я не сопротивлялся

- я похож на его жертв. чуть старше, но смогу выглядеть и немного моложе, честно! - это не обсуждается! - но... - никаких но, юноша! - дворецкий возмущенно обернулся на мужчину, наблюдавшего за спором, - мастер Брюс, скажите же что-нибудь! Дик с надеждой посмотрел на приемного отца. тот сидел в своем кресле, освещенный только экранами позади него, отчего сурового лица почти не было видно в вечном сумраке пещеры. только глаза сверкали, ни одна мышца не шевелилась, его силуэт казался каменным. Дик знал - так отец выглядит, когда думает. - Альфред, не ругай мальчика за отличную идею, - наконец произнес он, жестом прерывая появление на юном лице улыбки, - Дик, тебе же я вынужден отказать. это слишком опасно. - совершенно не опасно, если ты будешь меня страховать! - насупился Грейсон, - подумай, мы сможем поймать его на месте преступления! отдать копам живым и тепленьким! - что за выражения... - Альфред помассировал виски, - мастер Брюс, объясните пожалуйста своему... напарнику, что ни один преступник не стоит такого риска! Брюс пожал плечами: - мог бы стоить, Альфред. мог бы. за следующие три недели похоронили еще двух черноволосых мальчиков двенадцати и тринадцати лет. Брюс проводил в пещере дни и ночи, пытаясь сложить небольшое количество улик в цельную картину, выследить убийцу, найти на записях с камер хоть что-то, указывающее на личность, маршрут, на вину кого-то из подозреваемых. но кто бы не орудовал в Готэме этой душной весной, он явно вышел на охоту не впервые. Брюс отправил Дика изучать похожие дела в ближайших городах и в таких же крупных городах, как Готэм, по всей стране. подростку начали сниться кошмары через несколько дней, но он скрывал это, зажимая себе рот руками в тот момент, когда открывал глаза. если Брюс и слышал сдавленные вопли в соседней комнате, то виду он не подавал, главное - их не мог услышать ночевавший этажом ниже Альфред. она нашел похожие похищения, несколько трупов с почти идентичными повреждениями, но ни одного ареста, ни одной прямой улики. он смотрел, смотрел и смотрел на изувеченные тела детей, на остановившиеся глаза, на вырезки из газет и объявления о пропаже. - Брюс, пожалуйста! - Грейсон сжал кулаки, словно с упрямством отца можно было подраться и победить, - у нас нет ничего, кроме этого плана! Альфреда в этот раз рядом не было - только они вдвоем в раздевалке спортзала, мокрые от пота, Дик с синяками на рёбрах от пропущенных им на тренировке ударов. - я даже учусь практически на его территории, достаточно подобрать одежду, как у других жертв, и ждать, пока он меня заметит! все убитые мальчики были одеты в форму соседних школ для младших классов: короткие бриджи, гольфы, пиджаки с гербом школы. - переоденусь в форму младших классов, отойду в парк, останусь один - может, не с первого раза, но он меня заметит! Брюс сидел на низкой деревянной скамейке, опустив забинтованные руки между широко расставленных ног. обнаженные плечи и грудь, покрытые шрамами, блестели от пота. он смотрел прямо на Дика. - как ты объяснишь полицейским, почему на тебе одежда младшеклассника? - переоденусь в свою, пока едет полиция. после того, как ты его вырубишь. а ты заберешь детскую, - Дик пожал плечами, - ну или просто скажу, что мне было жарко! да, я немного старше его жертв, зато полностью попадаю в его типаж. и ты посмотри на меня! парень, кокетливо улыбнувшись, отскочил в сторону, на свободное пространство, и в практически балетном движении продемонстрировал себя со всех сторон, наигранно улыбаясь. завершив пируэт поклоном, он подмигнул: - разве можно устоять? Брюс смотрел на него неодобрительным, но одновременно изучающим взглядом, будто бы действительно оценивал, насколько Дик, с его холодной кожей и острыми ключицами, привлекателен для маньяка. - ладно, - наконец произнес он, - но никакой самодеятельности, ясно? - так точно, сэр! - Дик сам не знал, почему так рад этому согласию. кто может радоваться тому, что его используют как приманку для педофила? неделю спустя, в один из тех дней, когда, по расчётам Брюса, убийца искал новую жертву, Дик шел по парку, чувствуя, как по шее бегут мурашки от лесной прохлады. неудобная, непривычная, слишком открытая форма сжимала грудь. он должен был быть всего лишь Диком Грейсоном, который после школы пошел гулять в лесопарк. Дик переоделся там, где уже не было камер, и теперь кружил в установленном полицией примерном радиусе охотничьих угодий «Сатурна из Готэма», как убийцу прозвали газетчики. он покачался на качелях на небольшой площадке, бродил по дорожкам парка, уходил вглубь леса, но никто не шел за ним, кроме Брюса, который параллельно напарнику двигался по крышам зданий на границе леса. - на сегодня все, Робин. темнеет. направляйся к восточному выходу, проходи до машины по слепой зоне. это была их третья попытка, и Дик начинал нервничать. если убийца не клюнет на него, завтра или послезавтра пропадет еще один мальчик. и следующей возможности может не быть, сколько бы Брюс не утверждал, что вошедшие во вкус серийные убийцы не останавливаются. этот человек мог покинуть Готэм в любой момент и раствориться в воздухе. - дай мне ещё немного времени, пожалуйста, - прошептал Дик в микрофон, делая вид, что сосредоточен на том, чтобы пинать шишку перед собой. - нет. направляйся к выходу. Дик вздохнул, послушно меняя направление. метров триста, и он выйдет на дорогу, оттуда десять минут до выхода - а значит, до безопасности. ему бы стоило радоваться. он наклонился завязать шнурок. шорох раздвигаемых еловых лап разрезал уши, и грохот сердца заглушил тяжелые шаги за спиной мальчика. - Брюс... - одними губами прошептал тот, - кажется, меня нашли. в следующую секунду на его лицо легла тяжёлая рука, прижав к носу платок - хлороформ, почувствовал Дик знакомый запах, и истошно закричал, так громко, насколько позволяла прижавшаяся к лицу ладонь. он мог бы обезвредить мужчину одним ударом. он мог сопротивляться действию наркотика на тридцать секунд дольше обычного человека. но сегодня он был Диком Грейсоном, от скуки и одиночества решившим пройтись по хвойному лесу, а не Робином, выполняющим задание. поэтому он вдохнул наркотик глубже, хотя сердце и стучало, как бешеное, а ноги отчаянно жгло желание сбежать. он вяло попытался вырваться, понимая, что отключается. "наконец-то, - мелькнуло в его голове, - наконец-то можно ничего не чувствовать." он очнулся, ударившись обо что-то плечом. все тело трясло, в темноте мелькали линии от вечернего алого света. когда картинка перед глазами перестала плыть, Дик понял, что находится в тесном и душном багажнике. его руки и ноги были грубо обмотаны скотчем, рот перетягивала дурно пахнущая сигаретами и машинным маслом тряпка. ему понадобилось несколько секунд, чтобы повернуться, положить щеку на пыльное дно багажника и стянуть ее с лица. скулу мгновенно засаднило. - Бэтмен, - прохрипел подросток, - ты меня слышишь? - слышу, Робин, - прозвучавший словно внутри гулящей от наркотика головы баритон приостановил бешеный ритм мальчишеского сердца, - я веду вас, преступник направляется в южную часть Готэма. не шуми и не двигайся. - есть, сэр, - еле слышно выдохнул Дик в темноту. машина подскакивала на дорожных полицейских и на трескающемся бетоне южной оконечности острова. бедный, но не самый беднейший район города изобиловал старыми кирпичными постройками, закрытыми на день барами, и сейчас был тихим и безлюдным. рабочий район пустовал днём, по ночам окрашиваясь пьяными выкриками. сейчас только матери и дети были где-то вдалеке, на площадках и в парках, заполненных пожелтевшей от засухи сорной травой. двигатель машины слегка барахлил. Дик послушно лежал, не шевелясь, и думал о том, что мог бы избавиться от скотча и сбежать. или дождаться остановки и обезвредить преступника за считанные секунды. но он сам предложил этот план: поймать мужчину за делом, дать полиции точные координаты его убежища, вероятно, полного доказательств вины. «Сатурн из Готэма» похищал мальчиков с черными волосами, которые гуляли в Восточном парке после уроков в одной из частных школ, все еще в своей нелепой и устаревшей форме, и уходили слишком глубоко в лес. Дик размышлял, каким образом преступнику удавалось оставаться незамеченным, когда он следил за будущей жертвой. камуфляж, рабочая одежда, расставленные в лесу камеры наблюдения? мальчик перебирал варианты, стараясь отвлечься от тяжелой тревоги. Брюс молчал, только прислушавшись, можно было различить шорох его одежды и характерный свист воздуха, означавший, что мужчина совершает широкий прыжок с одной крыши на другую. Дик думал об исчезнувших частях мальчишеских тел. эти искореженные тела преступник оставлял на обочинах, в придорожных канавах, у заполненных сточными водами рек. пятеро мальчиков в одном только Готэме, лишенных печени и большей части бедренных мышц, изнасилованных и избитых, с проломанными черепами или странгуляционными бороздами на шеях, были найдены этой весной. и ни одного следа днк на их чистых, омытых и обработанных бензином телах. машина ненадолго сбавила скорость, петляя, а затем остановилась. - он выходит. сделай вид, что ты все еще без сознания, - строго прозвучало в наушнике. Дик послушно закрыл глаза, приказывая всем мышцам одновременно расслабиться, забыть об адреналине и об опасности, обмякнуть и покорно ждать. багажник щелкнул, сквозь закрытые веки и капилляры пролился красный свет. все ещё неизвестный Дику мужчина потянул его на себя за плечи и закинул на плечо, как мешок. Дик приоткрыл один глаз. Никого. Полупустое кирпичное здание, только треть окон выглядят так, будто в них кто-то живёт, а остальные покрыты пылью - словно придёшь в гости, а там никогошеньки нет, и все вещи упакованы в коробки, а хозяин давно в земле. на мгновение ему показалось, что в одном из окон мелькнула какая-то тень, но полагаться на все еще сморщенное от хлороформа зрения Дик не стал. несущий его мужчина был грузным, сильным, пах душным салоном машины и дешевым дезодорантом. его одежда была рабочей, неброской, и пахла сеном, а ещё немного - чем-то неприятным, но ужасно знакомым. сено и этот мокрый запах - Дик погрузился в свои мысли, пока его несли по лестнице вверх. он считал этажи - их было четыре - и копался в памяти. когда в руках преступника зазвенели ключи, Дик чуть не рассмеялся. ну конечно - лошади! почти все дети в парке проходят мимо конюшен и ипподрома, гладят лошадей и кормят их морковью и сахаром через сетку с крупными ячейками. после конной школы можно выйти на площадку, а можно убежать в густой лес, отлично подходящий для детских игр. правда, с момента появления в городе Сатурна детей, гуляющих в парке без присмотра, стало заметно меньше. наверное поэтому мужчина и выбрал Грейсона - тот единственный пошел в сторону той части леса, где совершались предыдущие нападения. а Сатурн, заранее его заприметив, сумел за ним проследить. - когда Брюс поймет, что я не заметил его у себя на хвосте, он меня убьет, - прошелестело внутри, и в животе все сжалось. страх перед отцом был сильнее, чем страх перед маньяком, который заносил его в свою квартиру. запах конюшен и мокрой лошадиной шерсти был знаком ему с детства. запах неухоженной квартиры же был непривычен - здесь пахло сигаретами, подгоревшим завтраком, возможно, чем-то ещё. тайком взглянув на пятна, покрывавшие диван, Дик сглотнул. лучше не думать, чем еще здесь может пахнуть. тел детей находили изувеченными, но тщательно вымытыми. в квартире тоже было чисто, но коричневые пятна въелись в ткань, изрисовали диван и, как подозревал Грейсон, матрас кровати, узорами из дерьма и крови. - вижу вас, Робин, - голос в наушнике раздался так неожиданно, что Дик едва не вздрогнул, - планы изменились. паника заставила похолодеть кончики пальцев. мужчина осторожно положил Дика на кровать, на бок, проверил скотч, вернул на место кляп, затянув его потуже. Дик с трудом продолжал делать вид, что находится в полной отключке. мужчина оставил его на кровати. хлопнула дверь ванной. Дик немедленно возмущенно замычал в передатчик. - спокойно, - ответил голос изнутри, - какая-то пожилая женщина увидела вас из окна и вызвала полицию. они не торопятся, но теперь... теперь все будет намного проще. Грейсон снова замычал, громче и возмущеннее. - не шуми. не приходи в себя, пока он сам этого не захочет. жди полицейских - я уверен, свидетельница с удовольствием покажет им, где живет твой новый друг, - Дик даже по рации услышал ухмылку, от которой всегда по его спине бежала дрожь. в такие моменты Бэтмен казался ничем не лучше своих жертв, и это пугало. пугало и одновременно вызывало тянущее тепло где-то внизу живота. - они уверены, что это ложный вызов, но все равно приедут. мужчину, который скоро выйдет из ванной, зовут Оскар. Оскар Стэгг. - последовала короткая пауза, - жди полицию и не выдавай себя. я буду страховать и не дам ему тебе навредить. но если полиция задержит его на месте преступления без вмешательства Бэтмена - будет лучше, понимаешь? Дик издал что-то, похожее на согласие. он не знал, что Брюс имеет в виду, зачем он играет с полицией в поддавки, почему не собирается немедленно ворваться в комнату, выбив стекло, и спасти его, Дика, от чужих грязных рук. он только знал, что Оскар выходит из ванной, а ему нельзя себя выдавать. нельзя себя защищать. Брюс фактически запретил ему сопротивляться. Оскар прошел на кухню. Дик услышал, как тот наливает куда-то воду, и закрыл глаза. в следующую секунду его перевернули на спину, а в лицо брызнули холодной водой. подросток распахнул темные глаза, откашливаясь и мотая головой. уперся в мужчину взглядом и сдавленно закричал через кляп. - тихо, тихо... - когда убийца протянул к нему руку, Дик отдернулся в совершенно искреннем ужасе. мужчина, сидящий перед ним на корточках, выглядел совершенно обычно. крупное тело, небольшая борода, прямоугольные очки в тонкой оправе. лицо выглядело осунувшимся, но не имело следов алкоголизма или болезни. улыбка на лице была хищной и пошлой, хотя должна была казаться ребенку ласковой. и Дик продолжил кричать, пытаясь отползти прочь, к изголовью кровати. покрывало под ним скользило, спадало на пол, дышать стало тяжело, лёгкие будто сдавило. ему не пришлось изображать панику - он почувствовал ее, как только ему это приказали. мужчина ухватил его за лодыжку, потянул на себя. Дик отчаянно попытался зацепиться за что-то пальцами, но не смог. все вылетело из головы - он не знал, как избавиться от скотча в такой ситуации, не знал, как обезвредить противника в три раза больше и крепче него со связанными за спиной руками и сцепленными вместе ногами. он мог остановить нападавшего ещё в лесу, не поддавшись действию наркотика. мог сбежать из багажника. мог бы в нем же избавиться от пут и обезвредить мужчину, как только тот открыл бы багажник. мог. а сейчас, на чужой кровати, в слишком коротких шортиках, со слишком тугим и мерзким кляпом во рту, он не мог сделать ничего, и тяжелые руки тянули его к себе, а он беспомощно отбрыкивался. - а ну тихо! пощёчина была скорее оглушающей, чем болезненной. Брюс бил в разы сильнее, до крови из носа. но внезапная жестокость, изменившееся лицо Оскара, и такой же строгий, как у отца, но в разы более злой голос - все это просочилось куда-то внутрь, и на глазах Дика выступили слезы. он послушно затих. - вот молодец, - мужчина погладил его по щеке, - хороший мальчик. он поднял свободную руку, чтобы показать большой охотничий нож. покрутил его перед лицом мальчика, глядя прямо в глаза, поймал лезвием солнечный зайчик. - сейчас я уберу кляп, и ты не будешь кричать. кивни, если понял. Дик медленно кивнул. он смотрел на лицо Оскара, не моргая, вглядываясь во влажные серо-зеленые глаза за стеклом, пытаясь предугадать следующее действие мужчины. ладони и шея взмокли, пульс стучал в висках, в горле пересохло - он не помнил, когда в последний раз так остро ощущал страх. молчание в передатчике не помогало. вытянув нож в сторону мальчишеского горла, Сатурн развязал кляп и осторожно снял промокший от слюны платок с лица Дика. тот облизнул губы, стараясь сомкнуть их, но не смог - воздуха не хватало из-за частых и мелких вдохов, и дышать пришлось через рот. он представил, как выглядит - бледный, с раскрасневшимися губами и влажными от слез ресницами - и его затошнило. - молодец. меня зовут Оскар, - мужчина показал на себя пальцем, а затем направил его на мальчика, и Дик подумал, в каком же шоке находились другие дети, раз ему приходилось использовать такие простые жесты, чтобы добиться ответа, - а как зовут тебя? - Ричард. голос получился хриплым, высоким. Грейсон мгновенно закашлялся, по привычке пытаясь прикрыть рот рукой - связанными вместе руками, которые были за спиной и отдали в плечи режущей болью, когда он попытался их поднять - и повторил: - меня зовут Ричард. Оскар снова улыбнулся. - привет, Ричард. красивое имя. принести тебе воды? Дик кивнул, старательно пытаясь проглотить слезы. что-то было в этом голосе, который пытался быть добрым. что-то ужасное, пугающее, пробирающее до костей. но он не хотел, чтобы Брюс, который, в этом подросток был уверен, пристально наблюдал за ними, уделяя внимание каждой детали, увидел его жалкие слезы. Оскар кивнул и встал на ноги, подбирая пустой стакан с пола. - будешь сидеть на месте? - да, - ответил Дик еле слышно. бежать было некуда - ключ от двери был в кармане у Оскара, окно выходило на улицу и было закрыто крупной металлической сеткой. когда мужчина исчез в кухне, передатчик внезапно ожил. - я не ожидал, что он ищет с жертвами контакт, - сухой баритон звучал абсолютно спокойно, - разговаривай с ним, чтобы дождаться полиции, Дик. мне не отвечай. тот и не думал отвечать отцу. вместо этого мальчик растворился в чужом спокойствии, стараясь начать наконец дышать носом. руки болели. - вот, - Оскар снова присел напротив мальчика, прислонил стакан к его губам и наклонил, - пей. Дик выпил все, что смог не пролить, залпом, задыхаясь. - полицейские въехали во двор. направляются в сторону свидетельницы, к соседнему от вас подъезду, - прошелестело в наушнике. Дик старался удержать лицо, не выдать ни одной эмоции, не выдать голос в своей голове. - Оскар, что тебе нужно? - спросил он, стараясь не смотреть мужчине, который вытирал с лацканов школьного пиджака пролитую воду все тем же платком-кляпом, в глаза, - ты меня убьешь? - нет, милый, что ты, - мужчина потрепал свою жертву по волосам, намотал прядь на палец, отпустил, - мы просто проведем немного времени вместе, хорошо? от его прикосновений кожу Грейсона начинало тошнить, она хотела сползти с тела, лоскутами осесть на пол, только бы не чувствовать эти пальцы. «играй не наивного дурачка, а ребенка значительно младше себя. в двенадцать лет дети в шоковом состоянии часто эмоционально отстраняются от опасности, они могут понимать, что все происходящее - не нормально, и они будут пытаться выбраться, но не сбежать, а просто уйти.» - Оскар, - прохрипел Дик, - можно я позвоню домой? мама будет волноваться, спрашивать, почему я не вернулся с уроков. ломаные предложения, несуществующая мать, слишком тонкий голос - Дик не знал, может ли убийца его раскрыть. и даже если может, что его в таком случае ждет? - не бойся, я уже ее предупредил, - мужчина подошел к письменному столу, и начал доставать что-то из его ящиков, - все хорошо, Ричард. в его натруженные руках, покрытых яркими венами и мозолями, сверкнул скальпель. Дик вспомнил тонкие порезы на руках мальчиков, аккуратные швы на их животах. возможно, Оскар изымал органы, когда те еще были живы, насилуя не только низ детского тела, но и его живот, рот, руки, внутренности. - дай мне минуту, - Стэгг обошел кровать и расставил вещи на прикроватной тумбочке, - я хочу убрать постель. он снова подхватил Дика на руки. тот несколько секунд молчал, позволяя поднять себя над землёй, но, потеряв опору под ногами, не выдержал, дернулся в крепкой хватке. один раз, затем другой. он с силой выворачивался из сильных рук, всхлипывая, и тщетно пытался разорвать скотч на руках. Оскар несколько секунд пытался мягко его успокоить, скрутить покрепче - а потом просто отпустил. Дик упал на пол, левое запястье припечатала резкая боль, плечо и голова ударились о ковер. Оскар склонился над ним, его лицо снова искривила ярость, так напугавшая мальчика немногим раньше. - Ричард, ты же умный мальчик, - проговорил мужчина медленно, почти по слогам, - разве не будет проще, если ты будешь послушным? Дик проглотил ругательства, покрывшие его язык шипами, и молча смотрел на мужчину, распахнув как можно шире глаза, надеясь на их синеву. надеясь, что она сохранит его подростковое тело в целости. Стяг достал из-за пояса все тот же нож, что и раньше, наклонился над Диком и приставил холодный металл к его подбородку. - взрослых надо слушаться, - его голос изменился, он словно повторял записанные на внутренний диктофон слова, монотонно и тихо, - а я взрослый. и ты будешь меня слушаться. Дик не ответил, только медленно кивнул. - не провоцируй его, - раздалось в наушнике, - успокойся. полицейские скоро придут, они смотрят записи с камер в коридорах. Дик закашлялся, выражая согласие, и позволил затащить себя на диван. Стэгг убрал с кровати покрывало и белье, обнажив матрас - как Дик и ожидал, весь в бурых пятнах, с гнутыми пружинами, торчащей в нескольких местах набивкой. из-под кровати мужчина достал латексную или подобную латексной простыню - кажется, мельком подумал Дик, такие продаются в секс-шопах - и расстелил ее. Дик внутренне содрогнулся - мужчина не сразу догадался использовать простыни? или слишком спешил в первый раз? или просто однажды был слишком голоден, чтобы беспокоиться об уборке? так или иначе, удивительно, что его не поймали раньше. когда Оскар обернулся, паника охватила тело Грейсона, разбив все утешение, которое ему принесли слова Брюса. он вжался в диван, отстраняясь. обычный человек. в белой футболке, рубашке в крупную клетку, рабочих штанах. он не снял ботинки, когда зашёл в квартиру, и теперь его шаги отдавались в теле, точно удары по животу, заставляя кого-то внутри Дика сжаться в комок и взвыть. он начал сопротивляться, пытаться ударить насильника связанными ногами, снова упал на пол, и его потащили за шкирку, почти забросили на кровать, рубашка выбилась из штанов, деревянный остов кровати оцарапал спину до крови. уронив мальчика на кровать, Стэгг схватил его за шею, оседлал бедра, прижимая к матрасу, и дотянулся до лежавших на тумбочке длинных ножниц. тяжесть мужчины сдавила ноги, рука на шее мешала дышать, но Дик продолжал брыкаться, пытаясь подняться на связанных руках, все острее чувствуя, как связки левого запястья болезненно растягиваются под его телом. все тренировки словно выбросило из головы, собственное тело казалось ватным, вялым, беспомощным. - не дергайся, - прозвучали два голоса почти в унисон, в его голове и снаружи, там, где острый край ножниц уткнулся в его живот. Дик замер, слушаясь того голоса, который был в голове. тело отказалось продолжать шевелиться, все еще терзаемое инстинктами, но беспрекословно подчиняясь приказу, отданному отцом. Стэгг улыбнулся и перевернул Грейсона на живот. под связанными руками разрезал пиджак, рубашку, футболку. лоскуты ткани слетали с кровати, пока Дик послушно лежал, не двигаясь, и только слегка вздрагивал каждый раз, когда холодные ножницы касались кожи. Оскар снова перевернул его, схватил за подбородок: - я запрещаю тебе кричать. мальчик кивнул, чувствуя, что нарушил какое-то правило - по его щекам текли слезы, он шмыгал носом и задыхался. - полиция поднимается на этаж, Робин. не сопротивляйся и не провоцируй его. ножницы острым концом прошлись по груди, оставляя за собой тонкую царапину на бледной коже. Оскар улыбался, его лицо словно превратилось в шутливую театральную маску, наслаждение пропитало его глаза. Дик почувствовал, как у мужчины, опять устроившимся на его бедрах, встаёт член, и разрыдался, уже не пытаясь сдерживаться ради отца. лучше пусть отчитает, выпорет, изобьет - только пусть придет за ним сюда, пусть остановит это. пожалуйста, пусть это закончится. потому что сам Дик спастись не может. он не может сопротивляться, потому что ему запретили, а приказ нарушать нельзя. Оскар сдвинулся ниже, развел колени мальчика, выдрал ремень из штанов. Грейсон почувствовал, как внезапно оказавшиеся огромными руки дрожат от возбуждения, и слабо попытался отползти назад, задыхаясь, давясь слезами. Оскар снова ударил его по лицу и за волосы опустил обратно. он что-то говорил, может, даже кричал, но Дик уже ничего не слышал, сердцебиение заглушило все звуки. ножницы подцепили шорты, белье, начали разрезать одежду сбоку, что-то тяжёлое сдавило грудь. Дик откинулся назад, уставился в покрытый трещинами потолок. ножницы щёлкнули. - Робин, полицейские за дверью. можешь кричать. Дик попытался издать какие-то звуки, но горло выпускало только хриплые стоны ужаса, глаза не закрывались, продолжая прожигать потолок. - я сказал кричать, Робин! это приказ! и Дик закричал, выпуская остатки воздуха, зарыдал. Оскар отбросил ножницы, схватил мальчика за шею, сжал так сильно, что Дик почувствовал в горле привкус крови, а его лицо сразу же накрыла горячая тяжесть, как это всегда бывает от удушья. в голове проносились фотографии детских тоненьких шей, сдавленных до совсем карикатурно коротких синяков. голос пропал, лишенный воздуха. но Дик успел поднять достаточно шума. выбитая чьим-то плечом дверь с грохотом упала на пол комнаты. Оскар обернулся, выхватил свой нож, бросился на кого-то. прозвучали два очень громких выстрела, и Дик захотел посмотреть, кто стреляет, но не смог поднять голову, только закашлялся, и пополз к изголовью кровати. - эй, эй, все хорошо, - над ним склонилась темнокожая женщина в синей форме, - все хорошо, ты в безопасности. она обернулась: - Джек, вызывай медиков! Дик продолжил от нее отползать, глядя в потолок, глотая соленую влагу. в передатчике бархатный голос повторил несколько раз: - миссия завершена. ты молодец. мы скоро тебя заберем. конец связи. он почувствовал, как кто-то разрезает скотч на его руках, заворачивает во что-то мягкое и теплое, выносит из здания на руках, обмякшего, продолжающего тихо всхлипывать. кто-то спросил его имя, и он прошептал ответ, вытирая запястьем нос. он сквозь гул в голове слышал сирены, разговоры, затем - громкий знакомый голос, кого-то отчитывающий. его потянуло к этому голосу, он смог открыть глаза, и этот кто-то легко поднял его на руки, тело дернулось в панике, но эти руки мягко гладили его плечи, и держали бережно, и он сдался и все же вжался в теплый запах чьей-то рубашки. кожаные кресла, шум двигателя, кто-то шёпотом переругивался прямо над ним, пока он пытался понять, откуда знает эти голоса и запахи. его занесли в большой дом, стащили с него что-то мягкое, до этого скрывавшее его наготу, и продолжили нести на руках, словно он был совсем ребёнком. вдыхая запах кевлара, духов и салона машины, он наконец очнулся, открыл глаза, поднял взгляд на крепкий подбородок и узкие губы. - пап... я все сделал правильно? - он крепче вцепился в сильные руки, медленно опускавшие его в тёплое пуховое одеяло, натягивающие на него приятный хлопок пижамы. кажется, Брюс что-то ему отвечал, но проваливаясь в мягкие простыни, Дик снова перестал разбирать слова, только прошептал, уже засыпая: - я справился, пап. я не сопротивлялся.