Красная Камелия

Англия, графство Вустершир. Шале Долоховых. Дверь за спиной парня захлопнулась и наложив несколько чар на нее, Барти оперся руками о белоснежную раковину и посмотрел на свое отражение. Красные от лопнувших капилляров глаза, болезненно бледная кожа и трехдневная щетина. Он пытался зацепиться хоть за что-то, остановиться, успокоиться, но ничего не выходило. Руки предательски дрожали и Слизеринец чувствовал — сегодня все изменится. Барти всегда пытался оправдать чьи-то ожидания. Сначала ожидания отца. Он учился на одни «превосходно», сдал сразу двенадцать предметов на СОВ и делал все, чтобы удостоиться внимания Крауча-старшего. После были друзья. Он хотел стать хорошим другом, но и тут провалился. Предал доверие близнецов, Тонксов и самое худшее — доверие Камелии. Они всегда были ближе друг к другу. Еще на первом курсе, увидев эту ненормальную Слизеринку ворвавшуюся в Большой Зал вместе с близнецами, парень заинтересовался. Маленькая, светловолосая девочка показалась ему очень смелой и интересной. Поэтому не мешкая, одиннадцатилетний мальчик подсел к своей будущей подруге на зельеварение. — Привет! — Улыбнулся мальчик с соломенными волосами. — Барти Крауч младший. — Протянул руку он. — А ты Камелия Лестрейндж? Мы не успели вчера познакомиться. — Верно. — Ты произвела фурор, зайдя в Зал с Гриффиндорцами. — Усмехнулся он. — Все только о тебе и болтают. Как по мне это было глупо, но смело. Они на некоторое время замолчали, рассматривая друг-друга. Барти заинтересовали ее глаза, он никогда прежде не видел подобного цвета. Они напоминали ночь, самую темную и беспросветную ночь. Мальчик заметил нескрываемый интерес в них, словно Камелия пыталась понять почему он подсел именно к ней. — Ты простое меньшее из зол. — Правильно прочитав вопрос в черных омутах, пояснил Крауч. — Розье, Эйвери и все остальные любят когда им заглядывают в рот, а я не собираюсь бегать перед ними на задних лапках, лишь бы меня взяли в клуб «избранных». Ты другое дело... я тебя еще плохо знаю, но вижу, что ты другая... это интригует. С того дня завязалась их дружба. Крепкая и казалось бы нерушимая. Они проводили вместе каждый день, делали уроки в библиотеки, сидели в холодной гостиной перед камином и часами пропадали на кухне объедаясь сладостями, что Гимки готовил специально для них. Барти тянулся к Камелии, как мотылек к свету. Она была этим самым светом, но не обжигающим, а именно теплым и каким-то родным... С ее приходом жизнь мальчика кардинально изменилась. Он по-прежнему пытался добиться одобрения родителей, но больше эта миссия не стояла не первом месте. Рядом с лучшей подругой парень познал любовь и искреннюю заботу. Даже сейчас он порой вспоминал как Камелия перепугалась, когда он подрался и потащила его в медпункт или как плакала ему в плечо узнав, что друг связался с наркотиками и лечился целое лето... — Я боялся рассказать, думал, что ты не поймешь, осудишь меня. — Признался тогда Барти, аккуратно вытирая слезы с лица лучшей подруги. — Никогда. Я всегда буду на твоей стороне. Слишком громкие слова и обещание, которое так она и не смогла оправдать. Но Крауч не винил подругу, Камелия всегда была законченной максималисткой в некоторых вещах и если она выбрала сторону, сменять ее уже не станет и пусть сторона Темного Лорда была самой правильной из всех... Барти искренне верил в идеалы Волан-де-Морта. В его словах и идеях крылась сакральная истина и мир рано или поздно это поймет и преклонит колени перед величайшем магом всех времен. Крауч был доволен что оказался на передовой, находился в кругу приближенных, но даже это не избавляло от тоски по подруге... Он до сих пор вспоминал их ссору случившуюся на рождество. Тогда все рухнуло. Волан-де-Морт одарил на тот момент еще семикурсника величайшем благом, поручив ему важное задание. Барти без сомнений согласился. Он помирился с лучшей подругой, уговорил ее встретить рождество вдвоем и пока она спала беспокойным сном от переживаний за исчезнувших близнецов, он проник в комнату с реликвиями и все могло пройти хорошо, если бы Лестрейндж не проснулась так не вовремя. Барти тогда признался во всем. И он впервые увидел в полюбившихся черных омутах разочарование по отношению к себе. Эти эмоции ударили по нему сильнее, чем отрезвляющая пощечина Камелии. В тот момент он понял — это конец. Конец их дружбы и если говорить честно, это понятие буквально уничтожило парня. А потом он совершил самую огромную ошибку в своей жизни, послал в лучшую подругу вспышку проклятья хоть и клялся, что никогда не причинит ей вреда. Даже последующие «Круциатусы» Лорда почти не ощущались. Он их заслужил... и заслужил не потому-что провалил задание, а потому-что потерял единственного человека, которого любил и который любил его. Искренне и не требуя ничего взамен. После этого случилось много всего. Барти пил, доставал Камелию, просто из желания хоть на секунду остаться с ней наедине. Он терпел все ее пощечины, ненависть, презрение и все равно продолжал находится рядом. Он не мог от нее отказаться, а потому даже их короткие споры в коридорах стали для парня как глоток свежего воздуха. После ухода из школы, для Слизеринца началась война. Настоящая, на которой одна ошибка может стоить жизни. Барти служил верой и правдой Волан-де-Морту и даже мимолетной мысли о предательстве не появлялось в его голове. До одного момента... Он тогда только узнал что среди Ордена есть предатель. Эти слова отпечатались на подкорке и парень несколько дней маялся от неспособности принять верное решение. В конце-концов он проследил за Камелией и около получаса наблюдал за ней. Она сидела в форме мракоборцев на крыльце дома где нашли убитую семью маглов и курила вместе с бывшим профессором. Такая родная и одновременно с тем чужая. Они тогда заговорили впервые за долгое время. Лестрейндж опустила палочку и Барти мысленно усмехнулся. Она не могла причинить ему вреда, как и он ей. Даже после стольких проблем, ссор у них еще остались теплые чувства друг к другу. И парень окончательно сломался, понимая, что не может допустить даже возможность опасности для Камелии. — Я пришел тебя предупредить. В твоем окружение есть предатель. — И он стоит напротив меня. — Выплюнула девушка. Слова резали острее ножа. — Нет, я говорю не о себе. — Барти вздохнул. — Просто приглядись к друзьям и будь осторожней. — Он шагнул вперед, желая обнять ее, вдохнуть аромат черники, но остановился. Камелия бы никогда не позволила ему прикоснуться к себе. — Я просто не хочу, чтобы ты погибла. А потом Камелия вдруг появилась на пороге Нотт-мэнора. Она приняла сторону Темного Лорда и отказалась его убивать. В давно замерзшем сердце Слизеринца разгорелась маленькая надежда на то что у них есть шанс начать все сначала. На то, что они снова смогут стать друзьями... — Камми... Камми, это я. — Он поднял руки, как-бы показывая что безобиден. — Я тебя не обижу, я пришел помочь. — Помочь?! — Ее голос срывался. — Уйди. Просто уйди. Сердце в груди Барти забилось быстрее, а непрошеные слезы подкрались к глазам. Он не мог видеть боль подруги. Не мог смотреть как она скользит в луже собственной крови и зажимает бесчисленные ранения, пытаясь сдерживать крики. И хуже всего было от мысли, что все это произошло из-за него... Если бы он не рассказал про Джеймса, она бы не появилась здесь и не приняла бы наказание предназначающиеся для Крауча. Они тогда долго говорили, сейчас Барти и половины вспомнить не мог, но ее последние слова он запомнил навсегда. Они преследует его каждую ночь, в самых страшных кошмарах... — Я тебя ненавижу и сейчас искренне жалею, что не убила тебя, когда была такая возможность. С того дня Барти решил держаться подальше от бывшей подруги. Он может и был мазохистом, но подобную боль больше терпеть не мог. Продержался однако он не долго, ровно до того момента, пока не заметил взгляды парней обращенные на Камелию и не подслушал несколько разговоров... чертовски мерзких разговоров. — Я бы поразвлекся с Лестрейндж. — Сказал Антонин. — Девчонка то хороша, ноги от ушей, фигурка загляденье. — Согласен. — Кивнул ему сидящий напротив Трэверс. — Она многим нашим понравилась, Яксли сказал, если она начнет артачиться, можно и грубую силу применить. Долохов лишь отмахнулся. — Яксли садист, я же люблю когда девчонки добровольно ко мне в постель прыгают. Хотя в чем-то он прав, сила — это выход. Один маленький «Империус» и она уже в следующую секунду будет изгибаться подомной и кричать мое имя. Барти тогда едва сдержался от желания влететь в гостиную и сравнять этих двух уродов с землей. Единственное, что его остановило, осознание того — Долохов и Трэверс не единственные и лучше всего будет предупредить Камелию. Буквально на следующих день он похитил ее из шале Долоховых в надежде поговорить. Он буквально просил бывшую подругу найти себе мужа и обезопасить себя, только вот она как всегда поступила по своему. Уничтожила Яксли на глазах Пожирателей Смерти и предупредила их не приближаться. К слову, сработало это даже лучше чем замужество. Никто не захотел остаться навечно слепым и прикованным к кровати. И вот теперь Барти стоял разрываемый между верностью Волан-де-Морту и верности той, кого до сих пор любил. Темный Лорд дал им точно задание — трансгрессировать в Гринвич и убить двух предателей крови. В любой другой день, Барти согласился бы не раздумывая и с ухмылкой на лице лишил жизни недостойных, но всегда должно быть «но»... И это «но», было самым огромным в его жизни. Крауч понимал что стоит на кону. Терпение Темного Лорда не вечное и если в первый раз он простил Барти его оплошность, еще одного шанса парень не получит. Его убьют... Однако на ровне в этим в голове подобно мантре звучали слова сказанные Камелией, после того, как он нашел ее в столовой Нотт-мэнора: — Я бы простила тебе все, но только не Джеймса... Барти знал насколько верной и преданной была Камелия. А еще он знал, что смерть этого чертового Гриффиндорца ее убьет. Сила Лестрейндж заключалась в близких ей людях и Поттер к огромному сожалению Крауча — возглавлял ее список близких. С его смертью она потеряет смысл жить и просто покончит с собой. Этого парень допустить не мог. Он готов был на все, только бы не потерять Камелию окончательно... — К черту! — Выругался парень, стукнув кулаком по раковине. Костяшки моментально покраснели и стали саднить. Барти стремительно покинул шале Долоховых и трансгрессировал. А в сердце снова появился маленький огонек надежды, что еще не поздно все исправить... спасти ту дружбу, которую стоило спасать. Англия, графство Корнуолл Поселение Тинворт. — Перестань мельтешить! — Заругалась Шанталь, смотря на внучку с портрета. — Сколько можно круги вокруг дивана наворачивать? Мужчины всегда уходят на войны, а женщины их ждут дома и если ты будешь волноваться так каждый раз морщины уже через год появятся, а ты между прочим так и не замужем! Кому такая старая дева нужна будет? Камелия закатила глаза и вовремя прикусила язык. Желание послать родную бабушку росло в геометрической прогрессии. Эти устаревшие взгляды на жизнь и поучения Шанталь Монморанси еще больше взвинчивали и без того нервную девушку. Хотелось выпустить пар, поругаться с портретами, лишь бы хоть на секунду перестать волноваться о брате. — Я на передовой в этой войне. — Мимоходом бросила девушка. — И это первый раз когда я жду дома мужчину. Обычно это меня ждут... — Со смешком добавила она. — Я знаю и осуждаю это! Где это видано, чтобы женщина сражалась на ровне с мужчинами? — В моем мире. Камелия взяла недопитую бутылку ликера и сделала несколько глотков, пропуская мимо ушей недовольное бормотание бабушки. Нервозность усиливалась. Она уж слишком сильно переживала за Рабастана, который отправился в Хогвартс шесть часов назад. От него не было вестей и девушка невольно представляла самые худшие исходы события. Его мог заметить Дамболдор или схватить Орден где-нибудь в Хогсмиде... — Ты вообще меня слушаешь? — Донесся крик с портрета. — Конечно, ба. Слушаю... — Тебе уже почти девятнадцать, а значит пора мужа искать! Я уже в четырнадцать семьей обзавелась, а твоя мать в шестнадцать за Даренна выскочила. — Шанталь, дорогая, прошу тебя, замолчи! — Открыл створки портрета Дэмиен. — Наша Камелия создана для большего, чем крикливые младенцы и грязные пеленки. Она пошла по моим стопам и занимается военным делом, развивает боевые навыки. — Это не занятие для девушки! Камелия прикрыла глаза и попыталась абстрагироваться от разгорающегося спора. Родственники на портретах частенько занимались подобным от скуки, чем доводили девушку «до ручки». А затем спор стих так-же внезапно, как и начался. Лестрейндж как единственная наследница поместья Монморанси почувствовала волнение родового дома. Магия защищающая поместья колыхалась и чувствовала приближение врага. — Фаффи! — Домовик явился в ту-же секунду. — Что происходит снаружи? — К мисс Лестрейндж пожаловал мистер Барти Крауч-младший. Камелия поспешила к панорамному окну. Барти действительно стоял на лестнице ведущей к дому и родовая магия не пропускала его даже во двор. Поместье защищалось после того, как парень посмел поднять палочку на хозяйку имения и это заставило девушку усмехнуться. Она молча взяла палочку с кофейного столика и игнорируя вопросы и советы родственников о том, как поступить с «наглецом», вышла во двор. Она не собиралась его пускать, слишком велика опасность. Узнай он о собранных крестражах, непременно сообщит Реддлу, но и играть в молчанку девушку не думала. В конце-концов, несмотря на все их разногласия, Барти неплохо ей помог, предупредив о парнях, которые задумали не очень хорошее дело... — Барти? — Камелия! — С неким облегчением выдохнул парень и шагнул вперед, однако магия снова колыхнулась и откинула его на пару метров. — Черт! — Поместье тебя не особо жалует. — Все еще не отпуская палочку, Лестрейндж вышла на лестницу. Помощь парня мало что меняла. Камелия по-прежнему не доверяла ему, да и вряд-ли когда-нибудь сможет. — Что тебя привело сюда? Только оказавшись достаточно близко к бывшему лучшему другу, девушка заметила то, что замечала еще во времена Хогвартса. Барти, как и сама Камелия прекрасно носил маски, но вот друг от друга свои проблемы и чувства они скрыть никогда были не в силах. И сейчас... Лестрейндж прекрасно видела, что парень волнуется, нервничает и выглядит так, словно пытается решить сложнейшую задачу. — Я... — Он запнулся и опустил взгляд на носки ботинок. — Я должен кое-что тебе сказать. — Так. — Темный Лорд поручил мне, Беллатрисе и Рудольфусу кое-какое задание... — Камелия напряглась, сжимая кулаки. — Черт возьми! Я не должен этого говорить! Нервы натянулись до предела. Барти вдохнул, затем выдохнул и так несколько раз. Сомнения снова стали терзать его. Он верой и правдой служил Темному Лорду и не собирался предавать оказанное ему доверие, только вот чувства оказались сильней верности. Барти знал, не скажи он и Джеймс погибнет, а вслед за ним уйдет и Камелия. И если на жизнь первого ему было плевать, вторую он до сих пор оберегал... А Камелия видела как сложно решиться Краучу. Сама от себя не ожидая, она шагнула вперед и взяла Слизеринца за руку. Они одновременно вздрогнули, почувствовав легкий, электрический импульс. Было чертовски странно касаться друг-друга после всего пережитого. Странно и кажется... приятно? — Нам поручили убить Поттера и Блэка. — Выдал он, не в силах противиться голосу внутри. Камелия пошатнулась и если бы Барти не придержал ее за талию, она непременно рухнула прямо на лестнице. Нет, нет, нет... Он же обещал! Обещал не трогать его... Лестрейндж мысленно прикинула может ли Крауч ей врать и... — Они в штаб-квартире. Никто не знает адреса, кроме мракоборцев и мародеров... — Камелия замолчала, когда голову посетила страшная догадка. — Сириус думал на Римуса, неужели это... нет! Луни не мог. — Это не Римус. — Короткая пауза. — Питер Петтигрю. Камелия усмехнулась, нисколько не поверив бывшему другу. Питер... он не способен на такое. Лестрейндж его любили по своему, но понимала — Петтигрю просто маленький хвостик таскающийся за сильными мародерами. Он слишком труслив для предательства. А затем пазл в голове стал складываться слишком быстро и правильно. Питер всегда таскался за Сохатым, Бродягой и Лунатиком, нуждаясь в покровительстве и защите, а после Хогвартса вдруг перестал это делать, отгораживаясь от друзей болезнью матери. В школьные годы, Хвост всегда делился проблемами и даже любил когда его жалели, а тут... Не мог он изменится так быстро. — Люциус завербовал Петтигрю еще на седьмом курсе. — Продолжил Крауч. — Он сливал секреты мародеров, а после и планы Ордена. Он рассказал о миссии «спасение Скримджера» и именно он отдал Пожирателям адреса Долгопупсов. Камелия шумно сглотнула. Голова начала раскалываться. Питер... их милый Хвостик уплетающий пироги с кухни за обе щеки предатель? Лестрейндж быстро потрясла головой, прогоняя прочь эти мысли. Она разберется с предателем позже, сейчас главное Сириус и Джеймс, которые ничего не подозревают. — Когда их собираются убить? — На закате. «Меньше двух часов...» — Иди, Камми. — Убрав руку с ее талии, улыбнулся Слизеринец. — Я знаю, они тебе небезразличны и ты можешь их спасти. — Почему ты делаешь это? — Недоумевала девушка. — Ради тебя. — Пожал плечами Барти. — Все, что я сказал тебе на утесе — правда. Я действительно сожалею, что между нами все так сложилось. Я люблю тебя и ты самое дорогое, что было у меня в жизни. А самое дорогое в твоей жизни — Поттер и я не хочу, чтобы ты испытала боль потери. Камелия поджала губы. Она тоже сожалела. Их дружба была самым светлом в жизни девушки. Такие искренние и теплые чувства без намека на пошлость или любовь, самая настоящая дружба между парнем и девушкой. Люди способны испытать такое лишь однажды и Лестрейндж понимала, сколько бы лет не прошло, она всегда будет скучать по ...другу. — Спасибо. Это очень много для меня значит. — Постой. — Остановил девушку Крауч. — Ты... ты сможешь меня когда-нибудь простить? Камелия думала несколько секунд и сказала чистую правду: — Когда-нибудь... возможно. Огонек надежды разгорелся сильнее. Барти улыбнулся, так искренне... так, как не улыбался уже очень давно. Возможно у них и правда будет шанс начать все сначала. Камелия ответила ему похожей улыбкой и не мешкая трансгрессировала, а Крауч продолжал стоять у поместья Монморанси понимая, что в этот раз он действительно поступил правильно. Лондон, Гринвич. Штаб-квартира Министерства. Дома царила могильная тишина. Сириус разместился на диване, рядом склонившись над кофейным столиком, корпела над рефератом Мелоди, а Джеймс задумчиво крутил в руках палочку. Блэк тяжело вздохнул. Война изменила их всех, но особенно произошедшее сказывалось на его лучшем друге. Обычно веселый, жизнерадостный Сохатый постарел лет на двадцать внутренне и его миндальные глаза больше не искрились счастьем. Вернувшись из плена он совершенно другим человеком и Блэк знал, на нем сказывалось так не заточение в Нотт-мэноре, а одна девушка, пятая мародерка. Джеймс вызывался во все возможные патрули, участвовал в каждом задании, надеясь разглядеть в толпе лиловые волосы и знакомый силуэт. Он почти не спал, под глазами залегли темные круги и казалось, что Гриффиндорец живет на одном лишь кофе с не хилой дозой виски. — Сохатый... — Позвал друга Сириус. — Может прогуляемся? Воздухом хоть подышим. Поттер только покачал головой. — У меня через пару часов патруль с Элфиасом. Сириус уже хотел начать свою тираду о важности отдыха, как их перебил оглушительный стук в дверь. Парни одновременно вздрогнули, выхватив палочки из крепежей, а Мелоди наученная их паранойей спряталась за стеной, испуганно глядя на возлюбленного. Она не боялась войны, она боялась того, что может случиться с Сириусом... Джеймс первый вышел в коридор, приближаясь к двери, что буквально трещала от непрекращающихся ударов. Сириус кинул предостерегающий взгляд на Лэрд, как-бы предупреждая, чтобы она не вздумала высовываться, чтобы не случилось. Они может и жили в безопасной штаб-квартире Министерства, но опасность никогда их не покидала. — Кто там? — Крикнул Поттер, направив палочку на дверь. Удары прекратились и на несколько секунд повисла могильная тишина. — Это я, Джеймс... Камелия. — Донеслось из-за двери. Сириус не успел остановить друга, как тот завороженно щелкнул замком. Блэк в отличии от Поттера не спешил опускать палочку, наученный горьким опытом с оборотным зельем и разными маскирующими чарами. Он ловким движением задвинул возмущающегося Джеймса себе за спину и направил кончик палочки прямо меж глаз возможной Камелии. — Откуда нам знать что это ты? — Бродяга, ты ахренел? — Выругался Джеймс. — Это она, разве не видно? — Замолчи. — Блэк приблизился к девушке. — Летом перед третьем курсом на званном вечере у Краучей, я, ты и Барти сбежали с праздника, куда мы отправились и что делали? Сириус затаил дыхание, дожидаясь ответа. Он молил Мерлина, чтобы эта незнакомка оказалась Камелией. Он не меньше Джеймса тосковал по девушке, по их общению, дракам и постоянным шуткам, только вот доверять так слепо, как Джеймс не собирался. Он однажды доверился как он тогда считал Артуру Уизли и закончилось это тем, что Поттер провел несколько месяцев в плену, а Камелия оказалась среди Пожирателей Смерти. Лестрейндж тепло улыбнулась. — Барти тогда украл метла из кладовой, я трансфигурировала нашу праздничную одежду в более удобную, а ты предложил парк, где вы с Джеймсом были летом. Я тогда играла на гитаре и нам накидали магловских денег, на них мы купили мороженое. — Камелия лукаво сверкнула глазами. — И кажется ты съел три порции. Сириус опустил палочку. — Оно было вкусным, не смог устоять. — Теперь и на его лице появилась улыбка. — Иди сюда, киса. Он распахнул руки для объятий и Камелия доверчиво прижалась к груди друга, чувствуя слезы. Свои собственные и его. Она бы могла простоять так долго, день, неделю или даже месяц, просто вдыхая родной запах дорогого одеколона и жженого сахара. К их объятиям подключился Джеймс и Лестрейндж почувствовала обжигающие поцелуи на лице. Поттер целовал ее всю — лоб, щеки, нос, губы и словно не верил в происходящее. — Я так скучала по вам. — Сотрясаясь в рыданиях, шептала девушка. — Мне столько вам нужно сказать. Я не предавала Орден, не предавала вас. — Мы все знаем. — Заверил ее Сириус, крепко обнимая Джеймса и Камелию. — И больше мы тебя никуда не отпустим. — Добавил Поттер. Так они и стояли. Втроем, обнимая друг-друга, пока где-то рядом не послышался скрип половицы. Камелия слишком резко оттолкнула парней и выхватила палочку, наставив ее на ошарашенную девушку, что с испугу подняла руки, сдаваясь. Сириус поспешил закрыть Мелоди своим телом. — Кис, спокойно... это моя девушка. Она своя. — Мелоди Лэрд. — Закивала девушка. — Я наслышана о тебе. — А я о тебе. — Выглянула из-за спины парня учительница. — Особенно мне понравилась история, как ты обокрала соседку ради рождественской индейки. Камелия прыснула. — Полагаю рассказывал в основном Сириус? — Эй, почему сразу я? — Возмутился Бродяга. — Потому-что ты пес блохастый и язык из пасти все время вываливается. Не умеешь ты его за зубами держать. — Сириус шутливо боднул подругу плечом и та почувствовала какое-то небывалое облегчение. Словно все как прежде. Но все было не как прежде... — Я понимаю, у вас много вопросов, вы хотите поговорить, но я пришла не просто так. — Ну разумеется. — С затаенной обидой, фыркнул Джеймс. — Ты никогда не приходишь просто так, а если и приходишь то сбегаешь, даже не оставив записки. Камелия почувствовала укол совести. Она знала, что доставит своему любимому оленю боль исчезнув после их совместной ночи, но остаться не могла... Ей надо было отчитаться перед Волан-де-Мортом и продолжить поиски крестражей. А расскажи она все правду Джеймсу, он бы никогда не отпустил ее обратно. — Прости меня, ладно? Но сейчас не время для разборок. Предатель из Ордена рассказал Волан-де-Морту о том, где вы живете, скоро здесь появится группа и у группы четкий приказ — убить. Вам надо бежать. Сириус покрепче прижал к себе Мелоди, оставляя поцелуй у нее на макушке. Он уже готов был уходить, но не из страха, а ради девушки, которая не способна защитить себя от сильнейших магов. Камелия посмотрела на Джеймса. Тот размышлял и кажется сомневался в том, что им следует бежать... — Я останусь и буду сражаться. — Заявил Гриффиндорец. — Задержу их, а вы уходите. Камелия остановилась, внимательно глядя на любимого человека. Что-то в нем изменилось и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять... глаза. Его глаза изменились. Он словно повзрослел, нет... постарел. Тот огонек, что зажигался в его взгляде вместе с любимой фразой «шалость удалась!» — исчез. И это было не удивительно. Война сказывалась на всех. Но Джеймс... Камелия так надеялась, что он останется прежним, однако с самого начала было очевидно — остаться прежним не сможет никто. Поттер вырос, стал серьезным и теперь понимал, что война не просто игра, на ней теряют, страдают и умирают. Он ощутил это на собственной шкуре потеряв любимую на долгие месяца. Однако Камелия не собиралась его терять. — Что ты собрался делать? — Удивилась Лестрейндж. — Остаться? Тогда ты должен понимать, что я останусь с тобой и меня вероятно убьют за «предательство». А если даже нет, моя жизнь будет окончательно кончена. Орден и аврорат уже охотятся за мной, а если к ним подключатся Пожиратели... Она шагнула вперед, взяв любимого за руку. — Я люблю тебя и знаю между нами произошло много всего плохого, но мои чувства не изменились. А значит я всегда буду выбирать тебя, твою сторону. И если ты хочешь остаться здесь, мне придется остаться с тобой. Джеймс колебался. Он устал бежать, ждать подходящего случая. Он просто хотел закончить войну поскорее и вернуть себе возлюбленную. Именно поэтому, парень вызывался во все возможные патрули и с радостью соглашался на любые задание. Ему казалось, что он приближается к победе. И приближает возвращение Камелии. Но вот же она! Стоит перед ним, живая и протягивает руку, умоляя пойти с ней. Поттер сдался. Просто притянул Камелию к себе, впиваясь в ее губы до невозможности жадным поцелуем. Он растворялся и тонул в собственных чувствах. И ему это нравилось. Жизнь без Лестрейндж померкла, потеряла краски, однако стоило девушке появится на пороге штаб-квартиры, как все вернулось на круги своя. Он словно ожил, получил долгожданный глоток воздуха. — Картина конечно прекрасная, любовался бы и любовался. — Посмеиваясь, начал Сириус. — Но вынужден вас прервать. Куда мы пойдем? Камелия отстранилась, продолжая прижиматься к Джеймсу. — Мое поместье. Оно самое защищенное в магической Британии. Я открыла для вас троих вход, так что трансгрессировать можно прямо в дом. И сразу после этих слов дверь в штаб-квартиру слетела с петель. Лестрейндж выскочила вперед парней и не мешкая взмахнула палочкой, вызывая огонь Грин-де-Вальда. Она увидела лишь перекошенное от страха лицо Барти, недоумение Рудольфуса и услышала безумный смех Беллатрисы. Мелоди отшатнулась назад, испуганная внезапным появлением врагов и огненной стеной в их маленьком убежище. — Уходите. — Обернулась к друзьям Камелия. — Живо! — Я больше тебя не оставлю. — Решительно шагнул вперед Джеймс и сжал руку девушки. — Я с тобой. Лестрейндж посмотрела на Сириуса. Эмоции сменялись на его лице с бешеной скоростью. Он не хотел уходить, не мог оставить лучших друзей, ставших ему семьей, однако здесь была девушка, заставляющая сердце Блэка биться чаще. И сейчас эта девушка испуганно прижималась к любимому и тихо плакала. Камелия понимающе кивнула. — Уводи ее, мы трансгрессируем сразу за вами. — Спасибо. — Шепнул Сириус, растворяясь вместе с Лэрд в хлопке трансгрессии. Влюбленные остались одни. Одни против троих искусных убийц. — Каме-е-елия... — Нараспев позвала ее Беллатриса. — Убери свой огонь! Все мы знаем, что долго ты его не продержишь, а я хочу получить хоть малейшее сопротивление, когда буду сдирать с тебя твою предательскую шкуру! Лестрейндж крепче сжала руку Гриффиндорца, заглядывая в любимые, миндальные глаза. Они не успеют трансгрессировать и единственный шанс выжить — сражаться. — Вместе? — Тихо спросила девушка. — Вместе. — Пообещал Джеймс... …Однако прежде, чем Камелия убрала огонь Грин-де-Вальда пламя на мгновение разошлось в разные стороны, создавая проход и пропуская внутрь... Барти? Джеймс тут-же наставил на Пожирателя Смерти палочку, но Лестрейндж покачала головой, призывая возлюбленного не делать задуманного. Изучая темную магию, она изучила и огонь. Пламя Грин-де-Вальда хитрая защита и пропускает внутрь только того, кто не способен причинить вреда человеку, вызвавшему огонь. Барти бы не смог пройти, имея плохие намерения. — Что ты делаешь? — Обреченно посмотрела на бывшего друга девушка. — Тебя убьют. — Я просто выполняю данное тебе на втором курсе обещание. Помнишь мы клялись всегда стоять друг за друга? Я сглупил предав твое доверие, но надеюсь, что смогу его вернуть... — Полностью игнорируя Гриффиндорца, Барти шагнул к подруге. — Ты теряешь силы поддерживая огонь, опусти палочку, я все сделаю. Доверься мне еще один раз. И сама не понимая почему, Камелия доверилась. Огонь стих, а вокруг них появился новый щит, уже вызванный Барти. Беллатриса и Рудольфус бились о невидимые щиты, посылали в них вспышки проклятий, но двое старых друзей ничего вокруг не замечали. Они смотрели друг на друга с понимаем — теперь их дружбе по настоящему настал конец. — Барти... — Уходи, Камми, я задержу их, чтобы вы смогли сбежать. Камелия не замечала собственных слез. Джеймс стоя за ее спиной, придерживал возлюбленную за плечи и готовился трансгрессировать. Лестрейндж неуверенно протянула руку лучшему другу и они как когда-то давно переплели пальцы, создавая своеобразный замок. — Я прощаю тебя. Прощаю за все, Барти. — Захлебываясь слезами, сказала она. — Я так сильно люблю тебя, Камми. — Признался он. — Уходи, щиты долго не выдержат. Лестрейндж кивнула, чувствуя, как Джеймс за плечи отводит ее от друга. Она не могла отвести глаз от лица Крауча, словно пытаясь запомнить каждую родинку, морщинку и спадающие на глаза соломенные волосы. Она хотела запечатлеть его образ в памяти. — Камми, прошу скажи это еще раз. — Попросил парень. — Назови меня своим другом. Захотелось закричать. Завыть. Каждая клеточка в организме девушки противилась ее уходу из штаб-квартиры. Все ее нутро буквально молило остаться здесь, рядом с Барти, попытаться как-нибудь выбраться и попробовать начать все сначала. Но тоненький голосок продолжал нашептывать, что война не закончена, а она, как и Реддл центральная фигура. Они обязаны были встретиться в финальной битве. — Ты мой друг, Барти. — Нисколько не лукавя, отчеканила Лестрейндж. — Всегда им был и всегда будешь. Знаешь, я никогда не переставала любить тебя и скучать. По щеке Крауча скатилась одинокая слеза. Он мечтал услышать эти слова больше всего на свете и ради них даже жизнью пожертвовать было не страшно. Жаль, что все сложилось именно так, но Барти был рад одному — у них появился шанс все исправить и они сделали это. Помирились, стоя на передовой в войне, пусть и на разных сторонах. — Береги мою лучшую подругу, Гриффиндорец. — Взглянул на Джеймса Крауч. — Всегда. А в следующее мгновение влюбленные исчезли в хлопке трансгрессии. Через час Камелия узнала о смерти Барти Крауча-младшего. А через два — началась война.