Марсель

Я люблю старые города, дождь, самое начало осени, когда в плащ кутаться рано, но приходится. И все встречные кажутся спецагентами всех мыслимых разведок, из-за своей одинаковости. Вы замечали, как по-разному звучит стук каблуков по асфальту в разную погоду, и даже в разное время суток? Дробь спешащей на работу молоденькой девушки накладывается на размеренное, неспешное постукивание солидного господина в очках. Не ритмичное хлюпанье детских ножек, шарканье изношенных туфель — уверенная мелодия мужских шагов. Мои туфли выводят: клац-клац , клац-клац... Я люблю это слушать, особенно в дождь. Зонт создаёт иллюзию отдельного существования. Ты всех видишь, но, как-будто в кино, стена дождя отделяет тебя от всего остального мира, а у тебя в руке твой собственный дом. Шел дождь, шел ты и вы встретились... Я была лишь зрителем в этом театре и иногда — хором древнегреческой трагедии. Точнее хором был мой разум, предвещающий беды и леденящие душу трагические развязки. Но леденели только мои пальцы в туфлях-лодочках. Руки ты грел в ладонях, а в груди неспешно разгорался пожар четвёртой категории сложности. А в туфлях оставался не растопленный кусочек Арктики... Видимо, по этой причине, желая спасти меня изо льда, как папанинца, ты снял не только туфли, но и чулки. Но это всё было потом, потом. Ты и дождь — вы вместе идёте по городу. Я вижу дождевые капли, скатывающиеся по резко очерченной линии подбородка, слушаю давно ожидаемые слова пароля. И с трудом вспомнив отзыв, начинаю понимать, что на этот раз мне нет спасенья, есть только слабая вероятность выжить в конце... Если вся мужская часть МI-6 так выглядит, я за Британию спокойна. Вот первая внятная мысль, выплывающая на поверхность из водоворота полного сумбура, в который превратился мой мозг после короткого приветствия влюблённых. Кого мы можем ещё тут изображать? К какой конкретно конторе относится мой долгожданный спутник, я не знаю. Да это и не имеет особого значения. Я всего лишь выполняю поручение, что мне за дело, с какими верхами договорились высоколобые генералы? Меньше знаешь — дольше живёшь. Иногда это чистая правда. Мы долго бродим по кварталу Панье, карабкаемся по узким лестницам и незаметно оказываемся перед базиликой Нотр-Дам де ля Гард. Нужно о чем-то говорить, чтобы не выглядеть странно со стороны, и я рассказываю моему молчаливому красавцу о постройке базилики. Дождь кончился, и постепенно узкие улочки заполняются прохожими, среди которых попадаются туристы всех мастей. Несколько раз ты довольно неожиданно притягиваешь меня к себе и очень игриво целуешь в макушку, при нашей разнице в росте самое естественное место. Я с удовольствием бы приняла это на свой счёт вместе с улыбками и коротким объятьями на ступенях базилики, если бы не знала, что ты проверяешь, нет ли за нами хвоста: поверх моей головы у тебя прекрасный обзор. Туфли-лодочки и лестницы — плохое сочетание. И я искренне благодарю тебя за то, что в отель мы едем всё-таки на такси. И первый раз вижу улыбку, обращенную лично мне, а не девушке на задании. "Мне понадобятся завтра свободные руки, я не смогу тебя нести». Я спрашиваю, не надоела ли своей болтовней, надо же что-то говорить. И снова ты улыбаешься лично мне, и я не столько вижу, сколько чувствую эту улыбку, так близко я от твоего лица. Что может быть естественнее парочки, обнимающейся в такси? «Я успел так много нового узнать о Марселе». Утро встречает нас солнечными брызгами витрин на Ла Канбьер, острым запахом осенних листьев и ветром с залива. Этот ветер треплет мой любимый шарфик и ерошит черные волосы моего спутника. Мне нравится эта взъерошенность, так он менее похож на абсолютное совершенство. Совершенство легло на свою половину вертолётной площадки, которую тут по ошибке и недомыслию называют кроватью, когда я уже видела десятый сон, встало раньше меня и продемонстрировало бурную деятельность. Нет, совесть меня не мучила: почему бы и не привести себя в порядок, пока мой синеокий напарник заказывает завтрак и возлагает на себя прочие формальности? Просто наличие рядом такого идеала слегка удручает... Я — всего лишь прикрытие. На кого вы смотрите, если видите мужчину с симпатичной девушкой? Если вы мужчина, то на девушку. Я выполняю свою роль: издаю необходимое в таких случаях щебетание, выдаю улыбки тоннами и пытаюсь перетянуть внимание на себя. Что я ещё помню, так это вечер того же дня. Ветер посвежел и стал пахнуть фруктовым эскимо, сладким и холодным. Падение напряжения после сделанного сопровождалось моим неуместным хихиканьем, что вызвало вопрос: «Какое это у меня задание?» Я получила в этот вечер кучу великолепной информации к размышлению, представляющей интерес только для меня одной. Например, что вертолётную площадку можно использовать целиком, если захотеть. И что синие глаза в некоторые моменты жизни становятся абсолютно черными. Я все поняла ещё там, под дождём, когда заглянула в эту синеву в первый раз, но почему-то не испугалась. И если я о чем и жалею, так это о том, что ты не ответил, как тебя зовут на самом деле. Почему-то, прощаясь, мы не нашли ничего умнее, чем обменяться именами, но в последний момент ты всё-таки промолчал.