Дух осенних костров

Этот день почти ничем не отличался от других дней в веренице серых будней и блеклых выходных, лишь торговка возле метро продавала букет физалиса, когда я возвращался с работы домой. Я запомнил это яркое событие, которое вызвало другие воспоминания. Много лет назад в саду возле дома по осени начинал краснеть китайский фонарик – физалис, и тогда же в садах собирали и сжигали опавшие листья. Соседская девочка, с которой я дружил, рассказала мне о страшной тайне – Духе осенних костров. Она в свою очередь узнала о нём от живущего неподалёку старика, который часто сжигал осенние листья на лужайке близ своего видавшего виды дома. «Говорят, этот Дух помогает сжечь печаль, – доверительным тоном поведала мне подруга. – Чтобы его вызвать, нужно очень захотеть избавиться от тяжёлых мыслей и чувств. Когда ты действительно захочешь освободиться, надо разжечь костëр из осенних листьев, ночью, и призвать Духа. Его зовут Óкцидо». Когда я спросил, добрый ли этот Дух, она ответила: «Он не добрый и не злой, но страшный. Я никогда не пробовала его вызвать». Тогда я лишь внутренне посмеялся над словами юной подруги, подумав, что старик просто решил рассказать страшную сказку ради забавы. Однако сегодня, вернувшись домой, я не мог отделаться от мыслей о Духе осенних костров. Рутина с одиночеством дарили поразительно много горечи и печали, я почти разучился мечтать и надеяться что-то изменить или исправить в своей жизни. Это «почти» в итоге подтолкнуло меня совершить ритуал вызова Духа осенних костров. Дождавшись ночи, я отправился в парк, достаточно большой, чтобы, не привлекая внимания, разжечь костёр. Листья сгорали довольно быстро, и я периодически подбрасывал новые в пламя. «Окцидо, – подумал я. – Какое странное имя». Закурив, я без особых надежд вымолвил вслух: – Окцидо, Дух осенних костров, взываю к тебе! Явись и помоги мне! Когда дым от горящей листвы внезапно уплотнился, я выронил сигарету. С замиранием сердца я следил за тем, как воплощается Дух осенних костров. Он оказался высоким бледным мужчиной с длинными пепельными волосами и серебряными глазами, одетым в подобие савана. Окцидо выглядел молодым и хрупким, но от него исходила холодная аура смерти. «Он не добрый и не злой, но страшный». Да, я испытывал самый настоящий страх, даже ужас. Мне хотелось убежать, но ноги не слушались меня, я едва не упал на колени. Тонкие черты Окцидо были строгими, а взгляд серебряных глаз спокойным. Он слегка улыбнулся и произнёс ровным тоном: – Ты приготовил жертву? «Жертву! О боже!» Я сразу представил кровавый ритуал. – Мне нужно было пролить на листья чью-то кровь? – дрожащим голосом спросил я. Окцидо хмыкнул. – Достаточно сигареты. – Что? – мне показалось, будто я ослышался. – Одной сигареты. Поражённый спокойствием Духа и требованием «жертвы», я неверными пальцами достал из пачки сигарету и протянул Окцидо. Дух осенних костров взял сигарету, встал поодаль от костра и прикурил от огня. – Давай поговорим, – выдохнув дым, сказал Окцидо. Страх отступил, и спокойствие Духа осенних костров, его неожиданная человечность, идущая вразрез с тем, что доводилось читать или слышать про духов и высшие силы, передалось мне. Я задал волнующий меня вопрос: – Откуда берётся столько печали в людских сердцах? – Эта печаль, – ответил Окцидо, – словно палая листва на аллеях ваших жизней. Кому-то нравится вдыхать запах прели, орошая слезами палые листья. Кому-то нравится шорох листвы, и аллеи остаются засыпанными опалью. Многие хранят свои печали, потому что без них могут почувствовать себя опустошëнными, мëртвыми. – Печаль питает жизнь? – изумлённо спросил я. – Нет, это заблуждение любящих свою печаль, горечь, боль. – Ты сжигаешь печаль? – Да. Если человек настолько смел в отчаянии и безнадëжности, чтобы призвать меня, я откликаюсь и помогаю сжечь печаль. Ты оказался отчаянно смел, и я пришёл к тебе. – Спасибо. – Ты готов? – докурив, Окцидо бросил окурок в костёр. – Готов ли я сжечь печаль? – уточнил я. – Да. – Готов. Я действительно ощущал решимость и готовность расстаться с грузом прошлого и тяготами настоящего. – Хорошо. Окцидо взмахнул рукой, дым костра охватил меня, и я начал задыхаться. «Он не добрый и не злой. Он – Смерть», – такова была мысль, промелькнувшая в моей голове прежде, чем я потерял сознание. *** ...Белый потолок – первое, что я увидел, проснувшись в своей постели. Тело ощущалось удивительно лёгким. Я поднялся и подошёл к окну. На подоконнике в старой фарфоровой вазе стоял букет физалиса. Я открыл окно и устремил взгляд в ясное, чистое осеннее небо.