ᚨ О моём перерождении в спецагента ᚮ

      Лучи восходящего солнца озаряли потолок, и в воздухе ещё витала утренняя прохлада. Лёгкие тонкие занавески казались полупрозрачными и мелко дрожали от ветра. Иногда тишину нарушал негромкий шорох колёс проезжавших по мокрому асфальту машин. Мимо окна проносились раскормленные облака в форме самолётов, словно приглашая полюбоваться. Порой внизу, в парке, раздавался бойкий молодой смех, изредка — негромкие звуки музыки. И казалось, что ничего не сможет нарушить эту почти идиллическую картину.       Но резко раздался шум у входной двери и вслед за ним — быстрый топот тяжёлых шагов. Бах!.. Послышался мощный удар. Бах!.. Ещё один удар и грохот, точно что-то рухнуло на пол. Раздались чьи-то крики, смешанные со звоном бьющегося стекла и упавших на пол предметов. Потом что-то с оглушительным треском переломилось, и в то же мгновение в комнату стремительно, будто выпущенный баллистический снаряд, ломая стену, влетел человек, забрызганный кровью и крепко державший в руке пистолет. В первое мгновение показалось, что он упадёт, но каким-то чудом мужчина смог сгруппироваться и безопасно приземлиться. Он мгновенно направил оружие на только что образовавшийся проход в стене и замер в угрожающей позе.       — Неужели ваше грёбаное агентство не может оставить меня в покое?! Я вам дал всё что можно и даже больше, а вы хотите меня убить как последнего ублюдка!.. — заорал он. Его полные боли и ненависти глаза дико бегали туда-сюда. — Что ещё надо этому жирному говнюку? Я о вашем боссе.       — Ничего такого, вы просто необходимая потеря для процветания нашей страны, — хладнокровно ответил парень за стеной. — Так что без обид.       — В гробу я видал ваше процветание! — прокричал человек, неловко спрятавшись за ближайшим укрытием.       На его лице появилась тень лёгкого беспокойства, но не прошло и нескольких секунд, как она сменилась усталостью вперемешку с раздражением. Человек проверил магазин, вставил её в пистолет и решительно выстрелил. В тот же миг стена покрылась отверстиями и осыпалась мелкой каменной крошкой. Затем наступила тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием человека. Некоторое время он настороженно прислушивался, потом достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Трубку сняли после первого же гудка:       — София, надеюсь, ты сейчас скажешь: «Мы в полном порядке, уже садимся на поезд», — он пытался говорить спокойно, но было заметно, что это даётся ему с большим трудом.       — Да, любимый, — отозвалась девушка. — Мы уже сели на свои места. Ты скоро приедешь? — она запнулась, будто пытаясь понять по голосу, что могло случиться. — Всё в порядке?       — Прости, я задержусь на несколько часов, а потом обязательно к вам приеду, — он тяжело вздохнул. — Будь умницей и отдыхай.       — Любимый? — её голос наполнился тревогой.       Но тут внезапно случилось то, чего человек никак не мог ожидать. В воздухе за его спиной что-то просвистело и упало на пол. Его инстинкты сработали мгновенно: он заметил блеск металла на полу и сразу понял, что это была граната. Погремел взрыв, посыпались стёкла, попадала штукатурка. Чувство обречённости исчезло. Человек даже не успел понять, как и почему это произошло.       Он лежал на полу, сжимая в руке почти обгоревший мобильный телефон, и смотрел на струившуюся кровь, которая медленно окрашивала пол в алый цвет. Телефон или то, что его напоминало, продолжал работать, и голос всё ещё бубнил из него, но уже в виде искажённой треском помех речи. Медленные устрашающие шаги приблизились, словно предупреждая: твоей жизни наступил конец. Человек поднял глаза, чтобы рассмотреть нападавшего, ведь в пылу схватки было не до этого. Это был молодой парень в хорошем английском костюме, будто сбежавший из фильмов о Джеймсе Бонде. Его светлые волосы были зализаны назад. Блестящие глаза глядели из-под широких чёрных бровей с интересом и ожиданием. Парень быстро присел на корточки и склонился над стонущим человеком, наставив на него пистолет «AMT Hardballer .45 ACP» с глушителем. Он поглядел на зажатый в кулаке мобильник:       — Наверное, у вас могла быть счастливая жизнь, полная радостных и ярких моментов. Где вы на каком-то пляже в лучах солнца лежите на надувном матрасе, курите кубинскую сигару и смотрите в небо. Всё как в дешёвых романах. Но вы сами должны понимать, что для нас такая жизнь слишком дорогое удовольствие, которое не каждый может себе позволить. Почти никто. Ладно, не буду затягивать эту сцену. Да и вам, полагаю, тоже не до того.       Он вытянул пистолет и ткнул стволом в голову. Агент нажал на спуск, и оружие дёрнулось в его руке. Из ствола дунуло теплом, и на стене расплылось пятно крови. Парень небрежно обтёр пистолет о его джинсы и положил оружие в кобуру. Он быстро оглядел комнату: то ли искал что-то, то ли о чём-то думал, но так ничего и не нашёл.       — Стоп! — нежданно воскликнул парень на полу, разлепляя залитые кровью глаза. — Это что сейчас было?! — добавил он, поднимаясь на ноги.       — Что? Просто навык «метание» высокого уровня. Да и у тебя выпала критическая неудача, — меняя образ агента на свой привычный, ответил я.       — Несколько раз подряд?! — серьёзно сказал он.       — Такое иногда случается. Ты, конечно, можешь свалить всё на то, что гейм-мастер очень «хороший» человек, а леди Удача такая злая и извращённая сука, что специально даёт тебе плохие кубы и тому подобнее. Но, пожалуйста, не усложняй.       — И как понимать твои последние слова? Откуда столько театральности и пафоса?!       — Знаешь, трупы не разговаривают. Так что прекрати разрушать атмосферу и логику происходящего, — произнёс я и демонстративно выстрелил в лоб игрока. Но тот никак на это не отреагировал. Даже глаза не закрыл. — М-да.       — Хотите сегодня совершить нечто значимое? Тогда сделайте мне одолжение и просто заткнитесь, — сказал голос, чей источник определить было сложно.       Квартира, полная разрухи, исчезла. Мир фантазий осыпался с головокружительной быстротой, будто кто-то открыл дверь в скучную реальность. И вот передо мной — мой домашний стол. Шум компьютера заунывно зазвучал у меня в ушах. Музыка, которая давно стала для меня привычной, навевала тяжёлые мысли о вечном. Я поднял глаза на монитор, на котором был открыт голосовой канал в приложении «Discord». Обычно в этих чатах мы пытаемся играть в ролевые игры, как сейчас это делаю я. Прозвучал вердикт гейм-мастера:       — Персонаж Джонни Уокер получил ранение, не совместимое с жизнью, а агент ФБР Мартин Сильвестр продолжает свой и без того кровавый путь.       — Да идите вы! — закричал второй игрок и вышел из чата.       — Это у него первый раз такое? Когда умирает персонаж? — спросил я.       — Бывает, он тут всего лишь несколько недель, не получил ещё ролевую выдержку, — ответил другой голос.       — Ладно, на сегодня, наверное, хватит шпионских приключений. Как я уже говорил, у меня есть дела — нужно встретить сестру возле аэропорта, — прозвучал мой голос с некоторым сожалением.       — О, эта та самая красотка, разбивающая сердца? — спросил один местный ловелас.       — Нет... ты немного перепутал: эта та самая красотка, разбивающая лица. Она — мастер боевых искусств. Если интересно, могу познакомить.       — ...       Весь голосовой чат мигом взорвался хохотом.       — Жаль, конечно, что ты сейчас уходишь. У нас в планах была операция «Неясыть», где ты в роли агента должен был создать семью и внедрить своего якобы сына в учебное заведение с целью приобрести влияние на ребёнка одного из лидеров государства. Всё было бы в лучших традициях классических боевиков. Ах… Видимо, сегодня не судьба. Тогда до завтра в это же время.       — Ага, давайте, до встречи.       Я нажал на иконку выхода, и голосовой чат успешно закрылся. Кресло тихонько заскрипело от нагрузки, словно выдавая эмоции владельца, и закрутилось вокруг своей оси. Наступило спокойствие, а в глазах зажёгся интерес к творившемуся вокруг. Контуры комнаты начали проясняться, позволяя разглядеть детали интерьера. Типичная комната подростка, немного увлекавшегося японской культурой и обожавшего проводить вечера за компьютером, даже слишком. Мебель: рабочий стол, широкая кровать, комод, стул с неубранной одеждой. Единственные вещи, на которые падал свет из окна, были аквариум с рыбками и большой, почти до потолка книжный шкаф, набитый, на первый взгляд, только мангой в разноцветных обложках. Но я уверяю, что это было в корне неверно: только половина, или, возможно, чуть больше. Манга была самой разнообразной: от третьесортных иссекайев и гаремников до культовых представителей своего жанра. Мои любимые: Тетрадь Смерти, Атака Титанов, Гуррен-Лаганн, Стальной Алхимик и Берсерк. Что меня сподвигло собирать всё это? Даже не знаю. Быть может, тот факт, что в то время было пустовато в голове и следовало чем-то себя занять. А может, нашёл в этом что-то возвышенное и экстраординарное, так же, как самурай ищет нечто, лежащее на грани между мирами.       Я подошёл к краю стола и выдвинул нижний ящик. Там было пусто. Аккуратно нажав на едва заметную панель, я открыл тайный ящик и вынул оттуда пачку сигарет и зажигалку. Заглянул в неё и нашёл лишь одну сигарету.       «Чёрт возьми! Ещё несколько дней ждать до зарплаты, а сигареты уже кончились. Куда же они деваются? Только недавно покупал целый блок. Ах… Такими темпами не видать мне долгой жизни. Нужно поскорее бросать, — подумал я, положив пачку в карман. — Хотя сколько раз я себе это говорил, уже не перечесть».       Аккуратно закрыв ящик, я надел на себя уличную одежду и вышел из комнаты, а затем из квартиры. Спустившись по лестнице, где всюду были потрескавшиеся стены и скрипящие лестницы, я не задумываясь вышел из подъезда. Дул холодный пронизывающий ветер, светило солнце, и на улицах было несколько человек, гулявших в одиночку или парами.       Я достал смартфон и начал листать сообщения. Найдя нужное, прочёл: «Я приеду в 1:20 P.M. И, пожалуйста, будь так любезен, не опаздывай! Как ты это обычно делаешь». Время на экране телефона показывало 0:30 P.M. Я сел в свою уже довольно обшарпанную машину и поехал.       Нью-Йорк. Город, который никогда не спит. Люди шли в разные стороны, создавая шум и толкотню. Мимо них текли нескончаемым потоком машины. Своим будничным течением жизни город напоминал скорее заколдованную страну, нежели мегаполис. Это даже как-то... пугало.       Улицы начали незаметно переходить одна в другую, как реки, текущие к океану. И уже совсем скоро моему взору открылся аэропорт. Это был «Международный аэропорт имени Джона Кеннеди» — огромное величественное здание, подсвеченное ярким солнцем, показывавшее всю мощь человека. Раньше природа пугала нас своей силой и величием, а сейчас она кажется лишь муравейником, который не может не покориться человеку. Я начал подъезжать. Вокруг было столько машин, что я опасался застрять в пробке, но всё обошлось. И вот я уже припарковался у входа, прямо напротив огромных стеклянных дверей.       Время было 1:00 p.m. Не увидев никого из знакомых, я двинулся дальше, даже не зная, куда. Я просто искал место, где можно провести двадцать минут наедине с собой. И я быстро нашёл такой уголок: это была лавка — небольшая, но с прекрасным видом на Нью-Йорк. Руки по привычке, когда никого нет, принялись копошиться в карманах в поисках сигарет. Затянувшись, я выпустил в небо кольцо дыма, следя, как оно растворяется в солнечном свете, постепенно делаясь всё более похожим на размазанную кляксу.       «Ах, время идёт как-то быстро, чересчур быстро. Помню, как в пятнадцать лет говорил себе: «Вот будет мне двадцать — стану действительно взрослым, буду знать, что и как делать, буду иметь цели и понимание жизни». Теперь, когда мне уже двадцать три, я понимаю, насколько это было наивно. Вроде, уже вполне самостоятелен, даже, возможно, нашёл дело своей жизни, и, вроде, пора двигаться вперёд. Но что-то мешает. Возможно, банальная неуверенность в себе, когда глядя на весь этот бурлящий мир, думаешь: «Как мне сколотить плот, дабы проплыть к своему острову успеха, да ненароком не напороться на камень?» А может быть, ещё что-то, какая-то неконтролируемая сила тянет назад, — я с силой выдохнул струю дыма. — Глядя на своих ровесников, осознаёшь, что мы всё те же потерянные дети, которые мечтают коснуться звёзд, не зная, как протянуть руку… Ах, ладно, пора заканчивать посиделки».       Сигарета или то, что от неё осталось, догорела почти до фильтра и погасла. Я бросил её в пачку и выкинул в урну. Посмотрел на время — было 1:12 P.M. Теперь нужно идти.       Успел я впритык. Уже были заметны изменения, произошедшие за время моего отсутствия: у самого входа стояла девушка в чёрных джинсах и красной куртке. Она нервно постукивала кроссовками по асфальту, держа в руках несколько сумок, и хмурилась. Её белые волосы были собраны в хвостик, а карие глаза метали гневные искры. Медленно приблизившись, я остановился в двух шагах от неё и поднял глаза.       — Привет, Вики, вот и я собственной персоной. Как долетела? — сказал я и попытался вложить вес усилия в то, чтобы моя улыбка выглядела искренней.       Она подняла на меня глаза. Их выражение было суровым и напряжённым.       — Наконец-то! — с лёгким упрёком сказала она. — Думала, не дождусь тебя сегодня, Сергей. Долетела не очень. Было душно и тесно, как в каком-нибудь автобусе в час пик. И ещё всё время ребёнок, который сидел впереди, плакал на весь салон.       — М-да, сочувствую. Ладно, давай сюда свои сумки.       Я взял их и молча отнёс в машину. Она в свою очередь прошла в салон и села на переднее сиденье. Я занял своё место. Наступила тишина, нарушаемая только монотонным шумом двигателя; видимо, все были заняты своими мыслями. Прошло ещё несколько секунд, и эта тишина стала для меня невыносимой — я решил нарушить её первым.       — Домой?       Она посмотрела на меня долгим взглядом.       — Нет, сперва я хочу поесть по-человечески, а то умираю от голода. Давай в наше любимое место.       — Хорошо, но есть одна заминка… У меня сейчас не особо с деньгами.       — Опять потратил на всякую фигню, — её лицо скривилось. — Ах… Ладно, я сама заплачу.       Я нажал на педаль, и машина тронулась с места, оставляя позади аэропорт. Скоро мы выехали на шоссе и покатили в сторону города. Холодный весенний ветер дул сквозь открытое окно, принося с собой запахи мокрого асфальта, щебня и городских выхлопов. Небо было чистым и ясным, без единого облачка. Солнечные лучи, скользя по разрисованным граффити зданиям города, играли на стоявших вдоль дороги крышах машин. Временами я поглядывал на солнце, любуясь его красотой и красотою света, растворённого в синем небе, словно светило сияло ещё в одном измерении, недоступном ни мне, ни всем остальным.       Улицы казались бесконечными — и только лицо Вики вспыхивало между панорамами. Дорога становилась скучной, и, чтобы хоть как-то развеять скуку, я решил заговорить с Вики.       — Ну… Расскажешь, как у тебя дела? Как тебе Массачусетский технологический институт? Ты там, вроде, уже полгода. Не позоришь звание одного из лучших университетов мира? Каково это - быть окруженным всеми этими гениями? — спросил я, снова переводя взгляд на дорогу.       — Это потрясающе, — сказала Виктория, и в ее голосе прозвучал благоговейный трепет. — Все такие умные и увлеченные своей работой. Преподаватели невероятные: Марк Рэйберт, Роберт Лэнгер и ещё куча других выдающиеся личностей.       Естественно, я никого из этих людей не знал. Видимо, не такие уж они и выдающиеся.       — Столько новых терминов, — продолжила она. — От одних только названий голова болит, кажется, что я просто тону в этом бесконечном море информации. Как ты думаешь, сколько надо выучить, чтобы в такое нырнуть?       — Мне даже страшно представить. Я ведь учусь в обычном колледже, уже последний год, где от тебя требуется совсем немногое — только чтобы ты ходил на занятия.       В её глазах мелькнула тень разочарования. Наверное, у неё сейчас в голове пронеслась мысль: «Как ты смеешь говорить мне такое, дурак!»       — Да не смотри на меня как на идиота, не все такие гениальные, как ты! Лучше ответь: есть ещё что-нибудь интересное в твоей студенческой жизни?       — Ещё вступила в команду поддержки футбольного клуба «MIT Engineers football». Оценки все отличные, практически лучшие в группе. Познакомилась с интересными людьми. Например, Аделаида Тэйлор: она позволила неофициально присоединиться к своему проекту по изучению нейробиотики.       — Как интересно, — сказал я, но моё лицо меня подвело.       — Ах… Не делай вид, что тебе «интересно». Ладно. Как там мама проживает? Скучаю по ней ужасно.       — Она разве не говорила тебе? Мама взяла дополнительные смены. Обещала вернуться на днях.       — Жаль… — тихо сказала девушка. — Поскорее бы она вернулась. А то всё по телефону общаемся. Я ведь только ради неё и приехала сюда.       — М-да, — пробормотал я. — Чтобы выжить, нужно многим жертвовать. Особенно, когда растишь двух ещё детей. Конечно, я пытаюсь хоть как-то помогать с деньгами, но ты её знаешь, она такая упёртая.       Вики промолчала. Да я и не ждал ответа. Наконец-то знакомое место показалось впереди. Я спокойно повернул руль, и машина послушно вильнула вправо. Через несколько минут мы остановились перед небольшим трёхэтажным зданием со светло-жёлтой табличкой «Red Mistletoe». Это было кафе, где мы раньше довольно часто бывали, когда мама задерживалась на работе. Здесь подавали отличные пирожные с заварным кремом. Совсем не дорого. Жаль, что эти времена уже позади, по крайней мере, для меня. Я даже не помню, когда последний раз здесь был.       Открылась дверь. Мы вошли. Внутри было много народу: разношерстные посетители сидели за круглыми столами, половина мест была занята. В воздухе стоял густой запах корицы и гвоздики, перемешанный с ещё чем-то вкусным и незнакомым. Пройдя дальше, я начал искать место, которое бы подошло каким-то моим неизвестным требованиям. И, найдя его возле окна, я оставил свою одежду на вешалке и сел.       Мой взгляд упал на Вику. Она шла, гордая, спокойная, уверенная в себе, и на неё заглядывались все посетители, будто это была не моя сестра, а мраморная статуя, изваянная великим скульптором. А я ощущал себя тенью рядом с ней. Сколько я себя помню, так было всегда. Всё, за что она бралась, у неё получалось легко и быстро: учёба, музыка, спорт, живопись — всё, что не удавалось мне, она покоряла, словно шутя надо мной. Мне хотелось, чтобы на меня смотрели так же, как на неё, чтобы я тоже стал яркой звездой. Но всё, что у меня выходило, всегда было бледным и невзрачным, и потому я постоянно чувствовал своё одиночество и ничтожность. Я стал бояться её — в ней появилось что-то неуловимо холодное, то, что начало отдалять нас друг от друга. Время шло, а я так и не смог измениться.       Она села напротив меня. И не прошло и минуты, как к нам подошла официантка, которая и прежде ходила между столиками, разнося заказы. Это была Лилия. Она здесь главная. Добродушная женщина, улыбчивая и искренняя, без тени фальши. Словно твоя родная бабушка, с которой ты дружишь всю жизнь, хотя у меня никогда и не было родной. Как и мы, она приехала из России, точнее, из Твери. Ехала сюда вместе со своей семьёй в надежде на лучшую жизнь, и удача ей улыбнулась.       — Вау! Какие люди к нам пожаловали! — сказала она и вежливо улыбнулась. — Я думала, вы уж забыли про нас…       — Да… Времени что-то не хватает. Такая суета вокруг, что совсем ничего не успеваешь… — мой голос прозвучал несколько натужно.       Сестра подняла бровь, вздохнула, но ничего больше не сказала.       — Ладно. Заказывать будете как обычно?       — Да, пожалуйста.       Она ушла, оставив нас за столиком. Время шло, я смотрел то на сестру, то в окно. Чувствовалась какая-то неловкость между нами, и я не знал, как убрать этот барьер и поэтому просто молчал, продолжая подпитывать эту атмосферу. Через пару минут Лилия вернулась с подносом, на котором было две тарелки с яблочным пирожным.       — Приятного аппетита! — сказала она на чистом русском.       Мы принялись за трапезу. Я ел молча, стараясь не встречаться со взглядом Вики. Но нежданно она голосом, полным смущения, нарушила молчание.       — Слушай… Я бы хотела тебя попросить…       «Попросить»! Ещё такими тоном! От этого слова я впал в ступор. Казалось, что мне просто послышалось. Но взглянув на её лицо, на котором отчётливо читалась мольба, её взгляд, полный надежды и ожидания, я понял, что мне не почудилось. Конечно, она и раньше просила меня о чём-то, но обычно всё начиналось и заканчивалось простыми принеси-подай. А тут всё было совсем иначе. Такое чувство, что она действительно просит о чём-то особенном, и внутри стало как-то теплее. Но в то же время происходящее стало немного давить.       — Э-э-э… Что-то стряслось? — нерешительно спросил я. Слова будто застряли в горле, и я не решился торопить события.       Щёчки Вики порозовели. Но заговорила она с лёгкой прохладой.       — На моём факультете есть один человек… — она несколько секунд подбирала слова.       Я сразу понял, о чём пойдёт речь. И всё напряжение, сковывавшее меня до этого, словно рукой сняло. Моё воображение уже начинало рисовать образ нового знакомого Вики — достаточно симпатичного и умного, чтобы привлечь её внимание. Хотя возможно, что это был какой-то мачо, умеющий обольщать своими мышцами молоденьких девушек.       — Дай угадаю. Это какой-то мускулистый парень из футбольной команды? — пошутил я. — Сто пудов.       — Сначала выслушай меня! — рассердилась Вики и даже стукнула меня своей ножкой. — Нет, он не из футбольной команды. Не перебивай. Так вот. Я недавно по секрету узнала, что он без ума от какой-то ролевой игры… «Dungeons & Dragons», кажется. А ты, как я помню, эксперт в этом вопросе.       Мои глаза ещё сильнее округлились от изумления. Неужели сама Виктория, которую всегда интересовали лишь учеба и тренировки, обратила внимание на это, как она говорила, инфантильное увлечение? Даже с учётом того, что это лишь для того, чтобы привлечь внимание парня. Сегодняшний день, похоже, обещает быть крайне интересным.       — Вау! Не ожидал от тебя такого, — сказал я. — Мне казалось, что ты и развлечение — понятия несовместимые.       — Просто под словом «развлечение» мы понимаем совсем разное, — парировала Вики. — Я стараюсь находить то, что может принести не только удовольствие, но и пользу. Но вернёмся к главному вопросу — ты поможешь мне в этом или нет?       — А говорила, что только ради мамы приехала, да? — улыбнулся я. — Ладно, так уж и быть. Буду просвещать тебя в том, чем обычно занимаются люди в твоём возрасте. Если вопросов больше нет, тогда пойдём. Нечего время терять.       — Куда?       — За покупками, — ответил я, потянув её за собой. — Знаю я тут один торговый центр, там продают всё необходимое.       — И сколько это времени займёт?       — Не знаю. Возможно, час.       — Хорошо, хотя… Придётся внести некоторые изменения в моё расписание, — сказала она с деланым огорчением.       Ах да, у неё же каждый день расписан поминутно. Никогда не понимал эту привычку: всё планировать, контролировать, ходить по струнке… Как по мне, это лишь осознанный способ ограничивать себя. Как можно сохранять интерес к жизни, когда у тебя на лбу написано «не тормози»?       Вики достала телефон и начала что‑то набирать, глядя то на экран, то на меня.       — До трёх нам нужно закончить. А затем меня ждут дела. Нужно, во-первых, доделать некоторые пункты в моём проекте. Во-вторых, мне нужно составить черновик доклада для одной международной конференции. И, в-третьих, хочу прочитать одну интересную работу моей коллеги, — говорила она, делая паузы, словно учитель, объясняющий непонятливым ученикам новую тему.       — Неужели у тебя такой плотный график? Ты же вроде приехала отдохнуть на эти каникулы? Или ты так сильно хочешь стать вторым Биллом Гейтсом? Если уж замахнулись, то куйте железо, пока оно ещё горячо? Не боишься, что ты просто выдохнешься раньше, чем кончится этот твой путь? Да ещё ролевая будет требовать времени. Найдёшь?       — Ты в этом ничего не понимаешь. Так что не бери в голову, — отмахнулась Вики, — Хотя… Нет, ничего.       Ах… Снова вернулся этот её холодный взгляд, от которого у меня всегда мурашки по коже. Она опять стала невыносимой. Но я уже свыкся с этим.       — Ладно, как хочешь, — пробормотал я, вставая.       Мы вышли и поехали. Огромное здание торгового центра с россыпью светящихся вывесок переливалось яркими огнями. Мы зашли внутрь, и я огляделся. Играла музыка. Вокруг суетилось столько народа, что даже немного страшно стало. Поминутно проходя один зал за другим, этаж за этажом, мы обнаружили нужный магазин. Это был настоящий рай для ролевиков. Там находилось всё, что было нужно для настольных RPG: Cyberpunk, Dungeons & Dragons, Pathfinder, фигурки персонажей, различные карты и, конечно же, бесконечное множество кубиков. Вики смотрела на это всё с такими глазами, словно пыталась одновременно вместить в себя всё увиденное и понять, как тут возникает понятие «играть». И видимо, сейчас в её голове — мозговой штурм. Я даже был готов поклясться, что от затылка сестры исходит дымок.       — Земля вызывает Имоуто-сан, приём! — сказал я, зная, как она бурно реагирует на это словечко.       — Не называй меня так! Бесит! — крикнула она и ударила меня ладонью по плечу.       — Ай! Да не бойся ты так. Тебе перечислить, сколько у тебя достижений? Так что и с этим справишься.       — Эти вещи никак не связаны!       — Ладно, а теперь слушай внимательно! — сказал я с маниакальным блеском в глазах. — Начнём с азов: со стороны партия в D&D похожа на длинную беседу, где разговор иногда прерывается на броски кубиков. Игроки устраиваются поудобнее, подготовив свой инвентарь: бланки персонажей, где записаны их характеристики и способности. Во главе стола сидит ведущий, которого чаще называют «мастер». Он отыгрывает роли NPC в диалогах, описывает окружающий мир, управляет монстрами в бою — короче говоря, следит за тем, чтобы игра шла как надо.       — NPC?.. Характеристики?..       — Потом разберёшься. Так, вернёмся к главному. Весь геймплей — это, по сути, диалог мастера и игроков. Мастер детально описывает ту или иную ситуацию, а игроки в ответ говорят, что делают их персонажи. Например, он рассказывает, как группа подбирается ко входу в большую пещеру, где находится логово банды гоблинов. А один из участников тут же отвечает, что его персонаж, эльф-разбойник, пойдёт вперёд — он видит в темноте лучше сопартийцев и по-тихому разведает путь.       — То есть в D&D надо играть словами?..       — Если говорить совсем грубо, то да. Поэтому настольные RPG иногда называют «словесками» или «словесными играми», хоть это и не совсем верно. На самом деле, у D&D гораздо больше общего с театром, нежели с компьютерными RPG. Каждая партия — это маленькая постановка, в которой участвует весь стол. Причём игроки одновременно выступают и актёрами, и зрителями: чем сильнее они верят, что всё происходит по-настоящему, тем интереснее играть.       Я показал ей, как пользоваться кубиком, рассказал правила и объяснил все тонкости игры. Объяснял я долго, минут сорок. Лицо её менялось чуть ли не каждую минуту. Когда всё закончилось, я купил ей базовый набор.       — Вот и всё. Конечно, это лишь верхушка айсберга, но для начала хватит. Осталось самое главное, то, от чего всё остальное не имеет смысла — найти компанию, чтобы закрепить навыки, — сказал я, стоя у входа в магазин. — Хотя кому я это говорю…       Она кивнула. Мы снова прошлись вдоль витрин и оказались возле эскалатора. Он медленно перемещал нас вниз. Золотые украшения на потолках плыли мимо, как ёлочные гирлянды, делая торговый центр похожим на новогоднюю елку. Вскоре мы очутились на первом этаже, снова в шумной толпе посетителей, которые вечно толкались, словно в очереди за бесплатным круассаном.       Никогда бы не подумал, что буду учить её играть. Ощущал себя я мудрым джедаем, который ведёт своего падавана по новому, неведомому ему пути ступенька за ступенькой. Наверное, так и должны чувствовать себя старшие братья по отношению к своим младшим сёстрам. Давно я не испытывал подобного чувства — гордости. Ура! Если так пойдёт и дальше, возможно, станем нормальными родственниками.       — Если хочешь, могу сегодня устроить пробную игру в команде с профессионалом в лице меня, чтобы стало понятнее, о чём я говорю.       — Ну вот, — сказала она с тоской.       И тут вся моя идиллия рухнула, как карточный домик. Я прекрасно понимал, что означает это её «ну вот». Это означает, что я только что сделал очередную глупость, которая ей крайне не понравилась. Всё же было нормально. Что могло пойти не так? Или это начала работать знаменитая женская логика?       — Что такое? — спросил я.       — Да ничего… — ответила она, отводя глаза.       Нет. Так просто я это не оставлю.       — Ну скажи!       Внутри я закипал.       — Да всё классно, — повторила она с прежним безразличием, останавливаясь рядом со мной.       — Да что случилось? Что я опять сделал не так?       — Тихо! — рявкнула она.       Но я всё равно смотрел на неё, не отводя взгляда, давая понять, что просто так она не отделяется. И похоже, эта борьба была проиграна.       — Ладно, хочешь узнать — я расскажу, — её лицо изменилось, оно посерьёзнело. — Кем ты видишь себя, например, лет через десять? Каковы твои цели? Чего ты хочешь достичь в этой жизни?       От этого мне стало как-то не по себе. Она очень удачно попала в точку. «Кем ты видишь себя лет через десять?» — это эхом отдалось в моей голове, словно отзвук, где-то там, в глубине моей души.       — Ну… Наверное, буду как все. Работать по специальности, — сказал я с некоторым сомнением в голосе. — А дальше как сложится.       Такая перспектива, конечно, не вдохновляла, но другой пока что не предвиделось. Работа по профессии всегда казалась мне пустой, бессодержательной и ненужной. Но тут же возникает следующий вопрос: а чем ты будешь заниматься в своей жизни, если будешь «не как все»? Для этого нужно что-то уметь делать и хорошо делать. И что-то внутри меня молчало.       — Ну вот, что и требовалась доказать. Ты даже не пытался. Просто двигался по течению.       — И что в этом плохого? У меня по крайней мере есть работа, я плачу по счетам. А сколько ты заработала? На моей памяти ты только тратишь: непонятные курсы, учебники, куча репетиторов и всего такого, — ответил я, чтобы хоть как-то защитить свою гордость.       — Да, работа в круглосуточном магазине действительно лучшая работа в мире, — ответила она саркастично. — И всё, что ты сейчас перечислил, называется инвестицией. Да, я согласна, что пока только трачу. Но мы оба знаем, что когда всё закончится, я мигом верну всё, что было в меня вложено. Поэтому скажу так: Сергей! Ты просто растрачиваешь свой потенциал впустую! Как типичный идиот. Думаешь, что ты любимчик судьбы и она будет милостива именно с тобой, главное лишь идти. Но это не так. Жизнь — это рост и доведение себя до предела. Не покладая рук. Чем быстрее ты всё это поймёшь, тем лучше для тебя будет. Хотя бы ради нашей мамы, которая пожертвовала всем на свете, чтобы помочь нам.       В моей голове начали, как острые осколки, скользить воспоминания, дырявя меня насквозь. Снова этот одинокий листок с рисунком, который я держу в руках. Я пытаюсь показать его всем. Но никто не видит. Все их взгляды до единого направлены в другую сторону. Они больше не верят в меня. Теперь их интересует только она, её красота и талант. Эта красота вызывает у них голод и заставляет забыть обо всём на свете, кроме неё. А у меня ничего этого нет. В моей жизни только крохотный клочок бумаги, с одним из самых идиотских рисунков, которые я когда-либо делал.       — Стоп, хватит, кончай! Мне не нужны твои лекции, Виктория! Только не ты! — сказал я срывающимся голосом. — Живи полной жизнью, да? Ты не понимаешь меня, потому что ты всегда была лучше во всём! Ты понятия не имеешь, каково это — постоянно находиться в чьей-то тени, день за днём, из года в год…       Было ощущение, что слова шли сами собой, а я лишь открывал рот, чтобы произнести их вслух. Всё, что было за крепкой стеной, мигом освободилось от оков контроля, поднялось изнутри и кинулось на свободу. Люди вокруг начали глазеть на нас, как на какой-то экспонат в музее, настолько всё происходящее выходило за рамки привычного, обыденного.       — Лишь это тебя волнует? — презрительно сказала она. — Видимо, я ошиблась в тебе. Как же можно быть таким тупым?       Время будто остановилось на несколько секунд. Неужели это всё, что она может сказать после того, как я излил свою душу, всю, до последней капельки? Я вообще её не понимаю. Я чувствовал, что теряю над собой контроль и сейчас или ударю её или просто уйду.       — Знаешь что, — сквозь зубы проговорил я, сжимая пальцы правой руки в кулак до тех пор, пока не услышал тонкий хруст, — иди ты нахер!       Я потопал куда глаза глядят, и последнее, что я услышал от сестры, было: «Как закончишь заниматься глупостями — я буду ждать возле эскалатора». Но я просто шёл, шёл и шёл по этому торговому центру в поисках места, где не будет чужих взглядов и шума.       Моему взору попался туалет, а в нём — раковина. Холодная вода начала течь по моим рукам, давая остыть. Зеркало в золотой оправе отражало моё лицо, немного бледное, со всклокоченными волосами, слегка ошарашенное. Мысли в голове уже становились более связными, у меня даже появилось чувство юмора.       «Да! Да! Да! Я трачу своё время на всякую хрень вместо того, чтобы сосредоточиться на своей собственной жизни. Я понимаю, сестра. Понимаю… Но… Я всё равно не пойму, за что ты так жестока со мной? — эти слова прозвучали в моей голове как по команде, заставив меня остановиться и прислониться к стене напротив раковины. Повисло молчание. Я слышал биение своего сердца. — Видимо, по-другому со мной нельзя. Ах… Ладно, будем считать, что это была отрезвляющая оплеуха. Всё решено! С сегодняшнего дня займусь собой серьёзно, определюсь с планами на ближайший год! Моя цель — начать всё заново», — решительно произнёс я.       С этими мыслями я вышел из туалета и уже закрыл дверь, как вдруг где-то рядом услышал какой-то странный шум. Сначала я подумал, что мне показалось, но когда шум повторился, стало ясно — мне не кажется. Он показался мне странно знакомым, словно я уже где-то слышал его раньше. Я удостоверился, что мне не послышалось: звук исходил из служебных помещений. Инстинкты забеспокоились. Любопытство одержало верх, и я решил выглянуть из-за угла. То, что я увидел, заставило меня замереть на месте: в коридоре лежали несколько человек с окровавленными лицами, видимо, охранники. А возле них стояли люди в чёрных масках, в полном боевом снаряжении. Их было двое. Дыхание перехватило от волнения и страха, ноги налились свинцом, а в голове начало медленно зарождаться понимание происходящего.       «Вот чёрт! — я приклонился к стенке. — Значит, это был звук глушителей. Откуда я вообще это знаю? А точно, я же недавно смотрел про это видео для большего погружения, — подумал я. — Твою мать! Сука! Да о чём я только думаю?! Нужно срочно что-то предпринять. Нужно бежать!»       Я вскочил на ноги и как можно незаметнее бросился обратно в торговый зал. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах резкой болью. Мои глаза всё время выискивали источник опасности, любого человека, излучающего враждебность или угрозу, но всё вокруг казалось спокойным и умиротворённым.       «Мне нужно найти сестру и убраться отсюда, пока всё не стало хуже! Где же она? Так… так… Она, вроде, говорила, что ждёт меня возле эскалатора. Мать твою! Где же он?!» — мысли путались. В хаосе торгового центра было трудно ориентироваться.       Люди шли мимо, то и дело поглядывая на меня, на мой ошарашенный вид, изредка кто-нибудь останавливался и спрашивал, что случилось. Но я просто шёл дальше. Я даже не знал, говорить ли им о том, что увидел.       «Блядь! Как вообще тут нужно было действовать?! Как в кино? Бежать со всех ног, размахивать руками, кричать: «Террористы здесь!» Так что ли? Ладно… Плевать».       Наконец-то кое-как мне удалось дойти до эскалаторов. Светлая голова сестры показалась на горизонте; Виктория спокойно сидела на лавочке и читала какую-то книжку. Я быстрым шагом направился к ней, стараясь ежесекундно смотреть по сторонам. Увидев меня, она отодвинула книгу и сказала:       — Успокоился?       — Нет времени объяснять, нужно бежать отсюда! Срочно! — отрывисто сказал я. Она замерла, озадаченно уставившись на меня.       — Что-то случилось? Почему ты такой взволнованный?       Я даже слушать её не хотел. Просто взял сестру за руку и попытался потащить за собой. Но она мигом скрутила мою руку — годы в спорте не прошли для неё даром.       — Ещё так сделаешь — костей не соберёшь, — спокойно сказала она, бросая на меня острый взгляд. — Скажи нормально, что случилось?       «Очень не вовремя ты, конечно, начала, сестрёнка. Объяснишь это, конечно», — я сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. — В торговом центре вооружённые люди, и они не выглядят дружелюбными, — сказал я, глядя прямо ей в глаза. — Я видел их в коридоре, нам нужно уходить сейчас!       Выражение лица Виктории мгновенно изменилось. Она отпустила мою руку и встала со скамейки, её глаза осматривали пространство вокруг нас.       — Ты уверен? — тихо спросила она.       — Ну… если я, конечно, не ослеп на оба глаза, то да. Уверен!       — Хорошо. Ты звонил в полицию? — спросила Виктория, подходя ко мне ближе.       — Нет… Знаешь, как-то не до этого было.       — До такого простого действия не мог додуматься?       — Да, не мог. Слушай, пока мы тут сидим и валяем дурака, может что-то случиться. Может, сначала уйдём нахер отсюда, а там уже позвоним куда надо?       Сестра кивнула, и, стараясь не терять больше ни секунды, мы бросились к выходу. Она шла впереди, её шаги были твёрдыми и уверенными, в то время как я старался не отставать от неё. Казалось, время остановилось, и единственное, что имело значение — это выбраться отсюда живыми. Виктория достала телефон и уже набрала номер, но судя по её лицу — гудки не шли. И… Тут случилось нечто ужасное: раздались звуки выстрелов, послышался звон разбивающегося стекла. Спустя мгновения некогда оживлённый торговый центр превратился в место разрушения. Воздух наполнился криками людей. Это был хаос: казалось, всё пространство рассыпалось передо мной, а люди превратились в диких зверей, которые борются за свои жизни. И посреди всего этого мы с Викторией, как две потерянные души в море безумия.       Я стоял как вкопанный, и лишь крики сестры смогли вырвать меня из этого безумного сна. Мы бежали так быстро, как только могли, стараясь избегать толп людей, несущихся во всех направлениях. Казалось, ещё чуть-чуть, и этот кошмар закончится, нужно лишь успеть. Но тут в меня врезался кто-то; боль прошла через всё тело и откликнулась в голове. Я обнял пол. Падение было резким, как удар молота. Теперь каждый вдох казался подвигом, словно тело забилось плотной пеленой. Сердце колотилось так, что казалось, оно выскочит из груди, и я ощущал, как воздуха не хватает. Снять куртку стало единственным разумным поступком. Сестра подошла ко мне.       — Ты в порядке?! — закричала она, её голос был едва слышен в этом хаосе. Её глаза, наполненные страданием, остановились на моём лице.       Я кивнул, пытаясь игнорировать боль, пульсирующую в каждой клеточке тела. Мы продолжили двигаться. Звуки стрельбы становились всё громче, а душераздирающие крики были как постоянный саундтрек к окружающему нас буйству. Все выходы были просто забиты людьми, образовалась огромная пробка. Каждый считал, что именно ему нужно выбраться отсюда, именно он заслужил этот шанс.       Казалось, что единственный выход — это просто притвориться, перестать двигаться и надеяться, что опасность минует нас. Но мы не могли позволить себе такой роскоши. Мы должны были продолжать двигаться вперёд, надеясь, что найдём выход. Пока мы пробирались сквозь хаос, я не мог не думать о хрупкости жизни. Как в одно мгновенье всё в порядке, а в следующее — весь ваш мир переворачивается с ног на голову. Мы часто принимаем нашу жизнь как должное, предполагая, что завтра всегда наступит. Но правда в том, что мы никогда не знаем, когда истечёт наше время. И возможно, судьба или бог услышали мои праведные мысли и дали ещё один шанс, потому что в следующий момент моему взору открылся выход из этого ада, путь к которому ничего не преграждало.       — Сюда! — закричал я и, держа сестру за руку, рванул туда. «Наконец-то свобода, наконец-то это всё закончилось».       Но тут… Резко появились вооружённые люди, как голодные волки, которые только что поймали свою добычу. Мы были в ловушке: бежать было некуда. Я чувствовал, как моё сердце колотится в груди, так, что казалось, его удары раздаются в моих ушах… Мы застряли в этом кошмаре, и выхода не было: нападавшие медленно приближались к нам, их оружия были направлены на нас, лица выражали холод.       Мы подняли руки вверх: теперь мы были полностью во власти этих людей… Хотя как можно назвать их людьми? Они медленно шли на нас, вглядываясь, видимо, принимая решение, которое в любой момент могло стать для нас последним. Я хотел что-нибудь сказать, но слова просто застревали в горле.       — Прошу… Пощадите нас! — произнесла сестра, держа меня за руку. Хоть она и казалась спокойной и твёрдой, я чувствовал, как она дрожит.       Они подошли так близко, что стали видны дула их винтовок. Один из банды сделал ещё несколько шагов вперёд. Он жестом приказал нам идти за ними. Мы медленно пошли вперёд, следом за грозными незнакомцами, не смея поднять головы и глядя только под ноги. Пока мы шли, я не мог не задаваться вопросом, какой будет наша судьба: пощадят ли они нас, как умоляла сестра, или, не задумываясь, лишат нас жизни? И сейчас они просто ищут удобное место казни. Волнение было осязаемым, и казалось, что время замедлилось, каждый шаг, который мы делали, длился целую вечность.       В конце концов нас привели в центр зала, где, помимо нас, были ещё люди, те, кто тоже не успел уйти. Я оглядел их, и моё сердце сжалось: молодые парни, девушки, даже дети — они сидели на полу, их глаза умоляли о пощаде, многие просто глядели в пространство пустыми стеклянными глазами. Некоторые из взрослых держали в объятиях своих близких, видимо, чтобы было легче смотреть в глаза смерти.       С грозными лицами террористы связали наши руки белыми хомутами, а потом заставили нас сесть на пол рядом с остальными. В комнате воцарилась тишина, поскольку все ждали того, что должно было произойти. Напряжение казалось невыносимым, мои ладони вспотели. И тогда один из них, скорее всего, лидер группы, приблизился к заложникам. Он возвышался над нами, его лицо было скрыто тенями, пока он пристально изучал нас, глядя снизу вверх. Я чувствовал, как его глаза пронизывают меня насквозь, исследуя каждый дюйм. Наконец, он заговорил, его голос был глубоким и угрожающим:       — Граждане города Нью-Йорка, скажу сразу: это ограбление. Тут всё застраховано, так что не стоит умирать за эти драгоценности. Если вы будете сотрудничать с нами, то в скором времени освободитесь.       Облегчение нахлынуло на всех нас, я почувствовал внезапный прилив надежды. Они собирались не убивать нас, а ограбить. Ситуация всё ещё была ужасной, но, по крайней мере, у нас появился шанс выжить.       Грабители начали передвигаться по торговому центру, видимо, собирая ценные вещи и наличные из магазинов. Возле нас стояли лишь несколько, пристально следя за тем, чтобы мы ничего не предприняли.       Проходили минуты, которые медленно превращались в часы, а нас всё ещё держали в плену. Уже были слышны сирены полиции. Боевики сооружали баррикады, некоторые носили огромные ящики, похожие на армейские. Было ясно, что они не спешили уходить и не намеревались отпускать нас в ближайшее время.       С течением времени атмосфера в торговом центре становилась всё более и более гнетущей: у нас заканчивалась еда и вода, кому-то нужна была медицинская помощь. Люди начали терять самообладание: некоторые плакали, кто-то молился, а другие смотрели в пространство, погружённые в свои собственные мысли. Я старался сохранять спокойствие, но с течением времени это становилось всё труднее.       И тут, откуда ни возьмись, ко мне подошел маленький мальчик с широко раскрытыми и неуверенными глазами.       — Когда они собираются нас отпустить? — спросил он дрожащим голосом. — Моя мама... Ей очень плохо. Я не знаю, что делать. У меня есть несколько долларов. Может быть, если я их отдам, они нас отпустят? А? — с надеждой спросил мальчик.       Я пытался сдержать отчаяние, и всё же у меня вырвались слова.       — Вряд ли их заинтересует такая сумма. Но не расстраивайся, малыш, мы обязательно выберемся отсюда. Мы должны верить, что они освободят нас, — ответил я, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Он опустил глаза, повернулся и пошел прочь. Видно было, с каким трудом ему даётся каждое движение.       Прошло еще, наверно, около часа.       — Это не ограбление, — произнесла сестра тихо. — Обычно ограбление совершают молниеносно, быстро собирают и быстро уходят, ведь полиция на хвосте может принести большие неприятности. Конечно, может, всё это шоу нужно для отвлечения внимания, и когда все правоохранительные органы этого города будут здесь, они незаметно уйдут через какой-то секретный проход. Но они не торопятся, как будто у них другой мотив. Ты видел эти ящики? Думаю, вряд ли они принесли их для того, чтобы складировать туда драгоценности. Скорее всего, там нечто другое, более опасное… — она замолчала и окинула взглядом толпу.       — Ты хочешь сказать, что там находится… — я сглотнул слюну, не решаясь закончить мысль.       — Взрывное устройство… — сказала она, ещё больше понижая голос. — Это террористический акт. Они хотят всё тут превратить в пепел.       Сознание словно разделилось надвое: одна часть билась в истерике от страха и бессилия, другая лихорадочно искала выход. Всё моё тело охватила дрожь, как будто от зимней стужи, а в голове, сменяя друг друга, поплыли картины: я в образе высококлассного шпиона Мартина Сильвестра участвую в операции по захвату злодея. Я ловким движением рук освобождаюсь от оков и привлекаю внимание боевика, проходящего мимо. Нейтрализую его. Говорю всем, чтобы они вели себя тихо. Забираю его оружие и глушитель из разгрузки. Максимально незаметно пробираюсь сквозь помещение, помня: мой лучший друг — тень. Иду по коридорам, лестницам, пустым и заставленным всяким хламом, залам, выискивая любой признак слабости или уязвимости в обороне противника. Встречаю ещё одного. Душу его и обезвреживаю. Прячу его тело. Беру пистолет и засовываю под джинсы. Подходят ещё несколько террористов. Стреляю в одного из них, затем в следующего. Все они падают на пол, сражённые двумя меткими выстрелами. Следующий шаг — обезвредить бомбу. Бегу к бомбе. Снимаю крышку. Представляю, как моё сердце колотится в груди, когда я смотрю на сложную проводку бомбы. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свои руки, и начинаю работать над его обезвреживанием. Каждая секунда кажется вечностью, пока я осторожно отсоединяю провода и разряжаю устройство. Наконец щелчок, и таймер останавливается. Глубоко вздыхаю с облегчением, но опасность ещё не миновала.       Когда я поворачиваюсь, чтобы придумать, что делать дальше, вижу тёмную фигуру вдалеке, держащего заложника на мушке. Мой разум лихорадочно работает, пока я пытаюсь обдумать свой следующий шаг. Мне нужно действовать быстро, но я не хочу рисковать ни в чём не повинными людьми. Делаю шаг вперёд. Театрально кладу винтовку на пол. Поднимаю руки в жесте капитуляции и произношу заезженную фразу:       — Всё нормально, мужик. Я сдаюсь, расслабься, — говорю я спокойно и начинаю медленно приближаться к нему.       — Я сам решу, когда нужно расслабиться! Стоять, урод! Я сказал — назад! Иначе этой сучке не жить!       — Чушь. Ты же не такой — ты не трогаешь мирных жителей. Ты хочешь лишь подать знак, что богатые шишки общества слишком много о себе возомнили. Верно же?       — Верно, чёрт возьми! Я ветеран, у меня есть награды, я верно служил своей стране, но они меня выбросили. Вот что я заслужил за свои долгие лет службы по их мнению — быть игрушкой, которую легко заменить. А потом наглые банки украли у меня всё. Абсолютно всё! И даже это дело накрылось. Всё из-за тебя.       — Твои дела лучше, чем ты думаешь. Даже не имея ничего, ты смог собрать целую команду и хорошо её снарядить. Слушай, я понимаю, что верхушки общества обнаглели, их давно нужно поставить на место. Я сам не восторге. Но так дела не делаются, ты лишь причинишь страдание таким же, как ты, а твоим обидчикам добавится ещё один инструмент влияния. Это большая игра. У тебя будет больше шансов на победу, если согласишься работать со мной. Но я ничего не смогу сделать, пока ты её не отпустишь.       — Это ты верно отметил. Но всё же… У меня есть преимущество. Пока эта баба здесь, ни ты, ни легавые не рискнут приблизиться ко мне.       — Полиция будет заботиться о людях, у них нет времени думать о тебе. Если что-то случится с девушкой, ты добьёшься их внимания. Приоритеты изменяться, и ты получишь своё — будешь убит.       — Я знаю, чёрт тебя дери. Ладно, я поверю тебе.       Он отпустил её, и она со слезами на глазах убежала прочь отсюда.       — Что дальше? — сказал он.       Но вместо ответа он получил пулю в лоб из пистолета. Задание выполнено, и ты, как герой, получил медаль за отвагу. Ведь так это бывает? Но реальность вернулась. К нам подошёл террорист и посмотрел на меня своими безэмоциональными глазами. И я понимаю: я ничего не смогу сделать. Это не фильм, мы не супергерои в трико. Мы были всего лишь двумя обычными людьми, оказавшимися в ужасной ситуации.       Прошло ещё несколько минут. Внезапно раздался громкий взрыв. Пол затрясся, а воздух наполнился дымом. Люди закричали, и звуки стрельбы усилились. Всё внимание боевиков переключилось на полицию, которая наконец начала предпринимать действия. Это было что-то за гранью понимания.       — Послушай! Медлить больше нельзя! — обратилась ко мне сестра. — Я знаю, как освободиться от этих пут.       Она начала извиваться, а затем возиться с хомутом, и в конечном счёте задумка удалась — сестра оказалась на свободе.       — Теперь ты.       Я послушно подошёл к ней сквозь всю эту неразбериху.       — Как ты это сделала? — спросил я.       — Тут нужно «хвостик» от стяжки засунуть в замок до щелчка. Замок должен разжаться, а пластиковая стяжка — выйти.       Словно, в доказательства её слов, стяжка начала медленно, миллиметр за миллиметром, проходить сквозь замок. Мои руки были освобождены.       — Мы не можем их оставить. Нужно всех освободить! — сказал я, глянув решительно на сестру.       — Нет. Это невозможно, — ответила она. — Слишком много людей. Мы просто не справимся.       Сердце замерло. Конечно я понимал: мне тоже хотелось выбраться отсюда как можно скорее, ведь было понятно, что чем меньше людей, тем больше шанса выжить. Но с другой стороны, глядя на умоляющие лица, на страх, отчаяние и беспомощность заложников, особенно того мальчика, я не мог просто оставить их там.       — Мы должны их выпустить, Вики! Мы можем. Ты слышишь меня? Мы это сделаем!       — Ты что не понимаешь? Ты действительно глупый или прикидываешься? У нас нет времени! Нас поймают! Надо бежать!       — Нет! — чуть не заорал я. — Ты действительно хочешь всех оставить здесь? Посмотри вокруг! Ты сможешь жить, когда тысяча глаз будет проклинать тебя? Каждый день?       Не знаю сколько длился наш спор. Мне показалось, недопустимо долго. Но похоже, мой напор уже начинал приносить плоды. И наконец, она согласилась.       Виктория нашла на полу заколку для волос и начала быстро освобождать заложников, эффективно и спокойно. Я действовал так же, освобождая тех, кто был рядом со мной, так быстро, как только мог.       Но по мере того, как мы освобождали пленников, ситуация усугублялась. Боевики становились всё более возбуждёнными, и вдалеке всё чаще слышались выстрелы и взрывы, будто там началась полноценная третья мировая. Было ясно, что нам нужно действовать быстро, если мы хотим вывести всех живыми.       Постепенно освобождённые люди начали помогать остальным нуждающимся. Но всё равно было ощущение, что каждая секунда здесь могла стать последней в нашей истории. Моё сердце бешено колотилось в груди, и я чувствовал, как адреналин бурлит в моих венах.       И тут… Кто-то резко схватил сестру за руку; это был тот главный. Он приставил пистолет к голове моей сестры. Я застыл, не в силах ни двигаться, ни думать — казалось, мир остановился на миг. Глаза его были полны ненависти, и я видел, как его палец замер на спусковом крючке.       — Что вы тут, блядь, такое устроили! — заорал он почти на грани истерики. — Даже тут всё пошло к чертям… Так и знал, что с этим делом что-то не то… Но ничего, вы вместе с нами пойдёте прямиком в ад! Все пойдёте! Вы слышали, господа! Все!              Внезапно у него в руке появился предмет, и мы все знали, для чего он, — подорвать всё тут нахер. Все люди в страхе уставились на эту штуковину, что вызвало у террориста улыбку.       — Ваши последние слова, господа. Пусть… — хотел он произнести торжественную фразу, но тут моя сестра в последнюю секунду скрутила ему руку. Он вскрикнул от боли и выпустил детонатор. Да! Годы спорта не прошли для неё даром. — Ах… Ты сука! — прорычал он, удивительно быстро поднявшись. — Я тебя сейчас урою, тварь, мало тебе не покажется.       Он выставил ствол, направляя его на голову моей сестры. Прозвучал выстрел. Все в зале замерли, словно их оглушил удар грома. Послышался звук падающего тела: это упала другая девушка, которая стояла рядом. Лицо её превратилось в кровавую маску, а вокруг расплылось большое красное пятно. Сестра смотрела на неё остекленевшими глазами, видимо, никак не соображая, что происходит. В её глазах, как мне показалось, был лишь сплошной шок. Она вся дрожала, будто внутри неё что-то сломалось. Но этому ублюдку, казалось, было наплевать на упавшую девушку; он сосредоточился исключительно на моей сестре. Он хотел выстрелить ещё раз. Мои ноги, словно сами по себе, оттолкнулись от пола, и я рванул к ней; плевать было на мою жизнь, всё казалось таким мелким по сравнению с возможностью помочь моему близкому человеку. Она была тем ещё демоном, но я всё равно любил её. А может, я просто был недостойным своей сестры. Я крепко обнял её в попытке защитить. Прозвучал выстрел.       Внезапно всё стихло. Прошло ещё несколько секунд. Единственным звуком были рыдания моей сестры. Я открыл глаза: всё двигалось как в замедленной съёмке. Я увидел тело стрелка на полу — из его груди хлестала кровь. Послышался звук тяжёлых сапог, приближавшихся к нам. Это были полицейские. Сначала мне казалось: всё нормально, всё обошлось, я в порядке. Но потом моё тело онемело, и я почувствовал тепло собственной крови, просачивавшейся сквозь рубашку. Я посмотрел на свою сестру, а она смотрела на меня, и по её лицу текли слезы.       — Зачем ты это сделал? — она плакала. — Почему ты такой глупый?!       У меня не было сил ответить ей. Всё, что я мог сделать, это слабо улыбнуться и погладить её по голове. Я знал, что моё время на исходе, но, по крайней мере, я спас сестру. Оно того стоило. Последние мысли вертелись: «Что будет после смерти? Просто бесконечная темнота? Где я буду никем. Просто шумом в эфире. Или всё-таки существует ад и рай? Тогда куда я попаду? Ах… Что-то мне подсказывает, что идеальным человеком я не был. А может… Бессмысленно гадать. Скоро узнаем».

Конец Истории или только…