Тисовая улица, дом 4

Сияние солнечное было подобно самому страшному кошмару. Когда в дверцу его пыльного чулана под лестницей стучатся, он уже давным давно не спит и молча буравит давящую темноту взглядом, будто со своей близорукостью был в состоянии разглядеть мелкую мошку, что летала и мерзко пищала где-то под "потолком". — Гарри Поттер, подъем! — раздался истошный вопль тонкого голос Петуньи, — Сей-час-же! На каждый слог пришлось по ещё одному удару в несчастную тонкую дверь. Мальчик уселся на кровать, которая фактически и являлась его комнатой. Ведь помимо неё в этом чулане умещалась лишь небольшая тумба, стоявшая прямо в упор к изголовью. Детские пальцы на ощупь нашли оправу очков и надели их, болезненно надавив на переносицу. Он щелкнул по выключателю, и его личная комната заполнилась тёплым желтоватым светом. Мошка, что не могла найти себе места, наконец приземлилась и стала нежиться, наслаждаться присутствием лампочки. На тумбе высилась большая стопка различных книг с потрепанными корешками и залитыми чернилами срезами(на одном из справочников вовсе было выведено корявое слово "DUMB"). Их он взял в школьной библиотеке, куда записался, к сожалению, лишь недавно. Гарри пылал любовью к чтению с самого детства, но ограничивался лишь программной литературой или той, что стояла в пыльном и, разумеется, никому ненужном стеллаже, купленном Верноном по дешевке на блошином рынке. Рядом с кладом знаний стояло несколько деревянных солдатиков, между которыми разыгрывалась сценка. Трое с автоматами надвигались на одинокого военного, который в сравнении выглядел очень ущербно.. Однако к нему на подмогу приходят его верные товарищи, что сидели в засаде. Они заходят на противника сзади. Гарри осторожно повалил троих солдатиков и улыбнулся одними лишь губами. Раздался топот Дадли, от которого с "потолка" посыпалась пыль. Это было не к добру. Мальчик осторожно открыл дверь и шмыгнул вдоль стенки на кухню раньше, чем это успел сделать кузен. — Доброе утро, дядя. Доброе утро, тё-.. — Пошевеливайся и поджарь несколько яиц к завтраку. — отрезал Вернон, перечитывая вчерашний газетный выпуск, ведь сегодняшний наверняка ещё не принесли. Мальчик без возражений подошёл к холодильнику, выудил оттуда с десяток яиц и стал по одному разбивать их в сковородку, которая будто бы только и ждала его. Сзади разносились голоса, диалог.. Кажется, Петунья обсуждала с Верноном рабочие дела, а их сынок что-то недовольно твердил про слишком горячий чай. Гарри не слушал, совсем не слушал. Он смотрел в окно, всматривался в собственное отражение, иногда поглядывая за шипящими на сковороде яйцами. На него в ответ смотрел худенький и щуплый мальчик с большими кругами под глазами, которые скрывали не менее круглые очки. Его тёмные волосики уже настолько отрасли, будучи брошенными на произвол судьбы, что закрывали лоб полностью и уже вот-вот готовились закрыть глаза. А щуплое телосложение закрывала растянутая футболка с парочкой жирных пятен, которые уже никогда не отстираются, они останутся клеймом на темной ткани. Он оценивающе прищурился, но тут же неловко вздрогнул. Гарри заметил, что у соседского дома сидят две небольшие фигуры, которые попали в его поле зрения далеко не сразу. Полосатая серая кошка, которую он замечал достаточно часто на улице и предполагал, что она обитает тут кого-то из соседей, расслабленно сидела и едва ли не дремала, однако её друг был менее спокойным.. Мальчик готов поклясться, что видел такой красоты птиц только в книгах. Иссиня чёрная голова и спина контрастировали с сероватыми перьями на брюшке. От описания образцового тетеревятника в книгах его отличали лишь глаза. Помнится, Гарри читал, что радужка у взрослых особей(а судя по размеру это была взрослая особь) должна быть ярко-красная, но у этой птицы зрачок сливался с радужкой, которая была черная-черная, как самая темная ночь.. Пернатый был явно взбудоражен. Он переминался с лапы на лапу, вытягивал крылья и, это абсурдно, но хмурился! Птах! Хмурился! На лице мальчика уже второй раз за утро появилась улыбка, пока сзади не раздался крик: — Поттер! Ты вообще собираешься следить за тем, что делаешь?! — Петунья была рассержена после неудачного разговора с мужем. Зелёные глаза тут же скользнули в сковородку, прощаясь с животными. Яичница прижарилась немногим больше, чем любит дражайший кузен. Он тут же снял сковородку с огня. Тётушка выхватила у него из рук несчастный завтрак. — Забери почту. — рявкнула она, и по голове Гарри прилетел болезненный хлесткий шлепок. Расстроенный мальчик пошарпал ко входной двери, где смог забрать целую пачку свежей почты. Газету он сразу отдал Вернону, который с вечно недовольным лицом принял её. — Счета, счета, счета.. Какое-то письмо по поводу работы и.. Гарри уставился на последний конверт в стопке, удивлённо зачитываясь в буквы. "Гарри Поттер. Тисовая улица, дом 4, чулан под лестницей. " Сначала он, разумеется, посчитал, что всё это лишь громкая шутка. "Чулан под лестницей".. Даже в школе никто и знать не мог о том, что Гарри спит в каморке с единственной лампочкой. Вернон пригладил свои жирные усы и двумя пальцами выхватил у мальчика последнее письмо. Его лицо тут же позеленело, заиграло самыми различными оттенками неестественными для человеческого лица. — п.. Петунья.. — голос дяди никогда не казался до такой степени ломким и напуганным, — подойди.. Когда и тётя взглянула на письмо, на Гарри обрушились крики и весь гнев слащавых родственников. Дело дошло до пощёчины. И с пылающей щекой его отправили в чулан, оставив без какого- либо завтрака.

***

Во второй половине дня, когда палящее солнце наконец скрылось за горизонтом, Гарри вышел из дома. Родственники выперли его на улицу, послав за продуктами, а он и не терял шанса покинуть тесные стенки собственного, личного ада. На его плечах был видавший жизнь рюкзак, который перешёл по наследству от Дадли, в нём лежала одна-единственная книга. Остальное же место предназначалось для переноса дальнейших покупок. Слева доносились звуки беготни. Детская площадка, по которой носились счастливые ребята, привлекла внимание Гарри. Он наблюдал за родителями, сидящими на скамейках неподалёку, за мелкотней, что носилась друг за другом, делая иногда такие кульбиты, от которых сердце замирало. Внутри вскипела странная зависть. Почему у него не было такого детства? Глаза наполнились обидными слезами, которые он тут же утер ладонью. Его взгляд прицепился за белёсые полукольца на собственной коже. Следы от ногтей. Видимо, до этого он сильно сжал кулаки. —Хэй, Потти! — окликнул его голос, а вместе с ним раздался хохот ещё нескольких людей, — своих тупых родителей вспомнил? Я слышал, что мама с папой о них говорили: "Помешанные, тупые и трусливые мерзавцы". — Что такое, Потти? Мамочке пожалуешься? — подхватил один из приятелей Дадли Дурсля. Гарри почувствовал укол обиды за слова, сказанные по поводу его родителей, однако это чувство быстро сменилось другим - жалостью. Жалость к этим десятилетним детям, у которых не хватает мозгов фильтровать свою речь. Лишь захотелось достать из рюкзака справочник о различных видах пернатых и швырнуть в них со всей дури, чтобы у Дадли в глазах засверкало, и он помчал жаловаться мамочке. А Гарри потом лишат еды на несколько дней. И пускай. Нет? Взяв всю свою волю в кулак, он молча развернулся и медленно пошёл дальше по направлению к ближайшему супермаркету. Многие книги, которые он успел прочитать, учили тому, что к людям с меньшим процентом интеллекта нужно относиться снисходительнее. В книгах плохого не напишут. Книги - лучший родитель. И пусть Дадли только посмеет рявкнуть про то, что Гарри - сирота. Пусть только попробует.

***

Сумбурный день заканчивался сумбурным вечером. За сегодня он так и не получил еды, ведь гнев родственников из-за письма(которое писал не он между прочим!!) был велик и беспощаден. И страдал поэтому, как обычно, желудок на пару с щекой. Она вновь искрилась красным от недавней пощёчины. Гарри не сказал бы, что родственники к нему плохо относились. Нет, совсем нет. Просто иногда у всех из нас бывают плохие дни, да? Именно поэтому его щеки горели красным чаще, чем он ел. И именно поэтому его голова болела от очередного подзатыльника, которые одарила его тётя свернутой в трубочку газетой. Перед сном он даже отказался от чтения, ведь желудок сводили жуткие спазмы, вызванным голодом. Они заставляли мальчика сворачиваться комком под одеялом и прижимать колени к груди, ведь так дискомфорт становился гораздо меньше. Он вновь краем уха услышал негодование мошки, потерявшей единственный источник света. Перед глазами мелькнуло воспоминание о сегодняшнем утреннем знакомстве с другом серой кошечки. "Надеюсь, я понравился этому тетеревятнику с чёрными омутами-глазами" И он погрузился в сон. Очень глубокий, полный сновидений сон.

***

Дело происходило в большом кабинете, скорее напоминающем обсерваторию. Захламленность этого места просто поражала. Всюду были разбросаны различные вещи антиквариата, будь то часы, либо странные шарики. Гарри чувствовал себя наблюдателем в этом месте. Он прошёл немного дальше и увидел трёх яро спорящих людей. Седой низковатый старец, одетый в одну лишь розоватую ночнушку, пытался парировать аргументы двух других людей, но от безнадёжности часто замолкал и поджимал губы. Пускай и выглядел он спокойно, в его голубых глазах Гарри увидел запал ярости. — Альбус, да как же Вы не понимаете! — взвизгнула женщина в остроконечной шляпе, — я.. Альбус, Вы - упрямец и старый обалдуй, вот что я вам скажу! От такого пренебрежительного тона очки с переносицы старца чуть не соскочили на пол вместе с нижней челюстью. А третий человек, одетый полностью в чёрное, лишь сильнее нахмурился и сжал челюсти. — Минерва абсолютно права, Альбус. Ты не хочешь видеть самого очевидного, того, что валяется у тебя под носом. Ты тысячу раз просмотрел мои воспоминания, тысячу раз увидел насколько условия неподходящие для взращивания ребёнка.. Ты тысячу раз.. — А не от того ли ты взбешён, мой мальчик, что он - сын Лили. Разве не было бы тебе плевать, если бы на его месте был кто-то другой? — наконец подал голос седой старец, отвечая лишь человеку в чёрном и не вступая в диалог с дамой в остроконечной шляпе. — Альбус! Ты переходишь всякие рамки приличия! — вновь заиграла свою мелодию женщина, вставая на оборону человека в чёрном, — Нет ничего в том, что.. —Минерва, не суйся. — Прошипел человек в чёрном, зыркая на неё своими чёрными глазами-омутами, в которых вскипела горячая злость, — Альбус, ты что-то уходишь от темы, тебе не кажется? "Мой мальчик" был готов уже вцепиться в глотку седому старцу. Это было видно по его дрожащим пальцам рук. Минерва, явно оскорблённая этим диалогом, покинула кабинет. — Ты в своём уме, Альбус? Будто ты не знаешь, что он - мой сын тоже! Я отдал тебе всё. Я отдал тебе каждую часть моей проклятой души, чтобы ты защитил его. — Человек в чёрном подался перед, и у Гарри пробежали мурашки от его устрашающего выражения лица, — я отдал тебе всё, а что ты?!

***

В дверь чулана громко постучались. Мальчик подпрыгнул и ударился несчастной головой об стенку. — Гарри Поттер! Вставай, сей-час-же! — разрезал тишину вопль Петуньи, сопровождаемый ударами в дверь, — поторапливайся! Гарри включил свет, давая успокоение мошке..