Изломанный

— Кап, кап, кап, — шепчет Михаил, чей голос эхом разносится по Клетке. Адам открывает глаза и улыбается своему архангелу. — Что такое, малыш? — мурлыкает он, проводя пальцами по самому симпатичному крылу. Адам его убрал и поместил на лицевую сторону своего архангела, чтобы любоваться в любое время. — Кап, кап, кап, — в голосе Михаила не чувствуется игривости. Адам мгновенно улавливает тревожно-жалобную интонацию. Пытается встать, и когти Михаила, всё ещё впивающиеся в него, раздирают ему плечи. — Встань, малыш, — уговаривает он. — Вставай. Михаил с неохотой вынимает когти и зубы из его плоти, но всё ещё нависает над ним, пока Адам поднимается впервые за последние несколько дюжин лет. Сломанного архангела трудно рассмотреть, но довольно легко понять, чем он расстроен. — Клетка открыта, — вслух замечает Адам, глядя вверх, в распахнутую бездну. — И кто-то капает на тебя? Мой бедный ангелочек, — ласково обращается к Михаилу, обходя его с другого боку, чтобы рассмотреть получше. Михаил предпринимает попытку увязаться за ним, преграждая путь, но Адам хватает его за искажённую конечность и предупреждающе сжимает. После этого Михаил провожает его только взглядом нескольких глаз. Она попросту… открылась. А их гипотетического спасителя не видать. В Клетке тихо и пусто, как и всегда. Адам прищуривается. — Укуси меня, родной, — он протягивает архангелу палец, и тот с радостью вонзает зубы. Адам рассматривает кровь и прислушивается к жгучей боли, после чего вновь поднимает глаза к разверзнутой пасти Клетки. Выглядит настояще. Конечно, это всё равно может быть ловушкой. Но. Он вновь обращает своё внимание на Михаила. Архангел изломан во вполне буквальном смысле. Клетка ему слишком мала, ибо предназначалась для более миниатюрного архангела. Большинство искривлённых крыльев и других конечностей — дело рук не Адама и даже не Другого. — Сможешь взлететь, малыш? Если вытащим тебя отсюда, — спрашивает Адам, и к его ужасу Михаил пытается расправить крылья, по-видимому поняв только слово «взлететь». — Нет, нет, нет, — шипит Адам, и Михаил моментально прекращает, к счастью, не успев натворить дел. Адам останавливается, чтобы подумать. Пока они физически находятся вне Клетки, с ними все должно быть в порядке. — Подними меня, — распоряжается он. Михаил откликается пронзительным стоном, его голос — высокочастотная помеха в воздухе. Шёлковый и милый для ушей Адама, но сейчас тот не хочет этого слушать. — Вот так, — Адам для наглядности складывает собственные ладони чашечкой. Михаил моргает ему тысячей глаз. Ладно… Адам хватает пару его когтей и смыкает вокруг своей талии. Михаил радостно впивается ими, когда понимает, что произошло. — Хороший мальчик, — хвалит Адам, и Михаил приосанивается. Его архангел падок на похвалу, и Адам только рад её дать. — Теперь вверх, — велит он, указывая пальцем. Михаил отслеживает взглядом этот жест, но явно не вполне понимает, что от него требуется, оставаясь всё в том же скрюченном положении. Но Адам не сдаётся. — Михаил, подними меня и вытащи из Клетки, — он подкрепляет свои слова пантомимой. Глаза Михаила следят за его руками, внимательно изучая жесты, после чего он наконец-то поднимается и бережно переносит Адама ко внешней части Клетки. Он сотрясается от усилий, когда его раздутая благодать протискивается через оковы Клетки, однако впервые за многие века ей есть куда деться, и Михаил начинает просачиваться сквозь выход. Архангел Адама воет от изнеможения и боли. Бедный малыш. — Давай, присядь со мной, — Адам похлопывает по поверхности Клетки, на которой расположился. Михаил почти не двигается, таращась на него сквозь прутья. — Иди сюда. Ну же. Через несколько минут, когда Адам уже думает, что придётся оставить Михаила здесь и искать способ разрушить Клетку полностью, Архангел с пронзительным визгом вызволяет наружу ещё несколько когтей, с горем пополам продираясь на свободу. — Хороший мальчик, — утешает его Адам. — Такой послушный. Михаил в конце концов выбирается полностью и обрушивается рядом с ним. Адам собирает пальцами кровь, сочащуюся из собственных боков, и размазывает по его благодати. — адам Адам адам, — бормочет Михаил, его голос — лёгкий ветерок, не способный всколыхнуть ни одной травинки. Едва ли Адам сможет полетать на нём в ближайшее время. Он глядит вверх — там простирается лишь бескрайний Ад, чернильной темноте конца края не видно. Как же они выберутся? Решение проблемы придётся искать за рамками шаблонного мышления. Нужно из них выбираться. Адам уже устал от рамок и в фигуральном, и в буквальном смысле. — Михаил, солнышко, — шепчет он своему милому ангелочку. — Ты можешь открыть портал? Один глаз открывается и смотрит на него. — Маленький. — Хорошо. Мы сами будем маленькими, — обещает Адам. Ты вселишься в меня, малыш. Помнишь? Клетка вырвала Михаила из его тела, едва они упали в неё. Оглушительный рёв боли, с которым Михаила вывернуло в истинную форму и зажало в крохотное для него пространство, навеки отпечатался на душе Адама. Но с ним всё будет в порядке, когда они вновь объединятся в одном теле, правда же? Они ведь созданы друг для друга. *** Лес, в который он выходит, сер и безмолвен, единственная жизнь вокруг — тысячи высоких и тощих деревьев, заполняющих ландшафт. Не совсем такой Адам помнит Землю. К нему приближается человекоподобное существо с улыбкой на лице и разевает рот, выпуская какую-то чудовищную червеобразную штуку и намереваясь его сожрать. От потрясения Адам застывает как вкопанный, а это существо, истекающее отвратительной чёрной слизью, хватает его ртом и пытается проглотить целиком. Тут же опомнившись, Адам начинает раздирать его изнутри зубами и ногтями, и тогда Михаил загорается изнутри, великолепное сияние опаляет душу Адама, но полностью уничтожает нападавшего. Весь с головы до ног в чёрной жиже и слюне монстра, Адам поднимает глаза, все ещё горящие ангельским светом, и ловит взгляды товарищей нападавшего, стоящих на приличном расстоянии и со страхом наблюдающих за ним. Он улыбается. Они перешёптываются о чём-то на неизвестном языке и уходят. — Что они сказали? Адам не ожидает ответа, но Михаил тихо произносит: — «Архангел». — О? Так они твои друзья, родной? — Адам безучастно стирает с лица чёрную жижу. — Нет ты. Адам улыбается умилённо. — Ооу, малыш. Я тоже тебя люблю. Выходит, Земля теперь совсем лишена красок и кишит сворами монстров, которые и не думают шифроваться. Возможно, апокалипсис решил наступить и без их участия, как Михаил и боялся. Это Другой учинил, когда удрал из Клетки? Несколько часов он слоняется по округе, надеясь найти жилище или хоть какой-то признак цивилизации, но похоже, Михаил занёс их чёрт знает куда. Адам вытягивает ногти на руках в когти и с упоением рвёт на части встречные шайки монстров, но с течением времени и те уже больше не попадаются. — Видимо, про нас уже доложили остальным, — комментирует он своему усталому пассажиру. — Очень жаль. Первые люди, которых он встретил за тысячелетие — и те оказались ссыкушными монстрами. Адаму хочется крови. *** Он натыкается на полянку, достаточно обширную, чтобы разместить там крылья Михаила, и усаживается в её центре, бережно приводя в порядок искалеченные перья. — Давай передохнём. А потом попробуем вернуться к цивилизации, хорошо? Цивилизация. Еда, наркотики, секс, тела. — Земля? Земля? — немного погодя откликается Михаил. Адам даже прерывает своё занятие. — Да, малыш. Мы ведь на Земле, правда? В сознание Адама проникает тихое нытьё, и он чувствует, как Михаил шарахается от него в страхе. Адам раздражённо выдёргивает одно из перьев. — Всё в порядке, родной. Это мне нужно было говорить конкретнее. Я хочу, чтобы ты сделал портал, который вернёт нас на Землю, где много людей. Понятно? — Он поглаживает Михаила по крылу в месте перелома кости. — Адам Земля? — голос у Михаила дрожит. — Правильно. Хороший мальчик. — Михаил немного расслабляется. — А если ты будешь очень хорошим мальчиком и перенесёшь нас в настоящий город, я в награду даже вылечу это крыло. Хорошо? — он дразняще порхает пальцами вдоль перелома. — Награда. Хороший мальчик, — Михаил весь трепещет. — Надо твои руки. — Чтобы сделать портал. Конечно, — пожимает плечами Адам, передавая контроль над телом своему пассажиру. Мысленно гадает, где они могут находиться, если не на Земле. На другой планете? Неужели в космосе болтаются и другие планеты, поросшие деревьями и кишащие монстрами? *** На сей раз Михаил управляется с порталом как надо, и они оказываются в Нью-Йорке. Адам доволен. Он направляется в ночной клуб к самому открытию, уже ждёт не дождётся вонзить зубы в свою первую жертву. Вспышки света мельтешат и ослепляют яркостью, музыка оглушительно гремит, но он едва ли всё это замечает. Никакие земные звуки и рядом не стояли с криками двух архангелов, одного — от агонии, Другого — от ярости. Адам заходит в клуб, высматривая симпатичных парней и девушек. — Тебе кто-нибудь нравится, малыш? — Адам, — немедленно отвечает Михаил, крепко обвиваясь вокруг его души. Адам вздыхает. — Знаю, малыш. Но я имею в виду кого-нибудь, с кем я могу потрахаться, — поясняет он. Адам ловит на себе несколько заинтересованных взглядов, так что с этим проблем явно не предвидится. Он помнит, что считался привлекательным в своей прошлой жизни на Земле. Несколько девушек сами приглашали его на выпускной бал. Он заводит диалог с симпатичной девицей. Блондинка, с виду доступная, но в какой-то момент она почему-то отшатывается, поражённо ахнув: — Ты в порядке? — А? Девушка молча указывает пальцем куда-то под его глаза. Он проводит там рукой и замечает на коже кровь. — Ээм, я скоро вернусь, — он уносится прочь от ошеломлённой девушки в уборную. Там запах секса и наркоты ещё более концентрированный, но Адам не обращает внимания, рассматривая своё отражение в грязном зеркале. Глаза обильно кровоточат. — Михаил? — встревоженно окликает он, после чего сам усиливает своё восприятие до сверхъестественного и видит, что Михаил наполовину выпятился из вместилища и впивается когтями ему в глаза, чтобы удержаться. — Ох, детка, — вздыхает Адам. Он даже не может рассердиться. Бедный его малыш. Нужно скорее его покормить. Он осторожно берётся за когти обеими руками и перемещает себе на макушку. Михаил любовно вцепляется ему в волосы. Адам исцеляет себе глаза и утирает кровь с лица. — Проистекать кровью сможем позже. Сегодня нам надо кого-нибудь подцепить. Он возвращается в зал клуба, но той девчонки, понятное дело, уже и след простыл. Не беда, он тут же цепляет какого-то парня, потеревшись о его пах на танцполе, после чего отводит в сторону поболтать. Когда выясняется, что у парня есть собственная хата, Адам задействует свои чары на полную катушку. *** Он сидит у Бена на коленях и нежно целует в губы. Вот бы впиться зубами, высосать кровь, но ещё рано. Для начала хочется насладиться сексом с живым человеком. Так что нельзя портить настроение, придётся потерпеть. Он улыбается Бену, спускаясь языком по его телу до самого члена. Парень о чём-то треплется — то ли пытается в грязные разговорчики, то ли указывает, что делать дальше, но Адам всё пропускает мимо ушей. Наплевать. Он медленно отсасывает Бену, наблюдая за выражением его лица, когда пробует разный нажим и скорость. Когда с пошлым чмоканьем выпускает член изо рта, Бен издаёт стон разочарования. — Ты будешь сверху? Или я? — спрашивает Адам, поглаживая собственный ствол. Михаил практически полностью отделился от его тела, съёжившись в углу. Его архангел не переносит секс. И это единственное, чего Адам не стал бы от него требовать. — Ээм. Я сверху? — отвечает Бен, и Адама раздражает его заминка. Главенствовать над ним с такой неуверенностью достоин только Михаил. Но тем не менее, он же сам спросил. Адам уже готов насадиться на эрегированный член, как вдруг Бен его останавливает: — Ч-что ты делаешь? — Седлаю тебя, — раздражённо отвечает Адам. — Нужен презерватив. И смазка, — Бен глядит на него с полным неверием. Вылезает из-под Адама и мчит в ванную за столь необходимыми ему приблудами. Адам едва не закатывает глаза. В первый раз всё будет, как полагается. Значит, никакого кровотечения из задницы. Подготовка занимает ужасно долго времени, прежде чем он наконец-то опускается на член и тут же набирает бешеный темп, вцепившись мёртвой хваткой, а Бен под ним может только охать да подмахивать. Парень, как оказывается, скорострел, и Адам со вздохом вынужден додрочить себе, пока чужой член уже обмякает в заднице. В наказание он кончает Бену на лицо. — Эй, — возмущается тот, вяло моргая, да вот только заляпанное спермой лицо — меньшая из его бед. Адам выхватывает из своих валяющихся джинсов выточенный из кости нож, который смастерил в другом мире, и молниеносным движением перерезает глотку своему мальчику-на-одну-ночь, наблюдая за нарастающим изумлением во взгляде и попытками закричать с рассечёнными голосовыми связками. Улыбаясь, Адам с жадностью отпивает сочащейся из тела крови и жестом подзывает Михаила, полупрозрачной фигурой сидящего в углу. — Иди сюда, малыш. Эта душа для тебя. Михаил растерянно подплывает ближе. Душа Бена уже воспарила над телом, ожидая, когда её заберёт Жнец. — Ешь, — приказывает Адам. — Тебе нужна твоя сила. — Не поедатель душ, — к удивлению Адама возражает Михаил. Но не то чтобы это открытое неподчинение. — Просто попробуй, — предлагает Адам. — Вдруг тебе понравится. Архангел колеблется, и Адам медленно складывает на груди руки, нахмуриваясь. Михаил нехотя всаживает зубы в душу, начиная пить из неё свет, и отстраняется, когда та уже почти полностью погасла. Затем Михаил скрывается в теле Адама, дрожа как никогда. — Хороший мальчик, — поощряет Адам, не вполне понимая, почему Михаил так расстроен. Он же помочь хотел. Чувствуется чей-то посторонний взгляд. Адам поднимает голову и видит Жницу. Пожав плечами, Адам перебрасывает ей иссушённую душу. — Мы передумали. Забирай. Она глядит на него ещё какое-то время, но испаряется, когда Адам встаёт с кровати. Адам наводит порядок в своей новой комнате, рассматривает своё новое имущество. Недурная у Брэда квартирка, он не против здесь остаться. Обнажённый труп всё ещё лежит на кровати. Адам подумывал присунуть ему, но чувствует себя немного опустошённым. Сытым. Я сыт, твёрдо говорит он себе. В следующий раз найдёт другого да и всё. — Михаил, солнышко, убери это, — распоряжается он, и Михаил испепеляет тело своей благодатью. Адам укладывается на кровать и просит Михаила вновь проявить крыло. — Мы ведь хотели его починить, помнишь, — негромко произносит он, нащупывая место перелома кости. — Мы его вправим и зафиксируем, пока оно не заживёт. — Чинить, — соглашается Михаил. Адам ощущает щекотный холодок вокруг своей души. — Ты что делаешь? — раздражается он. — Прекрати. — Чинить. Чинить. — Да не я сломан, а твои крылья. Перестань. — Михаил нехотя убирает благодать от его души. — Хорошо. Приступим. Он молча манипулирует над крылом, размышляя, стоит ли наказать Михаила за неподчинение. Как только они освободились из Клетки, Михаил видимо решил, что ему теперь всё дозволено. Если спустить такое на тормозах, получится дурной прецедент. Не так ли? — Вот так, малыш, — он обматывает благодатью место перелома. — Будем надеяться, это сработает. Медицинская повязка не подойдёт для метафизической кости крыла. Михаил вынимает когти из их тела и впивается Адаму в ладони. Адам наблюдает за капающей на кровать кровью. — Детка, я ведь только что перестелил постель, — ворчит он, но всё же подносит левую руку к лицу и целует его когти. Сегодня был только разогрев. Уже завтра он прольёт целые реки крови и наберёт своему ангелу много душ. Похоже, они всё же не пропустят апокалипсис.