Часть 1
31 марта 2023 г. в 02:13
Люцифер резко прерывает полет. Опускается на землю. Неприятное ощущение не тревоги, но беды нарастает, охватывает всю сущность. Концентрироваться нет нужды: уверенность, что дело в Лилит, крепнет с каждым мигом. Люцифер сжимает кулаки. Бессмысленно озирается. Вокруг тьма ночи, незначительно рассеянная светом луны, и естественная тишина. Ощущение усиливается. Люцифер сжимает кулаки крепче, до боли. Смотрит и слушает как ангел. Ищет. Замечает слабый свет души через долгие минуты. Поначалу не понимает, что видит. Лилит медленно заходит в океан. Нарушает безупречную лунную дорожку на поверхности воды. Выглядит призраком в белой полупрозрачной тунике до пят. Заходит все глубже и глубже и явно не собирается останавливаться.
Ярость заставляет сорваться с места. Люцифер летит. Проклинает то, что затянул процесс обращения Лилит в демона. Зависает в воздухе прямо перед ней, как только оказывается в нужном месте. Зло сжимает губы, когда Лилит продолжает движение и явно не видит его. Опускается в воду и преграждает дорогу. Ловит отсутствующий взгляд зеленых глаз, которые сейчас кажутся почти черными. Ненавидит ангелов за проклятье сильнее, чем за то, как легко они отреклись от него. Грубо хватает Лилит за плечи. Трясет. Та не реагирует. Мотается в его руках безвольной куклой и продолжает перебирать ногами под водой. Ярость поглощает, когда Люцифер понимает, что власть проклятья сильнее, чем его влияние. Лилит остается одурманенной.
— Что ты делаешь? — голос звучит шипящим рыком. Люцифер чувствует себя беспомощным. И это делает ярость ярче. — Лилит.
— Я должна искупить свой грех, — осознанности в словах ни капли. Люцифер сжимает хрупкие плечи Лилит. Жестко. До будущих синяков. Трясет ее снова. Отчаянно размышляет, что предпринять. — Я должна опуститься на дно. Океан так ласков, разве ты не видишь, не чувствуешь? Он подарит мне искупление.
Лилит неожиданно будто бы обретает сверхсилу и освобождается из мертвой хватки. Пытается его обойти. Замирает, когда ей это не удается. Люцифер уверен, что сейчас она даже по-настоящему не помнит, кто он. Сила жаждет свободы. Неистовствует. Рвется достать до Небес. Разрушить их. Осушить океан. Заставить ангельские перья сыпаться на землю дождем. Лилит пробует пройти снова. Люцифер дергается. Сосредотачивается на реальности. Перехватывает ее рукой. Удерживает на месте силой. Ярится сильнее прежнего, когда попытки сопротивления Лилит почти оказываются успешными. Внезапно понимает, как использовать мощь проклятия в процессе обращения. Отбрасывает мысль. Сейчас это не поможет.
— Ты теперь моя, — злость перебивает отчаяние. Люцифер хватается за мысль, что позволить Лилит пасть жертвой проклятья, это проиграть снова. Проиграть отцу, который вышвырнул его как непослушного щенка и избавился от Лилит так же просто, как от неудавшихся Адских псов. Проиграть Михаилу, который отказался от него, встав на сторону отца. Проиграть ангелам, которые послушно осудили еще вчера любимого старшего брата. Люцифер не размышляет, когда резко дергает Лилит к себе и впивается в ее губы безжалостным поцелуем. В нем нет ничего от низменных развлечений обезьянок, которые он успешно делает все более и более развращенными. В нем есть потребность напомнить о настоящем и разбить дурман. В нем есть желание оказаться достаточно близко, чтобы получить шанс выиграть. И тем большей неожиданностью становится совокупность ощущений, которая пронизывает всю сущность. Пламя сталкивается с ледяной пустотой, которая осталась внутри после потери Михаила, отца и единственной семьи, которая у него была. Пламя греет. И уверенно плавит лед. Эмоции беснуются. Люцифер резко отстраняется. — Ты клялась, что всегда будешь со мной. Будешь выбирать меня. Будешь бороться.
— Люцифер, — Лилит сглатывает. Моргает. Смотрит на него широко распахнутыми глазами. — Я…
Взгляд Лилит окончательно становится осмысленным. В нем тенью мелькает вина, но сменяется огнем. Люцифер хмурится. Не понимает, на самом ли деле он выиграл на этот раз. Лилит касается своих губ пальцами. Смотрит на него новым взглядом. Люцифер просеивает память, но понять его это не помогает. Лилит подается к нему. Обнимает так, словно он последний оплот во время бури и единственная надежда. Прижимается всем телом так, что не оставляет даже воде возможности просочиться между ними. Возвращает ему поцелуй, жаркий настолько, что вокруг них будто бы нагревается воздух. Люцифер знает, что должен оттолкнуть. Но позволяет себе забыться на несколько секунд. Пламя согревает даже сильнее, чем прежде. И это непреодолимо влечет.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — роняет Люцифер, когда заставляет себя остановиться и почти мягко оттолкнуть Лилит.
— Разве? — та склоняет голову к плечу и смотрит ему в глаза. Как всегда прямо. Не пытаясь ничего утаить. Люцифер застывает. Во взгляде — желанный жар и надежда, которую хочется удовлетворить. Лилит слабо улыбается. — Ты спас меня. Позволил узнать мир. Взял за руку и провел по краю. Дал мне новую жизнь. Подарил надежду. Для тебя я живу. Для тебя продолжаю бороться. Я никогда бы не посмела первой коснуться тебя так, как сейчас. Но разве мог ты не видеть, как сильно я этого желала?
— Лилит… — начинает Люцифер, но мысли путаются, слова незнакомо теряются, и остается только умолкнуть.
— Я ведь желанна тебе, — с уверенностью произносит Лилит. Находит его ладонь под водой и сплетает их пальцы. Люцифер вдруг осознает как сильно она изменилась рядом с ним. От девушки, которая не знала, что такое добро и зло, и считала себя лишь ошибкой создателя, не осталось практически ничего. Взгляд скользит по частично намокшим тяжелым локонам, рассыпанным по спине Лилит, которые будто бы впитывают в себя лунный свет. По тунике, которая мало что скрывает. Пальцы Лилит сжимаются чуть сильнее. — Мне неважно, почему это так, Люцифер. Даже если это потому, что ты видишь возможность отомстить отцу. Или выиграть. Не отталкивай меня. Ты всегда презирал плотские утехи обезьянок. Дай мне возможность показать тебе, что это может быть иначе.
— Ты не средство мести, — возражение предельно честное, но четкого ответа, кто для него Лилит, у Люцифера нет даже для себя.
Сомнение мелькает, но быстро стирается. Крылья послушно уносят их в жилище, обустроенное для Лилит. Сменить горьковато-соленый воздух и лунный свет на запах вереска и яркое пламя факелов не жаль. Люцифер без интереса оглядывает небольшое помещение, где бывает часто. Останавливает взгляд на огромной шкуре, расстеленной на полу. Вспоминает детское удивление Лилит, когда он ее принес. И дергается, когда щеки касаются холодные пальцы. Смотрит Лилит в глаза. Видит просьбу и обещание. И мысленно шлет в пустоту запреты и правила. Целует. Лилит отзывается все с тем же жаром. Это чарует. Туманит сознание. Руки скользят по изящным плечам. Стягивают с них тунику. Избавляют Лилит от уже проступающих синяков.
В новинку все. То, насколько иначе вдруг ощущаются касания. Ярче, теплее. Так, словно до этого они не прикасались друг к другу никогда. То, как желание получить больше жара передается от сущности сосуду и заставляет тело взрываться множеством физических реакций. То, как легко тает убежденность, что плотские утехи омерзительны. Люцифер перемещает ладони с плеч Лилит на ее спину. Проводит ими по острым лопаткам. Позволяет им соскользнуть ниже. Лилит будто бы плавится в его руках. Вновь вжимается всем телом. Обнимает за шею. Целует настойчивее. Превращает взаимодействие губ и языков в обжигающе горячий танец. Отзывается на малейшее движение. Дарит ласку и будит желание ласкать.
— Я… — Лилит отстраняется слишком резко. Люцифер сдерживает желание грубо притянуть ее обратно. Поднимает брови, когда Лилит вдруг опускает взгляд. — Ты знаешь, за что именно Бог изгнал меня из Эдема. Я посмела возжелать оказаться с Адамом на равных. В том числе и во время соитий. Желать главентства над мужем мне было нельзя. И если ты…
— Со мной тебе можно все, — обрывает Люцифер и удивляется тому, что голос звучит ниже и более хрипло, чем он привык.
Лилит вскидывает голову. Долгий миг смотрит ему в глаза, а потом улыбается. Люцифер чуть прищуривается. В улыбке лукавство и вызов, обещание и соблазн. В горле становится странно сухо, когда Лилит отходит на шаг назад и сбрасывает с себя тунику. Взгляд невольно скользит по плавным изгибам. Задерживается на изящной груди, проходит по плоскому животу, останавливается на округлых бедрах. Люцифер вспоминает, как нашел Лилит израненной и закутанной в какую-то рваную тряпку, которая не скрывала практически ничего. Но сейчас иначе. Кровь в теле будто бы объединяется в единый шар и стремительно несется в пах. Внизу живота появляется тянущее ощущение. Люцифер думает, что нужно будет продолжить исследования по взаимодействию с сосудами.
Любопытство подстегивает изучить новые доступные реакции человеческого тела прямо сейчас. Намерение стирается, когда Лилит подходит вплотную и резко вжимается в его губы своими губами. Это не поцелуй. Его преддверие. Но сам жест лишен намека на скромность. И это будоражит и тело, и сущность. Лилит неожиданно подпрыгивает и обвивает его бедра ногами. Люцифер теряется, но поддерживает ее под ягодицы. Сглатывает. Член, который и до этого быстро наливался силой, упирается в промежность и твердеет окончательно. Лилит все-таки целует. Полноценно. Так, словно желает поглотить. Терпение испаряется. Люцифер без сожаления признает, что оно в числе его добродетелей никогда и не числилось.
Два размашистых шага позволяют вжать Лилит спиной в ближайшую стену. Люцифер отрывается от манящих сейчас губ. Впивается грубым поцелуем в шею Лилит. Мнет пальцами упругие ягодицы. Наслаждается стонами, которые Лилит явно не собирается прятать. Усмехается, когда хрупкие, но сильные руки разрывают его укороченную тунику. Гладят обнажившуюся грудь. Это неожиданно приятно. Лилит прикусывает свою нижнюю губу. Обжигает влекущим и чуть безумным взглядом. Вскидывает одну руку и цепляется ей за крепеж для факела. Приподнимается и опускается. Явно дразнит. Странный звук похож на рычание. Люцифер не сразу понимает, что его издал он. То, как легко оказывается забыться, удивляет.
Лилит дергает его штаны свободной рукой. Сдавливает его бедра ногами сильнее. Люцифер испаряет мешающую деталь одежды щелчком пальцев. Ловит мысль, что тряпки, к которым привязались обезьянки, по-прежнему раздражают. И забывает все мысли, когда Лилит резко насаживается на его член одним рывком. Перед глазами мерещатся цветные пятна. Тело разражается бурей ощущений. Сущность не отстает. Лилит запрокидывает голову, прикрывает глаза и длинно ахает. Сжимает держатель факела так, что белеют костяшки пальцев. Начинает двигаться. Решительно, настойчиво, жарко. Люцифер сдается бушующему желанию, которое заставляет тело взрываться от изобилия ощущений. Сознание плывет.
Момент, когда Лилит замирает, Люцифер упускает. Встряхивается, когда Лилит вдруг толкает его в грудь и тут же цепляется руками за его плечи. Делает пару шагов назад, не находя, как иначе расценить жест. Дергается, когда Лилит налегает на него и они падают прямо на шкуру. Сила реагирует, и жесткое приземление спиной плашмя не причиняет никаких неудобств. Лилит довольно усмехается и чуть ведет бедрами. С губ срывается короткий вскрик. Член сжат, кажется, до предела, и чистое удовольствие пробивает тело разрядами тока. Люцифер колеблется только миг. Принимает решение. Максимально сосредотачивается исключительно на человеческих ощущениях. И стонет. Вынести это нет сил, отказаться — тем более.
Лилит устраивается удобнее. Смотрит в глаза. Все так же прямо, открыто. В расширившихся зрачках отражается пламя факелов. Люцифер учащенно дышит. Почти верит, что Лилит стала демоном, а он и не заметил. Наполняется жаром, который топит лед все вернее. Подается навстречу, когда Лилит наклоняется к нему. Поцелуй глубокий, томный, долгий. А потом остается только страсть. Может, животная. Может, человеческая. Может, ангельская. Люцифер не разбирается. Тело бьет дрожь. Удовольствие переходит все новые и новые пороги. Сущность притихает и впитывает новые ощущения. Лилит упирается руками ему в грудь. Двигается яростно. Запрокидывает голову. Стонет. Вбирает его до основания. Поглощает.
Потребность владеть не меньше, чем Лилит владеет им сейчас, глушит эгоистичное желание просто продолжать брать все, что так искренне отдают. Люцифер рывком опрокидывает Лилит на спину. Усмехается, когда она широко раскрывает глаза. Кажется удивленной, но лишь мгновение. Вновь обвивает ногами его бедра. Люцифер сгибает ее руку в локте. Скользит пальцами по нежной коже предплечья. Кладет свою ладонь на раскрытую ладонь Лилит. Пригвождает ее к шкуре. Сплетает их пальцы. И начинает двигаться. Наращивает темп. Не встречает ни намека на сопротивление. И невольно практически вбивается в жаркую тесноту. Лилит явно не желает оставаться безучастной. Стонет. Вскрикивает. Ласкает свободной рукой его грудь и плечи. И вот так — хорошо до одури.
Мир взрывается перед глазами неожиданно. Лилит сильно прогибается в спине. Сжимает его член внутри. Сдавливает его бедра ногами так, что у обычной обезьянки остались бы синяки. Вскрикивает и слепо тянется к его лицу. Люцифер целует без колебаний, едва пространство обретает смутные очертания. Прояснить сознание не проблема вовсе. Но не хочется. Удовольствие абсолютное. И им хочется насладиться. Лилит что-то шепчет как в бреду, едва их губы размыкаются. Впивается пальцами в его лопатку. Дрожит под ним. Незнакомая до этого момента разновидность власти пьянит. Внутри разгорается неистовое желание узнать на практике все. Применить разные виды ласки и изучить реакцию тел на них. Выяснить, может ли удовольствие оказаться ярче. Возбуждение словно отзывается на мысли и накатывает валом.
— Можно? — с живым любопытством спрашивает Люцифер, прежде чем начать двигаться вновь. Не жалеет о вопросе. С Лилит, которая его боготворит, легко быть собой. Даже если это означает проявить неуверенность. Эксперименты Люцифер решительно откладывает на потом. Заново разгоревшееся желание жжется внутри. Требует немедленно удовлетворения. — Лилит, — зовет Люцифер, когда та не откликается.
— Со мной тебе можно все, — уверенный ответ сопровождает соблазнительная и нежная улыбка. Лилит распахивает глаза. Зелень густеет в освещении, и они кажутся бездонными темными омутами. Лилит обнимает его за шею. Приподнимает бедра, впуская его, кажется, еще глубже. Отсветы пламени причудливо танцуют на ее коже и теряются в кудрях, беспорядочно рассыпанных по шкуре. Их хриплые стоны сливаются в один. Соединенные ладони словно срастаются навеки. Мир живет для них. И Лилит будто бы запечатывает это ощущение, когда подается к нему и на выдохе повторяет: — Тебе можно все.