Подними меня, Скотти!

— Подними меня, Скотти! Инженер всхрапнул, резко вскинул голову и от души приложился обо что-то невыносимо твёрдое. Затылок резануло слепящей болью, но времени думать об этом не было. Заснул! На боевом, едрить его, посту! Монтгомери не являлся образцовым офицером — видит бог, прогресс превыше бюрократии, — но что б вот так, в транспортаторной… Хотя, в транспортаторной ли? Скотти вернул себе способность ясно мыслить ровно до тех пределов, чтобы понять две вещи: прямо сейчас, сквозь склеившиеся ресницы и нелепую сонную муть, он наблюдает железное пузо распределительного щитка, а еще, краем глаза, мерно вздымающееся пузо Кинсера, и все это на целых два пуза больше, чем стоит видеть, когда тебя вызывает капитан. — Вставай, мелочь! — хотел рыкнуть Скотти, но слова, продравшиеся сквозь сухую глотку, обесценились до невнятного хрипа. Он попытался пихнуть Кинсера в бок, на что тот приоткрыл один глаз, безэмоционально посмотрел на старшего инженера и тут же продолжил прерванное занятие. — Ах ты гадёныш. Я ж тебя под трибунал отдам, — угрожающе просипел Скотти, на что Кинсер лишь умиротворенно засопел. Они оба знали, что старший инженер только языком молоть горазд, и, если бы все его проклятия сбывались, Энтерпрайз давно бы перешёл от варп-ядра к ругательной тяге. — Подними меня, Скотти! — более требовательно и с ноткой паники. Монтгомери вздрогнул. Там, где у Джеймса Т. Кирка нотка паники, у других — озеро, плавать можно. Значит, дела совсем плохи. Разум прояснился ещё немного, и Скотти вспомнил важную деталь: сегодня, вообще-то, бета-смена. За пультом в транспортаторной должен дежурить Джонс. И если капитан, в обход всех инструкций, обращается именно к старшему инженеру, то или с Джонсом что-то случилось, или, что более вероятно, капитан влип так, что вся надежда только на него, Монтгомери Кристофера Йоргенсена Скотта. При этой мысли инженера прошиб холодный пот. Он рванулся вверх, вторично приложившись о щиток, зашипел от боли, изменил траекторию движения и ужом скользнул вбок, выныривая ближе к свету. — Держитесь, капитан! — бубнил он вполголоса, пытаясь привести себя в вертикальное положение. — Не умирайте, где бы вы ни были. Почему, как нормальное перемещение, так Джонс, а как почти сгоревший возле звезды астероид, желудок кита, ионные шторма — так всё, спаси нас, Скотти, на тебя вся надежда? А я, знаете ли, не шотландская фея, чтобы чудеса творить. — Хоть гневная отповедь и набирала обороты, руки привычно заняли место над пультом инженерного отсека, проводя синхронизацию с коммуникатором Кирка. — Какая ж ты фея, Скотти? Ты — невыносимо болтливый лепрекон. Только на другом конце радуги прячешь не золото, а Энтерпрайз. — Чего Энтерпрайз прятать? — тут же огрызнулся инженер. — Мою красавицу вся вселенная должна увидеть. — Тут до него дошло, что голос принадлежал не Кирку. — Боунс! То есть, мистер МакКой. Вы тоже с капитаном? Давайте координаты, я вас обоих подниму. — Не надо меня никуда поднимать! — возмутился Леонард. — Мне и здесь чертовски неплохо. А координаты Джима… Эээ… Между большой железной штукой и железной штукой поменьше. Там ещё есть совсем крошечная железная штука, но я так тебя только запутаю. — А можно цивилизованнее, цифрами, мистер МакКой? — ядовито отозвался Скотти. — Или больных вы тоже оперируете со словами: «Ну что-то там у вас болит, порежем от пупка до шеи, авось чего и найдём»? — Джим, он просит цифры, — недовольно оповестил друга врач, но на выпад, на удивление, не отреагировал. — Сейчас, — голос Кирка был таким тусклым и безжизненным, что Скотти всерьёз заволновался. — 48 95 78 88. — Принято, капитан, — пальцы старшего инженера запорхали по виртуальной клавиатуре, пока не дрогнули и не застыли в нелепом скрюченном положении. — Чего? Сэр, приборы показывают, что вы сейчас… — Скотти так изумился, что впервые оторвал взгляд от панели и осмотрелся, — в инженерном отсеке. Картина вырисовывалась красочная. Всё свободное пространство между гудящими механизмами занимали тела членов команды, распластавшиеся в самых невероятных позах. Тут впору бы испугаться, но валяющиеся то тут, то там пустые бутылки давали точное представление о том, что произошло. И Скотти вспомнил. Бигль адмирала Арчера. Пушистый мерзавец завершил-таки свою затянувшуюся прогулку по космосу и соизволил вчера материализоваться прямо на глазах у инженера. Питомец вернулся к хозяину, а команда была так рада за Монтгомери, что всё это переросло в незапланированную попойку прямо на рабочем месте. Не то, чтобы капитан обычно поощрял такое, но, видимо, заварушка с трибблами не оставила равнодушным и его. Сам капитан, кстати, нашёлся в дальнем углу, ровно по тем координатам, что он предоставил ранее. Идя к нему, Скотти печально отметил несколько особо редких — и уже пустых — экземпляров из своей алкогольной коллекции, а также одну забавную надпись на кожухе фотонного класта, которую кто-то слижет собственным языком, когда инженер отыщет вандала. Состояние Кирка оказалось довольно плачевным для того, кто провёл юность в барах. Капитан был понур, бледен, раз от раза пытался встать, но ослабевшие мышцы отказывались подчиняться. Причина такого тяжёлого похмелья нашлась довольно быстро в виде наполовину выпитой бутылки денобуланского эля, который Скотти хранил для особого случая. Например, смазать заржавевшие шестерёнки или сыграть в игру «отправлюсь ли я на тот свет после двух шотов этой дряни». Капитан не отправился, и старший инженер в который раз поразился его невероятному умению выживать. Скотти замотал головой. Ну да, так и есть. Капитанское умение выживать, выраженное в одном ворчливом докторе, сидело неподалёку и бодро хлебало пиво из бутылки, а рядом валялся использованный гипошриц. Сделав очередной внушительный глоток, Боунс довольно крякнул и обманчиво безмятежно посмотрел на инженера из-под кустистых бровей. — Ещё раз увижу на борту денобуланскую дрянь — Дельта-вега тебе раем покажется. Не будь меня вчера рядом, уже искали бы другого капитана. Скотти с честью выдержал этот взгляд, пока, достигнув полного взаимопонимания, мужчины не отвернулись друг от друга, занявшись каждый своим делом. Боунс продолжил похмеляться, а Монтгомери потрепал Кирка по плечу. — Капитан, вы там как? Кирк резко распахнул свои голубые глаза и улыбнулся так, как умел только он — улыбкой от уха до уха, освещая разом все помещение и пару квадрантов космоса. — Скотти! Трибблы! Бигль! Дурак ты. Но молодец, — вытянув руку, Джим по-отечески потрепал инженера за щеку. — Ясен пень, молодец, — хмыкнул Скотти, прекрасно понявший, что именно ему хотел сказать Джим. — Я так-то не только на волынке играть умею, чтоб вы знали. Водички, капитан? — Водички? Было бы неплохо, — снова улыбнулся Кирк. — Но сначала… Подними-ка меня, Скотти. Ноги нихрена не слушаются. Инженер на мгновение растерялся, а затем звонко хлопнул себя по лбу и громко рассмеялся, заставив всех, кто успел к этому моменту проснуться, болезненно поморщиться. — Конечно подниму, капитан, — весело отозвался Скотти. — Это ж моя работа. Он склонился над Кирком и протянул ему руку.