Снимай своё платье

Нил сидит на коленях Эндрю, и дрожь пробегает по его телу каждый раз, как тот тянется за поцелуем. Это неприятно. Руки Эндрю скользнули под ткань, лаская кожу внутренней части бедра, от чего Джостен слегка напряг плечи. Нил выглядел потрясающе в красном платье с разрезами по боках. Пайетки на расширенных снизу рукавах красиво переливались под лучами закатного солнца. Вместо комплимента, он слышит: — Почему ты не надел платье, которое я тебе подарил? Белый цвет тебе идёт. Миньярд сильнее прижимает парня к своей груди. Это намёк на то, что он огорчён внешним видом Нила. И уж лучше ему придумать отмазку прежде, чем безобидный тонкий намёк перерастает в угрозу. — Я ценю то, что ты для меня делаешь, — говорит Нил. Полуправда — это целая ложь. Эндрю постукивает пальцем по бедру Нила, всё ещё удерживая его, как птицу в клетке. А затем его хватка утихает, и Нил почти что выдыхает с облегчением, пока Миньярд не произносит жестокое: — Снимай. Нил сидит к нему спиной, поэтому Эндрю физически не может увидеть одинокую слезинку, стекающую по щеке. Ему невыносимо больно. — Поможешь? — спрашивает, потому что несмотря ни на что — любит. На самом деле это недоразумение, ведь он перестал что либо чувствовать с тех пор, как Миньярд разрушил всё то, что они строили на протяжении нескольких лет. От «да или нет» не осталось и следа. Звук, с которым Эндрю расстегивает молнию на платье, напоминает разрывающееся на куски сердце Нила. Оба понимают, к чему это ведёт. Медленно выскользнув из рукавов, на показ открылись бледные шрамы. — Я рад, что ты раздеваешься, — произносит Эндрю, целуя парня в плечо. Нил вздрагивает. — Потому что ты носишь хуй пойми что. Одежда тебе не идёт. Нилу ничего не нравится в том, как его берёт Миньярд: поза, движения, скорость, темп, прозвище. Ему хочется смотреть в ореховые глаза, а не быть повернутым к Эндрю спиной. Ему хочется, чтобы руки сжимали не шею, а талию. Ему хочется нежности, а не животной дикости. Ему хочется, чтобы с губ Эндрю слетало слово «золотце», а не «шлюха». Самым неприятным являются разноцветные пятна, — от красного к фиолетовому — расцветающие на коже. Безмерное количество синячков усыпали бёдра, ведь Эндрю из раза в раз со всей силы впивается в них, когда кончает глубоко в Нила. От чего парня выворачивает наизнанку, так это от холода. Эндрю — лёд и впивающиеся под кожу иглы. Ничто из этого не приносит удовольствия, ощущение окрылённости, и тепла внизу живота. — Ты меня любишь? — спрашивает Нил, всё ещё сидя на коленях Эндрю. Сперма медленно вытекает из него, засыхая на коже. Миньярд сейчас больше увлечён сигаретой, нежели своим парнем. Он делает затяжку, и от задурманенного разума, чуть ли не тушит окурок об тело Нила. — Любить тебя — это заранее проигрышная игра, — отмахивается Миньярд. Внутри Нила что-то ломается, но он не предпринимает никаких действий, лишь переплетает пальцы с Эндрю, крепко сцепив их в замок. Тот целует Джостена в макушку. Ненависть выжгла всё, к чему только сумела подобраться, оставив после себя пустоту — ничто.