Indigo

— Когда мы обручились, буквально все, что могло пойти не так, пошло не так. Хван Йеджи посмеялась про себя, вспоминая тот день. Она сидела на передних ступеньках своего скромного дома бунгало. Дневное солнце стояло высоко в небе, но из-за того, что на носу была зима, в последнее время редкое солнце стало приятным облегчением от колючего утреннего холода. На улице еще достаточно тепло - достаточно тепло чтобы не носить перчатки, хотя кончики ее пальцев все еще были розовыми от мороза. Все в порядке. Морозное ощущение на пальцах напоминало ей о ком-то, у кого постоянно были холодные руки - руки, по которым она скучала. — Проснувшись тем утром, мой календарь событий сразу же поприветствовал меня плохими новостями. Наш мотив был белым, зеленым и сиреневым. Но позвонил флорист, сказав, что розы цвета индиго, которые должны были расположиться в моем букете и подруги невесты не приехали, поэтому у нас не было главного тона свадьбы в цветах невесты, — Йеджи только пожала плечами. — Но ничего уже не поделаешь, поэтому мы просто продолжили без него. Брак важнее - то, что я говорила себе, а не свадьба. Но я тогда еще не знала, что это было лишь началом всех моих будущих проблем. Йеджи снова посмеялась, и человек позади нее хихикнул. — Когда наша свадебная машина не заводилась на протяжении тридцати минут, я снова говорила сама себе, что брак важнее, чем сама свадьба. Когда мы все-таки добрались до торжества и носитель колец впал в приступ гнева посередине прохода, я говорила себе то же самое. Когда я дошла до алтаря и священник назвал меня неправильным именем, я вцепилась в свой букет без лилий еще крепче и подумала, “Брак, Йеджи.”. Когда я повернулась к Ханылю, чтобы проговорить наши обеты, я не могла сфокусироваться. Его бабочка была слегка повернута вправо, и это меня полностью сводило с ума. Йеджи сморщила свой нос, повернувшись, чтобы посмотреть на маленькую девочку, сидящую справа от нее, удостоверившись что та следит за историей. Шестилетки, как известно, имеют короткую продолжительность фокусирования на чем-то одном, и Йеджи была рада встретиться с глазами девочки - которые так похожи на ее собственные - все еще зафиксированными на ней и ждущими продолжения рассказа. Она легонько коснулась ее носа пальцем и придвинулась поближе. — Ты же знаешь, как мама не любит неаккуратность, да, Хару? — спросила Йеджи, вспоминая, как Лиа называла это ее внутренним перфекционизмом. — Поэтому ты поправляешь мой воротник перед школой! — с улыбкой сказала маленькая девочка, во рту которой очевидно не хватало одного переднего зуба. — Именно, малыш. — Йеджи тепло улыбнулась, но эта улыбка слегка спала из-за оккупировавшего ее мозг изображения носа с легким углом вправо. Она напомнила себе о том, с каким восхищением раньше думала о нем, особенно когда он был сморщен в неприязни. Она потрясла головой, чтобы эта картинка покинула ее мысли. — Думаю, если бы ты была чуть старше, — продолжила Йеджи, — то сказала бы сейчас, что я должна была догадаться уже тогда. Когда в тот день все пошло не так, я должна была знать. Твоя тетя Лиа мне про это говорила, знаешь? — Что это значит, мама? — Хару наклонила свою голову из-за непонимания. — У людей есть поверье, что если во время свадьбы происходят плохие вещи, то это станет знаком того, что брак не будет счастливым. — Поэтому папочка ушел? Йеджи притянула Хару ближе к себе, рукой располагаясь на плечах другой. — Нет, малыш, я этому не верю. Твой папа просто… он сделал плохую вещь. Плохую вещь, за которую я его не простила. — Почему нет? — Потому что он делал это достаточное количество раз, чтобы я успела потерять свое доверие к нему. Помнишь, как он обещал тебя отвезти к тете Лие, чтобы ты поиграла с Хван, а потом этого не сделал и ты плакала? Я ощущала себя примерно так же. — Мне не нравится это чувство, мама. — Мне тоже, малыш, — Йеджи поцеловала макушку Хару, и солнечный свет на ее волосах напомнил Йеджи о паре определенных ямочек, теплых как солнце. — Поэтому я больше не могу быть с ним. Помимо всего прочего, конечно. — Ты же рада быть только со мной, Хару? Если ты скучаешь по папе– — Нет! — Хару уткнулась лицом в мягкую коричневую кофту Йеджи, маленькими ручками крепко обхватив талию Хван. — Я хочу быть с тобой. — Но тебе надо будет проводить какое-то время и с ним, малыш, — начала объяснять Йеджи. — Мистер Полицейский сказал, что он заслуживает двух дней из всей недели с тобой, а я пять. Звучит неплохо? Хару все еще не понимает, что судья слегка отличается от полицейских. Они все для нее полицейские, поэтому Йеджи использует тот термин, который девочка понимает, чтобы удостовериться, что она будет следовать новой договоренности. Хару кивнула, все еще крепко обнимая девушку. — Хорошо. Когда я с папой, я смогу поиграть и с Курицей. Курица – это золотой ретривер, которого назвала Хару, когда ей было два. Ее любимой вещью на всем свете на тот момент была жареная курица. Фаза ее одержимости курицей напомнила Йеджи о ком-то определенном, кто сам научился стоять на двух ногах когда была ребенком лишь потому, что родители положили целую жареную курицу на стол, и она захотела ее съесть. — Именно, — Йеджи отодвинулась от теплого объятия, чтобы посмотреть на Хару. Нос ей достался от Ханыля, но глаза и губы были определенно от Йеджи. Хван гордится ей, самой лучшей частичкой ее жизни. Когда она думает о том, насколько сильно любит свою дочь, ее сердце готово разорваться из-за переполняющих его чувств. — Так, ты же все еще помнишь свое обещание? Ты сказала, что приберешь свои игрушки в гостинной если я дам тебе мороженое на десерт, а оно у меня есть. Хару улыбнулась и восторженно поднялась на свои ноги - сахар очевидно все еще присутствовал в ее теле. — Окей! — И не запихивай их под диван! — напомнила Йеджи, пока маленькая девочка убегала и хихикала, не давая точного обещания насчет этого. Йеджи слегка потрясла своей головой, потому что она уже привыкла к таким привычкам из-за того дорогого ей человека, который делал то же самое. Она снова встретилась лицом к лицу с забором, охраняющим ее собственность. Именно этим она и занималась до того момента, как Хару прервала ее вопросами о ее свадебном дне. Ее глаза напряженно смотрели на те запертые деревянные ворота, и терпеливо ждали. Чего именно? Она не уверена до конца. Это чувство всегда было там, нетронутое, непреклонное, будто бы в каждую минуту там могла появиться знакомая фигура с короткими черными волосами, улыбающаяся с привычными ямочками, и Йеджи не хотела бы снова это пропустить. Она ждет уже на протяжении двенадцати лет. *** Когда Хван Йеджи встретила Шин Рюджин, им было девятнадцать и они только поступили в колледж. Йеджи училась на экономическом факультете по специальности бухгалтера, все по настоятельному совету ее отца. Он был сертифицированным бухгалтером, и один из его детей должен был быть таким же. Старшая сестра Йеджи точно не собиралась этим заниматься, потому что ей больше нравилось искусство, как и их матери, и статус младшей означал, что именно она должна была исполнить эту роль. Правда, она особо и не сопротивлялась, потому что ей нравилась математика. В старших классах школы ее одноклассники постоянно подходили к ней, если не понимали математическую задачу или ее решение. Она даже выпустилась как лучшая среди лучших по математике. Но это не обязательно означало, что в ней не было частички искусства. Она все еще была дочерью своей мамы, поэтому она нашла способ выплескивания креативности через танцы, где могла лучше всего себя выразить без использования каких-либо слов. И, что ж, если университетская танцевальная труппа представила ей Рюджин, тогда у нее была еще одна причина для продолжения именно этого занятия. Прослушивание для присоединения к группе прошло успешно и даже довольно легко для Йеджи. У нее не было проблем с уверенностью в себе. У девушки она имелась - уравновешенность, настрой и все такое. Лидеры труппы полюбили ее, поэтому когда она увидела свое имя в списке прошедших на следующей неделе, она не была удивлена. Первая встреча новых участников была после последней пары в один из четвергов. Она прошла через целый скучный корпус экономики к красочному и привлекающему зданию корпусу по искусству. Его фасад был заполнен красивыми фресками, поэтому его было сложно не заметить. Тренировочная комната труппы по танцам находилась на втором этаже здания, в первой двери от лестницы. Когда она зашла внутрь, внутри было уже достаточно большое количество людей. Она распознала несколько лиц, которые и проводили прослушивание, поэтому она формально поприветствовала их на пути к дивану, который располагался дальше всего от двери. Там уже сидела какая-то девочка. Судя по тому, как она изолировала себя от других, она тоже была новенькой. Йеджи тихо подсела к ней и они молча ждали того момента, как в комнате соберутся все. Встреча началась с представления лидеров. Самой главной в труппе была Момо Хираи, и она училась на последнем курсе университета. Ее заместителем был мальчик по имени Хенджин с такой же фамилией как у Йеджи. Он был на втором курсе. Йеджи не сразу запомнила имена всех других лидеров, но скоро они сами отпечатаются в памяти, как и имена новых участников. Всем был задан вопрос, чтобы хоть как-то расслабить атмосферу - почему именно они решили присоединиться к группе. — По специальности я учусь на бухгалтерский учет, поэтому мне нужно что-то для выплеска моей креативности и вдохновения. Для меня это танцы. Момо улыбнулась из-за ответа Йеджи, и задала девушке рядом с ней тот же вопрос. — Я просто хочу танцевать, — сказала девушка низким голосом, приятно отозвавшимся в ушах Йеджи, и Момо еще больше улыбнулась. — Мне нравится, — сказала лидерша. — “Я хочу танцевать.” Просто и скромно. Девушка посмотрела вниз на свои ботинки, как Йеджи предположила, из-за скромности. Хван подумала, что это очень мило, ведь она так скромна с другими людьми, но все равно присоединилась к танцевальной труппе, где было принято выступать перед другими. Интересный контраст. Это было первым ее воспоминанием об определенной девушке, которую она потом будет знать как Шин Рюджин. Странно, что их имена не были представлены во время первой встречи. Может Момо забыла, но Йеджи лишь со временем узнала ее имя. Она также узнала, какую специальность девушка выбрала - информатику. Может поэтому они сразу и не подружились, хотя были примерно одного возраста. Они жили в противоположных концах университета. Йеджи училась в восточном крыле, где она медленно заводила новых друзей - одной была Чхве Джису, которая предпочитала, чтобы ее звали Лией. Рюджин же училась в западном крыле, где была занята отпугиванием наполненных гормонами мальчиков, пытавшихся заигрывать с ней, что давалось ей довольно сложно, к слову, ведь 90% ее класса составляли мальчики. Их специальности были настолько далеки от друг друга, что у них даже не было единого совместного урока. Лишь дважды в неделю они пересекались в той комнате, где зеркала были от потолка к полу и в которых иногда можно было увидеть отражающуюся Рюджин. К началу следующего года Йеджи начала хотеть больше, чем простых танцев в той комнате. *** Представьте ее разочарование, когда их первая встреча в новом учебном году прошла без единого намека на присутствие Рюджин. Все прошло как обычно, только на этот раз из-за выпуска Момо встречу вел Хенджин. Йеджи даже не особо почувствовала отсутствие этой девушки, хоть они и дружили в прошлом году. Хван была занята пристальным наблюдением за дверью, ожидая, пока она откроется и в ней покажется некая девочка с черными волосами. Прошел час и Йеджи была выбрана заместителем Хенджина из-за проведенного голосования, но Шин Рюджин так и не объявилась. *** Она не объявлялась весь тот год. Кампус был огромным, поэтому Йеджи точно не могла знать бросила ли та учебу или просто больше не хотела танцевать. Все, что она знала, на при тренировках труппы никто больше не указывал на неточности в деталях танца тихо и по-доброму, из-за чего Хван и чувствовала ее отсутствие. Пока однажды, одним днем и четырьмя месяцами текущего учебного года спустя, Йеджи не удалось найти ее - среди всех мест и по случайности - в классе своего парня. Она встречалась с Ханылем со временем старшей школы. Они встретились на уроке физкультуры и все как-то закрутилось с того момента, легко и без усилий. Они будто бы были созданы для друг друга, и Йеджи никогда не была той, кто отвергал то, что ей давали. Ханыль был прекрасным парнем. По крайней мере до их брака, но это произойдет лишь много, много лет спустя. В старших классах он был идеалом. Он отлично ухаживал за ней, познакомился с ее родителями, заполучил их доверие, как и доверие самой Йеджи. Поэтому она особо не волновалась, когда официально объявила об их отношениях. В университете он был еще лучше. Конечно, он не был супер умным, и может он окончил старшую школу при помощи Йеджи, но он все еще был идеальным для нее. Он понимал ее, заставлял ее смеяться, знал, что именно сказать и сделать, когда девушка в этом нуждалась. Хоть он и учился в противоположной стороне кампуса со своей специальностью информатики, он все равно пытался навещать девушку каждый день. Йеджи не приходилось просить чего-либо, потому что ей хватало его. И какое-то время для нее это работало. Она забыла о черноволосой девочке, которая была с ней в паре в одном из их выступлений в прошлом году. Это просто было одной шестнадцатой частью всего их пятиминутного выступления, но они быстро узнали, что их движения идеально подходили друг к другу. Правда, никто из них ничего не сделал по этому поводу. Никто из них не сделал того шага вперед, чтобы завести неподдельную связь, которая была бы больше чем то, что их тела уже натурально имели. Йеджи полностью забыла обо всем кроме их тренировки, но не потому, что настолько хотела отточить их новое движение в танце, а потому, что любила смотреть как это делает Рюджин. Так было до того момента, как она впервые посетила сторону кампуса Ханыля, и Рюджин была прямо там, всего в двух местах с правой стороны от ее парня. Сердце Йеджи годами не билось так быстро, как сейчас. — Хэй, ты в порядке? — Ханыль поприветствовал ее около двери с рюкзаком, свисающим с одного плеча. Он легко взял рюкзак Йеджи и надел его на то же плечо, чтобы без проблем взять руку девушки в его свободную. Они вышли из класса, но Йеджи успела снова посмотреть в то помещение. Рюджин резко пропала, может, вышла через другую дверь. Она снова вернула свое внимание к Ханылю. — Конечно. Устала подниматься по лестницам, но я в порядке, — она улыбнулась так, что улыбка не дошла до ее глаз. Она подождала секунду, а затем спросила. — У тебя новая девочка в классе. — Ох, да, Рюджин перевелась из секции А. — Я узнала ее. Она была в танцевальной труппе в прошлом году. — Да? — Ханыль промычал, затем пожал плечами. — Она перешла к нам только в прошлом году во втором триместре. Она нерегулярно посещала уроки, поэтому я не всегда ее видел. Но в этом году она снова начала ходить по расписанию. Наверное, чтобы могла быть с Черен почаще. — Почему Черен? — Йеджи знакомилась с его одноклассниками, и она помнила Черен как красивую девушку, которая любила сидеть сзади. Она была тихой, но улыбалась каждый раз, когда случайно встречалась с Йеджи. — Я думаю, они встречаются, — он тихо прошептал свою догадку. Йеджи не очень поняла, почему ее нога чуть не соскользнула со ступеньки. К счастью, в это время ее парень держал ее руку, поэтому она не придала этому особого значения. Рюджин… нравятся девочки? Йеджи была шокирована. Не потому, что Рюджин была в отношениях или потому, что эти отношения у нее с девочкой, а потому, что Йеджи, на удивление, не почувствовала себя странно о вероятной возможности этого. Она была внутри своего собственного пузыря, и точно могла это признать. Девушка всегда опускала свою голову и делала то, чего хотели ее родители или учителя. Она фокусировалась на своих уроках и внеклассных занятиях. Поэтому в принципе было логично, что Хван не была в курсе всего происходящего в мире. Можно даже сказать, что она была… невежественна. Особенно в таких вещах, как влечение девочек к другим девочкам. Она размыто помнила о том, что проповедь священника рассказывала об этом годами ранее, до того как вся ее семья перестала туда ходить. Он говорил, что это было грехом, и что такие люди определенно должны были отправиться в ад. Йеджи особо не поняла этого тогда, но так как Ханыль поднял эту тему и она смогла снова об этом подумать, то она не видела причин того, почему человек, хотевший отношений, мог стать проблемой для других людей вокруг. Пока они не наносили вреда окружающим, это было приемлемым, правильно? — Никто ничего не подтверждал, — продолжил Ханыль, — Но я думаю это и стало причиной того, почему она отвергала всех этих парней в прошлом году. — Получается, у нее были поклонники? — Только типа… восемьдесят процентов от ее класса? И немного из моего, — он слегка посмеялся. — У нее была репутация той самой крутой, знаешь? Она ездит в школу на мотоцикле! Конечно, она тихая, но я думаю именно эта загадочность и привлекла всех мальчиков. Правда, Рюджин безжалостна. Ни один из них не смог пробиться. По каким-то причинам, из-за этого Йеджи стало легче дышать. Но затем вспомнив, что Рюджин наверное встречается с Черен, дыхание вновь стало неподъемной задачей для ее легких. В этом виноваты эти ступеньки, серьезно. Почему их урок должен находится на четвертом этаже? Иметь такое высокое здание без лифта должно быть наказуемо по закону. — Она и Черен не разлей вода. Кажется, я даже видел как они держались за руки под столом. — Девочки всегда держатся за руки, Ханыль, — Йеджи закатила свои глаза. — Мы не можем придумывать ориентацию людей и их партнеров из-за такого. — Нет! — Ханыль сдался и поднял обе руки, сразу отпустив руку Йеджи. — Конечно нет. Просто говорю, что если они правда встречаются, я не против этого. Хотя, не то чтобы мое одобрение важно. Знаешь, я просто думаю, что это хорошо для них. Я не видел Черен такой радостной на уроках со времен первого семестра в прошлом году. Она почти провалилась по трем предметам. Но сейчас она правда воодушевлена, и видимо Рюджин во многом помогла ей здесь. Именно поэтому Йеджи думала, что Ханыль был идеалом. Южная Корея была не сильно прогрессивна с ЛГБТ сообществом в отличие от других стран, и наверное не будет и в последующих годах, и все же он, не задумываясь, поддерживал их. — Это хорошо. Я думаю, я бы перестала с тобой встречаться, если бы ты был гомофобом, — Йеджи игриво посмотрела на него. Ханыль ахнул, ослабив запястье и поднеся свою руку к груди с комическим удивлением, нарисованным на его лице. Он поднял одно плечо в игривой манере и закатил свои глаза. — Дорогуша, не начинай. Йеджи громко засмеялась из-за его плохой попытки выглядеть по-женственному, и ударила его плечо, до того как он бросил актерскую игру. Они продолжили идти на выход к кампусу, путь к которому их ноги уже запомнили, вплоть до дома. Йеджи продолжала думать о том как она забыла, что девочкам могут нравиться другие девочки или мальчикам могут нравиться мальчики точно так же, как ей нравился Ханыль. *** С того момента, глаза Йеджи будто открылись. Внезапно, она начала видеть знаки повсюду. Начала видеть как мальчики посылали друг другу взгляды через весь коридор со шкафчиками. Как девочки небрежно игрались с другими, оставшись наедине в раздевалках после уроков физкультуры. Хенджин всегда выбирал Феликса как человека, с которым бы он шел домой, хотя и другие участники труппы приглашали его куда-то еще, и как они постоянно посылали эти многозначительные взгляды друг другу во время тренировки. Интересно, как после того, как она узнала о чем-то новом, она вдруг начала замечать это повсюду. Как в тот раз, когда отец Йеджи сказал, что хотел купить Субару и Хван начала замечать, что все машины в автостраде были Субару. Правда, весь ажиотаж этим открытием со временем развеялся, так как Йеджи поняла: все эти отношения были такими же, как и ее с Ханылем. Но все же, единственное, с чем она не могла смириться было незнанием причины, из-за которой Рюджин перестала танцевать. Видимо, она состояла в действительно серьезных отношениях. По словам Ханыля, она и Черен были неразлучны, как и всегда. И с этим у Йеджи обычно не было проблем. Ее лучшая подруга Лиа встречалась со всеми, пока Йеджи не говорила и слова против, кроме единственной важной вещи - чтобы мальчики, с которыми она встречалась были в курсе того, что это несерьезно. Лиа ничем не жертвовала ради такого рода встреч, и сама Йеджи находилась в продолжительных отношениях годами, но она никогда не переставала ходить на свои внеклассные занятия. Поэтому, Хван верила, что у Рюджин не было веских причин перестать танцевать только для того, чтобы она могла встречаться. Куда делась девочка, которая просто хотела танцевать? Или Йеджи просто много думала. Может, Рюджин перестала танцевать не из-за этого. Может, это было что-то другое, что-то личное, и это было не ее делом. Так думать было неприемлемо. Поэтому она разрешила конспектам и курсовым заполнить то место в ее голове, так же как и разрешила танцам заглушить ее мысли. Когда она танцевала для нее существовала только музыка. Ничего другого. Никаких мыслей о черноволосой девочке. Никаких мыслей об упомянутой девочке в отношениях с другой. Только музыка… и Ханыль. Йеджи не нуждалась ни в чем другом, поэтому она забыла. *** Ее второй курс в университете был спокойным. Как и вся жизнь Йеджи, если честно. Не произошло ничего удивительного или чего-то, изменившего ее жизнь. Каждый день был таким же. Школа, тренировки дважды в неделю — иногда чаще, если на носу было выступление в университете и они должны были исполнить что-либо или соревноваться против других училищ — и затем еще больше работы на дом, когда она приходила после загруженного дня домой. Она и Ханыль виделись ежедневно, кроме лета, когда ее семья улетела отдыхать в Пусан, единственное время когда они не виделись на протяжении двух недель. Совсем скоро наступил и ее финальный год в университете, а вместе с этим и вихрь, названный Шин Рюджин. *** Йеджи проснулась в тот день как и в любой другой - взволнованной. Ее последний год. Это было началом конца. Ну, по крайней мере не считая подготовки к экзаменам. Хотя, это было проблемой для следующего года Йеджи. Йеджи этого года была уверенна, что все пройдет гладко. Она отлично сдаст свои предметы, защитит диплом и выпустится с отличием. Хенджин окончил учебу в прошлом году и она была единственным кандидатом на его свободную позицию, поэтому Йеджи была уверена, что она также будет вести танцевальную труппу. Ее отношения с Ханылем были устойчивы как и всегда. Все ее проблемы решены. И все это было в ее календаре, и она гордилась тем, что ее жизнь шла по плану. Ничто не могло ее удержать от исполнения плана. Но ничего также не могло ее подготовить к одной Шин Рюджин и всем чудесным, чудесным вещам, которые она принесет в жизнь Йеджи. *** Почти что незнакомец, вот кем она была, правда. Когда Рюджин зашла в комнату прослушивания в последнюю минуту, после того как все уже давно успели уйти и Йеджи осталась одна для наведения порядка, Хван посмотрела на нее с удивлением и подумала, что была почти что незнакомцем. Так почему же она была рада, что этот незнакомец стоял перед ней? Почему первой вещью, которую она заметила в Рюджин было то, как хорошо она выглядела в своей одежде и как свежо выглядели ее новые короткие волосы? — Так что? Йеджи быстро потрясла своей головой, пытаясь вспомнить, что она только что прослушала. — Прости? — Я сказала… — Рюджин медленно произнесла, будто бы Йеджи было пять. — В группе все еще есть место на меня? Или надо чтобы я снова прошла прослушивание? Йеджи второй раз потрясла своей головой, но в этот раз она крепко держалась за каждое слово Рюджин, поэтому она была уверена, что ничего не пропустила. — Нет. Не надо. Я помню тебя из первого курса. Мое тело все еще помнит как с тобой танцевать - это было тем, что она не сказала. — Так.. Я могу вернуться? — Рюджин неуверенно спросила, положив руки в карманы худи, и покачиваясь вперед-назад на своих ступнях. — Конечно, — Йеджи ярко улыбнулась. — Нам бы не помешали эксперты по изоляции. Рюджин восхищенно засмеялась, и Йеджи могла увидеть ее восхитительные ямочки на каждой зеркальной поверхности в комнате. Пару тысяч улыбок, везде куда бы она не посмотрела. — Я не эксперт, скорее бывалый. — Ага, — Йеджи игриво смотрела на другую. — Я помню, как Момо это нравилось. Если бы ты тогда не была на первом курсе, я уверена, что она бы отправила тебя на все выступления. — Сомневаюсь, — Рюджин ответила тем же взглядом. — Если честно, я думаю, если бы ты не была первокурсницей тогда, она бы выбрала на роль главной именно тебя. Я не удивлена, что сейчас ты лидер. Йеджи посмеялась и посмотрела вниз на свои ботинки, запутавшись, почему этот комментарий заставил ее смутиться, хотя она слышала комплименты и получше. — В общем… — Йеджи подняла свой рюкзак и прижала книгу со статистикой к своей груди. — Мы опубликуем точную дату первой встречи на доске объявлений, когда спланируем ее. — Да, мэм, — игриво ответила Рюджин. Она кивнула в сторону двери. — Вас проводить? Йеджи робко кивнула, вдруг смутившись из-за такой доброй и искренней улыбки Рюджин, после чего они вместе пошли на выход. Девушки тихо пошли по коридору, и Йеджи не была уверена, кто из них подстраивался под темп ходьбы другой. Все, что она знала, так это то, что их шаги создавали определенный ритм, который так подходил друг другу, что продюсер песен наверное смог бы написать прекрасную песню с ним. — Я тебя особо не видела в прошлом году, — Йеджи прочистила свое горло. — Я была занята, — Рюджин ответила невозмутимо, но Йеджи чувствовала, что было что-то другое. Правда, она не была в подходящей обстановке для личного вопроса, поэтому она поменяла тему. — Я также только узнала, что ты одноклассница Ханыля. — Откуда ты знаешь его? — Он мой парень. Рюджин вдруг остановилась, и Йеджи последовала ее примеру. Шин посмотрела на девушку загадочным взглядом, и затем сказала лишь: — Хах. — Что? — Ничего, — Рюджин пожала плечами, и просто продолжила идти. — Рюджин, ты не можешь просто так отреагировать и ничего не сказать! — настояла Йеджи, так как сильно заинтересовалась. — Я просто… не знала, что у Ханыля была девушка, — Рюджин снова пожала плечами. — Я никогда не видела тебя на нашей стороне кампуса. В любом случае, мы даже друзьями и не были. Плюс, я была занята своей жизнью, поэтому ни за что не узнала бы. Не накручивай себя. Откуда она узнала, что я ..? Йеджи удивилась, но потом отряхнула эту мысль, чтобы сказать: “Я и не собиралась”. — Конечно, — Рюджин с ухмылкой посмотрела на нее, будто бы знала, что Йеджи врет. — Я верю Ханылю, — твердо ответила Хван, потому что это была чистая правда. Он никогда не делал ничего, что заставило бы Йеджи подозревать его в чем-то. Все, что он делал это учился, и если у него было свободное время, то проводил его с ней или играл в онлайн игры с его друзьями, с которыми она была знакома. У него даже не было внеклассных занятий, он не занимался спортом. Их круги общения ограничивались одними и теми же людьми. И да, она знала, что Рюджин не пыталась ничего предположить. Она просто захотела уточнить, сказать это вслух. Если бы это отпугнуло тихий голос, который уже нашептывает ей сомнения, то это было бы хорошо. — Йеджи, я не говорила ничего про доверие. Хван посмотрела на Рюджин, но другая девушка отшутилась, особо не волнуясь по поводу своих слов. Каким-то образом она знала, что взгляд Йеджи был без особого давления. В тот день они провели двадцать минут вместе, после целого года без общения, и все же Рюджин уже могла вести ею так же, как Лиа. Даже не заметив этого, они прибыли к территории кампуса. Рюджин снова остановилась, повернувшись к Йеджи с кривой улыбкой, и слегка ударила ее по плечу так, будто бы они были друзьями с пеленок, а не двумя разными людьми, все еще пытающимися определиться, кем другая будет являться ей в жизни и долго ли они будут находиться в жизнях друг друга. — Увидимся, лидер-ним. Йеджи смотрела на то, как она убежала к припаркованному мотоциклу, рукой покрыв часть плеча, которой только что коснулись нежные костяшки Рюджин. Это был шепот – где-то настолько глубоко внутри груди Йеджи, что она почти что прослушала его – который сказал, что они могли бы стать чем-то большим, чем незнакомцами или одноклубниками. *** Первые две недели выпускного года были беспокойными. Появились новые предметы, поэтому Йеджи была занята поспевая за ними. Профессора уже успели намекнуть на их финальные проекты года, и они начали собираться по группам для их темы диплома. По крайней мере у нее в группе была Лиа, поэтому Йеджи знала, что она не будет единственной, кто отвечает за всех. Лиа была надежной и умной. Из-за большого количества уроков, Хван стала искать еще больше передышки в комнате для труппы танцев - единственном месте, в котором она не чувствовала никакого напряжения по поводу собственной успеваемости. Это был один из тех тяжелых дней, когда она попросила ключ к комнате у советника труппы во время одного из их выходных дней. После первой официальной встречи группы мало кто практиковался в одиночестве, поэтому она не ожидала что кто-то опередит ее. Именно поэтому она была удивлена узнав, что ключ от танцевальной комнаты уже кто-то забрал. Их советник не сказал кто именно, но Йеджи не была против еще чьего-то присутствия там, если комната была открытой и она могла свободно танцевать. К ее очередному удивлению, когда она пришла, в комнате было тихо и она была тускло освещена, хоть и открыта. В ней не было окон, был включен только желтый свет. Она ожидала хотя бы музыку. Но и ее не было. Йеджи тихо закрыла дверь позади себя и увидела лежащую на полу фигуру. Звук, который издала ее книга, упав на пол, отдался эхом от стен, когда она в ужасе побежала к человеку. — Боже мой, ты в порядке?! — она воскликнула и попыталась помочь лежащему. Она подумала, что он отключился, но когда она спустилась на колени чтобы проверить его, он перевернулся на спину и посмотрел на потолок. — Не обязательно было кричать, — пробормотала Рюджин с раздражением и закрытыми из-за света глазами. Паника Йеджи начала отходить на задний план, но была заменена раздражением. — Ох, прости что была громкой. Я всего лишь подумала что ты отключилась, глупая. Не удивившись, Рюджин слегка пошевелила своей конечностью. — В полном порядке. Йеджи вздохнула с облегчением. — Что ты вообще делала на полу? Шин открыла один глаз, чтобы посмотреть на нее и Йеджи не могла не подумать о том, как красиво та выглядела. Ее розовое худи было настолько большим, что Йеджи еле распознала ее как девушку. Но в таком близком положении и под тусклым желтым светом, Хван могла разглядеть настолько мелкие детали, как легкая искривленность носа Шин и то, насколько угол ее челюсти был остр. — Ты правда хочешь знать? — Если это нелегально, то нет. Я не хочу быть сообщником. Рюджин слегка посмеялась. — Полностью легально. Иди сюда, — она похлопала место рядом с ней. Полированное дерево пола блестело довольно непривлекательно и Йеджи скорчила лицо. Рюджин заметила реакцию, но все равно настояла на своем. — Давай, Йеджи. Лежание на полу тебя не убьет. — Но может. Ты знаешь, сколько грязных ботинок ходило по нему сегодня? — На самом деле, знаю. — Шин усмехнулась. — Одни. Только мои. Когда я пришла, уборщик уже уходил после мытья полов. Йеджи закатила свои глаза. — Всезнайка. — Ну что? — Рюджин все еще настаивала, уже с двумя открытыми глазами. — Не разбивай мне сердце, Йеджи. Хван снова посмотрела на нее вниз, и эмоцию, которую увидела в глазах другой, видела будто впервые. Это было… честной просьбой? Йеджи была не в себе. Это было чем-то новым. Во время первого курса, она и Рюджин были в нейтральных отношениях. Они разговаривали только когда надо было, и в основном только пока танцевали. Их взаимодействия заканчивались на “Пока, ребята!” когда одна из них выходила за дверь, в основном Рюджин, так как она всегда выглядела так, будто куда-то спешила. Они никогда не оставались в комнате наедине. Поэтому, Йеджи не была с этим знакома. Что ей пыталась сказать Рюджин? Йеджи застонала. — Ладно. — Давай, ляг на спину и просто закрой свои глаза. — охотно проинструктировала Шин, и Йеджи сделала так, как было сказано. Пол был холодным, и это просачивалось сквозь тонкий кардиган Йеджи, но ее тело со временем привыкло к температуре. Рюджин молчала и было слышно только ее дыхание. Йеджи не любила нарушать мир и спокойствие, но ей пришлось спросить. — Теперь что? — Шшш, — сказала Рюджин. — Просто молчи и почувствуй. Йеджи попыталась успокоить свои веки, и всей волей тела пыталась расслабиться. Только тогда она поняла, насколько забиты были ее плечи, и насколько ее брови были напряжены весь день. Даже ее ноги были в состоянии напряжения, но все ее части тела расслабились как только она сфокусировалась на дыхании Рюджин, холоде пола и тишине. Она была на грани полудремы, когда другая девушка снова заговорила. — Неплохое ощущение, да? — она прошептала со своей хрипотцой в горле, слегка пугая и возвращая Йеджи к настоящему. По ее спине прошлись мурашки, но она оправдала это прохладой пола. — Я почти заснула. Рюджин тихо засмеялась. — Именно. — Так ты… спала? — Нет! — Рюджин засмеялась еще сильнее, и Йеджи хотела открыть свои глаза, чтобы это увидеть. Когда та успокоилась, она продолжила, — Я просто… Мне нравится лежать на полу в этой тихой комнате. Особенно после того, как у меня был тяжелый день. — Прошло только три учебные недели, Рюджин. — Как будто бы ты сама не успела устать? — удивилась другая. Йеджи была почти уверена, что ее бровь была вызывающе поднята. Йеджи вздохнула, потому что не могла сопротивляться. Точно не тогда, когда она находилась в таком комфортном положении, притяжение гравитации чувствовалось слишком сильно на ее уставшем и изношенном теле. — Хорошо. Успела. — Именно поэтому ты здесь. Это было утверждением, а не вопросом, и Йеджи почувствовала, как ее брови нахмурились в замешательстве, потому что это было не первым разом, когда Рюджин так точно прочитала ее, несмотря на такое маленькое количество проведенного времени вместе. Этот раз был еще более странным, потому что Рюджин никак не могла прочитать ее с закрытыми глазами и хотя бы на расстоянии метра между их неподвижными телами. И все же ей удалось. — Я пришла сюда танцевать, Рюджин, и ты останавливаешь меня от этого, — нотки сонливости все еще были в голосе Йеджи. Она прочистила горло кашлем. — Делай что хочешь, лидер-ним, — шутливо сказала девушка. Йеджи открыла свои глаза чтобы посмотреть на другую, и была удивлена увидеть Рюджин, которая и так уже смотрела на нее. Ее глаза были так темны и глубоки - Йеджи вдруг подумала об ужасном и опасном колодце с водой, широко открытым посередине неизведанного леса, который ждал одну глупую девочку, которая бы случайно туда упала. Встретившись с глубиной этих глаз, Хван ощутила себя этой глупой девочкой. — Все. Я собираюсь тренироваться. Если ты хочешь продолжить лежать здесь, то пожалуйста, чувствуй себя как дома. Йеджи встала на свои ноги и направилась в сторону к колонке, которая стояла в углу комнаты. Подойдя ближе, она поняла, что та была включена все это время. Она поискала подключение к блютузу, но не смогла присоединиться. — Это ты подключена? — Йеджи повернулась к другой девушке, у которой на лице была эта раздражающая улыбка. — Отключись. Рюджин помотала своей головой, и ее короткие черные волосы подвигались вокруг лица. — Не хочу. — Рюджин! — Йеджи топнула своей ногой как ребенок, из-за чего вторая девушка засмеялась. Может это было плохой идеей узнать друг друга лучше, чем обычные одноклубники. Если над ней собирались так подшучивать при каждой возможности, может Йеджи предпочла бы быть лидером, а не подругой. — Хотя бы поставь что-нибудь. Рюджин наконец-то зашевелилась, чтобы выудить телефон из множества карманов ее карго штанов. Она что-то напевала, пока листала свои добавленные песни. — Хмм… может, хочешь ту песню, под которую мы танцевали на первом курсе? Когда Момо сделала нас партнерами. Это… было хорошей идеей. Йеджи немного скучала по химии, которая была у них с Рюджин в то время. Если бы они тогда не были первокурсницами, им бы дали больше возможностей для танцев перед толпой. Впрочем, правила группы говорили, что только второкурсники и выпускники могли присоединяться к каждому выступлению. Первокурсники же, молодые и неопытные, были допущены на посещение только некоторых. — Окей. — Помоги встать, — Рюджин подняла свою руку. Йеджи подошла ближе и схватила руку другой. Холод на кончиках пальцев Рюджин ее удивил, но она отвлеклась, когда наклонилась и ее тень упала на лицо девушки, в чьих глазах Хван увидела какое-то изменение. На секунду ее сердце забилось у нее в горле из-за мысли о том, что Рюджин потянет ее вниз. Но она этого не сделала. Она почувствовала разочарование? Йеджи спросила саму себя, когда потянула Рюджин наверх и отряхнула свои руки об ее джинсовые штаны. Но ей не хватило достаточно времени чтобы задуматься об этом, так как интро музыки заиграло через колонки. — Все еще помнишь движения? — спросила Рюджин так, будто бы ничего не произошло. — Конечно, — самодовольно ответила Йеджи. Она не смогла забыть их, даже если попыталась бы. — А ты? Ты же не тренировалась. Рюджин почесала свою голову. — Хм, не смогу станцевать сразу. Но, если я начну с тобой танцевать, думаю, мое тело их вспомнит. — Окей, — Йеджи встала в свою позицию, и Рюджин сделала так же, ожидая припева песни. Когда он наконец-то начался, Йеджи поняла, что Шин была права - ее тело вспомнит. Потому что не прошло и восьми счетов как Рюджин уже догоняла ее. Они двигалась так же, как Хван и помнила. Достаточное количества контроля в ее локтях, коленях и бедрах, чтобы сделать танец уникальным и своим. Ее шея была такой же неподвижной как у птиц. И эта ее крутая аура… может, Йеджи пропустила удар, потому что смотрела слишком пристально. Рюджин же не заметила. Когда припев закончился, Йеджи почувствовала, что она только начала. Это она - партнер, которого так хотело ее тело. Никто другой не смог станцевать с ней так, как это делала Рюджин. И теперь, как Йеджи снова могла это попробовать, она захотела идти еще дальше, быстрее до тех пор, пока у нее не началась бы одышка и ее мозг не перестал быть наполненным огромным количеством мыслей. Поэтому она пригласила Рюджин на продолжение. Включила больше песен, и научила ее новым связкам, которые Йеджи выучила в прошлом году, пока другая отсутствовала. Шин сказала, что захотела выучить это после того, как увидела как труппа выступала на открытии перед к-поп группой во время фестиваля университета, и Йеджи была рада ей это показать. *** Под конец дня Йеджи и Рюджин были там, где и начали - лежали на полу тренировочной комнаты. Сколько минут прошло? А часов? Йеджи перестала вести счет после пятого повтора танца, которым учила Рюджин. У обеих было затрудненное дыхание, и кондиционер был включен на всю мощь, чтобы они как можно меньше потели. Йеджи мучила жажда, но она совсем не чувствовала своих ног, и не могла подняться, чтобы взять свою бутылку воды. — Боже, давно я так не двигалась, — задыхаясь, сказала Рюджин. Йеджи подумала, что услышала кашель, но проигнорировала это, сосредоточившись на восстановлении собственного дыхания. — Неплохо, да? — Йеджи задала почти тот же вопрос, что был у Рюджин. Смех Рюджин был мокрым, и Йеджи напряглась, повернувшись, чтобы увидеть Шин, закрывающую свое лицо рукой. Ее смех заменился всхлипом. Тихим и подавленным, но все же всхлипом. Глаза Йеджи были обращены на ее дрожащую нижнюю губу. — Хэй, — позвала Хван, боясь подойти ближе. — Ты что-то повредила? — Нет, прости. — Рюджин полу смеялась, полу плакала. — Это так тупо. — До тех пор, пока тебе не плохо и мне не обязательно отводить тебя к медсестре, ты можешь плакать. Это не тупо, — утешила Йеджи. Она вернулась к прожиганию дыры в потолке, чувствуя, будто не должна была это видеть. Они были незнакомцами друг другу, ничего больше. Она должна дать ей побыть наедине. — Я могу уйти, если хочешь? — Нет, — Рюджин попыталась успокоиться. Спустя еще несколько всхлипов, большого вздоха и пару похлопываний по груди, чтобы отпугнуть тяготящее чувство, она продолжила. — Я в порядке. На самом деле, это слезы радости, потому что я так рада быть здесь. — Может… хочешь поговорить об этом? Рюджин пару секунд молчала, и Йеджи не давила, даже не посмотрела на нее. — Просто… — пауза, а затем, — Я думаю, что говорить про мое состояние как о депрессии незаслуженно, потому что то, что я ощущаю несущественно, но я слишком долго носила все это напряжение в своей груди. До этого я могла выпустить его через танцы, знаешь? Но в последнем году его наверное… стало слишком много. — Хэй, “депрессия” - это слово, которое может использовать каждый. Тебе не обязательно чувствовать себя на грани срыва, чтобы иметь возможность приписывать это слово к себе. Если ты чувствуешь себя подавленной, то это тоже нормально, — Йеджи сказала в сторону потолка. — И сейчас ты здесь, так что ты можешь выпустить все эти накопленные чувства. — Я так боялась, что я не смогу вернуться. В голове Хван вспыхнуло изображение Рюджин в день прослушивания неделями назад - руки из-за неуверенности находились в карманах, а сама она нервно покачивалась на ногах. Йеджи не знала, каково тогда было другой девушке, насколько сильно ей, наверное, хотелось вернуться в труппу, и все же Хван невинно и бессознательно дала ей зеленый свет. Йеджи колебалась, но все-таки спросила, — Могу я спросить, что случилось? Тебе не обязательно отвечать, если не хочешь. — Я… с кое-кем связалась. Не с чем-то незаконным, если это важно, — усмехнулась Рюджин. — Тогда, в начале, я этого не знала, но когда я наконец-то смогла выбраться из этого состояния, я поняла, что я склонна к гиперфиксации. Я никого и ничего не видела кроме того человека, понимаешь? Я забыла про себя и свои нужды. Нет, она не заставляла меня бросить танцы. Я добровольно отказалась от этого, потому что я думала, что смогу воспользоваться этим временем для развития своих отношений. По крайней мере, так было до самого их конца. Когда я поняла, что не могла спокойно дышать из-за всей накопленной тревоги и всех вещей, которые я забыла выпустить, это ударило меня прямо в сердце. Мозг Йеджи кипел. Ханыль был прав. Рюджин не поколебалась и раскрыть подробности гендера упомянутого человека. Хван была почти полностью уверена, что другая была в отношениях с Черен. Но тогда все было кончено. — И как все закончилось? Рюджин сделала глубокий вдох. — Сначала непонятно. Внезапно у нас появилось так много недопониманий. Ничто не работало. Но когда мы все-таки поняли что было не так, все, на удивление, стало понятно. Она была понимающей. К тому же, мы все еще молоды, и она супер красивая, поэтому я уверена, что она скоро найдет себе другого партнера. — Что насчет тебя? — Йеджи была не уверена, почему она это спросила, но этот вопрос вышел быстрее, чем она успела подумать. Краем глаза она уловила какое-то движение и предположила, что Рюджин пожала плечами. — Сложно сказать. Наверное, что будет, то будет. Йеджи посмеялась, так как Рюджин уже успела успокоиться. — Ханыль сошел бы с ума. Рюджин посмотрела на нее, и движение заставило Йеджи тоже повернуться к ней. Когда Рюджин спросила, — Почему? — в ее глазах было волнение и подозрение. — Он предполагал, что вы встречались, и нет, он не сошел бы с ума из-за того, что это была девочка, — уточнила Йеджи и глаза Рюджин заметно расслабились. — Он бы сделал так потому, что думал, что ты была такой крутой и таинственной, хотя на самом деле тебе не понадобилось и двух секунд, чтобы мне все это рассказать. — Эй! — Рюджин ударила ее по плечу, из-за чего другую девушку слегка занесло направо, а ее смех звонко разносился по всей комнате. — Ты плакала! Рюджин встала на свои колени и схватила Йеджи за кардиган двумя своими руками, смотря ей прямо в глаза. — Не рассказывай ему! Или кому-то еще! А то… Хван перестала смеяться когда поняла, в какой позиции она находилась. От ее горла до ушей разлилась теплота, и она, заикаясь, сказала: — Я и н.. не собиралась. Она подняла свои руки, и Шин наконец-то ее отпустила. — Мне просто нравится представлять, какая бы у него была реакция, — Йеджи усмехнулась про себя из-за появившегося изображения в ее голове, в это же время поправляя свой слегка потрепанный кардиган. — Думаю, ты никогда этого и не узнаешь, потому что ты ему не расскажешь. Йеджи только пожала плечами с таинственной улыбкой на губах, но Рюджин знала, что это было пустой угрозой и пожала плечами ей в ответ. Они сидели так определенное количество времени; девушка выше все еще переваривала то, что ей сказала другая. Через некоторое время, она легонько ударила плечо Рюджин, движение похоже на то, что она делала в день прослушивания. — Хэй. В их отзеркаленных изображениях, Шин вопросительно подняла свою бровь. — Я надеюсь, что больше ты не будешь себя так чувствовать, — сказала Йеджи мягким голосом с еще более мягкими глазами. — Это комната университета и танцевальной труппы, но что важнее всего - она твоя. Приходи танцевать когда захочешь. Рюджин прикусила губу и посмотрела на потолок, руками опираясь об пол, таким образом поддерживая верхнюю часть тела. Все в комнате остановилось. Все затихло. И затем… — Тогда ты тоже тут будешь? Йеджи ответила с той же уверенностью, с которой выполняла свои точные расчеты на уроках. — Если ты этого захочешь. *** Йеджи выполнила свое обещание настолько, насколько смогла. Когда танцевальные тренировки начали проходить регулярно, она специально выделила для них специальное время в календаре, потому что, во-первых, она знала, что там будет Рюджин и во-вторых, из-за того что она была лидером группы, в этом году на ее плечах лежало много ответственности. Когда их дружественному футбольному матчу с другой школой понадобилось тайм-шоу, они наняли хореографа, чтобы сделать новую танцевальную программу с нуля, и Йеджи это реализовала. Когда настало время выбирать костюмы, она сделала им дизайн. Другие выпускники, в виде своих обязанностей, тоже ей помогали, но из-за других академических нагрузок не всегда присутствовали. Но не Рюджин. Рюджин выделяла танцевальной труппе столько же времени, сколько и Йеджи. Их энергия так хорошо сочеталась, что Кюджин, второкурсница, которая по голосованию была выбрана заместителем Йеджи, чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы оставлять Хван несколько своих обязанностей, так как знала, что Рюджин все равно с этим ей поможет. Йеджи была настроена позитивно. Конечно, она и Лиа также сочетались также хорошо, достаточно, чтобы называть друг друга лучшими друзьями. В течение всего года, они проводили время и во время уроков, и вне них: посещали дома друг друга, вместе учились в библиотеке, проводили выходные, чтобы съездить на ближайшую ярмарку развлечений, спали в комнатах друг друга и только вдвоем искали информацию для их диссертации. Но с Рюджин все было иначе. Они никогда не проводили время вне комнаты для тренировок, не считая выполнения поручений для труппы, типа такого как преследования профессоров и администраторов ради их подписей для публикации чего-то на доске объявлений или получения бюджета на костюмы. Они мало что знали о жизнях друг друга, помимо того одного раза, когда Рюджин не контролировала свои эмоции. Йеджи даже не знала, были ли у нее родственники или ходила ли она на другие внеклассные занятия, или как у нее дела с диссертацией. Она только знала расписание Рюджин из-за того, что она все еще была одноклассницей Ханыля. И все же. Йеджи знала, что Рюджин нравилось приносить с собой на тренировки банку с нарезанными ананасами, которую та съедала бы на перерывах, что ей не нравились энергетики, что у нее всегда в карманах были конфетки, утренний ее голос был глубоким и то, что у нее была обширная коллекция худи. Йеджи также запомнила ее смех, как сильно она старалась заставить ее улыбнуться просто для того, чтобы показались ее особенные ямочки, что на самом деле было не так сложно когда это пыталась сделать Хван, запомнила насколько ее парфюм был фруктовым и как иногда случайным образом на свободу вырывался ее английский, когда та пыталась донести свою точку зрения и не могла найти подходящие слова. — Ну знаешь, типа… — Рюджин любила говорить с использованием большого количества жестов, будто бы это помогло найти ей подходящие слова в воздухе или том языке, которого знала только наполовину. Чаще всего это не заканчивалось успехом. Но Йеджи все же продолжала цепляться за каждое ее слово, и полностью отдавала свое внимание, как делала и другая с ее мнением. Все потому, что Рюджин всегда уделяла ей все внимание. Один раз Хван почти что спорила с хореографом, потому что он даже не пытался поменять свое мнение насчет одной определенной детали, на изменение которой Йеджи была настроена серьезно, а там же была и Рюджин, прямо позади бедного парня, прямо в поле зрения другой. Девушка ниже смотрела на Йеджи так, что если бы та случайно убила бедного парня, она бы сказала “отличная работа, Йеджи” и помогла бы ей спрятать тело. Такой тип поддержки и воодушевлял Йеджи. Давал ей достаточно энергии, чтобы она могла думать, что могла летать. Так она и делала. *** Правда, иногда Йеджи падала прямо на пол. Поскольку высота, на которой кто-то летел, была той же высотой, с которой этот кто-то падал, и если это происходило, то происходило резко. Один особенно запоминающийся момент произошел в первые три месяца первого триместра. Хотя технически все еще была весна, день был особенно жарким. Кондиционер в танцевальном зале тогда не работал, а так как в комнате не было окон и по крайней мере двадцать человек все время выполняли физические упражнения, все они были потными. Воздух стал тяжелым из-за высокой влажности, и с Йеджи было достаточно. — Перерыв на пять, — объявила она, прежде чем быстро направилась к дивану в углу комнаты. Она свалилась на него с громким звуком и сделала пару глубоких вдохов. Танцевальная труппа разбрелась по месту, некоторые даже вышли наружу, чтобы перевести дух. Йеджи наблюдала за всеми своими участниками, и, как будто этого можно было избежать, ее глаза упали на Рюджин. Она находилась в таком же дискомфорте как и остальные, а из-за того, что она носила худи, ей было даже хуже. Но видимо, ей тоже надоело, поэтому одним хорошо отработанным движением она сняла с себя худи, чтобы показать спортивный топ. Хван в первый раз увидела так много открытой кожи другой. Конечно, не в целом, так как она ходила и на уроки физкультуры. Но именно Рюджин она впервые видела такой, поэтому ей сразу захотелось отвести взгляд. Что было тупо. Потому что зачем? Это просто тело другой девочки. Не то, чтобы она не видела такую же Лию или каких-нибудь других ее одноклубников, которые предпочитали на тренировках носить как можно меньше ткани. В прошлом году у них даже были откровенные танцевальные костюмы. Поэтому, Йеджи думала, что желание отвернуться было глупым. Она упорно говорила “нет” этому тихому голосочку. Вместо этого она обвела глазами тот стройный торс. Живот Рюджин был ровным и твердым. Когда она наклонилась вниз, чтобы пополнить свою бутылку воду из фонтанчика, кожа в районе пресса была почти без складок. Слишком зафиксировавшись на нем, Йеджи вдруг поняла, что у Шин была родинка в паре сантиметров от ее пупка слева. Она была довольно маленькой и почти не видной, но ее овальная форма была безошибочна. Затем, еще ниже этого, выглядывая из под ремня, который держал штаны Рюджин на низкой посадке на бедрах, было тату черной кошки с яркими желтыми глазами. Деликатные пальцы. Деликатные пальцы вдруг закрыли кошачьи глаза. Внимание Йеджи медленно перенеслось по длине торса Рюджин, только чтобы встретиться лицом к лицу с потеющей бутылкой воды. — Воды? — предложила Рюджин. — Выглядишь так, будто хочешь пить. — С-спасибо, — Йеджи выхватила пластиковый предмет и выпила половину жидкости из него за один раз. Она и не поняла, что Рюджин так близко к ней подошла. — Боже, сегодня тут так жарко, — пожаловалась девушка, присаживаясь рядом с Йеджи, перебросив худи на одно из ее колен. Она попыталась создать поток воздуха своей рукой, но по эффективности это было так же, как если бы она дула на костер, что значит совершенно бесполезно. — Я уже сказала человеку про сломанный кондиционер. Команда придет под конец дня, чтобы починить его. Они не хотят нам как-то мешать. Рюджин посмотрела на нее со стороны с ухмылкой. — Всегда во главе, хах, лидер-ним? Йеджи махнула своей рукой, а Шин же посмеялась. Когда она остановилась, на них обрушилась тишина, потому что они смотрели как другие пытались найти спасение от этой жары. Краем своего глаза, Йеджи последовала за левой рукой Рюджин, пока та бессознательно закрыла тату на своем правом бедре. Ее тонкие и аккуратные пальцы мягко поглаживали окрашенную часть кожи. — О чем тату? — спросила Йеджи, взглядом показывая на рисунок. — Ты правда хочешь знать? — Рюджин подняла свою бровь. — Прежде чем ты спросишь, это вполне законно. Хван усмехнулась и потрясла своей головой в недоверии. — Хорошо. — Когда мне было примерно два года, беременная кошка родила на нашем гараже. Трое котят. Мои родители не смогли их отпугнуть, потому что они мне понравились. Но они были дикими, а я была ребенком, поэтому мне только разрешали на них смотреть через окно. Со временем, как я думаю, двое котят умерло от осложнений, а их мама так и не вернулась. Этот маленький парнишка был один из них, — она указала на тату. — Это он. Мы назвали его Орионом. Он жил у нас около шестнадцати лет - все его девять жизней. Я набила это несколькими месяцами после его смерти. Йеджи быстро посчитала, и сказала: — Это было давно? Рюджин кивнула. — Прямо перед поступлением в университет. Я все еще скучаю по нему. Была ли это вторая единственная личная вещь, о которой ей когда-либо рассказывала Рюджин? Было приятно снова считаться ценной после такого количества прошедшего времени, но Йеджи также стало плохо, потому что это было о чем-то таком грустном. Поэтому она извинилась. — Эх, все в порядке, — Рюджин пожала плечами. — Я не против поговорить о нем, знаешь? Поэтому он не забыт. — Я никогда с ним не встречалась, — Йеджи сказала, снова увидев, как Рюджин бездумно поглаживала свое тату, — Но теперь я буду о нем помнить. Буду помнить, как по-особенному твои глаза блестели, когда ты о нем говорила. Рюджин улыбнулась той улыбкой, которая не доходила до ее глаз, потому что они были мягкими, признательными, созерцательными и может чем-то еще, что Йеджи особо не могла описать. — Хван Йеджи, ты невероятна. — Эй, что это значит? — Йеджи шутливо посмотрела на нее, и, как обычно, Рюджин просто посмеялась из-за ее непонимания. — Йеджи сонбэ! — Вдруг подошла Кюджин, отрезая их продолжавшийся разговор. Какая-то девочка последовала за ней, глазами приклеившись к полу. У нее были блондинистые волосы и длинные ноги, а когда Кюджин подтолкнула ее вперед для того, чтобы она представилась, та медленно поклонилась. — Это моя подруга, Юна. Юна, это Йеджи сонбэним, наш лидер. Девочка с именем Юна застенчиво посмотрела наверх, и Йеджи взглянула в такие большие глаза, которых никогда до этого не видела. Они были красивыми. — Привет, приятно познакомиться, Йеджи сонбэним. — Приятно познакомиться, Юна-щи, — поприветствовала Йеджи, — Что тебя сюда привело? — Она в моем классе. В прошлом году она не смогла попасть на прослушивание, так же и в этом году из-за некоторых проблем с расписанием у другого клуба, но она очень хотела к нам присоединиться, поэтому она попытается прийти в следующем году. Все же будет в порядке, если она посмотрит, как мы сегодня тренируемся? — Конечно! Мы всегда ищем новые таланты, — Йеджи ярко улыбнулась младшей девочке, из-за чего блондинка скромно покраснела. — Спасибо, Йеджи сонбэним, — Кюджин улыбнулась ей в ответ, и затем видимо вспомнила, что рядом с ними был кто-то еще. — Ох, а это Рюджин сонбэним. Если бы она была на год младше, то она бы была заведующей вместо меня, — сказала она со смехом. Йеджи обратила свое внимание на упомянутую девушку, и если это вообще было возможно, ее глаза еще больше заблестели. — Приятно познакомиться, Рюджин сонбэним. Глаза Рюджин светились почти также, но тот взгляд, который был послан Йеджи прошел моментально, и ее улыбка была привлекательной. Она протянула свою руку, которую в ответ взяла младшая, и когда их конечности коснулись, Йеджи начала задыхаться так, как будто кто-то ударил ее в горло. — Приятно познакомиться, Юна-щи. И так Йеджи и узнала, насколько больно было падать с той же высоты, на которой она летала. *** Глупо. Глупо. Глупо. Почему она так странно себя чувствовала когда Рюджин познакомилась с Юной? Она подружилась и с остальной труппой, и Йеджи насчет этого ничего такого не испытывала. Шин несколько раз даже ходила с некоторыми выпить, и все эти разы Йеджи пропускала из-за дедлайнов, но она не возражала. Даже особо об этом не думала. Так почему тот взгляд, которым обменялись Юна и Рюджин так ее тревожил? Это так глупо. — Йеджи. Названная девушка вернулась к настоящему из-за этого голоса. Ее рука остановилась от черкания в тетради, и она повернулась направо, чтобы встретится с настороженным взглядом Лии. — Что этот листочек тебе сделал? — спросила та с гримасей на лице. — Хм? — Йеджи посмотрела вниз на свой блокнот только для того, чтобы обнаружить там злые линии, некоторые из них даже остались на следующих страницах. — Черт. — Она быстро отодрала поврежденные листы и скомкала их. Бросив их в свой рюкзак, снова повернулась к Лие. — Ты что-то говорила? В библиотеке стояла полная тишина, и такой же тихой пару секунд была Лиа. Она, судя по всему, думала о чем-то. В итоге, она пожала плечами и сказала: — Я спрашивала тебя насчет топа десяти выдающихся учеников Южной Кореи. Как дела с твоей заявкой? — Оу, — Йеджи откинулась в свое неудобное сидение. — Я ничего от них не слышала. — Это тебя и тревожит? Йеджи посмотрела на Лию. Она была благодарна что имеет такую подругу. Ее глаза были наполнены заботой и волнением, и Йеджи почувствовала вину, потому что не могла рассказать, что именно трепет ее нервы. Это не было связано с топом учеников, отчасти, но она также знала, что именно находится в ее голове. Это было изображение Рюджин в библиотеке днями ранее, очарующе облокотившейся на полку для книг, пока Юна смеялась из-за чего то, что та ей только что прошептала. Йеджи случайно наткнулась на них во время поиска книги по истории, и у Рюджин было достаточно уверенности на приветствие ее своим: “Хэй”, когда их глаза встретились. Йеджи слабо улыбнулась им, и после оставила их наедине. — Или ты поссорилась с Ханылем? — Точно не это, — решительно сказала Йеджи. Они никогда серьезно не спорили насчет чего-то уже годами. — Он прекрасен как обычно. На самом деле, он только что мне написал, тоже спросил про мою заявку. — Я уверена, они тебе скоро напишут, — Лиа поддерживающе сказала другой, свободной рукой взяв руку Йеджи в свою. Это не заставило Хван чувствовать что-то большее, чем благодарность за постоянный доступ к комфорту Лии, в отличие от того, что она испытывала, когда другой некий человек держал ее руку. — Ты типа… идеальная студентка и пример для подражания в этом университете. Единственная такая. Йеджи закатила свои глаза с улыбкой на губах. — Стоп. Мне достаточно такого и от Ханыля. — Тогда он прав! И ты знаешь, что я тоже, — Лия уверена ухмыльнулась. Йеджи стало чуть-чуть лучше, хотя это и не было насчет топа лучших студентов. В знак благодарности, она купила для Лии мороженое позднее тем же днем, за что получила очень приятную улыбку. *** Как выяснилось, Лиа была права. Спустя два дня, она получила письмо про топ десять выдающихся студентов Южной Кореи. Это просто было дополнительной наградой, этим определенным достижением, чем-то, чтобы закончить последний год. Йеджи много добилась за ее годы обучения, она даже могла бы закончить с отличием, если бы успешно сдала свой диплом; ее резюме приблизило бы ее на еще один шаг ближе к ее работе мечты, единственной вещи, которой у нее не было - это лицензии. Но она очень хотела бы попасть и в тот топ. Это точно помогло бы ей в будущем. Единственная вещь, которая удерживала ее от включения в список было одним маленьким требование: она должна была организовать двухдневное или дольше событие. Не важен был и тип этого события, главное, чтобы она была его главным организатором. Но как Йеджи собиралась это сделать? Она пыталась успевать за своими предметами, была занята побегушками с танцевальной труппой, ее диплом отнимал у нее половину времени, а Ханыль занимал у нее все оставшееся время. Где бы она нашла время на брейнсторминг для создания большого ивента, а после и его организации? Черт. Она была не в себе. Она не особо понимала, что все эти мысли бегали в ее голове даже когда она тренировалась. На каждый бит музыки, ее мозг бежал марафон. Может, ей стоило бросить это? Или это просто было вызовом, который она смогла бы преодолеть, если бы приложила немного усилий? Под конец тренировки у нее все еще не было финального решения. — Йо, Йеджи. Девушка перестала собирать свои вещи, чтобы повернуться лицом к Рюджин. Она могла ощутить, как капля пота прошлась по ее хребту, и она желала попасть домой как можно скорее и принять душ. — Да? — Ты сегодня не в себе. Хэвон сделала ошибку на нашем последнем пробеге, а ты даже не заметила. У Йеджи были недостаточно сил, чтобы узнать, как Рюджин смогла это заметить если сама была занята танцами, поэтому просто пожала плечами. — Да, просто в последнее время много навалилось. Рюджин видно о чем-то задумалась с руками в карманах, а потом сказала, — Помнишь тот раз, когда ты слушала, как я плачу? Ты тоже можешь рассказывать о своих проблемах, знаешь. По каким-то причинам, Йеджи из-за этого разозлилась. Шин в последнее время ничего ей не рассказывала, особенно причину ее вечных опозданий на тренировки в последние дни, хотя они обещали, что будут там ради друг друга. Конечно, она приходила, но только спустя тридцать минут после начала. Когда ту спрашивали почему, она просто улыбалась и пожимала плечами. Так почему Йеджи должна была ей о чем-то рассказывать? В своей голове Хван понимала, что это чувство глупое. Они с Рюджин не имели определенного правила о том, что они обязаны рассказывать друг другу про что-то. Если Шин хочет держать свои дела в тайне, то Йеджи просто должна была это уважать. И все же, это чувство все еще было там. Может, это происходило из-за ее физически уставшего тела и еще более затуманенного разума, что она была не в силах это контролировать. Она махнула своей рукой. — Ничего важного. Забей. Лицо Рюджин погрустнело, и Йеджи вернулась к сбору собственных вещей, чтобы ей не пришлось смотреть на разочарование в лице другой. — Мне пора. Остались кое-какие дела. Момент, а затем. — Хорошо, Йеджи. — Увидимся. Йеджи вышла за дверь без взгляда на другую девушку, даже не подождав ее ответа. Но она знала, что Рюджин смотрела как та уходит, знакомое щекочущее чувство позади ее головы было каким-то ообозначителем. Она была не в себе. Вот что было с Йеджи. *** — Хэй, малышка, — встретил Ханыль Йеджи как только та открыла переднюю дверь. Хван прыгнула к нему в объятия и уткнулась лицом в его шею. Она сразу же почувствовала себя лучше, делая размеренные глубокие вдохи. Потому что.. потому что это все было знакомым. Его руки были комфортными - то, что Йеджи знала еще с подросткового возраста и будет знать всю свою взрослую жизнь. Когда она отстранилась, его глаза, наполненные любовью, были такими же устойчивыми как и всегда. Для того, чтобы узнать, что происходит у него в голове не требовалось каких-то вычислительных методов, потому что она знала. Здесь было легко и безопасно. Здесь – это там, где она должна быть. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Ханыль, пока они стояли снаружи дома Хван. Это были выходные, и ее родители обычно находились дома, но в то конкретное время они уехали по делам. Это был один из постоянных визитов Ханыля, потому что он настаивал на посещении ее родителей для построения хороших отношений. Это было его способом показания уважения. — Лучше, так как ты здесь, — Йеджи ехидно улыбнулась. — Ты же знаешь, что я уже твой парень, — Ханыль в шутку закатил свои глаза, пытаясь скрыть тот факт, насколько его удовлетворили ее слова. — Все же. Никто не говорил, что я не могу заигрывать со своим парнем, — Йеджи надула губы, делая вид, что раздражена. — Хэй, не надо, — Ханыль коснулся ее губ, и она перестала дуться. — Ты же знаешь, что это моя слабость. — Может поэтому я это и продолжаю делать, — Йеджи посмеялась, взяв его руку и потащив его в дом, легко закрывая за ними дверь. — Я рад, что ты чувствуешь себя лучше, но я собираюсь сделать тебе еще приятнее, Йеджи, — сказал Ханыль, когда ни заняли свои привычные места в гостиной. Йеджи повернулась к нему, также подозрительно посмотрев. — Что? — Возможно, что… у меня есть идея для твоего затруднительного положения с заявкой… Глаза Йеджи расширились, явно заинтересовавшись. — Ну, расскажи! — Президент студенческого совета ищет партнера для организации университетского фестиваля в этом году. С сердцем в ее горле, и все еще отказывая в это верить, Йеджи спросила: — Партнера… что значит? — Потому что он будет проводится в двух днях, в сравнении с одним днем как было, им нужен со-организатор. — Ты серьезно?! — Йеджи запищала от восторга. Ханыль заулыбался и яростно закивал. — О боже мой! — Йеджи снова прыгнула к нему в крепкие объятия, чувство облегчения переполняло ее. Это было ее шансом занять позицию в том топе. Ей уже доводилось работать с президентом студенческого совета, потому что они вместе выступали на последнем фестивале, и никто больше в школе бы не подошел на эту позицию кроме Йеджи, поэтому она была уверена, что будет выбрана со-организатором. Хван отстранилась от объятия, чтобы расцеловать все лицо Ханыля, из-за чего он звонко засмеялся. — Я так сильно тебя люблю! — Я тоже тебя люблю, но погоди, — Ханыль положил руку на ее плечо, чтобы слегка ее отодвинуть. Она остановилась, чтобы услышать то, что он хотел бы сказать. — Это... не была полностью моя идея. Йеджи нахмурила свои брови в замешательстве и наблюдала за тем, как ее парень эмоционально жестикулировал, пока объяснял. — Ты же знаешь что я программист нашей группы для диплома, да? Рюджин тоже, поэтому я попросил свериться с ней записями о том, как бы она решила определенную логическую проблему в моей системе. В общем, во время этого она упомянула, что президент студенческого совета искал со-организатора. Она знала про твои требования для заявки? — Я не помню, чтобы я упоминала это при ней. А если честно, я отчетливо помню, как я специально ей ничего не говорила, и как я все время по отношению к ней вела себя как дура. — Хм, что ж, — Ханыль пожал своими плечами. — Наверное она как-то узнала. Когда получишь свою позицию, не забудь поблагодарить и ее, ладно? Йеджи, слушая только наполовину, кивнула. Осознание того, что Рюджин помогла ей даже после всплеска агрессии, только добавило чувства вины в уже наполненную копилку Йеджи. *** Йеджи не нервничала так годами. У нее не было такого на первом прослушивании для танцевальной труппы, даже на их устной защите диплома, и даже при разговоре с президентом студенческого совета, Пак Джихе, насчет свободной позиции. Даже когда она все-таки ее получила. И все же, с каждым шагом к этой комнате, ей становилось все страшнее. Время, проведенное там, из всех существующих мест, было самым нервным - в основном из-за того, что она знала, что там будет присутствовать одна черноволосая девочка; та, кого она днями игнорировала просто потому, что не могла усмирить свои смутные чувства когда дело доходило до другой; та девочка, перед которой она должна была извиниться. Поэтому Йеджи решилась. Открыла дверь так, будто бы владела этим местом, потому что технически так это и было, и сразу же заметила Рюджин в ее привычном месте на диванчике в углу комнаты. Она была занята чем-то на своем компьютере. И когда Хван тихо заняла якобы предназначенное для нее место рядом с черноволосой девочкой, Йеджи смогла посмотреть на то, чем занималась другая только для того, чтобы не понять всех букв и точек с запятыми на экране. Вместо этого она осмотрела комнату и поняла, что никто кроме них двоих не пришел. — Ты сегодня рано, — начала Йеджи. Пальцы Рюджин не перестали лететь по клавиатуре, ее злые нажатия были единственными звуками, заполняющими тишину в комнате. — Ты сегодня со мной разговариваешь. Тогда Йеджи посмотрела на нее, и увидела поднятую бровь у другой девочки, хотя та все еще смотрела на экран. Слегка униженная из-за сказанного, Йеджи сдулась, головой упав на плечо Рюджин, впервые за всю их дружбу. Тишина, руки Рюджин все еще были на полпути печатания синтаксиса кодирования. — Я вела себя как дура, прости меня. Йеджи почувствовала, как Рюджин сделала глубокий вдох. Ее плечи поднялись, а затем опустились. — Так все-таки ты вела себя как дура. Устыдившись еще больше, Йеджи сказала. — Да. — Почему? Что я сделала не так? Голос Шин был слегка громче шепота, но страдание в нем было неоспоримым. Грудная клетка Йеджи сузилась из-за мысли о том, через что она заставила пройти Рюджин из-за своих собственных проблем. Теперь вздохнула Йеджи. — Ничего. Ты в порядке. Во всем виновата… я. — Очень оригинально. — Нет, я серьезно! — настояла Йеджи. — Я стрессовала и вынесла это на тебя. Рюджин наконец-то повернула свою голову, чтобы посмотреть на нее боком. Она могла видеть только макушку головы другой, и Хван не проявила инициативу встретить ее глаза. — Это не очень хорошо, Йеджи. Упомянутая прикусила свою нижнюю губу. Она за всю свою жизнь так сильно ни перед кем не унижалась, даже перед Ханылем, и все же она делала это для Рюджин. — Я знаю. Поэтому я и извиняюсь. Шин вздохнула, но не сбросила голову Йеджи с плеч. Вместо этого она закрыла свой компьютер, и уделила все свое внимание другой. — Окей. Просто не делай этого снова. Йеджи наконец таки посмотрела наверх, и она не была уверена, было ли это хорошей идеей, так как она встретилась лицом к лицу с острой челюстью Рюджин. Она провела взглядом по ее горлу и заметила, как ее кадык двинулся из-за нервного сглатывания. Посмотреть еще выше было ошибкой куда хуже, так как Рюджин так на нее смотрела. Йеджи не знала, как именно, но это заставило дрожать ее руки и легкую одышку. — Больше никогда, — Хван не хотела произносить это шепотом, но слова вышли с придыханием. — Не только мне, но и другим тоже, — уверилась Рюджин. — Никто не заслуживает такого отношения к себе, если они ничего такого не сделали, Йеджи. Девушка кивнула напротив ее худи. — Я поняла. Больше такого не будет. — Вот и хорошо. — Я кстати получила ее, ты знала? — похвасталась Йеджи с радостно блестящими глазами. — Получила что? — Позицию со-организатора, про которую ты рассказала Ханылю. Рюджин ухмыльнулась, и это действие заставило глаза Йеджи перебежать к ее характерным губам, находящиеся в сантиметрах от ее собственного лица. — Я знала, что ты ее получишь. То, как губы другой разъединялись при произношении слов ввело Йеджи в транс, и она почувствовала, что скоро сможет отключиться от того, как быстро кровь приливала к ее ушам. — Да? — снова оно. Чей это хриплый голос? Это точно ее? — Как так? Рюджин, судя по всему, тоже впала в этот транс, так как ее свободная рука поднялась к челюсти Йеджи, мягко держа ее большим пальцем. — Потому что нет никого, похожего на тебя, Йеджи. Хван наклонила свою голову в то же время, как Рюджин наклонилась вперед, но дверь в комнату резко открылась и их интимный момент тут же прервался. Йеджи напугалась, подпрыгивая как минимум на метр от Рюджин на диване, и нервно посмотрела на дверь. Около шести участников ворвались внутрь, находясь в середине своего увлекательного разговора. Йеджи сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить себя, мысль о том, что она сделала бы сейчас, не ворвались бы другие, все еще громко звенела в ее голове. Рюджин тоже обошлось это нелегко, так как она снова открыла свой компьютер, чтобы притвориться, будто бы не она только что чуть не поцеловала другую. Йеджи была сильна в притворстве, особенно под напряжением, поэтому именно это она автоматически и сделала. С еще одним глубоким вдохом и таким же большим выдохом, она собрала себя в руки. Может если они вместе будут притворяться, что этого только что не произошло, ей бы не пришлось с этим разбираться. — Я кстати тебя тоже записала, — Йеджи бросила документ на клавиатуру Рюджин, из-за чего другая подняла свою бровь. — Для этого события ты с другими выпускниками будешь в моей команде. — Йо, я не– Йеджи резко встала на ноги, и это внезапное движение отрезало Рюджин. Она встала перед девушкой с компьютером, слегка наклонив туловище, чтобы посмотреть ей в глаза, и взъерошила ей волосы. — На тебя тоже никто не похож, Рюджин. И хватит прятаться за своим компьютером. Затем Хван отошла в середину танцевальной комнаты, оставив Шин одну на диване. — Начинайте разминаться, ребята! *** Слабо натянутым нитям было свойственно то, что когда за них тянули, они распутывались и распутывались… и распутывались. Тянуть за эту плохо натянутую нить было ошибкой, так как тогда Йеджи начала понимать то, чего понимать ей не стоило. Только она могла так долго притворяться. Когда их подготовка к фестивалю университета, намеченная на октябрь, наконец началась, избегать Рюджин и то, о чем она ей напоминала – о том моменте в тренировочной комнате, стало почти невозможной задачей. Йеджи не могла перестать думать о нем. Она потянула за него и тщательно изучила. Единственным логичным объяснением этого был прост: у нее были неуместные чувства к Рюджин. Неуместные, потому что у нее был Ханыль, а у самой Рюджин, вроде как, Юна, если ее постоянное присутствие рядом с девушкой что-либо значило. Неуместные, потому что она хотела, чтобы это произошло, даже хотела бы, чтобы повторилось. Неуместные, потому что с того дня, Рюджин больше не показывала ничего похожего на симпатию к ней. Было ли это спонтанностью? Может она отвлеклась из-за атмосферы? Йеджи точно не знала. Она думала, что хорошо разбиралась в ситуациях, но видимо Рюджин в этом ее превосходила. В общем, как футболка с торчащей ниткой, за которую постоянно дергали, все, что знала Хван Йеджи медленно ломалось, и настоящее предстало перед ней в настоящих красках. В течении нескольких дней она была уверена, что была не гетеро. Она вполне могла быть бисексуалкой, что объясняло ту странно-напряженную дружбу с дочкой пастора, когда она была помладше. Это открытие удивило ее не так сильно, так как в ее голове всплыли и те разы, когда она смотрела различные подростковые фильмы “для исследования”. Она, на удивление, приняла это довольно спокойно. Будто бы все это время, где-то в глубине, она знала. Просто, это было спрятано в ее самых темных и неизученных частях мозга из-за Ханыля. Ханыль же… был другим случаем. Йеджи не думала о нем по-другому. Она все еще была благодарна за его присутствие в ее жизни. Ей все еще нравились его поцелуи, его объятия. Они все еще спали вместе, и Йеджи все эти разы присутствовала как ментально, так и эмоционально. Только когда его не было рядом с ней, она думала о Рюджин. Правда, девушка не думала о чем-то больше поцелуя, так как не осмеливалась представить что-то другое. К тому же, это будет неприлично. Было ли это эмоциональной изменой? Спросила себя Йеджи в миллионный раз, читая свои планы на будущее снова и снова. На последних страницах ее планера с продуманными цветами и формами были написаны: Выпуститься с отличием Сдать экзамены Получить лицензию Стажироваться у хорошей первой компании и получить опыт Стажироваться в компании мечты Получить работу в компании мечты Рюджин и осознание своей ориентации в ее листе не было, даже в краткосрочных планах. Она была полностью в засаде, будто бы была передавлена грузовиком с той стороны, которую не видит. Ее красная ручка пролетела сверху двух последних вещей в ее списке, не определившись, до тех пор пока не подвинулась, чтобы усердно обвести их, потому что ей надо решить – нет, потому что она решила. Она следует своим планам. Она годами следовала этому пути, ей незачем останавливаться сейчас. Ханыль прекрасен, и он не заслуживает эмоциональной измены. К тому же, Рюджин пока что выглядит незаинтересованной. Хван Йеджи будет видеть свои планы до конца. — Что у тебя в твоем ту-ду листе? Удивившись, Йеджи громко закрыла свой блокнот, производя слишком громкий звук в противоположно слишком тихой библиотеке. Она посмотрела наверх, чтобы найти Лию рядом со своим плечом, но, судя по всему, она не успела увидеть никаких написанных вещей в ее планере. — На сегодня или…? — она растерянно спросила. — Для нашего диплома, дурашка, — Лиа заняла свободное место рядом с ней и вытащила свой компьютер из рюкзака, пока Йеджи снова открывала свой блокнот. Она с триумфом перестала листать странички, когда наконец нашла нужную с их обязанностями. Множество вещей в самом начале списка уже были зачеркнуты, и заданием на сейчас была сортировка результатов опроса в график, который они смогут вставить в их четвертую главу, и потом соответственно объяснить результаты, которые они получили. Лиа придвинулась к ней поближе, чтобы снова прочитать через ее руку, а затем выкрала блокнот, чтобы зачеркнуть задания на выполнение. — Лиа! Почему ты это вычеркнула? — злобно прошептала Йеджи. — Я была занята с подготовкой к университетскому фестивалю. Я еще не приступила к этому. Затем Лиа перевернула свой открытый компьютер, чтобы показать экран Хван. На нем был открытый документ с насмешливо мигающим курсором. Йеджи прошлась по нему и нашла таблицу с идеальным описанием того, что в ней было. — Я уже это сделала, — самодовольно сказала Лиа. Йеджи в удивлении посмотрела на нее. — Что– как? Анкеты все еще у меня. Лиа слегка ударила ее по голове, только она могла сделать это их ученику с отличием, также как и обзывать ее. — Глупышка, ты просканировала и загрузила их в онлайн диск еще на прошлой неделе. У Хван вдруг всплыло размытое воспоминание того, как она шла домой поздней ночью, почти механически сканируя документы так как наполовину уже спала. — Хах, видимо это так, — Йеджи почесала свою голову с робкой улыбкой. — Ты работаешь даже когда не работаешь, знаешь? Девушка тихо хихикнула, помня о тишине в библиотеке. Она снова поняла насколько она ценила Лию. Йеджи не была идеальной, потому что забывала вещи или ей просто не хватало времени на их выполнение, и другая всегда была рядом с ней, чтобы ей помочь, как делала и сама Хван с ней. Они отлично дополняли друг друга, работая почти как хорошо отлаженный механизм. Была причина, по которой они были лучшими друзьями. — Ты знаешь, что я люблю тебя? Лиа толкнула ее. — И что это? Тебе теперь нравятся девочки? Пока толкнувшая тихо смеялась, чтобы не потревожить стол рядом с ними, Йеджи также не могла не посмеяться из-за иронии. Да, она только что поняла, что ей действительно нравятся девушки, но она ничего такого не чувствовала к Лие. *** Опоздания. Йеджи в последнее время часто опаздывает, точно так же как и ее собственное осознание ориентации. На данный момент она бы даже не удивилась, если бы пришла поздно и на свои похороны, потому поздний приход на тренировку на тридцать минут на той неделе ее не побеспокоил. Удивление ее было вызвано тем, что к ее появлению все уже занимались и были потными. Она и не думала, что они начнут без нее, но судя по всему именно так они и сделали. Когда за ней закрылась дверь, она поняла почему – Рюджин, как одна из старших в группе, стояла спиной к зеркалу, выставив одну ногу и скрестив руки. Ее острые глаза следили за движениями как минимум двадцати разных людей, и определенный узел уже успел образоваться на ее лбу. Она поставила музыку на паузу. — Снова. Здесь быстрее, окей? — она без особых усилий продемонстрировала серию движений, и включила музыку на соответствующем моменте. Не спеша объявлять о своем приходе, Хван смотрела из двери за тем, как Рюджин снова за ними наблюдала, и как поняла чуть позднее, что за ней кто-то смотрел. Ее глаза сразу же нашли опоздавшую, и это напомнило Йеджи о компасе, который мог найти полярную звезду из любой точки мира. Рюджин позвала ее своей рукой. — Надеюсь ты не против того, что я начала тренировку без тебя. Кюджин также сказала, что не сможет сегодня прийти, — сказала она как только Йеджи подошла на ту дистанцию, чтобы расслышать шепот, пока на фоне труппа продолжала танцевать. — Ох, совсем нет, все в порядке. На самом деле я рада видеть их уже в работе, — уточнила Йеджи. — Сегодня надо поправить так много партий. У Сольюн проблемы со– — Второй частью в центре, — прервала ее Рюджин, кивая. — Да, я знаю. Джиу также надо подвинуть. Она стоит слишком далеко. Может Бэй была бы не против поменяться… Йеджи наблюдала за тем, как Рюджин продолжила высказывать свои мысли, слишком сильно заостряя внимание на ее губах, пока ее голос звучал как фоновый звук, смешиваясь со все еще играющей музыкой и скрипом кроссовок других людей. Рюкзак оттягивал ей плечо из-за веса, а все бумаги и компьютер были заполнены организационной информацией предстоящего ивента и академическими обязанностями. Ее ноги слегка побаливали из-за быстрой ходьбы по кампусу. Телефон в ее заднем кармане только что получил уведомление и провибрировал. Так много вещей боролись за ее внимание, и все же она настойчиво смотрела на рот Рюджин. — …да? — Да, определенно, — сразу же согласилась Йеджи, не услышав и капли того, что сейчас сказала другая. — Что думаешь? Йеджи мутно вспомнила форму имени Джиу, которая была на губах Рюджин, поэтому она предположила, что разговор снова зашел про нее. — Думаю, что Бэй была бы неплоха. Ну либо Джинни, так как мы не можем поменяться с одним из старших. Это твое последнее выступление перед выпуском. Я думаю, что это будет честно, если ты захочешь себе внимания. — Наше последнее выступление, — поправила ее Рюджин. Йеджи устало посмотрела на нее. — Рюджин, я.. я не могу. Я и так уже организовываю событие, на котором это все будет показано, так что я не могу и выступать на нем. У меня не двадцать шесть часов в дне. Рюджин вздохнула, судя по всему вспомнив один из их разговоров до того, как они еще начали придумывать новую хореографию. Хван отказалась от этого выступления, так как у нее и так было дел по горло. Она была счастлива и “простой” организацией ивента, а также наблюдением за продвижением завершающего танца танцевальной труппы на университетский фестиваль. — Я тоже в группе организаторов, и у меня тоже идет подготовка к сдаче диплома, но я все еще здесь, — Рюджин аргументировала уже не в первый раз. Она была настойчива, но в ее глазах не было ничего иного, как просьбы. — Я также все еще тут, Рюджин, — настояла Йеджи. Она посмотрела вниз на свои ботинки. — Просто, наверное, не очень активно. Нахождение в списке лучших учеников очень важно для меня. Плечи Шин опустились в поражении. — Я знаю. — Мы уже говорили про это. Трижды. Рюджин ухмыльнулась, будто бы уже забыв про недавний отказ, и, поддразнивая, посмотрела на нее. — Не помешает попробовать снова, знаешь. Может, в этот раз бы сработало. Йеджи посмеялась, толкнув плечо другой. Все еще с улыбкой на лице, она тоже облокотилась на зеркало позади, встав в ту же позицию, что и Рюджин. Она обвела взглядом не только танцующих сейчас людей, но и все углы комнаты. Диванчик, на котором она впервые встретила Рюджин, на котором они почти поцеловались. Зеркала, которые отражали улыбку Рюджин сотни раз. Яркие белые лампы, которые мигали несколько раз в день, отбрасывали тень на особенные ямочки Рюджин. Стены, от которых отскакивала музыка во время их танцев пораньше в том учебном году, от которых отскакивал и смех Рюджин, когда той удавалось подшутить над Йеджи. Такое маленькое пространство, и все же содержит в себе самые счастливые моменты жизни Йеджи за три года. Как одно место могло сделать так? Почему оно еще не разошлось по швам из-за такого количества воспоминаний? В горле резко появился ком из-за нахлынувшей волны слез, и Йеджи повернулась, чтобы посмотреть на последнее место – место позади нее. Там всегда находилась Рюджин, в этом маленьком месте позади нее. Иногда полностью погрузившись в свой компьютер, потому что доделывала задания в последних минутах, иногда смеясь из-за чего то тупого, что ей сказал Феликс, иногда дравшись с Чонсу и в это же время пытаясь не задеть Йеджи, но и не хотев от нее отодвигаться. Правда, на тот момент она напряженно следила за всеми движениями участников группы. Складка на ее лбу была милой, а то, как она жевала свою нижнюю губу было привлекательным. Также было милым то, как она носила капюшон своей кофты – он был у нее на голове, но ее уши торчали. Йеджи не могла поверить тому, что все это закончится к концу года. — Рюджин-а… — Хм? — упомянутая все еще была сфокусирована на тренировке. Она остановила музыку, и обратилась к ребятам. — Перерыв, хорошо? Возвращайтесь минут через пятнадцать. Люди разбрелись по комнате, дверь открылась и закрылась, так как некоторые участники вышли за снеками, и Рюджин с руками скрещенными на груди повернулась к Йеджи, облокачиваясь одним плечом на зеркало. — Что такое? — Я хотела сказать спасибо, — тихо сказала Хван, одним словом не передавая то, что она по-настоящему чувствовала. Боясь того, что настоящие слова из нее выльются, она с трудом сглотнула – сглотнула три запрещенных слова, которые содержали в себе иное значение, в отличие от того раза, когда она сказала их Лие, а также которые полностью отличались от того, что она говорила Ханылю. Рюджин встретилась с ней взглядом, и ее ответ застрял в горле. Хван предположила, что это из-за взгляда на ее лице. Она не была уверена, каким он был или как его интерпретировала другая девушка, но она на определенное время сжала свои губы, затерявшись в своих мыслях. Работала ее челюсть, и она сделала пару сглатываний. Ее отражение в зеркале, находившееся в сантиметрах от оригинала, повторило действия. Сначала две Рюджин, а потом больше из-за, что подозревает Йеджи, слез, образовавшихся в ее глазах. Понимаешь ли ты, Рюджин? Мы наконец-то находимся на одной и той же странице? — Ты же знаешь, что я с тобой, да? Йеджи кивнула. Вдруг, люди вокруг перестали иметь для нее значение. Никто на них и не смотрел. В том уголке комнаты для них была собственная вселенная – тихий и частный кусочек пространства. Шин кивнула про себя, будто бы наконец что-то решила. — Но я хочу, чтобы ты сделала для меня кое-что в ответ. Хван кивнула примерно так же, как кивнула в тот день, когда поклялась, что всегда будет с ней, сто процентов. — Стань лучшим гребаным бухгалтером во всей Южной Корее. Ах, наконец-то. Та же страница. *** В тот день для Йеджи утвердились сразу две вещи: то, что она чувствовала было намного больше простого физического влечения, и то, что Шин Рюджин снова исчезнет из ее жизни под конец учебного года. *** Желание Рюджин чувствовалось как предательство. Вспоминая тот момент днями спустя, Йеджи только и думала о том, что Рюджин только что воспользовалась одним волшебным желанием, чтобы помочь джину, который ей его и дал. Как она могла быть такой эгоистичной? Конечно, Йеджи не была единственной, кто почувствовала их тягу друг к другу? И конечно, Рюджин должна была это знать, когда спрашивала об этом у другой. Значит, ей придется убрать себя из уравнения для того, чтобы у Йеджи был четкий путь к ее мечте. Потому что, каким-то образом, Рюджин означала неприятности. Шин означала конец устойчивым трехлетним отношениям Йеджи, и, вдобавок, влияла на ее жизнь дома, ее успеваемость и все то, ради чего она так усердно работала. Хван понимала это, и Рюджин тоже, из-за чего она и спросила то, что спросила. Йеджи была в этом уверена, став еще увереннее в следующие несколько недель, когда другая начала встречаться с Юной в буквальном смысле. Она больше не опаздывала на тренировки, потому что приходила с ней. Она заканчивала свои поручения в организационной команде университетского фестиваля раньше только для того, чтобы могла пойти в ресторан с Юной и другими. Йеджи дала Рюджин нормализировать присутствие Юны вокруг нее. Честно, младшая девочка была милой. Йеджи не имела ничего против нее. Она была настолько доброй, что пару раз даже приносила выпечку для Йеджи просто потому, что настолько уважала старшую. Она всегда говорила, что будет как Йеджи в будущем. Она пройдет прослушивание для танцевальной труппы в следующем году, и станет лидером к выпускному году. Она говорила это все со звездами в глазах, и Хван только и могла, что умиляться с нее. Юна была потрясающей. Рюджин не заслуживала ничего меньше. И с принятием этого факта, дорога Йеджи к собственному будущему расчистилась. В ее голове всегда было чувство, будто она что-то пропустила, но она лишь пошла далее, закопав себя в еще большем количестве учебы. Она и Джихе отлично работали вместе. Все бумаги к фестивалю уже подписаны. Звуковая система заполучена, и с гениальной идеей Рюджин насчет рассмотрения предложений различных компаний, они смогли нанять самую дешевую. Все к-поп артисты были наняты и соответственно прорекламированны в кампусе. Все классы и клубы были оповещены об их индивидуальных проектах для ивента. Их программа была записана, а ведущий, которого представил студенческий совет, был очень харизматичен. Йеджи переполняло волнение и предвкушение, когда начался первый день. Программа открытия прошла с минимальным количеством заминок, каждые из которых были оперативно решены в моменте. Йеджи была в своей стихии, она решала одну проблему за другой, друг за другом вычеркивая пункты из своего ежедневника. Во время церемонии открытия переполняющая ее энергия достигла пика, после этого все стало спокойнее, так как студенты начали посещать стенды и киоски классов вечером. В первый день особо ничего не происходило, так как главные события должны были пройти на следующий день. К концу первого дня, Йеджи совсем не чувствовала себя уставшей. Скорее наоборот, девушка была наполнена энергией. — Ты отлично сегодня поработала, Йеджи, — сказала Джихе, проходя мимо стула девушки по пути к двери. Она с любовью потрепала волосы другой, из-за чего сидящая надула губы. Остальная группа организации уже забрала все вещи и пошла домой, в комнате студенческого совета остались только Джихе и Йеджи, так как они завершали день и проверяли, что им понадобится завтра. — Хэй, мои волосы! — пожаловалась Йеджи. Джихе посмеялась. — Я серьезно. Без тебя бы ничего не получилось. Йеджи ярко улыбнулась. — Спасибо, что разрешила мне помочь. — Надеюсь, ты попадешь в тот список, — сказала Джихе, открывая дверь, только для того, чтобы увидеть Рюджин, которая собиралась постучаться с другой стороны. — Ох, Рюджин! Шин опустила свою руку и улыбнулась. — Хэй. — Спасибо за вашу помощь сегодня, госпожа, — Джихе в шутку поклонилась. Их дружба превратилась в какое-то подобие игры в последние месяцы. Чаще всего, именно их разговорчики забавляли людей во время особенно напряженных встреч. — Джихе, ты распределила меня в логистическую команду. Если я кем-то и была, то рабом, — Рюджин закатила свои глаза. — Разве не мы все? Рабы капитализма, некоторые материальных вещей, а мы, более благородные – рабы любви, — Мечтательно сказала Джихе, прежде чем, наконец, уйти. — В любом случае, до завтра! Шин посмотрела на нее так, как будто у той выросли две головы до того, как она вышла из обзора зрения, а после Йеджи наблюдала как Рюджин облокотилась плечом на дверную раму с перекрещенными ногами и руками. Для других эта поза могла выглядеть слишком высокомерной, но для нее это было как раз-таки тем, что нужно. — Хэй, ты. Йеджи обернулась к своим вещам и тоже начала засовывать их в сумки. — Тебе тоже привет. — Идешь домой? Что ж… — Конечно. — Йеджи, ты врешь. — Откуда ты знаешь? — Йеджи наконец-таки повернулась лицом к Рюджин с нарисованным вызовом на лице. — Просто знаю, — Рюджин небрежно пожала плечами. Хван глянула на свои ручные часы. Без пятнадцати час. — Скоро час ночи, а последний автобус к твоему дому уехал примерно два часа назад. Такси в это время довольно мало, так что если тебе и повезет, на часах будет час тридцать. Твоя поездка займет у тебя около тридцати минут, поэтому ты придешь домой к двум. Тебе нужно будет быть здесь в пять, Йеджи. Ты глаза не успеешь закрыть, как уже придется вставать, ведь чтобы быть здесь вовремя, тебе придется встать в три тридцать. Хван устало посмотрела на черноволосую девушку. — О чем ты? — Трудолюбивая Йеджи сейчас не собирается домой. — Ты называешь меня трудолюбивой Йеджи? — Иногда. В мыслях, — Рюджин пожала плечами. Хван посмотрела на нее. — Что? — удивилась Рюджин. — Ты трудолюбивая. И не пытайся меня отвлечь, я знаю, что ты сегодня не идешь домой. Закончив свое убеждение, Шин посмотрела на большую сумку другой. — Может, я иду к Ханылю. — Не-а, — отрезала младшая с поднятой бровью. — Я знаю, что он воспользовался случаем, чтобы поехать на запоздалый семейный отдых. Йеджи закатила свои глаза. Это было правдой, и он сегодня с ней никак не связывался, так как знал, что она будет занята. И она была благодарна ему за это. Меньше вещей, на которые стоило обратить внимание на и так занятой день. — Тогда к Лие. Рюджин остановилась, вдруг глубоко задумавшись. Хван самодовольно улыбнулась, потому что Шин не была знакома с Лией, поэтому та точно не знала где она живет. Тогда она протолкалась мимо стоящей во двери и уже успела отойти на три метра, когда Рюджин успела к ней подбежать. — Поехали ко мне. — Не стоит. — Но я хочу. Йеджи остановилась, чувствуя себя мягко говоря странно. Она не была уверена, была ли рада тому, что Рюджин хотела для нее сделать, или чувствовала ли она себя виноватой из-за того негласного договора. Шин не обязана больше такое делать. — Почему ты заботишься? Рюджин сжала челюсть, поместив руки в карманы своей куртки. Она посмотрела вниз на свои ноги, и Йеджи почувствовала, как ее грудная клетка сжалась. — Я волнуюсь, хорошо? — тихо сказала Рюджин. — Я осталась допоздна не для того, чтобы быть на побегушках у Джихе. Ее заботящееся поведение было перебором для Йеджи, и сердце старшей сразу же смягчилось. Она наконец-таки вздохнула в поражении. — Лиа живет со мной по соседству. Рюджин вдруг вернула свой взгляд на девушку. — Так и куда ты тогда собиралась? Йеджи небрежно пожала плечами, и затем свой продолжила путь. — Я посплю в тренировочной комнате, все в порядке. — Запрещено! — Рюджин преувеличенно ахнула. — Я знала, что ты занимаешься нелегальными вещами. Поэтому ты продолжаешь меня в этом винить. Йеджи снова на нее взглянула и пошла еще быстрее. Рюджин пришлось чуть ли не бежать, чтобы ее догнать. — Я живу в восьми минутах отсюда, — она продолжила, — в пяти, если поеду быстрее ограничителей. Йеджи снова остановилась, чтобы подозрительно посмотреть на другую. — Я знала, что ты тоже нелегал! — Так что? — Шин посмеялась, пожав плечами. — Моя кровать будет получше диванчика в тренировочной комнате, и это полностью легально. “А правда ли это легально?” - подумала Хван. Может быть да, но, снова же, это было бы неприлично, потому что у нее был Ханыль, а у Рюджин Юна. И даже если они и не собирались делать ничего другого, кроме как спать в одной комнате, внутри себя Йеджи знала, что это значило больше. Она не могла перестать думать о том, что это значит что-то больше, чем простая ночевка по случайности. В тишине, которая их окутала, Рюджин снова посмотрела на другую по-особенному. — Не разбивай мне сердце, Йеджи. И черт, нет, Хван Йеджи не могла сказать нет этим умоляющим глазам. *** — Не боишься? Йеджи посмотрела на предложенный ей шлем. С глянцевой поверхности на нее пялился Иисус Христос, нарисованный аэрографом. — Ты христианка? Рюджин фыркнула, а потом это переросло в раскатистый смех, который звенел по всей пустой парковке. — Это было подарком от моих друзей из старшей школы. Когда я только получила этот байк, они и дали мне его в шутку. Йеджи тоже засмеялась. — Хэй, — продолжила Рюджин, — знаешь, может это работает. Я все еще не попадала в аварии. — Тогда давай понадеемся, что сегодня не будет твоим первым разом, хорошо? — Йеджи подняла обе брови. — Так точно, мэм, — Рюджин уверенно кивнула. — Тебя беспокоит рисунок? Ты можешь взять мой шлем. — Чтобы он смотрел мне в глаза, пока ты за рулем? Нет, спасибо, — девушка закатила свои глаза. — Я попользуюсь этим, все в порядке. Просто не ожидала увидеть лицо Иисуса на твоих вещах. — Что? Думала я агностик? — Рюджин сузила свои глаза в вызове. — А ты агностик? — ответила вопросом на вопрос другая, потому что, если честно, она не думала, что это важно. Девушка никак не изменилась бы в глазах Йеджи. Рюджин вдруг прервала зрительный контакт, заменив его на улыбку. — И-и, ты права. В любом случае… — она закинула одну ногу за сидение и завела мотоцикл. — Лучше поехали, если ты хочешь поспать дольше двух часов. Хван застегнула шлем и села позади черноволосой девушки. Слегка неловким движением она взяла младшую за плечи, потому что больше было не за что. Рюджин, судя по всему, это не волновало, и они тронулись в путь. Звук мотора мотоцикла был низким и пронизывающим, и по какой-то странной причине, Йеджи представила задумчивого человека с ковбойской шляпой, который любил пить виски перед костром. Звук звенел по всем улицам, но недостаточно громко, чтобы не разбудить спящих. Мотоцикл, как и его вид, так и его звуки, очень подходили Рюджин. Просто… да. Помимо дополнительного шлема. И это было логично, так как он был предназначен для пассажира, а не Рюджин. Пока они спокойно ехали по улицам, Йеджи довольствовалась воздуху на ее лице и низкому гулу машины между ее ног. Она считала фонари, но перестала примерно на двадцати пяти, когда они завернули в темную улицу. Помимо их фонарей на шлемах, вокруг не было ни одного источника света, и новый звук мягко заполнил уши Йеджи. Рюджин начала что-то напевать. Хван не различала мелодию. — Это ты поешь? — Я пою когда мне страшно, окей? — в свою защиту сказала Шин. — И боже, я чертовски ненавижу эту дорогу. Здесь я и сохраняю эти три минуты, знаешь. Йеджи громко засмеялась. Это было так глупо. Рюджин, боится? Темной дороги? На самом деле… сейчас, как Рюджин это упомянула, Хван вдруг почувствовала мурашки на своей спине. Смотря дальше, дорога правда стала страшной. Отсутствовали не только уличные фонари, но и дома по бокам, только ряды деревьев и земля. Затем Йеджи поняла, что Рюджин ехала на той скорости, которая была комфортна другой, хотя она сама предпочла бы поехать быстрее. — Быстрее! — громко сказала Йеджи для того, чтобы ее было слышно сквозь холодный ветер. — Ты уверена? — Рюджин, езжай быстрее! Рюджин что-то пробурчала, а затем сказала: — Тогда держись покрепче! Руки Хван перебрались с плеч другой девушки на ее талию, и она крепко вцепилась, держа руки в состоянии напряжения. Когда они ускорились, Рюджин начала петь еще громче. Йеджи наконец-то распознала эту песню – Blueming от IU, и она начала смеяться так же громко. На данный момент в ее голове было только одно слово. Ад. Таково ли было всем тем грешникам, которые туда попадали и умирали в миллионный раз? Рядом с ее щекой был теплый худи Рюджин, руки же окружали ее подтянутое тело, волосы девушки развевались, а злое пение Рюджин смешивалось с ее искренним смехом, пока за этим всем наблюдала луна. Также, шлем с рисунком спасителя пах шампунем другой девочки – наверное, Юны, так как это совсем не было похоже на запах Рюджин. Ад, потому что это не могло быть раем. Она чувствовала себя слишком виноватой из-за этого, виноватой за то, что испытывала радость в тот момент с Рюджин, которая так мучительна. Если такое происходило в аду, то это означало, что Йеджи была желанным гостем Люцифера. *** Ровно в час ночи мотоцикл Рюджин затих и тихо подъехал к остановке. Йеджи проверила свои часы и уверилась, что они смогли добраться за пять минут. Шин припарковала свой мотоцикл под навесом другого дома, а затем указала путь другой девушке по пролету ступенек, скромно находившийся между множеством уровней жилых домов. Они были похожи на апартаменты или общежития. — Я живу там наверху. Только поднимайся тихо, а то мои соседи постоянно жалуются на громкие звуки. Йеджи кивнула и сделала так, как было сказано, Рюджин шла прямиком за ней. Они вышли на крышу, где в уголке находилась маленькая постройка. Рюджин протолкалась мимо нее, чтбоы открыть двойные двери. Синяя краска потрескалась и слезла в некоторых местах из-за дождя. — Это студия, поэтому места мало. Но есть присоединенная ванная комната, поэтому оно того стоит, — объяснила девушка, включая свет внутри. Хван последовала за ней и осмотрела каждые углы комнаты. И правда, студия. Только пройдя в главную дверь можно было сразу заметить двойную кровать в нескольких шагах. Через дверь, на другой стороне стены, была другая дверь, которая, как поняла Йеджи, вела в ванную. В комнате было только одно окно, справа от входа, которое вело на пролет лестниц, по который они только что поднялись. Слева от кровати был маленький учебный столик, а справа же маленькая тумбочка. — Пожалуйста, не смотри на стул, — сказала Рюджин, начав подбирать разбросанную одежду по комнате, складывая все на упомянутый стул, — У всех есть такой. Так вот какой была Рюджин. На стене висело укулеле, а на учебном столике лежала стопка книг рядом с пустыми стаканчиками заварной лапши и баночками Mountain Dew, один из доступных двух стульев был переполнен одеждой, которую только что подняла Рюджин, пары обуви были аккуратно расположены за дверью. На стене над кроватью полоской вывешены постеры, были и инструменты, предполагаемо, для мотоцикла, выглядывающие из под кровати, в разных местах на стенах, рядом с постерами разных танцевальных икон, были приклеены на скотч слабые лампочки. — Место выглядит… обжитым. Рюджин закатила свои глаза. — Оно было очень дешевым, предполагаю, что из-за той недоделанной дороги. В любом случае, здесь слегка грязно и я слишком устала, чтобы прибраться, поэтому… — несмотря на то, что она сейчас сказала, она все равно закинула инструменты еще глубже под кровать. — Нормально. Без осуждения, — Йеджи подняла свои руки для наглядности, — я все равно здесь только на пару часов, поэтому тебе не обязательно для меня прибираться. — Хорошо, — Рюджин покачалась из стороны в сторону, руки спрятаны в карманах ее штанов. — Что ж… Йеджи посмотрела на одинокую кровать посередине комнаты. — …значит, Айю? Шин прокряхтела и прыгнула на свою кровать, чтобы спрятать свое лицо в одеяле. — Боже. Ты не должна была этого видеть. Хван было сложно сдержать свой смех, потому что, кто бы мог подумать что кто-то такая крутая, водящая мотоцикл Шин Рюджин боялась темноты и пела песни Айю, чтобы отпугнуть этот страх? Рюджин перевернулась на спину с руками на животе, неожиданно помрачнев. — Почему мой крутой имидж постоянно рушится именно перед тобой? — В смысле… ты никогда сюда никого не приглашала? — Йеджи удивленно подняла бровь. Шея Рюджин стала красной. — Конечно, приглашала, просто не посередине ночи, поэтому они никогда не видели тот момент. Хван посмеялась и потрясла своей головой. — Если тебе от этого станет легче, то я не думаю, что такого будет достаточно, чтобы кого-то отвергнуть. Это просто делает тебя… человечнее. На этой части Рюджин наконец-таки посмотрела на Йеджи, которая все еще стояла у закрытой двери. Взгляд настолько переполнял ее, что в комнате стало душно. Девушка разорвала зрительный контакт. — Думаю, я предпочту, чтобы только ты знала об этой стороне меня. Руки Йеджи затряслись, и она отчаянно пыталась придумать, что сказать. Ее глаза заметили полупустой мешок сухого кошачьего корма, прижатого шкафчиком у стены. — У тебя есть кошка? Лежащая на кровати вздохнула, видимо недовольная сменой темы Йеджи, а после встала на ноги. — Технически, нет. Я оставляю корм по всему району и кампусу для уличных котов. Я не могу завести кота. По крайней мере сейчас. Хван вспомнила про тату на бедре другой. Она точно знает ее любовь к кошкам, так почему бы ей не завести одну? — Арендодатель не позволяет? — Ох, позволяет, — Рюджин повернулась, чтобы посмотреть на мешок кошачьей еды, засунув руки в карманы все с тем же мрачным видом. — Я просто… Я не знаю где я буду находится в следующем месяце, в следующем году или даже завтра, поэтому я не могу допустить того, чтобы они привязались ко мне. Что-то в груди Йеджи дернулось. Все вдруг встало на свои места. — Представлять то, как они приходили бы сюда за едой или за тем, чтобы поиграть, а после выясняли, что меня здесь нет… — тихо сказала Рюджин, будто про себя. — Я не могу этого с ними сделать. Так ты предпочитаешь оставаться одной просто для того, чтобы и ты не привязалась к ним? Как много вещей ты держала на расстоянии просто для того, чтобы их защитить, Шин Рюджин? От чего ты их защищаешь? И являюсь ли я одной из них? Рюджин потрясла голову, будто чтобы развеять то, что у нее в голове. — В общем, клади свои вещи на кровать и иди в ванную первой. Я пока что разберусь со спальными местами. Йеджи почувствовала, что другая особо не хотела об этом разговаривать, смена темы стала очевидным индикатором этого. И Хван не была уверена, готова ли она была разузнать это что-то, надавив на другую. Поэтому девушка сделала так, как ей сказали и занесла свою единственную сумку с собой в ванную. Места внутри было мало, как раз достаточно для того, чтобы туда поместилась раковина, держащая стакан с зубной щеткой и пастой, унитаз и душевая кабинка подальше. Мало, но чисто. Ее мама раньше говорила, что Йеджи могла узнать какой человек по тому, как у них выглядела ванная комната. Пользуясь сказанным, Рюджин выглядела… обычной. Только необходимое. Легко разобрать, а еще легче собрать. Будто бы она могла быть здесь, но ненадолго. Каким-то образом, это было логичным для Йеджи. Откладывая мысль в сторону, Хван занялась делом и закончила за рекордное время. Когда она открыла дверь, ведущую в комнату, то была поприветствованна новым дополнением к месту. На полу был матрас, прижатый к стороне кровати и ножкам столика для учебы. Рюджин указала на него. — Я буду спать на нем. Ты на кровати. Так как ты гость, я считаю, что так правильно. Видимо из-за усталости или сонливости, фильтрация на сказанное у Йеджи выключилась, и она сказала: — Это же двойная кровать, мы поместимся. Тебе не обязательно вредить спине и лежать на полу. Шин посмотрела на нее так, будто бы пыталась сказать “Ты уже знаешь, почему я не могу лежать с тобой рядом, Йеджи.” Должно быть, что то витало в воздухе, так как Йеджи даже осмелилась надавить на младшую. — А Юна ревнивая? — Причем тут Юна? — Рюджин нахмурила свои брови. — Разве вы вдвоем… не встречаетесь? — Что-то типа того, — девушка прошипела, пожав плечами. — Она не ревнивая. Но, наверное, приревновала бы сейчас, ведь ты остаешься у меня на ночь. — Так почему мы тогда не можем спать на одной кровати? Рюджин на этот раз посмотрела так, будто говорила “Пожалуйста, не делай этого.” — Позаимствую твои слова, это не из-за нее или тебя. Это из-за меня, — девушка удрученно вздохнула. — И я так устала за сегодня, Йеджи, поэтому давай не будем драться из-за кровати. Во время ступора Хван, девушка пониже протолкалась мимо нее в ванную. Оставшаяся застыла на месте, все еще пытаясь обработать сказанные слова в ее затуманенном разуме. Ее клонило в сон еще с того момента, как она закончила чистить свои зубы, и она тоже очень, очень устала – устала до той степени, чтобы послушаться Рюджин в первый раз. Йеджи пожала своими плечами, а потом упала лицом на кровать. Простыня пахла моющим средством, но также чем-то, что напоминало о младшей. Йеджи не могла сравнить его с чем-то другим, только могла сказать что запах был… Рюджин. Его знакомость уложила ее спать на девяносто процентов. Остающиеся десять позволили ей смутно почувствовать, как Рюджин вышла из ванной и осторожно передвигалась по комнате, готовясь ко сну. Прежде чем их окутала полная тишина, Рюджин подняла две стороны одеяла, которые не были придавлены ее телом и перевернула его так, чтобы прикрыть спину полу заснувшей. Теплое, а потом тихое: “спокойной ночи, Йеджи”, когда Рюджин наконец-таки обустроилась на матрасе на полу. Позднее, Хван проснулась только для того, чтобы перевернуться с живота и не задохнуться из-за простыни. Перевернувшись на свою сторону на высокой кровати, у нее был идеальный вид сверху на Рюджин, которая лежала на полу. Лучи лунного света проходили через открытое окно и падали на лицо другой. Находясь в глубоком сне и, наверное, мечтая о чем-то, между ее бровями залегла милая складка, а губы были слегка открыты. Находясь в состоянии полусна, Йеджи аккуратно прошлась своим пальцем от бровей до круглого конца ее угловатого носа. — Ты так прекрасна. Борясь с желанием лечь рядом с ней, Йеджи снова перевернулась к потолку. Она потерла лицо руками и через какое-то времяуснула. *** На следующее утро, как только Йеджи включила воду в душе, звуки щелканья начали наполнять комнату и пробираться в душевую. Когда она выключила душ, чтобы намылить свою голову шампунем Рюджин, девушка начала распознавать бит и слабо слышный текст, который был сопровожден ритмичными щелчками. Рюджин включила тихую музыку в другой комнате, и судя по всему щелкала вместе с ней. Песня была на английском, поэтому она не знала весь текст, только кусочками, но Йеджи распознала ее – это была песня Rosanna от исполнителя Tota. All I wanna do in the middle of the evening is hold you tight. Rosanna, Rosanna. Не задумываясь, Йеджи начала подпевать под нос на второй части, легко подстраиваясь под Рюджин, пока смывала шампунь и начинала мылить свое тело. Музыка совместно с прохладной водой заставляет ее чувствовать себя хорошо. Это напоминает ей о ранних подъемах утром в провинции дома у бабушки, где было всегда холодно, в независимости от времени года. Она всегда надевала теплую пижаму и просто околачивалась в гостиной со своей бабушкой, смотря корейские дорамы и поедая различные снеки каждые два часа. Она вдруг заскучала по бабушке, и поклялась, что позвонит ей завтра после того, как вся потасовка у фестивалем закончится. К тому времени, как Йеджи полностью помылась и оделась, начался инструментальный брейк песни. Когда она открыла дверь, ведущую в комнату, она застала опрятно одетую Рюджин – которая воспользовалась ванной комнатой до нее – в разгаре страстной игры на несуществующей гитаре. Она не остановилась даже когда увидела Йеджи, и закончила целую часть со слишком большим количеством энергии для того, кто проснулся до рассвета. Когда инструментальный брейк закончился, она встала прямо и с ухмылкой на лице убрала растрепанные волосы, которые лезли ей в лицо. — Лучшая часть. — Откуда у тебя столько энергии с утра? — засмеялась Йеджи, аккуратно собирая свои вещи в сумку. — Музыка, Йеджи! — ответила Рюджин, слегка подпрыгнув. Она выглядела отлично. Продолжив напевать конец песни, она тоже начала готовиться к выходу. Когда они были готовы, она выключила музыку, играющую с ее телефона, и положила его в карман. Девушка закрыла двойную дверь за ними и пробежала вниз до первых ступенек мимо Йеджи. Цвет неба индиго отлично комбинировал с ее темными волосами, а блеск в ее глазах подавлял блики оставшихся звезд. Птицы начали мелодично петь, листья зашелестели из-за ветра, и где-то в районе заорал петух. На первой ступеньке пролета, Рюджин, с улыбкой на лице, обернулась, чтобы посмотреть на Йеджи снизу вверх, которая все еще спускалась. Новая разница в росте была забавной, и Хван вдруг вспомнила про старый телевизор, который у нее был, когда была помоложе. Ее папа смотрел новостной канал Ариран настолько часто, что логотип канала отпечатался в правом углу их телевизора; даже при смене каналов он оставался там. Йеджи пыталась отпечатать в голове этот момент с Рюджин примерно таким же образом, как и их телевизор. Чтобы она могла видеть ее даже с закрытыми глазами. Даже когда она моргала, она хотела бы, чтобы изображение Рюджин все еще оставалось там. Прямо как когда ты случайно слишком долго смотришь на солнце. — Сегодня важный день, Йеджи, ты готова? Упомянутая в шутку закатила свои глаза. — Вчера было открытие ивента, это было еще важнее. — Но сегодня же закрытие! У нас будут выступать артисты, а также это последнее выступление труппы в этом году. Последнее выступление… Хван подумала, что была готова к концу всего этого – чтобы она наконец-то сфокусировалась на своем дипломе и других академических обязанностях, но пока эти два слова витали в воздухе, Йеджи поняла, что может она не была готова. Пока что нет. Потому что это означало, что больше у нее не будет тренировок, а также не будет причин для встреч танцевальной труппы. Не будет причины увидеть Рюджин до, наверное, выпускного – если они вообще увидят друг друга на выпускном. — Йеджи… — Хм? — Я спросила, готова ли ты к сегодняшнему дню. — Конечно, — Хван слегка улыбнулась. — Давай покончим с этим. Йеджи прошла мимо Рюджин на лестнице, и они игриво толкнули друг друга, чтобы узнать, кто из них спустится быстрее, при этом не сломав себе что-то. *** Рюджин исчезла сразу же, как проводила Йеджи к комнате студенческого совета, сказав что-то насчет того, что ей надо было проверить необходимые для стендов и киосков вещи. Поэтому, Хван тоже приступила к выполнению своих поручений. К тому времени как пришла Джихе, она ужа успела вычеркнуть две вещи из своего списка дел. С того момента их просто поглотили все вещи, которые они должны были выполнить для того, чтобы фестиваль окончился на хорошей ноте. Среди всей этой беготни, Йеджи даже забыла пообедать. Это она поняла только когда села за свой стул в комнате совета, чтобы позвонить менеджеру мужской группы, потому что все гости в тот день, помимо них, уже объявились, и нашла бэнто на своем столе со своим именем. Девушка не распознала чей это был почерк, но она знала, от кого это было. Они все, как организаторы, должны были получить ланч, но именно команда логистики занималась этим. То, как осторожно были упакованы палочки в папиросную бумагу, то, как трубочка уже была вставлена в потеющий стаканчик содовой с другой тканью, покрывающей конец, и тот факт, что в коробочке было два брауни, вместо предложенного одного, подсказывало ей о том, что бэнто было от Рюджин. Когда она откусила первый кусочек, на ее лице уже расцвела улыбка. Они не видели друг друга до ранней ночи, когда группа для разогрева для к-поп групп только закончила выступать. Как только начала выступать первая гёрл группа с первой песней по списку, все люди за кулисами замолчали – единственным звуком была открывающаяся туда-сюда дверь. Рюджин всегда выглядела нереально, не поймите Йеджи неправильно, но когда со стороны раздался удивленный вздох и Йеджи повернулась, чтобы посмотреть на причину всеобщего удивления, Хван была удивлена увидеть младшую, стоящую у двери со свеже подстриженными и окрашенными волосами. Острые кончики деликатно касались ее голых плечей, ее ключиц, и они были цвета неба того дня, когда она стояла на лестничном пролете ее дома – слегка серый, но когда свет падает прямо на волосы, они становятся цвета индиго. Рюджин стала выглядеть еще более невероятно. Будто бы не зная, что вся комната смотрела на нее, Рюджин встретилась взглядом с Йеджи и ярко улыбнулась, прежде чем подойти к ней; будто бы она видела только Хван, а не всех людей, которые следили за каждым ее шагом. — Я прервала разговор? Все вдруг замолчали когда я зашла, — Рюджин тихонько прошептала, находясь в блаженном неведении того, как хорошо выглядела. Йеджи приняла во внимание весь ее аутфит. Шин уже переоделась для завершающего выступления танцевальной труппы. Так как у них не было определенных костюмов, они просто договорились надеть что-то темно-синее, поэтому Рюджин была одета в белый кроп-топ, который еле покрывал ее ребра и оставлял ее ключицы с плечами открытыми, а также в темно-синий укороченный жилет, который был сверху и открывал вид на ее гладкий и подтянутый живот. Ее черные карго штаны были на такой низкой посадке, что еле держались на бедрах, и ее тату слегка высовывалось из под шлевки ремня, будто бы поддразнивая. Что случилось с той застенчивой девочкой, которая не смогла принять комплимент Момо два года назад? — Ну… нет. Это потому, что ты выглядишь… — Йеджи размыто указала на все тело Рюджин, ее лексика и английского, и корейского вдруг перестала ей как-то отвечать. — Я выгляжу как-то не так или…? — озабоченно спросила Рюджин. — Нет, не это. Просто скажу, что публика будет соответствующе развлечена до последней секунды выступления. Наконец-то сообразив, Рюджин толкнула плечо Йеджи со смехом, но также застенчиво убрав свеже подстриженные волосы на ухо. — Перебор. Йеджи слабо пожала плечами. Если Шин не хотела ей верить, то старшая не собиралась настаивать. Она вернула свое внимание обратно на клипборд в руках, вычеркнув первую гёрл группу, так как они закончили свое выступление, и громкие звуки поддержки заполнили закулисье. Еще три к-поп группы, и после выход танцевальной труппы для закрытия фестиваля. — Йеджи? — Хм? — Можешь попозже быть сбоку от сцены? Во время выступления танцевальной группы? Хван в ответ посмотрела на другую девушку и заметила надежду в ее глазах. Она улыбнулась, в этот раз по настоящему. — Кулисы могли бы гореть, но я бы ни за что не пропустила выступление. Рюджин криво улыбнулась, слегка покачиваясь из стороны в сторону, руки положив в карманы штанов, что опускало их еще ниже. Йеджи отвела взгляд. *** Хван выполнила свое обещание. Когда последняя к-поп группа завершила свой третий энкор, на часах уже было одиннадцать ночи. Они не укладывались в график, но чем темнее становилась ночь, тем публика становилась громче и энергичнее. Йеджи была среди других организаторов в стороне сцены, которые также спокойно ликовали из-за конца фестиваля, когда ее участники наконец-то заняли свои места на сцене. Весь свет был выключен, и когда один проектор навелся на уверенную фигуру Шин Рюджин посередине сцены, Йеджи кричала чуть ли не громче публики. Она была права. Новый облик и наряд Рюджин сведет публику с ума. Как только послышался первый бит, Рюджин начала исполнять свое соло. Она открывала их выступление, и другие участники ждали ее на крыльях сцены. Музыка была специально отредактирована для этого, и Рюджин восхитительно справилась со своей частью, со всей крутостью и соответствующим контролем тела. Когда ее часть закончилась, у Йеджи вдруг появилась одышка, будто бы она сама побывала на сцене. Она наблюдала за тем, как Рюджин исчезла за всеми участниками, так как они встали в центр для второй части. Сольюн была центром этой секции, и сыграла свою роль в контроле других участников, будто бы была кукловодом. Они закончили и эту часть, и Сольюн станцевала так же хорошо. На следующей смене расстановки, Кюджин заняла центр, из-за чего публика сошла с ума. Йеджи не смогла увидеть остальное, так как почувствовала прикосновение к ее плечу. Она обернулась и увидела там Рюджин, все еще задыхающуюся, так как пробежала все пространство за сценой, чтобы добраться до Хван, и ее улыбка заставила колени девушки дрожать. — Пошли! — Рюджин закричала через весь шум. — Что? Куда? — Йеджи нахмурила свои брови. — Иди обратно! Ты пропустишь ту часть, над которой ты больше всего работала. — Пойдем со мной, Йеджи! — дыхание Рюджин обжигало ухо другой, так как она подвинулась ближе для хорошей слышимости. — Или мы обе ее пропустим! — Ты чокнутая?! — крикнула Йеджи, жестикулируя над своей короткой юбкой. — Я не одета для танцев! И я не репетировала ту часть! Шин умоляюще посмотрела на нее. — Я знаю, что ты знаешь все движения, Йеджи! Возможно, ты их даже во сне репетировала! Хван закатила свои глаза. И что, если Рюджин была права? Они сделали это выступление, поэтому, конечно, она знала движения. Но… — В расстановке на меня нет места! Я все испорчу! Рюджин наконец-то достали все эти доводы. Она схватила локоть девушки, прижатый к ее собственному телу, и посмотрела на нее. — Есть много причин не идти на сцену, Йеджи, но пожалуйста… не разбивай мне сердце. Йеджи сжала свою челюсть, потому что Рюджин знала, что она не могла сказать нет на такое. В тот момент, организаторы уже наблюдали за происходящим определенное время. Сопротивляющаяся девушка осмотрелась и поймала взгляд Джихе. Другая девушка улыбнулась, кивнула и беззвучно сказала: “Иди!”. Ноги Йеджи стали двигаться сами по себе, и Рюджин взяла ее за руку, чтобы не потерять ее во время их толчков в толпе по пути на сцену. Кончики ее пальцев были такими же холодными, какими их помнила Йеджи, и девушка посмотрела вниз, чтобы увидеть, как легко их руки переплелись, так естественно и почти бездумно – будто бы они делали это во всей их прошлой жизни. Но это неправда. Это было вторым разом, когда Йеджи держала руку Рюджин за все время, и она впервые поняла, что они были в мозолях из-за вождения мотоцикла. Посреди всего шума и количества плеч, которые в нее врезались, разноцветный свет вспыхнул в ее глазах, и девушка вспомнила слово, которое упоминал ее учитель истории в проходящей, почти запоздалой мысли. Акарака. В западной Африке, на языке Игбо, это является родным словом для “отпечатка руки” и “судьбы”. Оно также может быть интерпретировано как “судьба в наших руках” и “рука об руку”. Правда, любимое описание слова Йеджи было тем, что акарака также означало связанность индивидуальной и коллективной судьбы людей. С рукой Рюджин в ее, Хван наконец-то полностью поняла, что означало это слово. Оно означало, что где-то между их переплетенными линиями судьбы на соединенных ладонях было написано, что Шин Рюджин и Хван Йеджи должны были быть здесь, в это определенное время, держа друг друга за руки. Во время этого осознания, Йеджи посмотрела наверх, чтобы глазами поймать освещенный силуэт Рюджин перед ней. Ее волосы сначала были серыми, затем стали синими, а после индиго, в зависимости от того, какой свет на них падал, и короткий боб колебался из-за ее движений. Йеджи была очарована этим, когда вдруг почувствовала что-то мягкое, прижимающееся к ее свободной руке. Они только пришли к боковой лестнице, и Рюджин дала ей в руки синюю куртку университета. — Надень это, чтобы у тебя было что-то синее как у всей команды! Хван кивнула, и когда одежда наконец была на ее плечах, она поняла, что это была куртка Рюджин из-за запаха – тот самый запах, прижатый к ее щеке ночью до этого. Ей не хватило времени на реакцию, так как музыка указала, что начиналась главная часть их выступления – дэнс брейк. Рюджин толкнула ее вверх по лестнице и в центр расстановки. У Йеджи сработали рефлексы, и танцевальные движения, над которыми она так старалась, вышли так же легко, как ее дыхание. Когда по плану надо было двигаться, она поняла, что труппа это спланировала. Они специально оставили центр свободным, именно для нее. Со слезами в глазах и огромнейшей улыбкой на лице, она не дала короткой юбке остановить свои движения, и выступила на сто процентов. Хван Йеджи танцевала прекрасно, ради ее труппы, которая поддерживала ее, хотя девушка и была занята в последние месяца, а особенно ради Рюджин, которая подарила ей возможность поучаствовать в последнем выступлении, по которому старшая так скучала и этого не понимала это до того, как сама в нем не поучаствовала. Как только прозвучал последний бит музыки и они все заняли свои финальные позы, публика оглушительно заревела и издавала самые громкие звуки за всю ночь, а Йеджи была в эпицентре происходящего, пытаясь отдышаться, чувствуя, как одна слеза течет по ее щеке, и представляя, что находится в центре вселенной. *** Когда Йеджи зашла за кулисы той ночью, на ее лице все еще была та широкая улыбка. Ее танцевальная труппа по доброму толкала друг друга, таким образом поздравляя друг друга с отличным выступлением, когда она почувствовала вибрацию своего телефона в заднем кармане. Она подумала, что это мог быть одним из их спонсоров, школьный администратор или Джихе, поэтому она высунула его, чтобы на экране увидеть имя человека, о котором не думала весь день. От: Ханыль Ты отлично выглядела на сцене, детка. *** Облитая ледяной водой. Вот как Йеджи чувствовала себя после того, как спустилась с пика их выступления, разделяя тот особенный момент с Рюджин. Она даже не думала о Ханыле, как ощущалось, бесконечное количество времени, и теперь оказалось, что он вернулся пораньше со своей семейной поездки настолько, что успел увидеть их выступление. С сердцем в горле, Йеджи осмотрела все кулисы и нашла его там, у двери, эффектным как никогда, с букетом цветов в руках. Он взволнованно улыбнулся, когда встретился с ней взглядом. Йеджи почувствовала себя еще хуже. — Я не знал, что ты сегодня выступаешь, детка, — сказал он как приветствие, поцеловав ее щеку и дав ей цветы. — Я даю их тебе в честь завершения такого удачного события. Ты сделала это возможным. Я так тобой горжусь! Йеджи улыбнулась, но так, что улыбка не дошла до глаз. — Это было решено в последнюю минуту. Спасибо за цветы. И потому, что она не могла посмотреть ему в глаза, она обняла его за шею. Позади него, Йеджи легко нашла фигуру Рюджин, пока она прорывалась сквозь толпу. Танцевальная труппа хлопала ее по спине пока она шла, и та искренне возвращала жесты в ответ, но что-то в ее походке поменялось. Она не была такой же возбужденной как до этого, и прежде чем она повернула ручку двери, чтобы выйти из комнаты, она посмотрела прямо в глаза Йеджи так, будто бы знала, что другая на нее смотрит. Она улыбнулась, с ямочками и всем этим, но в ее глазах отражалась такая болезненная эмоция, из-за которой пустота в груди Хван стала еще больше. Рюджин прижала ладонь к своей груди в целенаправленном жесте, который означал ничего и все сразу, а затем исчезла за дверью. *** Шли дни и недели, и ничего больше не ощущалось так же, как присутствие на той сцене с Рюджин. Даже не тогда, когда Йеджи получила письмо о том, что она заняла третье место в списке десяти выдающихся студентов Южной Кореи, или когда она и ее группа по защите диплома удачно защитили их и узнали, что они официально выпускаются, или когда Ханыль, двумя неделями до выпускного, посмотрел за ее плечо, когда та зачеркнула самую последнюю вещь в списке дел на этот год, и сказал: — Как дела с твоим списком долгосрочных целей? Йеджи посмотрела на него, затем обратно в свой журнал, и наконец долистала до последней странички. Все те же вещи были там, и выпуск все еще не был перечеркнут. Она сделает это в тот самый день, на всякий случай. — У тебя осталось место на еще одну вещь? — тогда спросил Ханыль. Девушка промычала. — Наверное? Ханыль дотянулся до нее, и нацарапал новую цель в конце списка, своим долговязым почерком сильно отличаясь от ее аккуратного. — Брак. Глаза Йеджи моментально расширились и она лишилась дара речи. — Я поставил его под конец для того, чтобы ты пока не волновалась об этом, — он по доброму улыбнулся жемчужно белыми зубами и, что было подозрительно похожим, со слезами в глазах. — Ты… ты уверен? Тогда Ханыль упал на колени прямо перед стулом Йеджи, чтобы он мог посмотреть на нее снизу. Он взял руки, находящиеся на ее коленях, в свои и сказал. — У тебя есть мечты, Йеджи. Я не против быть последним, но я хочу, чтобы я был с тобой, когда они все случатся. Йеджи подавилась своими слезами, не из-за предложения Ханыля, а потому, что он был таким устойчивым, таким идеальным, таким понимающим, и Хван хотела, чтобы любви в ее сердце хватало только на него. Несмотря на то, что она делала, Йеджи не могла перестать его любить. У нее в сердце всегда был определенный уголок именно для него. Единственной разницей тогда было тем, что и для Рюджин было похожее место. Девушка естественно верила в то, что каждые отношения между двумя людьми были абсолютно уникальными. Поэтому, она и не могла любить двух людей одинаково – она любила их в одно и то же время. Она любила каждого из них по-разному из-за того, кем они были, а также из-за той уникальности, которую они извлекали из нее. Ханыль напоминал ей упругую основу, непоколебимую и никогда не треснувшую. Он так хорошо ее поддерживал, что Йеджи была готова побежать за своими мечтами, не думая, что кто-то сможет ей помешать. Она была уверена, что Ханыль всегда будет с ней с начала до конца. Он будет защищать ее от чего угодно, просто чтобы она могла делать то, что захочет и то, что будет делать ее счастливой. Рюджин же напоминала ей прекрасное произведение искусства, которое было источником эмоций Йеджи. Смотря на нее, девушка чувствовала себя счастливой, находясь с ней ей было хорошо. Когда та смеялась, сердце Хван пело. Когда та держала руку девушки, Йеджи была уверена, что могла летать. Рюджин могла быть противоречивой, но в этом и красота искусства, разве нет? Прерывания в мазках кисти придавали картинам уникальный характер и рассказывали о душевном состоянии автора. И если бы у Йеджи была возможность, она бы вечно изучала это произведение искусства под именем Шин Рюджин. Ханыль и Рюджин – это яблоки и апельсины, как любят говорить старшие, и было возможно любить их двоих. Поэтому, несложно понять, что разные чувства Йеджи для двоих могли сосуществовать. — Что скажешь, Йеджи? — тогда спросил Ханыль. — Ты позволишь мне это сделать? В открытую плача, но также с улыбкой на лице, Хван кивнула. — Да. *** Неизбежно наступил их день выпуска. Йеджи не видела Рюджин со времен последней ночи фестиваля, и даже во время того, как она давала речь на подиуме про окончание университета с отличием после награждения в честь топ третьего выдающегося студента во всей Южной Корее, она все также не видела ее в толпе. На всех была одета синяя мантия, а из-за этих шляп было и вовсе невозможно распознать, кто был кем. И все, что она знала, так это то, что в правом крыле аудитории был факультет информатики, поэтому она чаще всего туда и смотрела. — И здесь, прямо сейчас, начинается наш первый день оставшейся жизни! Удачи нам всем! После завершения своей речи, публика бурно отреагировала и захлопала. Все знали Хван Йеджи, и все ее любили. В суматохе она наконец-то распознала незамысловатую квадратную академическую шапочку Ханыля. Он наклеил на нее неоновые клавиши в знак его любви к специализированным клавиатурам, которую Йеджи никогда особо не понимала. Но она только и могла, что улыбнуться ему в ответ. Затем, она заметила движение в пяти рядах позади него. Когда она туда посмотрела, она встретилась взглядом с Рюджин. Ее губы вытянулись в мягкую улыбку, когда Шин ей кивнула с гордостью в глазах. Она не аплодировала как другие, но зато держала руку на груди также, как и в последний раз, когда видели друг друга. Украдкой, Йеджи тоже прижала ладонь к своей груди, прежде чем сама вернулась на место. Когда двери аудитории распахнулись, чтобы выпустить поток новых выпускников, Йеджи была посреди толпы. Сначала она наткнулась на Джихе, они обнялись и пообещали друг другу не терять связь. В поиске Ханыля, она врезалась в другого студента, который толкнул ее еще в одного. Правда, этот не носил мантию. — Ох, Юна! — поприветствовала Йеджи, когда поняла, кто это был. — Сонбэ! — воскликнула Юна, прежде чем Йеджи была втянута в самые большие объятия за весь день. — Поздравляю! — Спасибо, Юна-а, — сказала Йеджи, и была удивлена, когда она отошла и передала ей букет цветов. — Ах, я так рада, что нашла тебя так легко. Это тебе, — Юна смотрела на Йеджи так, будто бы это она развесила звезды и луну. — Ты отлично выступила. Хван приняла подарок и улыбнулась, когда понюхала букет. — Снова спасибо. Они очень красивые. — Хэй, а что насчет меня? — Позади Йеджи прозвучал голос, который та с легкостью могла распознать среди всех разговоров и криков студентов вокруг них. Девушка обернулась и встретилась лицом к лицу с Рюджин, то же повторила и Юна. Она с писком прыгнула в руки Шин и громко поцеловала ее в щеку, пока Йеджи наблюдала за этим. — Это для тебя, — сказала Юна, оставив на коже Рюджин розовый след от помады. Выпускница попыталась не улыбнуться, но с треском провалилась. Она выглядела счастливой, и Йеджи не могла не порадоваться за нее. Они так хорошо смотрелись вместе. — Серьезно? Прямо передо мной? — в шутку пожаловалась Йеджи. Рюджин посмеялась, но Юна застенчиво покраснела. — Юна права. Ты отлично выступила, — девушка с каре протянула свою ладонь для рукопожатия. — Поздравляю, будущий сертифицированный бухгалтер Хван. Йеджи какое-то время просто смотрела на протянутую руку, и когда взяла ее в свою, не пожала ее в ответ. Вместо этого, она притянула Рюджин к себе и обняла ее. Только тогда она поняла, что они были примерно одного роста. Я же имею на это право? Йеджи настояла на себе. В первый и последний раз. Шин застыла на месте, но в конечном итоге обвела двумя руками талию другой. Когда она осторожно их напрягла, Йеджи подумала, что была готова взорваться, и когда она зарыла свое лицо в волосы Хван, чтобы глубоко вдохнуть запах девушки, Йеджи подумала, что была готова заплакать на месте. Судя по тому, что Рюджин слегка тряслась, вполне вероятно, что они обе были готовы это сделать. Впрочем, когда они разошлись, очевидные слезы на глазах были у Юны. Одна рука покрывала ее дрожащие губы, а другая держала смартфон. Она посмотрела на экран, и когда показала его девушкам, Йеджи поняла, почему младшая Шин так отреагировала. — Классная фотка, да? — сказала Юна. На ее экране отображалась увековеченная фотография объятия, которое только что произошло. Лицо Рюджин не было видно, так как оно было закрыто длинными волосами Йеджи и выпускной шапочкой. Ее руки плотно окружили талию Хван, пока другая держалась за шею Рюджин. Шапочка Шин болталась на ее пальцах, поэтому на плече девушки лицо длинноволосой было видно достаточно отчетливо. Ее глаза были закрыты, а на лице отображалась красивая улыбка. Из-за боязни расплакаться, Йеджи только кивнула в ответ. — Тогда я тебе её скину попозже! — предложила Юна. — Давайте сделаем еще парочку! Рюджин, в поиске разрешения, посмотрела на Йеджи, и Хван легко окружила ее талию одной рукой. Они повернулись к Юне, рука Шин тоже успела пробраться на талию другой. Они одновременно улыбнулись для камеры. Девушки не слышали щелчка затвора из-за всех звуков вокруг них, но судя по всему Юна успела сделать несколько фотографий, прежде чем удовлетвориться. — Окей! Эти я потом тоже пришлю, — Юна радостно заулыбалась из-за своей новой коллекции. Она выполнит свое обещание через несколько дней, и эти фотографии со временем для Йеджи станут самыми любимыми. — Мило, — Рюджин пробубнила про себя, наблюдая за тем, как Юна счастливо пролистывала свою галерею. Прежде чем Хван могла что-либо сказать, из всей толпы выделился еще один голос. — Шин Рюджин, — поприветствовал Ханыль, окружив рукой талию Йеджи, которую пятью секундами ранее держала Рюджин. — Ханыль, — Рюджин ему кивнула, и Йеджи в первый раз увидела их в одном пространстве, но также подумала, что их простые отношения были очевидны. Может, в них даже присутствовала какая-то доля уважения, особенно со стороны Ханыля, так как Хван знала, что он смотрел на нее с почтением после того, как ее команда выиграла награду за лучший диплом в их факультете. — Мои поздравления, — сказал он. — Ох, да, поздравляю с лучшей защитой диплома, Рюджин, — добавила Йеджи. Шин косо улыбнулась и посмотрела на свои ноги. Если бы на ней не было платья под мантией, Йеджи была уверена, что ее руки сейчас были бы в карманах. — Это была совместная работа. Ханыль слегка ударил ее по руке. — Ты запрограммировала выигрышную систему. Рюджин просто пожала плечами, все еще не в силах принять этот комплимент. Она решила поменять тему разговора и представила Юну, притянув ее за талию. Примерно также Ханыль держал Йеджи, поэтому когда она сказала: “Это Юна”, места на размышления насчет того, кем она ей является, не осталось, хотя она и не уточнила. — Приятно познакомиться, Ханыль сонбэним, — формально поприветствовала Юна. — Приятно познакомиться, Юна-щи, — он по доброму ответил ей, а затем вернул свое внимание обратно к Рюджин. — Что ж, тогда увидимся в нашей индустрии? Шин улыбнулась, своей кривой улыбкой так сильно отличаясь от полностью симметричной Ханыля. — Еще бы. — Тогда мы пойдем первыми. — Конечно, — сказала Рюджин Ханылю, а затем повернулась к Йеджи с таким выражением на лице, будто хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого, она снова обняла ее, в этот раз быстрее, и в моменте, который принадлежал только им, она болезненно прошептала. — Не забывай про свое обещание. Йеджи прижала ее еще ближе в виде ответа. Она никогда не забудет. После последних поклонов и прощаний, Ханыль увел девушку от парочки. Даже когда они отходили, Йеджи могла ощущать взгляд Рюджин на своей спине, как и всегда. И она не могла избавиться от чувства, что они нарочно не пообещали поддерживать связь с друг другом. *** Позднее, намного позднее, Йеджи наконец хватило времени, чтобы полностью понять, почему Рюджин не пошла за ней в тот раз, и во все разы до этого (помимо того факта, что у Йеджи был парень, который был ее обычным другом). Под конец, это было достаточно легко: все, что было крайне важно Рюджин, она держала на расстоянии. Потому что это было самой безопасной дистанцией, на которой они могли быть от нее. Потому что Рюджин была непостоянной, неуверенной в том, куда идти или где быть, она не могла пожертвовать своими привязанностями. Если она заранее придерживала все эти важные вещи, отпускать их позднее было бы для нее и других еще сложнее, поэтому она сделала решение лишить себя всех вещей, которые могли бы сделать ее счастливой. По такой же причине она и предпочитала не заводить котов, она держала их всех подальше от себя. Даже Йеджи была на расстоянии. Хоть ей и были известны все уязвимые стороны Рюджин, она поняла, что девушка это делала лишь потому, что знала, что потеряет ее под конец. Это было похоже на комфортное общение с онлайн незнакомцем про всю их собственную жизнь – они ведь никогда его не встретят. Не продержатся вместе долгое количество времени. Под конец, они об этом когда-нибудь и забудут. Что ж, Рюджин ошиблась. Потому что, даже когда девушка выполнила обещанное, став лучшим бухгалтером, и потеряла след Шин Рюджин и больше не видела ее в своей жизни годами спустя, Хван Йеджи все еще ее помнила.