Мы под мандрогорой...

      Первая праздничная ночь Прощания с Зимой оказалась удивительно тёплой. Я прогуливалась по центральной площади Ардама в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых. Остановившись на краю площади, оглядываюсь вокруг.       — Мы под мандрагорой… — тёплые мужские руки ложатся на мои плечи. — Знаешь, что это означает?       Аккуратно разворачиваюсь, оставаясь все же в этих тёплых объятиях. Мне мягко улыбнулись из-под полумаски, а я улыбнулась в ответ. Что означало наше пребывание под мандрагорой я знала и, более того, не сильно была против, но меня смущал один факт: лорда я, кажется, видела впервые.       — Простите, а… — начала было я, но меня «попросили» помолчать нежным поцелуем.       Действительно нежным. Меня так за все мои двадцать один с лишним год никто никогда не целовал. Казалось, в этом поцелуе было все: бесконечная нежность, жгучая любовь, безграничная признательность и… боль. Только вот что за боль — от одиночества, от того, что я не с ним, или все и сразу — я понять так и не смогла — нежность и любовь перекрывали все.       В конце концов нам стало не хватать воздуха и мой загадочный целователь решил меня отпустить. Немного отдышавшись, я подняла взгляд на него и встретилась с его льдинисто-голубыми глазами. Он все также смотрел на меня, а из его рта вырвались частые облачка пара: видимо, он тоже не мог отдышаться.       — Кто вы? — все же решила спросить я.       — Я тот, кто любит тебя больше жизни, Дина.       Он снова улыбнулся, подмигнул и скрылся в толпе гуляющих на площади, оставив удивленную меня искать его золотисто-пшеничную шевелюру среди сотни людей.       Я думала об этом происшествии всю ночь и все последующее утро, даже на построении в нашей Академии Проклятий. После — на лекциях. И если леди Орис мне это ещё простила, до вот дальше…       Зайдя в кабинет, обустренный для нового предмета Истории проклятий, все мы замерли: преподаватель у нас был не кто-нибудь, а сам лорд Роткив — представитель новой могущественной семьи, теперь также приближенной к императору, как Тьер и Алсэр. Конечно, выбор Тьера был неслучаен — лорд Роткив был ему практически родней и ему он доверял безоговорочно: не так давно лорд спас жизнь его беременной жене Дэе. Но лично меня поразило другое…       Я точно могу сказать, что видела эти глаза… И волосы… И с уверенностью могу сказать, что у него очень нежные губы!       Мы сели за парты, лорд представился нам магистром. Дальше пошла перекличка.       — Адептка Аниретаке, — остановился магистр на моей фамилии. Я встала. — Как ваше имя, адептка?       Под взглядом этих тёплых льдинисто-голубых глаз, я, дрожа, проговорила вдруг севшим голосом:       — Дина…       — Дина? — повторил он. Теперь сомнений в том, кто передо мной не оставалось.       Именно он вчера был в маске на площади.       — Что ж, Дина… Магистр Тесме лестно отзывался о вас, говорил, что вы хорошо знаете проклятия и чуть ли не умолял меня отдельно позаниматься с вами историей проклятий. Надеюсь, вы также не против.       — Нет, — ответила ошарашенная я.       Конец лекции прошёл для меня как в тумане, а вот потом…       — Дина, останьтесь.       Я остановилась возле первой парты. Как только за последним учеником закрылась дверь, Роткив произнёс:       — Я знаю, ты жаждешь объяснений, — кажется, он был смущён. И на меня он не смотрел, низко опустив глаза. — Все, что я сказал тебе вчера — правда: я знаю тебя с твоего рождения и очень давно влюблен в тебя… Но, конечно же, я не мог признаться тебе в этом, ведь… ты бы вряд ли посмотрела на такого мальчишку, как я…       Теперь я и сама вспомнила его: тот маленький мальчишка с волосами цвета пшеницы, сирота. Папа всегда жалел его, а я… любила. И именно это я сказала Решиарру, который стоял здесь, передо мной, став теперь не только приближенным к императору магистром, но и ещё более любимым после его признания.       — Поужинаешь со мной? — поднял наконец свой взгляд Решиарр Роткив.       — С удовольствием, — с самой счастливой улыбкой ответила ему я.