Вы говорили... правду или ложь?

Мукуро впервые приходил в сознание несколько часов назад, но дружной компанией банда Кокуё смогла убедить его поспать ещё чуть-чуть. Иллюзионист жаждал увидеть конец тирании Бьякурана, человека, метившего на его господское место. Дождавшись, когда Рокудо уснёт, все покинули комнату, давая обаятельному преступнику отдохнуть в тишине и покое. Только Фран остался возле учителя, скрывшись от остальных иллюзией. — Тишина и покой, значит? — протянул юноша, глядя на улыбающегося мужчину. Коснувшись ладонью щеки Мукуро, зеленоглазый навис над учителем, обжигая его губы своим дыханием, проводя по ним кончиком языка. — И долго вы собираетесь притворяться? — легонько поцеловав нижнюю губу, в своей манере поинтересовался Фран. — Вы ведь прекрасно знаете, что меня вам провести не удастся. Юноша собирался отстраниться, но Рокудо поймал его, обняв одной рукой. — Ты слишком способный ученик, — на выдохе проговорил Рокудо, впиваясь в дразнящий рот жадным поцелуем. Как же Мукуро этого ждал! Десять лет лишённый плотских удовольствий, рискующий сгнить в девственном теле. Поцелуй вышел слишком долгим, но, даже задыхаясь, ни один из иллюзионистов не желал его прекращать. — Учитель, вы смерти моей хотите? — наконец отстранившись, поинтересовался Фран. — Если бы хотел, выбрал бы более извращённый и болезненный способ. — Смерть от недостатка кислорода тоже весьма не безболезненная, а уж об извращённости я промолчу. Юноша помог хранителю Тумана Вонголы сесть, пользуясь возможностью потрогать настоящее тело иллюзиониста, убедиться в его реальности. Фран немного увлёкся, гладя рукой сначала по груди, затем по животу, опускаясь при этом всё ниже. — Наивный невинный ребёнок, ничего несведущий в извращениях. Мукуро поймал руку зеленовласого, пока тот не добрался до наиболее интимных частей. — Насчёт невинности я бы поспорил, — всерьёз заметил Фран, укоряюще посмотрев на учителя. Тот только криво улыбнулся, стараясь не поддаваться на провокации ученика. Мукуро частично сам был виноват, что избаловал мальчишку, позволяя делать в их иллюзорном мирке всё что угодно, не пересекая при этом дозволенные границы. Рокудо часто следил за своими учениками, наблюдая за их жизнью со стороны. Он видел, как рос мальчик, как становился мужчиной, пусть всё ещё очень молодым. — Я уже достаточно отдохнул. Можно выдвигаться. Встав, Мукуро пошёл к комоду со своей одеждой, которую достали Чикуса и Кен, но не удержался на ногах. От встречи с углом ящика его спас Фран, поймав при падении. — Вы, конечно, можете, но никакая иллюзия не спасёт вас от позора — уж об этом я позабочусь, — всё таким же раздражающим тоном, но с угрозой произнёс Фран. — Настоятельно вам советую отдохнуть ещё. До битвы времени хватает. Ничего, если мы немного опоздаем, босс не позволит себе проиграть перед Савадой. — Я не хочу отдыхать, — сев на пол, обхватив голову, устало сказал Мукуро. — Я десять лет «отдыхал» в тюрьме Вендиче. Я устал отдыхать, я хочу двигаться. — Учитель, — зеленоглазый юноша дотронулся до подбородка мужчины, вынуждая того поднять на него свой взор, — двигаться можно и не вставая, — показал свою чарующую улыбку Фран. — Вы как раз разогреетесь и разомнётесь. — Я сотворил монстра, — улыбнулся Рокудо в ответ, притягивая ученика к себе для очередного жаркого поцелуя, обнимая за талию. — Руководить буду я, — своими словами юноша прервал так и не успевший начаться поцелуй. — А как же «двигаться»? — для Мукуро было непринципиально, кто будет сверху, а кто снизу, иллюзионист без каких-либо сложностей и моральных принципов способен сыграть любою роль. — Вам хватит, поверьте. К тому же опыта в реальной жизни у меня в разы больше, — привёл наиболее убедительный довод Фран. Поцеловав Рокудо в плечо — в шею поцеловать мешала лягушачья шапка, — юноша схватил учителя сзади за длинные волосы и резко дёрнул вниз, доставая из кармана варийской формы нож Бельфегора. — Кстати, мне давно было интересно узнать: вам правда нравится боль или вы просто хотели внушить мне, что она приятна? Холодным лезвием Фран провёл по щеке Мукуро, еле касаясь кожи, стал спускаться к шее, задержавшись у сонной артерии. Дыхание Рокудо участилось, но вовсе не от страха. Мужчина доверял своему ученику, чтобы бояться его сумасшедших выходок. Наоборот, он с любопытством ждал, хватит ли у него смелости пустить ему кровь. Тем временем зеленовласый уже дошёл до груди, нацелив острие ножа в самое сердце. — Не ответите? — Почему бы тебе не получить ответ опытным путём? Мукуро наклонился немного вперёд, целуя Франа в уголок губ, несерьёзно раня сам себя. От неожиданности юноша отдёрнул нож, не желая оставить шрам на теле вредного, но любимого учителя. По животу медленно стекала тоненькая струйка алой крови, всё ниже, ниже, куда устремился взор зелёных глаз. — А всё-таки здорово, что вы уже голый, а то в этой части иногда случаются казусы. Ни одна иллюзия не могла скрыть румянец на щеках Франа от Мукуро. — Самый большой казус, это твоя дурацкая шапка. Может, уже сам избавишься от одежды? — Да… Чего-то я как-то слишком одет, — оглядел себя иллюзионист Варии. — Сейчас исправим, — подмигнул юноша. Не пытаясь сделать процесс раздевания более эротичным, чем просто снятие одежды, Фран расстёгивал пуговицы на форме стоя прямо. Но делал всё нарочито медленно, из-за чего Мукуро успел заскучать. Его наглый воспитанник раздражающе тянул не только гласные, но и время. — Шапку сними, — напомнил Рокудо, когда Фран аккуратно сложил одежду, оставив её на стуле, и сделал шаг в сторону Мукуро. Вид голого ученика несомненно вызывал определённое желание, а вот шапка, наоборот, весь настрой убивала. — Никак не могу. И чем она вам не нравится? Может, лягушек не любите? — зеленовласый щёлкнул пальцами, и вместо лягушачьей морды, теперь была слоновья… розовая. С торчащим хоботом и бивнями. — Учитель, у меня даже у шапки стоит. Трижды. Юноша явно пытался узнать, насколько хватит терпения у Рокудо. Вот только он не знал, что в этот момент оно уже кончилось. Хранитель Тумана Вонголы встал, ничего не говоря, подошёл к зеленоглазому и начал его душить. Убивать он его не собирался — так, помучить слегка очень-очень хотелось. — Давайте обойдёмся без прелюдий, — еле слышно прошептал Фран. — Тогда сними эту глупую шапку немедленно! — приказал старший иллюзионист. — Хорошо, — выдохнув, произнёс молодой офицер Варии. Стоило ему снять гигантскую шапку, как она тут же превратилась в его руках в сотни бабочек, разлетевшихся по комнате, но исчезнувших в доли секунды. — Теперь приступим? — юноша намеренно провёл руками по гладкой макушке, выставляя своё тело напоказ. — Раз уж вы встали, можно и на кровать перебраться — коленки не так болеть будут. Вместо ответа Мукуро подхватил ученика под локоть и пошёл к кровати, швырнув туда юношу. Пока тот не успел опомниться, Рокудо сел ему на голени, не давая возможности перевернуться на спину. Поставив Франа на колени, разноглазый иллюзионист укусил юношу за плечо и начал ласкать спереди. — Нечестно, учитель. Я руково… — чтобы нечаянно не разозлиться, Мукуро заткнул рот зеленоволосого, прикрыв ладонью. — Считай это своим маленьким наказанием за все колкости. Рокудо ни на что не претендовал, только хотел посмотреть, изменится ли выражение лица бесстыдного мальчишки, когда он получит своё удовольствие. От сего действия Мукуро ещё сильнее возбудился. Ягодицы Франа были как раз на уровне, дразня головку и сводя с ума. Войти одним резким движением не составило бы труда, пронзая ученика волной адской боли. Просто так, чтобы неповадно было, ведь от него столько пришлось натерпеться. Но Рокудо сдерживал себя, лишь периодически надавливая на сжавшееся отверстие, не пытаясь проникнуть внутрь. Франу, как и учителю, было непринципиально, в какой роли заниматься сексом. Сдавшись удовольствию, он хотел получить большее. Чувствуя плоть Мукуро, зеленоглазый готов был сам насадиться, забывшись в боли и наслаждении, но Рокудо не позволял, отстраняясь раз за разом, продолжая дразнить давящими касаниями. Долго Фран не продержался, запачкав своим семенем одеяло. — Учитель, — укоряюще тянув гласные, ученик глянул на Рокудо. — Привстань, не хочу лежать на липком, — не обращая внимания на «жалобу», Мукуро пытался откинуть одеяло в сторону. Фран немного удивился, но послушался. — Второй раз продержишься дольше, — усмехнувшись в своём стиле, иллюзионист десятого Вонголы повёл рукой по щеке ученика к затылку, потрепав немного, словно щенка. — Всё для себя, да? — осуждающе протянул Фран. Смазки не было, поэтому пришлось воспользоваться кольцом Ада, создавая что-то реальное и скользкое. — Я правильно понимаю, что мне не стоит вас жалеть? — когда всё было готово, поинтересовался юноша, нависнув над учителем. — Правильно. Я хочу почувствовать всё, чего был лишён эти десять лет. Обняв Франа, Рокудо закончил свою речь недолгим поцелуем, который прервал стон, вырвавшийся в момент, когда зеленоволосый юноша грубым движением проник наполовину. Пусть жалеть учителя ему было запрещено, действовал он всё равно осторожно: им ещё в другой конец света отправляться, драться с узурпатором. Мукуро успел позабыть, на что похожи реальные чувства. Всё тело горело, от боли текли слёзы, но даже от неё иллюзионист получал истинное наслаждение: она настоящая, не созданная его воображением. Рокудо задыхался, смеясь и плача, прогибаясь и двигаясь в такт движениям ученика. Не было для него на тот момент большего счастья, чем ощущать извращённую палитру чувств. На минуту действо замедлилось, когда в комнату вошла ММ. Увидев пару, она онемела, забыв, зачем пришла. — Я, кстати, с ней встречаюсь, — произнёс Фран, запамятовав, что Мукуро в курсе. — Она тебе изменяет, — ничуть не смутился Рокудо. — Я ей тоже. Причём прямо сейчас, — продолжил двигаться юноша, невзирая на взгляд девушки, которая всё же отмерла и поползла обратно, закрывая за собой дверь. Больше никто не мешал паре утолять свою страсть.

* * *

— Отдохнули? — поинтересовался Фран, как показалось Мукуро, с издёвкой. — Я не встану, — честно признался он. — Ничего, вас подымут. Позвать братца Кена и Чикусу? — предложил юноша. Встретившись с взглядом учителя, он понял, что тот прекрасно справится сам. Ему также очень захотелось, чтобы битва никогда не прекращалась, так как по её завершению, Франа, вернее его пятую точку, ждала весьма прискорбная участь.