде, чем вновь зарыться пальцами в мягких пепельных волосах. На это ответа не следует, Хайтам лишь что-то мычит, а потом замолкает, наслаждаясь заботливой лаской. И всё же иногда поддаваться эмоциям бывает полезно, особенно, если после них тебя ждёт умиротворённое спокойствие и заботливые ласки. - Уже поздно..тебе вроде завтра рано вставать, не пора ли идти спать? - первым нарушает тишину Кавех, на что в ответ сперва получает мычание, а потом его тело ласково обнимают, кажется не желая отстраняться. - Давай ещё немного полежим...я уже пригрелся.. - возражает Хайтам и опять слышит задорный смех, который успел ему уже полюбиться. - Знал бы я, что ты можешь быть таким ласковым, намного раньше довёл бы тебя до слёз! - а потом ойкает от тычка под ребром и с усмешкой крепче обнимает ластящегося парня. - Молчу, молчу...