Заклинательница моего тела

Алина отрывается посередине сцены любимого клуба "Mistress", флиртуя с новым, ничем не отличающимся от других, незнакомым парнем, неискренне смеясь и улыбаясь, сверкая потухшими глазами. Наверное, это все творят несколько алкогольных коктейлей, влитые в нее парами минутами ранее, а может быть уже истерика и нервный срыв подкатывают после очередного расставания с очередным мудаком. Девушка падает на барный стул, разворачиваясь к привлекательному бармену, игриво улыбается, облокачивается об вытянутый стол, слушая рассказы работника про коктейли и их составляющие, принимая желанное внимание парня, всячески распинающегося перед ней. Может и вправду понравилась, а может надеется на премию за большое количество проданных напитков. Сейчас на это все равно. — "Маргариту"*. Побыстрее. Строгий женский голос издается где-то рядом, заставляя перевести взгляд на хозяйку столь чудесного звука, перебившего ее ответ милому парню. Девушка, в темно-синем платье, длинной чуть выше колена, с глубоким декольте и открытой спиной, едва заметным, небольшим кулоном дракончика на шее, на высоких каблуках, является перед Алиной; стоит боком к ней, и от Старковой не скрывается ровная линия носа, вздернутый подбородок, явно вещающий об уверенности, пухлые губки, накрашенные ярко-бордовой помадой, острые скулы, четкая линия подбородка, точеные ключицы и округлые формы женского тела, обтянутые тканью одежды. — Неприлично перебивать, особенно незнакомых людей, если вы не знали, — наверное, не будь Алина на самом дне разочарования и на начальном этапе женского, после отношенческого алкоголизма, она бы не обратила внимания на незнакомку и не стала бы возражать что-либо в ее сторону. Бармен начинает суетиться, стараясь не подавать вида, моляще смотрит на Алину, будто взглядом пытаясь попросить не продолжать разговор с девушкой напротив, готовит заказ, выполняя свою работу. Старковой самой очень хотелось бы закончить разговор на этой ноте, извиниться, пожелать всего хорошего, уйти на танцпол или вообще уехать в пустую, холодную квартиру, но собственное желание съязвить, поспорить и вывести кого-то берет вверх. Нет, Алина вообще достаточно милая и стеснительная девочка, среднестатистическая студентка второго курса, воспитанная и знающая правила этикета, но в данный момент разочарованность во всех людях этого мира и градус напитков побеждает неравную борьбу совести и желания. Через мгновение после сказанной фразы Алина почти жалеет об этом; может быть и вправду не стоило? Она все же не такая пьяная, бывало и хуже, можно держать себя в руках. На нее смотрят темно-голубые зрачки, прожигающие насквозь, кажется, добирающиеся до самых глубин юной, наивной души и, метафорично, разбитого сердца. Кажется, в этих головокружащих глазах зарождается шторм и буря. Упс. — У вас все в порядке, девушка? — неожиданный вопрос звучит нарочито наигранно и саркастично, мол, девочка, ты понимаешь, с кем ты говоришь сейчас, с головушкой проблем нет, случайно? Голубоглазая делает шаг вперед, не отводя взгляда от язвительной незнакомки, нагло, оценивающе рассматривая. Вообще-то это ее прерогатива: огрызаться, ставить людей на место, и еще на пару шагов назад, снимать с небес на землю, чтобы не зазнавались и совсем немножко морально унижать, когда люди этого заслуживают, конечно. Зоя усмехается, подхватывая бокал, даже не взглянув на посуду, отпивая любимый коктейль, наспех поданный волнующимся работником клуба. — Вполне себе, — старается говорить все так же уверенно и не тушеваться под съедающим взглядом, да и не помешало бы не пялиться на привлекательное, и что уж там скрывать, сексуальное тело незнакомки в безупречном синем платье. Алина подмечает изысканные, острые и одновременно плавные, будто неземные черты лица, написанные какими-то неизвестными художниками прошлых столетий, явно знавших толк в женской красоте. — Я рада за вас, — на губах играет усмешка, а в небесных глазах пляшут игривые огоньки и искорки. — Иван, приготовь "Лицо Ангела"* девочке. — Конечно-конечно, Зоя Алексеевна... — сбивчиво говорит молодой парень, принимаясь смешивать нужные ингредиенты для коктейля, торопливо выискивая верные бутылки среди нескольких десятков на полках за собственной спиной. — Зоя Алексеевна, значит? Уважаемая персона в этом месте, кто же вы? — слегка улыбается, спрыгивая с высокого стула, закусывает губу, внезапно оказываясь слишком близко к плоти женщины, которая по внешнему виду старше ее года на два- три. Казалось бы, вокруг столько разгоряченных, пьяных и веселящихся тел, а Алина чувствует тепло, огонь только красавицы напротив. Вокруг столько голосов, громкая, оглушающая музыка, а она слышит только ее голос, который, так называемая, Зоя даже не трудится повышать, чтобы Старковой не приходилось напрягать все, что можно и нельзя, начинать дышать маткой, открывать чакру и подключать истинную женскую энергию, чтобы понять ее. Черт, и зачем она все это начала? — Владелица клуба "Mistress", — голос издается над ухом, опаляя дыханием, заставляя девушку вздрогнуть и рой мурашек пробежать по нежной коже. Зоя касается, достаточно длинными пальцами, которые идеально подойдут для того, чтобы... стоп. Зоя касается ее талии, прижимая ближе к себе. — О... — лишь нелепо вырывается изо рта Старковой, не понятно к чему: то ли удивление от должности Зои, то ли от внезапного касания. — Да, о. — Протягивает коктейль и почему-то думает о том, что название мешанины идеально сочетается с незнакомкой. Да, нужно признать, Назяленская падкая на молодых, красивеньких девушек со смазливой, нежной, милой внешностью и фигуркой. А где их еще искать, кроме собственного клуба, верно? Алина отпивает предложенный напиток, не сопротивляясь руке на своей пояснице, причмокивая губами следом, мигом слизывая капельки алкоголя с губ. Зоя приподнимает уголки губ в усмешке, заправляя прядь волос все еще незнакомой девушки за ухо, подмечая удивительную мягкость и шелковистость волос. — Как тебя зовут, лапушка? — все таки интересуется Зоя. — Как ты захочешь, — искренее смеется Старкова, закидывая руки на шею Назяленской, на доли секунды касаясь своим носом чужого. — Но не сегодня. Какой бы ты красивой и сексуальной не была, Зоюшка. Улыбается, отправляет воздушный поцелуй, оставляя девушку одну в своих мыслях, нецензурных словах, уходит вглубь танцпола, скрываясь среди теней и людей, все еще озорно хохоча. Зоя думает о том, что она добьется и возьмёт эту наглую девчонку, чего бы ей это не стоило. Назяленская привыкла добиваться своих целей, сегодня- не исключение. — Моя прекрасная, иди сюда, — находит в толпе незнакомку, тянет к себе под возмущенные мычания дамы, которую прервали от зажигательного танца и флирта с кем-то. — Я не знаком.. а это ты, — смотрит в небесно-морской взгляд, кажется тонет, приподнимает уголки губ. Что за чересчур самоуверенная особа ей попалась? — Не знакомишься? А у бара мне показалось иначе, милая. Алина хрипит, прикрывая глаза, слегка откинув голову назад, когда девушка напротив прикасается к ее талии, сжимая нежную кожу. Цепляется за плечи Зои, почти строго смотрит в глаза напротив, пытаясь что-то возразить. — Ты была исключением.. — лишь вырывается из ее уст, на мгновения хочется ударить Назяленскую за ее поведение, отвесить пощёчину, Алина хмурится от собственного унижения и беспомощности. — Что нужно то? — Какие мы стали смелые и злые, — насмешливо сводит брови Зоя, пародируя девочку, щипая за бедро. — Прям бубубу. Старкова закатывает глаза, порываясь выбраться из хватки девушки, показательно громко фыркая. Поджимает губы, одергивая свое платье. — Не истери, — прижимает к своему телу, заставляя следовать за собой на улицу, где к счастью, в два часа июльской ночи достаточно тепло. — Поехали ко мне? Без стеснения и лишних, ненужных церемоний спрашивает, прижимает девушку к стене здания, чтобы та снова не убежала, еле касаяется своими губами ее, аккуратно, почти бережно оттягивая голову Алины назад за волосы, заставив смотреть на себя. Старкова протяжно стонет, царапая острыми ногтями спину Назяленской. — Для чего же? — улыбается, делая вид наивной дурочки, которая ничего не понимает. Зоя недовольна сама собой. Что значит для чего? Обычно парни и девушки мигом прыгали в ее постель, не задумываясь ни на секунду, перевозбужденные харизмой, красотой и действиями Назяленской, а здесь нашлась какая-то приличная, воспитанная, знаете ли ли. Аж бесит. — Не трахнуть такую миловидную, прекрасную девочку- настоящее преступление, — шепчет на ухо, опаляя горячим дыханием. Алина тихо, безнадежно стонет, кусая Зою за шею. Ну вот блять. — Я рассталась с парнем утром, — усмехается, не понимая, зачем говорит об этом, когда появилась отличная возможность забыться, отомстить и начать жизнь с чистого листа. — Он самый настоящий мудак был. А сейчас уже хочу с тобой переспать и ничего не могу с собой сделать. Прикинь, какая я? — Лапушка, — смотрит, словно на маленького ребенка, достав телефон, чтобы вызвать такси до своей квартиры. Игриво улыбается, проводя носом по ее шее, прикусывая чувствительную кожу. — Я буду намного лучше сегодня ночью, чем он. Клянусь тебе. Сегодня ночью. А, если честно, хотелось хотя бы немного подольше. Но хотя бы так, чем с разбитым сердцем. — Я не сомневаюсь, Зой, — кивает, выглядывая смысл существования человечества в синих глазах, и кажется, что вправду находит, но рассказать не может- волны захлестывают с головой. Наверное. — А если это твой клуб, то чисто теоретически, я могу взять бутылочку вина из бара? Улыбается, проводя пальцами по бедрам и плоскому животу Назяленской, заигрывая и сверкая взглядом. — Беги, бери, что хочешь. Скажи, что Зоя Алексеевна разрешила, — говорит, как мама (или мамочка, но это уточнять не стоит), резрешая своему дитю взять шоколадку в магазине или покататься на горках на детской площадке у дома вечером после садика. Алина лежит на плече у новой знакомой, попивая алкоголь прямо из бутылки, едя в абсолютно незнакомое место. А вдруг эта Зоя маньячка и везёт ее в свой подвал к таким же наивным девочкам, как и она? Наверное, нужно перестать бухать, а то и не такие мысли в голову полезут. Старкова ведет пальцами по ее бедру, вырисовывая никому неизвестные картины, которые даже не останутся в памяти ни одного человека. Прикусывает точеные ключицы и зализывает, зацеловывает свои поступки. И все это в такси. Она точно пьяна в хлам. — Малышка, потерпи до квартиры, — забирается тонкими пальцами в волосы Алины, массажируя. Целует в висок, наблюдая за дорогой. Ну почему она такая спокойная, а? Как будто Ледяная Королева из детских сказок. — А я сейчас хочу, — хмурится, откидывая шею назад, надувая губки. Назяленская не обращает внимание на нетерпеливое хныканье девушки, начиная ругаться на таксиста, который уже второй раз проезжает разворот. Старкова, слегка улыбаясь, смотрит на будущую, разозленную и гневную в данный момент, любовницу. На одну ночь. К сожалению. Допивает вино, недовольно смотря на пустую бутылку со стекающими капельками на горлышке. Алина проходит на кухню незнакомой квартиры, выполненной в темных оттенках синего, усаживается на стол, наблюдая за девушкой. Довольно несложно сказать, какой цвет у ее сегодняшней партнёрши любимый. — Есть хочешь? — Зоя подходит ближе, обнимает за талию, касаясь губами нежной кожи. Почему эта язвительная, наглая, милая и пьяненькая девчонка так на нее влияет? — Тебя хочу. Говорила уже, если ты не услышала, — обвивает ногами тело напротив, закидывая руки на плечи, прикасаясь лбом ко лбу. — Не раздражай, — бродит ладонями по телу, забираясь под платье, сжимая чувствительную кожу, оставляя алые и красные следы. — Ты так и не ответила, как тебя зовут. — Ммм.. — протягивает, улыбаясь, закусывая губу. Раз уж она решила пойти в разгульную жизнь, половые акты с почти незнакомками и алкоголизм, то.. — Как тебе хотелось бы? Какое твое любимое имя? — Котенок, ты не шлюха, не веди себя так. — Зоя приподнимает ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. В глазах снова буря. — Я не собираюсь просто использовать тебя, а потом выкинуть за порог дома. И я не буду заниматься с тобой сексом, если целуя и трогая меня, ты будешь пытаться забыть своего бывшего. А теперь, учитывая все вышеперечисленные мной факторы, ответь, остаешься ли ты здесь? Старкова непроизвольно тянется к губам напротив, медлительно, боязнено, словно в первый раз, целует, хватаясь за щеки и скулы Зои. Сейчас эти слова были, как никогда важны. Хочется сказать спасибо, но вместо этого она продолжает целовать. Алина расслабляется и полностью отдается, доверяет свое тело Назяленской, позволяя творить ей все, что захочется. Та отвечает, фыркнув от неполученного ответа на свой вопрос. Назяленская углубляет касания губ, переплетает языки и оглаживает весь рот девушки. Она умело делает, наверное, всё в этом мире. Отстраняются, когда воздуха становится катастрофически мало, а атмосфера вокруг накаляется до невозможной для существования температуры. — Алина я... — на выдохе произносит девушка, пытаясь восстановить дыхание после совсем необычного поцелуя, после которого низ живота стал тянуть теплом и завывать желанием, снова ластится к губам напротив. — Алиночка, значит. — Через пару мгновений упомянутая остается без платья, в одном лишь беленьком кружевном белье. Зоя завороженно смотрит на тело, выводя рандомные линии и карикатуры холодными пальцами по разгоряченному телу, от чего партнерша вздрагивает, покрываясь мурашками. — Чудесная девочка. Старкова не замечает, как оказывается в просторной спальне на огромной двуспальной кровати. Мысли затуманены туманом возбуждения и желания, которое она никогда еще не испытывала в такой сильной мере. Чувствует миллиарды поцелуев на своей шее и ключицах, груди, укусы, которые завтра, скорее всего, превратятся в синевато-фиолетовые засосы. Мурлычет, тихо постанывает, забираясь ладошками в чернявые кудрявые волосы, искренне нуждаясь сжимать что-то в данный момент. — Какая ты голосистая, лапушка, — усмехается после очередного громкого стона "Алиночки", продолжает терзать соски своим длинным, влажным языком кожу. — Если ты прямо сейчас не вставишь свои пальцы в меня.. — пытается пригрозить кулаком, но лишь сильнее сжимает волосы Зои, когда та проводит пальцами по ткани трусиков. — Что же ты сделаешь, заинька? — поднимается к лицу любовницы, саркастично смотря на нее, кусает розовые губки, целуя. Слегка надавливает пальчиками, касается чувствительного клитора, заставляя девушку гортанно простонать ей в плечо. — Святые.. — шепчет, когда Назяленская принимается медленно-медленно, максимально мучительно двигать пальчиками, принимаясь насмешливо издеваться над чересчур разгоряченной девочкой. Алина пытается подвигать своими бедрами, приподнять их, но оказывается прижатой к кровати еще больше. — Издеваешься, да?.. — Какого плохого ты обо мне мнения, Алиночка, — спускается поцелуями вниз, выводя рисунки на ее теле. Девочка дрожит под тысячью касаний, головокружащих и сводящих с ума. Перевозбужденная. Зоя проводит своим длинным, змеиным языком по ее лону, собирая сладкие, желанные соки, слишком пошло, как кажется Старковой, причмокивая. Она слишком развратная, черт бы ее побрал. — Блять... — хрипло стонет, сжимая голову девушки своими бедрами, когда та снова начинает двигать своим мокрым языком, напрягается. Ее губы оказались нежными и чуткими, терзающими тело и душу, они словно уговаривали Алину расслабиться и поддаться желанному окончанию. Завязавшийся узел где-то внизу животу не позволял сделать ни того, ни другого. — Малышка, расслабься. Это ведь совсем не сложно, так? — она снова скланяется к ее шее, оставляя засосы, заставляя Старкову ерзать и тихо мурчать, моля о большем. Оглаживает каждый сантиметр тела, успокаивая. — Стонешь ты просто восхитительно, лапушка. — Зоя.. — сжимает ее бедра, задирая синее платье, при помощи упомянутой снимает его, закусывая губы от увиденного. Проводит ладошками по упругим грудям, прикрытыми лишь полупрозрачным бельем, языком- по смуглой шее, позволяя себе малую шалость- несколько укусов в шейку. Ну почему Зое можно, а ей нельзя? Улыбается после тихого стона партнерши, повторно проводит языком по соскам, ловко сняв последние ненужные атрибуты одежды с любовницы. — Ммм.. твоя броня дала под мной трещину? Насмешливо приподнимает уголки искусанных и покрасневших от поцелуев губ, проводя руками ниже, лаская пальцами клитор Назяленской. — Котеночек.. — прикрывает глаза, сбивчиво выдыхая от столь нежных и интимных касаний. Вот сучка блять. Нашла на свою голову. Целует за ушком, на пару секунд утыкается носом в тепленькое местечко, где шея переходит у изящное плечико, вставляет по очереди два пальчика, заботливо растягивая девочку, начинает ими двигать, пока Алиночка еще чего не начала творить. Тянущая боль пронзает тело младшей, вскоре отходя на второй план, заменяясь приятным чувством тепла и наслаждения, заставляя выгнуться в спине, громко простонав. Она надеется, что у Зои Алексеевны хорошая шумоизоляция, и соседи не будут ругаться. Да и если будут, пошли они нахуй, завидуют просто. — Прошу.. — шепчет, потому что на большее нет сил, сама налаживается на тонкие пальцы, дрожит. — Я хочу... — Чего же ты хочешь, Алиночка? — ухмыляется, будто оглаживает флангами стенки влагалища, раздвигая шире бедра девушки второй рукой. — Не заставляй меня это говорит.. — нелепо краснеет, хотя кажется, куда больше, снова стонет на всю квартиру, когда Назяленская прибавляет свой дьявольский язык к пальцам, лениво посасывая клитор. — Сама знаешь... — Как же я могу знать, что творится в твоей головушке? — Алина чувствует эту наглую, язвительную усмешку прямо на своей коже. Хнычет, ёрзает на кровати, сминая одеяло под собой, кусает губы. Казалось бы, как можно стесняться, пребывая в подобном положении; а Старкова вот может. — Кончить, блять!.. — резко восклицает, испуская последний громкий стон, получая желанный оргазм, опустошение и наслаждение. Сжимает бедра вокруг макушки любовницы, подрагивая, пытается выровнять дыхание. Зое кажется, что возможно кончить от одних лишь возбужденных криков этой девчонки. Алина жадно целует партнёршу, из последних сил переворачивает ее под себя, укладываясь на живот между длинных ног. Без лишних и ненужных сейчас прелюдий проводит языком по мокрому лону, принимаясь доставлять удовольствие девушке. Проводит языком по внутренним половым губам с переходом на клитор. Медленно. Слишком медленно. Месть- блюдо, которое подают холодным. Двигает в одну сторону и в другую. Во рту слишком много слюны, которая пошло стекает по подбородку, оставаясь следами на простынях. Переходит к чувствительному клитору, слегка улыбаясь стонам от Назяленской, сжимающей покрывало под собой. Проводит мягко и медленно своим языком по всей длине клитора вверх-вниз, повторяя действие несколько раз. — Пальцы вставь, иначе получишь по заднице.. блять.. — строго, требовательно говорит Зоя, громко простанывая, выгибаясь в спине. Алина усмехается, нежно целуя любовницу в губы, вставляя пальцы в нее, принимаясь двигать, постепенно, чтобы не причинить боли или простых неприятных ощущений, наращивает темп. Повторяет за девушкой, желая принести тоже удовольствие, что и Назяленская ей, двигает языком по клитору, не прекращая движение рукой. Голубоглазая громко стонет, даже не стараясь приглушить свои стоны, прикрывает глаза, изливаясь на пальцы партнёрши. Зоя падает на кровать, довольно приподнимая уголки губ в привычной усмешке, пытается отдышаться после восхитительного оргазма. Алина укладывается рядом, ластясь на теплое плечико, прикрывает глаза, словно уставший, маленький котенок. Назяленская приобнимает ее одной рукой, позволяя прижаться к себе, накрывает одеялом с оставшимся до ближайшей стирки запахом прошедшей страсти и секса. — Я утром уеду, Зоюшка... ты обещала не выставлять за дверь сразу... — Старкова практически засыпает от бессилия. Слышит ровное сердцебиение девушки, спокойное дыхание и ощущает погасающий огонь плоти. Собственные слова пробивают током насквозь, достигают самых скрытых частиц поломанной души. Ломают белоснежные крылья с пятнами крови после прошлых ошибок молодости. Метафорично, но правда. Разве она не знала на что идет? Не знала о последствиях таких ночей? Будто не знала, что утром ее выставят за порог и вскоре забудут? Знала. Вот и ныть нечего, даже, если очень-очень хочется. — Останешься, — в привычной уверенной, командирской манере говорит Зоя, перебирая волосы Алины. Прислушивается к тихому пению птиц за приоткрытым окном. И именно сейчас она чувствует настоящий покой и спокойствие, дом, который искала так долго и все не могли найти. Каждому из нас нужна любовь. Даже самым холодным, эгоистичным, самолюбивым и строгим. Душа тянется любить, а кого, это уже дело каждого. Человеку нужен человек.