***
— ты слишком переживаешь на этот счет. я могу оплатить тебе операцию, — говорит в сотый раз юта, сидя у постели лучшего друга. — можешь отдавать частями, если тебе так принципиально, но нельзя медлить, понимаешь? тэён, ты не сможешь ходить. — я всё сделаю сам, — сквозь зубы цедит парень. он даже слушать не желает об этом. эти разговоры происходят стабильно раз в три дня, когда накамото приходит к нему в палату. иногда он берет с собой марка и уёна, но у обоих наступила пора сдачи зачетов, поэтому им некогда, как бы ни хотелось повидаться. — блять, тэён! — его терпению приходит конец. как только юта собирается продолжить свою тираду, в дверь стучат. — да кто там?! юта никогда не отличался терпением, когда дело касалось его близких. тэён до сих пор понятия не имеет, где он работает, раз живет на широкую ногу, но по такой реакции можно понять, что работа у него тяжелая и вряд ли безопасная. — доставка, — слышится из-за двери. в проеме показывается какой-то парень в кепке, а в руках у него букет пионов и какая-то коробка в пакете. — ли тэён здесь… лежит? — лежит, — отчеканивает парень и нажимает на кнопку слева от кровати, заставляя ее немного приподняться. курьер внимательно смотрит на юношу, сверяясь с изображением в телефоне, которое ему отправили вместе с описанием заказа, и кивает самому себе, будто соглашаясь с чем-то. он убирает телефон в карман и подходит к ли, аккуратно протягивая ему букет и тот самый злосчастный пакет, который уже успел приковать внимание юты. — мне нужно вас сфотографировать, чтобы было подтверждение, что я отдал вам заказ, — он спокойно говорит, а тэён хмурится ещё больше, абсолютно не понимая, что происходит. — улыбнитесь, пожалуйста. — какого? — парень нервно смотрит на лучшего друга, но успевает натянуть кривую улыбку прежде, чем щёлкнет вспышка. — это от кого вообще? — всё в записке, — курьер больше ничего не говорит, оставляя все на кровати и покидая палату в считанные секунды. ли не успевает и глазом моргнуть, как юта хватает пакет и бесцеремонно его открывает, доставая оттуда коробку с изображением игровой консоли, о которой тот мечтает. он уже давно всем говорит, что копит на неё, но цена повышается каждый месяц, и даже если остаётся добавить всего десять тысяч вон, то через неделю эти десять превращаются в двадцать, а то и тридцать. ли издает громкий вздох, увидев, что достал накамото, и закатывает глаза, опуская спинку кровати. — это джэхён, да? — юта даже не дожидается ответа друга, поднимая букет, и цепкими пальцами вытягивает записку на фиолетовой бумаге. — ты все ещё игнорируешь его ухаживания? я думал, вы поговорили. — поговорили? я не собираюсь с ним общаться, и принимать от него подарки тоже не входит в мои планы, — голос парня звучит глухо, будто он пытается заглушить слёзы и скрыть свои истинные эмоции. — можешь забрать себе, а лучше отдай ему, когда встретишь. меня не нужно покупать и одаривать тем, что я и сам могу купить. — я, конечно, люблю тебя, но ты идиот, раз отказываешься от такого, — юта с интересом рассматривает подарок и уже успевает распаковать его, чтобы достать инструкцию. — цены повышаются, ты постоянно копишь, а здесь тебе все покупают даже без просьб. тэён, нельзя постоянно отказываться от всего на свете. — можно, если я хочу добиться всего сам. он пихает свои подарки, будто хвастается, сколько у него денег, — тэён всплескивает руками, стараясь не смотреть на лежащую рядом записку. — я год назад подарил марку велосипед, потому что от машины он отказался, и недавно подарил новый телефон. я тоже хвастаюсь, по твоему мнению? — нет же, — недовольно хмыкает тэён и закрывает лицо руками. он тяжело вздыхает, понимая, что будет нелегко объяснить свою позицию. — вы в отношениях, а мы с ним знакомы меньше полугода. понимаешь, у нас всего дважды был секс и ни одного свидания, а он почти каждый вечер приходит в бар и порывается подвезти до дома. — ему ехать ровно ноль метров, — юта тихо смеется и снова становится серьезным, когда видит негодование ли. — нельзя избегать людей. ты не будешь всю жизнь один, тем более, джэхён явно тебе нравится, — накамото разворачивает инструкцию и садится в кресло, закидывает ногу на ногу. — принимать помощь — нормально. джэхён обеспеченный парень, ты ему нравишься. и если он хочет быть с тобой, то в чем проблема? — во мне. перед тобой одна сплошная проблема, — тэён зачесывает волосы пятерней и все-таки берет записку с тумбы. — я живу в ебаной подсобке, работаю в баре и не могу оплатить себе операцию. я останусь калекой, потому что не могу принять помощь, мне просто жутко неловко и стыдно. — ты такой дурной, друг мой, — юта включает консоль и начинает её изучать, высунув язык — вот настолько ему интересно. — джэхён о тебе постоянно спрашивает, интересуется и мечтает, что ты подпустишь его к себе, а ты продолжаешь делать всё, чтобы он забросил эту идею.***
они познакомились полгода назад в том несчастном баре, где работает тэён. какой-то, по его мнению, пижон, заказал виски с колой, не отрывая взгляд от сцены, где выступала начинающая группа, а уже через полтора часа смеялся с глупых шуток тэёна, и вовсе не выглядел как тот, кто зазнался. во второй, третий и пятый разы он приходил в одно и то же время, заказывая разнообразные напитки. его, оказалось, зовут джэхён. он правда работает на высокой должности в строительной компании, а сюда приходит посмотреть на выступления своей младшей сестры, с которой, оказывается, тэён и так был знаком. в седьмой раз тэён решился выпить за компанию. его смена только закончилась, поэтому он с легким сердцем присел на соседний стул и взял из чужих рук стакан с чем-то сладким. сам не помнит, что приготовил, но с удовольствием выпил до дна. вести непринужденную беседу стало обыденностью. джэхён интересовался, не было ли доставучих клиентов, спрашивал о своей сестре и всегда предлагал подвезти до дома. а тэён всегда ему отказывал. спустя три месяца с их знакомства джэхён снова пришел в то же время, что и обычно. они мирно сидели за барной стойкой, болтая о прошедшем дне. тэён отмечал, что у того красивые черты лица и невероятно милые ямочки, когда чон улыбается. их хотелось бы видеть чаще. — ты особенный, ли тэён, — говорит джэхён, постукивая пальцами по стакану с газировкой. — я точно знаю, что тебя ждет большое будущее, поверь. мои мечты были разрушены еще при рождении. — да, определенно, — он лишь улыбался, не выдавая подробностей своей жизни. джэхён заговорил о своих любимых пластинках с классической музыкой и пробудил интерес ли. тот внимательно слушал о каждой такой диковинке, ведь всегда хотел иметь хотя бы одну, только ни бюджет, ни место жительства не позволяли. тэён всегда завидовал людям в музыкальном магазине, когда проходил мимо витрин. — я могу показать. моя квартира находится в десяти минутах езды отсюда, — сразу загорелся идеей чон, поджимая губы от волнения. ему самому это предложение казалось странным, хотя, учитывая время их знакомства, он уже опаздывал. — если ты хочешь. обещаю потом заказать такси. тэён без задней мысли согласился. он не помнит, как нашел себя в крепких руках на чужой постели, которая ощущалась непривычно мягкой в сравнении с его многолетним матрасом. тэён зарывался пальцами в светлые, выбеленные волосы джэхена, ощущая приятную тяжесть тела над собой. мужчина исследовал тело тэёна, покрытое татуировками, и тот закрывал глаза от наслаждения, откидывая голову на белоснежную подушку. он задерживал дыхание, когда губы чона касались татуировки на солнечном сплетении, а ладони обхватывали худые бедра. это никогда не вытекло бы в любовь или привязанность. тэён не хотел обременять себя этим. он отдал свое сердце впервые в шестнадцать лет и ни разу не пожалел об этом. они, прячась за школой, неловко целовались и изучали тела друг друга, как настоящие подростки. только сейчас все иначе. джэхён заботлив. джэхён, блять, настоящий джентльмен даже в постели. он не как остальные партнеры, что были у ли до этого. джэхён часто поднимал голову, чтобы увидеть состояние тэёна, спрашивал, не больно ли ему. джэхён все делал с особой нежностью, вырывая изо рта ли протяжные тихие стоны. тэён запутался в белоснежных простынях, оказываясь наверху. он провел ладонями по хорошо сложенному телу, по груди, пересчитывая ребра, и заметил, какие они с ним разные. у тэёна все тело забито татуировками и жизнь состоит из сожалений и неудач, а джэхён — кристально чистый не только телом, но и душой. он кажется счастливейшим человеком, которому, почему-то, приглянулся гребаный бармен с окраины, что зарабатывает копейки и спит на старом матрасе в подвале. тэён с отчаянием поцеловал его мягкие губы, проходясь зубами по верхней, и с довольной улыбкой услышал рваный выдох. — ты красивый, — выпалил джэхен, когда сделал первый толчок. — ты такой красивый. просто прекрасный. это вызывало чувство дежавю и заставляло тэёна почти плакать. не заставляй меня верить тебе. он клялся себе, что это на один раз. умолял себя думать головой и только под утро ли тщательно рассмотрел умиротворенное лицо джэхена. он мысленно бил себя по щекам.***
тэён смотрит на друга и качает головой, отбрасывая всякие навязчивые мысли, которые не покидают его голову с того дня, как они с чоном переспали. ему до сих пор сложно вспоминать тот день, потому что выбираться из настолько мягкой кровати и делать вид, что это для него ничего не значит, было невыносимо. парень помнит тот взгляд джэхёна, когда тот успел остановить его в коридоре, но вместо чёткого объяснения увидел абсолютное безразличие во взгляде и отрешенность в каждом действии. да, ли стыдно за тот случай, но лучше так, чем привязываться и жить мечтами о лучшем. он знает, о чём говорит. — дай мне записку, — парень говорит тихо, сжимая одеяло руками, потому что через спину опять проходит дикая боль и заставляет его стиснуть зубы, — пожалуйста. его голос дрожит, а в позвоночнике так колет, будто кто-то, не переставая, тычет туда тысячью иголок сразу. накамото сразу замечает изменения в поведении лучшего друга, но знает, что тот никогда не скажет, что ему больно, поэтому ставит поближе стакан воды с разведённым лекарством, на которое у ли хватает денег по страховке, и протягивает записку. — только ты вслух читай, — он усмехается, аккуратно кладя её в ладонь тэёна. — я хочу знать, чем мыслит наш самый деловой друг. тэён сразу выпивает лекарство, чтобы боль хоть немного отступила, и открывает красиво оформленную записку, откидываясь на мягкую подушку. — я знаю, что ты не хочешь меня видеть и не желаешь принимать подарки, но я за тебя переживаю, — голос ли слегка дрожит. — надеюсь, ты принимаешь лекарства и поправляешься, насколько это возможно. я все еще предлагаю свою помощь, если ты надумаешь ее принять. — какой же он охуенный, — юта растягивается на своем кресле и пожимает плечами. он точно знает, о чем говорит, будучи знакомым с чоном со школьной скамьи. — извини, продолжай. тэён смеряет друга сердитым взглядом и сминает записку в руках. — позвони, когда захочешь поговорить. можешь написать, и я приеду, только не отталкивай меня, хорошо? ты всё еще не выходишь у меня из головы, — ли внезапно замолкает и поджимает губы, а на щеках выступает легких румянец. — будь счастлив и, главное, здоров, мой аниме-бой. — кто, прости? — накамото давится смешком и приподнимается, упираясь локтями в острые колени. — на наши встречи я надевал футболки с персонажами из аниме, — улыбается тэён своим воспоминаниям. — он говорил, что у меня большие глаза, из-за чего я напоминаю ему одного из героев аниме. — в этом он прав, ты явно вылез из волейбола, — припоминает своё любимое аниме юта и встает с кресла. — это было мило. не будь сволочью и позвони ему, — парень сует руки в карманы джинсов и бросает взгляд на входную дверь. — просто на секунду представь, что было бы, будь вы вместе. если бы ты позволил джэхёну хотя бы иногда помогать. почувствуй, что значит быть влюбленным. это восхитительно, поверь мне. — уже уходишь? — тэён вздыхает и смотрит на записку, аккуратно складывая её. — передавай привет марку и скажи, чтобы не скучал без меня. я, правда, постараюсь быстрее выйти отсюда. — я скажу, но сам себя не обманывай, — юта серьезно смотрит на друга и подходит к нему, взъерошивая его волосы, которые уже вымылись в бледно-розовый цвет. — без операции ты не простоишь и часа, так что подумай об этом и о том, чтобы принять помощь. — иди уже, — ли отстраняется и закрывает глаза, морщась от боли в мышцах. — не смей ему говорить, что мне стало хуже. если он узнает, то ты больше никогда сюда не зайдёшь, потому что станешь моим самым злым врагом. накамото хмыкает, с грустью смотря на беспокойное выражение лица тэёна, и выходит из палаты, тихо закрывая дверь. он не успевает дойти до лифта, когда видит, что медсестра несётся к той палате, откуда он только вышел, и непонимающе хмурится, пытаясь осознать, что успело произойти за пару мгновений. лифт уже приезжает и открывает свои двери, куда стоило бы зайти юте и уехать к марку, который ждёт его в ресторане, но волнение за своего друга берёт вверх, и он идёт обратно. только решает не раскрывать своё присутствие. знает, что тэён решит поиграть в храбреца. в палате горит свет только от настенного светильника, а сам тэён лежит на животе, тихо всхлипывая и сжимая зубы от того, насколько ему больно. горячие слёзы катятся по ледяной коже, а он пытается сконцентрироваться на прикосновениях медсестры, понимая, что в районе поясницы и ниже неё уже почти ничего не чувствует. — можете что-нибудь сказать? — девушка взволнованно смотрит на пациента, выгибая брови. — пожалуйста, я должна вызвать лечащего врача, даже мне видно, как всё ухудшилось. — что-нибудь сказать? я почти ничего не чувствую ниже поясницы, — ли хрипло произносит, а самого ледяной пот прошибает от осознания проблемы. — денег на операцию нет, значит, за считанные недели все нервы откажут окончательно, и для всех близких я стану обузой, которая даже ходить не может. вы это хотели услышать? медсестра просит его не двигаться и нажимает на кнопку возле кровати, дожидаясь лечащего врача. она что-то тихо говорит тэёну, раскладывая на столике рядом препараты для укола, и приподнимает футболку, когда в палату заходит мужчина. юта так и стоит у палаты, сжимая рукава своей куртки. слышать стоны боли лучшего друга — последнее, чего бы ему хотелось. парень почти каждый день боролся с желанием самому оплатить операцию, но потерять доверие тэёна – это потерять его навсегда. — вам должно стать легче. молодой человек, это вам не шутки, — произносит мужчина, пока медсестра прикладывает вату к месту, где делала укол, и медленно помогает ли принять удобное положение. — операцию необходимо провести в ближайшую неделю, слышите? иначе с кровати не встанете. по лицу юноши скатываются слезы от боли и отчаяния, тэён даже не может больше держаться, потому что уже на грани. — я вас услышал, — цедит сквозь зубы парень и утыкается лицом в подушку, не желая больше ничего слышать. он должен с этим смириться: денег нет, а стены, возведенные в его голове, ни за что не позволят принять помощь. стоящий в коридоре юта больше не может это терпеть. он вытаскивает из кармана куртки телефон и быстрыми шагами идет в сторону лифта, набирая номер марка на ходу. — где тебя носит? юта, — тянет его имя парень. — ты скоро? — котёнок, я буду через двадцать минут, только у меня просьба, — накамото нажимает кнопку первого этажа и облокачивается плечом на стену. — у тебя есть номер чону? — а? да, конечно, — марк больше ничего не спрашивает и отключается, а через минуту в сообщении кидает контакт друга, даже не уточняя, почему он так резко понадобился любимому человеку. юта не медлит и минуты, спускаясь по лестнице и перепрыгивая через ступеньки, чтобы сделать всё как можно быстрее. он выходит на улицу и уже там набирает лучшему другу сообщение, где просит скинуть номер чона и не задавать лишних вопросов, потому что сейчас не до лишних разговоров. ключ зажигания в машине срабатывает за мгновение, и парень запрыгивает в неё, заводя и выезжая с территории больницы, пока в его голове крутятся шестерёнки, которые помогают разобраться в такой сложной ситуации. до джэхёна получается дозвониться только спустя двадцать минут, когда автомобиль накамото тормозит у ресторана, где у самого окна внутри сидит марк и листает меню, оглядываясь по сторонам. юта не может сдержать улыбки, увидев своё персональное солнце, но пока не может зайти, ведь нужно решить действительно важный вопрос. — накамото? ты зачем потревожил чону? мог не через него мой номер попросить, — голос джэхёна уставший, видимо, он только закончил работать. — мы школьные друзья, а ты до сих пор не записал его. стыдно должно быть, понимаешь? — будет стыдно чуть позже, — юта не церемонится и сразу начинает с главного. — у тэёна неделя, иначе он навсегда пересядет на коляску. — что? что ты сказал? — в трубке слышно, как голос чона ломается, а сам он будто начинает заикаться. — накамото, повтори, что ты сейчас сказал. — у него был приступ, и, видимо, он думал, что я уже ушёл, поэтому вызвал медсестру, — молодой человек садится на ближайшую лавку и достаёт сигарету из новой, еще не тронутой, пачки, — врач сделал ему укол, но перед этим тэён сказал, что уже не чувствует ничего ниже поясницы. почти не чувствует, но осталась неделя. или операция, или инвалидность. на конце провода повисает молчание. юта затягивается и выпускает дым изо рта, когда марк смотрит в окно и видит его, сидящего на лавочке. у накамото сразу на лице появляется что-то наподобие улыбки. он легонько машет рукой, в которой держал телефон, и показывает один палец, чтобы парень подождал еще немного. марк недовольно дует губы в своей привычной манере, но ничего поделать не может. видимо, дела настолько важные, раз юта умудрился опоздать на свидание. он, к слову, никогда не опаздывает. — завтра как можно раньше мы едем в больницу и оплачиваем эту гребаную операцию, только найди мне номер его врача, если он у тебя есть, — наконец-то произносит джэхён. — пусть возненавидит меня, но в коляске тэён не останется. — я уже представляю, какой пиздец нас ждет, когда он обо всем узнает, — вздыхает юта и стряхивает пепел на асфальт. — я скину тебе нужную сумму и номер, узнай всю информацию и дату проведения операции, ладно? я часов в десять постараюсь всё успеть. — хорошо, — чон снова замолкает. — в семь чтобы был готов, я за тобой заеду. и запиши, будь добр, мой номер. все-таки не первый год дружим. — сердечно прошу прощения, мистер бизнесмен, — язвит накамото и затягивается в последний раз, бросая окурок на землю. — жди сообщения.***
как накамото и чон договариваются, так и выполняют то, что хотели. в течении трёх дней они занимаются документами и оплатой операции тэёна, пока тот окончательно закрывается в себе и больше никого к себе не пускает, не отвечая ни на одно сообщение. он даже доёна блокирует везде, чтобы тот не пытался до него достучаться, из-за чего получается, что теперь и второй лучший друг агрессивно настроен из-за всей этой ситуации. через два дня врачи сообщают тэёну, что они могут сделать ему операцию, и тот уже тогда всё понимает, но почему-то соглашается и подписывает все документы на её проведение. наверное, совесть его съест потом, но сейчас до конца срока осталось два дня, и тут уже решается судьба его спины, поэтому он решает не спорить и не устраивает скандал на ровном месте. на шестой день с утра его подготавливают к операции, и днём он уже лежит на операционном столе в состоянии общего наркоза, абсолютно ничего не чувствуя. каждый час джэхён звонит в больницу, пытаясь узнать, как всё проходит, но ему всегда отвечают медсёстры, которые говорят одно и то же, что ужасно раздражает мужчину. на шестой час он не выдерживает и срывается с работы к любимому человеку, прекрасно зная, что когда тот очнётся, то их связь разорвётся навсегда из-за того, что они провернули все за его спиной. ему тяжело думать о таком финале для них, но лучше так, чем видеть тэёна на инвалидной коляске и знать, что он мог помочь, но не сделал этого. молодой человек только заходит в здание, как на него налетает юта и крепко обнимает, что может означать слишком многое, учитывая ситуацию. — как он? операция всё ещё идёт? — чон серьезно смотрит на друга, нервно кусая губы. — я звонил много раз, мне говорили, что ничего нового, но и никаких сложностей не возникало. — операция продолжается пятый час, — накамото закатывает глаза, а сам указывает на марка и джонни, которые спят друг на друге, — мы тут уже три часа, и они не выходят оттуда, а персонал даже боится к нам подойти. я не знаю, что думать, джэхён. — если они не выйдут через час, я разнесу весь этаж к чертовой матери, — шипит чон, подходя к кофейному автомату. он нервно сует купюры и бьет по аппарату, стуча ногой по полу. ситуация вымораживает: идет операция, парень без понятия, что делать, и его оставляют в неведении. от внезапного треска просыпается джонни. он дергается и хлопает глазами, осматривая помещение, в котором находится битый час. марк все еще спит, облокотившись на его плечо, поэтому двигаться будет проблематично. — не шуми, бога ради, голова болит, — тихо просит со. — и мне кофе купи, пожалуйста. — мы все переживаем, — юта кладет руку на плечо лучшего друга и мягко улыбается. — он справится. тэён не может сдаться. джэхён будто сам себя пытается убедить в этом. он кивает, забирая стаканчик, и отдает его джонни, снова оплачивая латте, но уже для себя. можно было ожидать, что это не будет так просто, но нервное состояние никуда не уходит. это напоминает хождение по кругу, когда ты совершенно ни на что не влияешь и должен просто следовать определенному плану действий. они проводят в холле еще двадцать минут, прежде чем к ним выходит врач с вымученным видом. джонни и джэхён сразу же подскакивают с мест, отчего марк пробуждается и хватается за накамото, чтобы не стукнуться головой. — поздравляю, операция прошла успешно, — с легким сердцем говорит мужчина. — пациента можно будет навестить через несколько дней в отведенные часы, сейчас ему нужен покой. — что насчет препаратов? нужно будет принимать или колоть что-нибудь? — начинает спрашивать юта, как только выдалась возможность. — я проконсультирую пациента и дам ему информацию после выписки, пока он в больнице, всё будет за счет страховки, — мужчина натягивает на лицо улыбку и удаляется. марк, только проснувшись, пытается переварить всю информацию, пока джонни трясет его за плечи и пытается всё объяснить. джэхён садится на корточки, с облегчением выдыхая. это именно то, что ему хотелось услышать. теперь желание увидеть тэёна еще сильнее, хочется спросить, как он себя чувствует, болит ли что-нибудь. когда он бежал через всю парковку в эту больницу сломя голову, то думал, что разнесет помещение к чертям, если что-то пойдет не по плану. будто все шесть лет, что джэхёну удалось выстроить в идеал, могли рухнуть. юта кладет руку на его плечо с искренней улыбкой. — я же говорил, — накамото дует на мешающую челку и наклоняется к другу. — этот человек просто так не сдается. господа! — он оборачивается на удивленных парней. — одевайтесь и спускайтесь, мы все жутко устали. котёнок, не спешите, нам нужно еще покурить, я буду ждать в машине. неделя протекает сложно. джэхён порывается поехать в больницу к любимому человеку, но сообщения накамото его отрезвляют: нельзя. если состояние здоровья ухудшится, страшно представить, что еще может с ним случиться. он загружает себя работой, пока тэиль отвечает на звонки клиентов и передает ему необходимую информацию. по вечерам он забирает к себе племянницу, если остаются силы. соён, сестра чона, в последнее время сама не своя, поэтому джэхёну только в радость помочь ей разгрузиться и провести время с мужем. слушать болтовню маленькой племянницы о мультиках в каком-то роде даже успокаивает. только по окончанию недели, в понедельник, юта пишет лучшему другу, что подъедет попозже из-за неотложных дел. джэхён же не может ждать еще дольше и уже в одиннадцать часов утра стоит у входа в палату, с замиранием сердца вслушиваясь в тихую возню тэёна за дверью. он, видимо, опять смотрит аниме, и это заставляет улыбнуться. — можно войти? — чон все-таки стучит и слегка приоткрывает дверь, встречаясь взглядом с огромными глазами юноши. аниме продолжает шуметь на фоне, и там, наверное, очень интересный момент, так может судить джэхён, но это всё абсолютно неважно, потому что в больших и таких любимых глазах сейчас полыхает огонь ненависти и злобы. тэён не двигается, зная, что пока ему нельзя совершать резких движений, но желание встать и ударить чона несколько раз да побольнее такое сильное, что кончики пальцев начинает колоть. он смотрит ещё пару секунд на неожиданного гостя и отворачивается, направляя взгляд на экран. он, правда, в глубине души надеется, что чон сейчас уйдёт и забудет дорогу сюда, но этого, конечно, не происходит. чон проходит в палату и закрывает дверь, но не успевает сделать ничего больше, потому что ему в голову прилетает подушка и попадает прямо в затылок. он чертыхается и резко поворачивается, но тэён сидит неподвижно, будто и не менял положение тела. джэхён лишь усмехается и проходит к окну, чтобы опереться на подоконник и уже начать такой важный разговор. он не видит, с каким гневом его возлюбленный сжимает одеяло, и, наверное, это хорошо. молчание в комнате уже начинает подбешивать, а звуки из планшета тэёна только больше накаляют обстановку, поэтому он и решает начать разговор. — привет, — голос чона и его интонация звучат так радостно, что даже нелепо, но это не мешает ему продолжать. — я понимаю, что ты не особо хочешь меня видеть. я не знаю, что ты вообще думаешь насчёт этого всего, потому что мы не общались. точнее, ты не отвечал на мои сообщения, я же с тобой разговариваю. мне остановиться или продолжать нести чушь, чтобы ты обратил на меня внимание? он прекрасно слышит, что звук у идущего на фоне аниме сделан чуть громче, и ли будто издевается, даже не моргая и никак не реагируя на его слова. — блять, тэён, пожалуйста, — он не успевает закончить предложение, как в его голову прилетает уже не подушка, а скомканный лист бумаги, острый край которого больно задевает нос. — пожалуйста что? — ледяной голос молодого человека наконец-то раздается, и джэхён уже жалеет, что просил его обратить на него внимание. — пожалуйста, упади мне в ноги и благодари до конца дней, что я оплатил тебе всю операцию и восстановление? пожалуйста, не делай вид, что я потратил на тебя больше трёх миллионов вон? пожалуйста, влюбись меня, ведь я купил тебя, выложив такую большую сумму и сделав тебя должником на всю оставшуюся жизнь? что из перечисленного я должен тебе сказать? джэхён сразу мрачнеет. — ты не должен так говорить, — тон его голоса разрезает воздух в комнате. тэён не перестает хмуриться, но медленно разжимает хватку на одеяле, потому что его напрягает вся эта ситуация, особенно то, как чон заговорил. тэён никогда не слышал и не видел его таким. — ты мог остаться инвалидом на всю жизнь, понимаешь? в коляске, тэён, ты этого хотел? — ты не можешь решать за меня, — начинает отвечать парень, но джэхён его перебивает. — нет уж, дай мне высказаться! — прорывает чона. он отталкивается от подоконника и сует руки в карманы джинсов. — разве я хоть слово сказал о долге? хоть раз упомянул, что ты будешь мне должен? ни разу такого не было! как тебе вдолбить, что я делаю это от чистого сердце? без злого умысла, без любой выгоды. люди могут иногда помогать просто так, представляешь? — недовольно фырчит джэхён, начиная ходить из стороны в сторону по палате, пока тэён молча наблюдает за ним. — ты настолько плохо обо мне думаешь? ты нравишься мне, да, я не скрываю этого, но… думать о том, что я оплатил операцию ради того, чтобы уложить тебя в постель еще раз? ты совсем с ума сошел?! — джэхён срывается на последних словах и, не сдерживаясь, пинает стоящее кресло, отчего тэён даже вздрагивает. — я не покупаю твою любовь и, мать его, не прошу денег назад. да, у меня их предостаточно, и, поверь, я не обеднел от своей помощи. можешь думать, что я тешу своё эго, что я козёл, раз так поступил, но подарить тебе возможность бегать по берегу моря, чувствовал стопами мягкую траву и холодную воду — этого хотели все твои друзья. — джэхён… — я не появлюсь больше, если ты этого хочешь, но корить себя за помощь чужого человека не нужно, — он поворачивается лицом к тэёну и поджимает губы. — родители всегда учили меня помогать близким. я с подросткового возраста воспитываю племянницу чуть ли не как родную дочку, я привык помогать людям. я не ощущаю вины за то, что у тебя появился шанс на хорошую жизнь, тэён, и ты не можешь упрекать меня в этом. я говорил, что ты особенный, и ни разу не подверг сомнению свои слова о том, что ты способен перевернуть мир. повисает неловкое молчание. джэхён расстегивает пару пуговиц на рубашке, потому что ему тяжело дышать, и отворачивается к окну, складывая руки на груди. тэён продолжает сидеть на месте — ну, а что ему еще делать — и жует губу от активной мозговой деятельности. он выключает планшет, потому что звуки начинают раздражать, и снова решается взглянуть на спину чона. у него от напряжения выступают лопатки сквозь белую рубашку, и тяжелое дыхание разносится по палате. тэён нервно проводит рукой по корсету, скрывающему швы, которые снимут только через неделю, и тяжело вздыхает, проматывая слова джэхёна в голове. он прекрасно помнит, как проснулся после наркоза и ощутил то, чего не было уже несколько лет: лёгкость, небывалую лёгкость в ногах и никаких болезненных ощущений в спине при каждом движении. в его памяти надолго закрепится тот момент, когда в палату зашёл врач, а ли плакал, двигая пальцами ног и зная, что он это чувствует во всю силу своих мышц. мужчина тогда успокаивал его больше часа, а тэён думал только о том, что обязательно отблагодарит джэхёна, но с каждым днём его отсутствия и с каждым новым сообщением от него же юноше становилось всё хуже и хуже от собственных мыслей. и сейчас он вылил все свои переживания и самые поганые слова на того, с кем действительно хотел бы построить что-то светлое и такое нужное его одинокой душе. — послушай, — он тихо говорит и откидывается на спинку кровати, выдыхая от напряжения в мышцах. — я… блять, джэхён, я не знаю, каково это, когда о тебе заботятся. понимаешь? я вырос не в лучших условиях, у меня были первые отношения, которые даже таким словом не описать. я был подростком с играющими гормонами, поэтому, считай, я на сто процентов не понимаю ничего в любовных делах. я не имею понятия, как нужно благодарить, и тем более принимать подобные подарки. это можно так называть? — он запинается из-за того, что тараторит, и опускает голову вниз, не замечая, что собеседник повернулся к нему. — я даже не могу описать, что я чувствую, потому что мне неловко, стыдно, плохо и совестно, но в то же время я готов кинуться к тебе на шею и благодарить несколько часов подряд. я сойду с ума от своих мыслей, но ты все ещё очень хороший для меня, джэхён, это я точно знаю. ты слишком хороший. — тэён, ты… — парень делает первые шаги к койке и садится на пол, осторожно дотрагиваясь до голых коленок любимого человека, — почему ты никогда не говоришь со мной об этом? почему я должен выуживать из тебя информацию, будто я твой враг? почему ты так усиленно пытаешься меня убедить, что ты плохой? ты не такой, я же вижу. чёрт возьми, я никогда ни в кого не влюблялся, знаешь? и я ни за что не поверю, что моё сердце решило меня так подвести и влюбило в ужасного человека. это не так, я чувствую. — замолчи, пожалуйста, — ли вздрагивает от прикосновения холодных пальцев и отодвигается, вжимаясь всем телом в матрас. — я даже не могу ответить на твои вопросы, потому что на всё — один ответ. я травмированный человек, которого когда-то кто-то сломал, и теперь я не умею мыслить позитивно. я пытаюсь, я рядом с тобой хочу быть другим, но я не умею. джэхён, я не умею. — мы можем научиться вместе, — джэхён выгибает брови и дергает уголком губ в знак поддержки. они, кажется, впервые разговаривают по душам без спешки и обмана. — у меня давно не было отношений, если честно, я ведь занят работой, но, может быть, нам стоит попытаться? знаю, что это тяжело, когда ты не умеешь доверять людям, но я научу тебя. — мои родители не дарили подарков, не приходили на мероприятия в школе, не могли купить мне даже обувь, пока в старой не появлялись дырки, потому что им было жаль тратить деньги на меня, — тэён невольно шмыгает носом, успокаивается с помощью чужих прикосновений и зачесывает волосы назад, чтобы не мешались. к сожалению, в больнице не было возможности подстричься. — они, может, и любили меня, но по-своему. в восемнадцать лет я переехал сюда, поступил на бесплатное обучение в университет и забыл об их существовании. мне никогда не нужна была помощь, мне никогда не помогали — в этом смысл, — ли пожимает плечами и поднимает голову. он всматривается в чужое лицо с мягкой улыбкой, которую джэхён видит впервые за долгое время. — всегда требовали чего-то от меня, потому это всё новое. ты, твои подарки, внимание и помощь. — мне было приятно видеть твою счастливую улыбку, когда я что-то тебе рассказывал. помнишь, когда мы проснулись, а в окно случайно залетел голубь? — чон тихо смеется, пальцами проводя по нежной коже. — ты не мог успокоиться и смеялся, пока я ловил эту несчастную птицу. поверь, мои намерения вполне серьезны. если бы ты только дал нам шанс, тэён, — парень слегка наклонился, чтобы унять легкую боль в ногах от такого положения. — я не настаиваю. не буду звонить и писать, если тебя это угнетает, но сделаю всё возможное, чтобы снова увидеть тебя за стойкой в баре. не представляешь, но моя племянница скучает по тебе, — джэхён подмигивает, опираясь щекой на свою ладонь. — спрашивает, когда вернется мальчик с большими глазами. — боже мой, эта девчонка, — тэён издает смешок и смаргивает влагу со своих глаз. он будто через себя переступает и накрывает чужую руку своей, ощущая холод ладоней джэхёна. джэхён с особой нежностью смотрит на парня, пока тот пытается улыбнуться и еле держится, чтобы убрать руки обратно под одеяло. — я влюблён в тебя, тэён, правда, — он тихо говорит, а сам наклоняется и оставляет несколько мягких поцелуев на тыльной стороне ладони. — и если ты захочешь меня оттолкнуть, отказать или показать, что что-то не так, то сделай это. только я прошу тебя: не играй в этого злого человека, каким ты не являешься. кожа тэёна покрывается мурашками от таких действий, а он сам вздрагивает и чувствует, как где-то внутри что-то ломается. и впервые за много лет он не хочет послать того, к кому испытывает симпатию, куда подальше, а наоборот хочет быть ближе и сделать всё, чтобы его внимание было сконцентрировано только на нём. он скользит взглядом по лицу джэхёна и замечает несколько родинок, от чего начинает невольно улыбаться, сравнивая их в своей голове с шоколадными крошками. и тут до юноши доходит, что он без макияжа, и его шрам около глаза, наверное, тоже заметен, и если раньше он всегда выпроваживал чона, если был без макияжа, то сейчас заставляет себя сидеть спокойно и не переживать лишний раз. и конечно, джэхён наконец-то замечает то, что раньше было скрыто от его внимания, даже в те моменты, когда они спали. его ладонь осторожно поднимается всё выше и выше и замирает на расстоянии пары сантиметров от лица ли. он вопросительно смотрит на парня, и когда тот кивает, невесомо прикасается к шраму в виде бабочки, который ещё с детства, но его историю не помнит ни обладатель, ни его семья. — как красиво, — хриплый и успокаивающий шёпот молодого человека разгоняет второй табун мурашек. — и почему ты скрывал его? он прекрасен, как и ты. теперь я понимаю, почему моё сердце так слабо перед тобой, ты особенный, ли тэён. особенный буквально во всём. — ну что ты говоришь? — он смущённо качает головой, жмурясь и будто отстраняясь, но на самом деле тэён тянется за этими лёгкими прикосновениями, как маленький и неловкий котёнок. — это просто шрам, который многих отталкивает, поэтому и скрываю. я не хочу, чтобы о нём знали все, потому что с детства думаю, что меня это уродует. мне стоит замолчать сейчас, да? — однозначно да. ты очень красивый, тэён, особенно без макияжа. с этим шрамом и своими большими глазами, — парень снова улыбается и хочет убрать руку, чтобы не напрягать ли, но тот лишь тянется, когда чужая ладонь накрывает щеку. он расслабляется, и все кажется таким прекрасным: боль исчезла, спина больше не беспокоит, а джэхён находится рядом. — ты больше не сбежишь от меня? — теперь я просто не имею на это права, — отвечает тэён и переплетает с ним пальцы рук, опуская их на мягкое одеяло. он видит замешательство на лице чона и хмыкает. — я не это имею в виду. ты всегда такой… джентельмен, когда проводишь со мной время. ну, и когда дело доходит до постели. не знал, что в наше время все мужчины так себя ведут. конечно, не беря в расчет джонни. у него эта черта отсутствует, как и стыд. — ты еще не видел чону, я обязательно вас познакомлю, — джэхён начинает смеяться, утыкаясь лбом в чужое бедро. он вскидывает голову и юркает языком по губе. — однажды, когда я поздно вернулся из бара с концерта сестры, он сидел на диване и спокойно пил виски. я чуть не потерял сознание от испуга, забыл, что у него есть запасные ключи. идиот, даже не позвонил мне. — мне уже нравится этот чону, — с широкой улыбкой произносит тэён. он скрипит зубами и наклоняет голову в бок. — прости меня, джэхён. за то, что сбегал каждый раз на утро, и что наговорил тебе такой бред. мне очень стыдно, что я принял твою помощь за… ты понял. — я могу распоряжаться деньгами как мне угодно, но никогда не потребую взамен любви или чего-то еще. тем более секс, никогда так не думай, ладно? тем более, тебе понадобится время на восстановление. только скажи, я могу иногда к тебе заходить? если ты против, пожалуйста, не молчи. тэён кусает внутреннюю сторону щеки и вытягивает губы уточкой, пока в голове проходит мыслительный процесс. он подносит ладонь чона к своему лицу и оставляет легкий поцелуй на костяшках, не отрывая глаз от джэхёна. — это можно принимать за «да, я буду не против»? — именно так, — тэён моментально краснеет и хмыкает, ерзая. в последнее время он часто так делает, потому что чувствует радость, комфорт и счастье. — только без подарков, договорились? не хочу думать, сколько это всё стоит. джэхён внимательно смотрит на юношу и кивает, слегка сжимая тёплые и шершавые ладони. он никогда не решался их рассмотреть, даже если была такая возможность, а сейчас замечает несколько мелких шрамов, маленькие татуировки даже на фалангах и царапины от разных упаковок, о которые тэён постоянно режется. его пальцы действительно очень длинные, а вены выпирают так сильно, что становятся немного не по себе. запястья и сами ладони у него настолько худые и хрупкие, что кажется их можно сломать, сжав сильно, и чон внутри себя понимает, что он действительно боится ранить такого искреннего и чистого человека. — я обещаю, что не будет никаких подарков, но и ты должен дать мне слово, что на праздники я имею право делать тебе сюрпризы, – чон улыбается и загадочно дёргает бровями. — пожалуйста, тэён. это будет что-то маленькое и скромное, обещаю. — ты не умеешь дарить что-то маленькое и скромное, — ли усмехается и облизывает пересохшие губы, — я установлю единую сумму для всех твоих будущих сюрпризов, и если хоть что-то будет дороже, сразу отдам, не задумываясь. — ты такой принципиальный, — он глухо смеётся, что ещё больше нравится тэёну. — и за это я в тебя и влюблён. да, если ты не понял, я теперь постоянно это буду говорить, вдруг ты забудешь или будешь думать, что это не так. — джэхён! — парень поддельно хмурится и бьёт ладонью по чужому плечу, — это меня будет смущать, ты же понимаешь, да? — я хочу доказать правдивость своих намерений. поэтому, если не возражаешь, теперь ты официально мой парень. тэён всегда думал, что если ты ни с кем не связан, то и нечего терять. у тебя не найдется слабого места, куда можно посильнее ударить. у него получалось так жить почти с рождения. когда он осознал, что в своей семье ловить нечего, когда понял, что они плевали на него с высокой колокольни. в сеуле тэён нашел работу, иногда оборачиваясь на лежащий в коробке диплом, что получил пару лет назад. хотелось бросить всё к чертям, заняться тем, к чему лежит душа, но острая боль в позвоночнике давала о себе знать. тэён ненавидел вспоминать. как какие-то придурки два года назад толкнули его с высокой лестницы в доме, где проходила вечеринка. тэён до сих пор ощущает эту жгучую боль при падении, до сих пор ненавидит запах больницы, что будет сниться в кошмарах. его жизнь сложная до ужаса. иногда он думает, почему с ним так обошлись? бросили на произвол судьбы, мол, справляйся сам, мальчик. тэён мог бы работать хореографом. сейчас мог бы находиться не в маленьком баре на краю сеула, а в свой собственной студии, подготавливая новую хореографию для учеников. но над ним, видимо, сжалились немножко, раз тэён встретил его. теперь в окно всегда светит солнце. тэён с улыбкой встречает каждый свой день, когда в палату входит медсестра, и со спокойной душой терпит болезненные уколы, понимая, что так нужно. он отсчитывает часы до отведенного для посещения пациентов времени, и радуется, когда в дверном проеме появляется джэхён. это стало обыденностью: чувствовать эйфорию, а не вечный холод. проходит восемь месяцев, а кажется, будто целая вечность. восемь мучительных месяцев полного восстановления и реабилитации. за это время тэён успевает сродниться с каждым работником больницы, начиная врачами и заканчивая уборщицами, которым уже помогает в последние два месяца своего нахождения здесь, так как ему разрешают вставать. первые полгода прошли ужасно, и юноша действительно хочет забыть те дни как страшный сон, в который он больше не вернётся. единственное, что ему можно было — это слегка приподнимать тело, разрабатывать спину, поворачиваясь на определенный градус и снова ложась на кровать. каждый день его осматривали, ставили корсет, от которого болело все тело и ныли мышцы, заставляли пить витамины, а с пятого месяца начался массаж, который тэён проклинает. только сейчас ему более-менее приятно находиться в этом кабинете и лежать на кушетке, пока его спину разминают, но тогда, в первый раз, он вышел весь в слезах, буквально крича на медсестру и обещая, что больше туда не вернётся. единственной радостью в этом огромном сроке и постоянном нахождении в больнице стали доён, марк и джонни, которые приходили почти каждый день и всегда рассказывали самые интересные новости, приносили новые игры на приставку и не забывали тайком проносить разные вкусности для друга. также своими посещениями его радовали юта и джэхён, особенно второй, который даже оставался на ночь с ним и смотрел разные аниме, ничего не понимая, но зная, что ли это нравится. они много разговаривали, раскрывали свои секреты из прошлого, думали о будущем и наконец-то строили свои отношения, о которых так мечтали. обсудив проблемы жилищных условий тэёна, оба решили принять предложение юты. пока что тэён будет жить у лучшего друга, потому что дом, черт возьми, большой, и вряд ли тэён займет много места. уж лучше, чем ютиться в барном подвальчике площадью метр на метр. сегодня тот день, который отмечен в календаре, как минимум, у пяти людей, и тэён нетерпеливо сидит в кабинете лечащего врача, выслушивая последние наставления. он весь светится, так ещё и новый персиковый цвет волос, который отливает розовым, добавляет ему яркости. даже в глазах спустя столько месяцев можно увидеть огоньки, и это только радует. — мистер ли, пообещайте мне, что будете осторожны, — мужчина действительно переживает за пациента, который так полюбился всему отделению. — ваша спина почти восьмое чудо света, потому что она не сломалась несколько лет назад, а стойко терпела до последнего. если всё же решите заняться танцами, то приходите ко мне, и мы обговорим все нюансы. — обещаю, — он улыбается ярче солнца и резко встает с места, кидаясь с объятиями на того, кто помогал ему все эти месяцы, — спасибо вам, правда. большое спасибо, и это не только от меня, а от близких тоже. — хорошо, тэён, хорошо, — он не может не усмехнуться, зная, какой этот непоседа активный, а его друзья — подавно, особенно та троица, которую выгоняли из палаты, когда на часах было за полночь. — ты можешь идти. все документы у твоего молодого человека, который ждёт уже больше часа внизу. тебя проводит медсестра. юноша отстраняется от мужчины и кивает, ещё раз крепко обнимая, а потом разворачивается и выходит из кабинета, так и не замечая, что в глазах у лечащего врача стоят слёзы счастья. он быстрым шагом идёт к посту медсестры, где его ждёт самая младшая из них с пакетом, где лежат его домашние вещи, а поверх них лежат письма и игрушки. тэён не может сдержать эмоций и целует её в макушку, забирая всё, что было с ним здесь восемь месяцев, прощается с каждым и бежит к лифту, на котором быстро спускается вниз и сразу падает в объятия любимого человека. да, джэхён не смог дождаться и решил встретить его у лифта, и ли этому даже не удивлён. тэён радостно визжит и цепляет за ткань рубашки на его спине, обхватывая ногами крепкие бедра. он все еще держит в руке пакет с вещами, но это не мешает всем телом прижаться к любимому человеку. — я так счастлив видеть тебя на ногах, господи, — джэхён тихо смеется и придерживает его за талию, чтобы они оба не свалились на пол. — давай, успеешь на мне повисеть, слезай и в машину. твои друзья уже собрались у юты, нам надо ехать. — еще немного, пожалуйста, — тэён зарывается пальцами в светлые волосы парня и глубоко вздыхает. — так хорошо, я скучаю по свежему воздуху, — он наконец-то спускается на пол и широко улыбается. — пошли, я хочу на улицу. джэхён забирает у него из рук пакет, и в ту же минуту ли несется к выходу из здания больницы. он выбегает на улицу по ступеням и вдыхает свежий воздух, стоя возле парковки. солнце начинает греть, отчего в лонгсливе становится теплее во много раз. он обнимает себя за плечи, чувствуя ботинками маленькие камешки, и не может сдержать слез. год назад это казалось почти невозможным. — не думал, что когда-нибудь смогу так сделать. скорее бы снять обувь и прогуляться по поляне во дворе юты, там места дохрена и больше, — мечтательно говорит тэён. он слышит звук открывающейся машины и вприпрыжку идет к ней. когда они выезжают с парковки, он не может сдержать радости. джэхён переплетает с ним пальцы рук и забивает адрес накамото, пока ли улыбается без конца и смотрит в окно, а в какой-то момент вообще начинает подпевать музыке по радио. — я так соскучился по большой компании! врач сказал, минимум, что мне можно — это выпить пиво, поэтому я буду сегодня за вами следить, чтобы вы ничего не натворили, — с гордостью произносит тэён и наклоняется, оставляя поцелуй на розовой щеке чона. — теперь у нас много времени. на разговоры и совместное времяпрепровождение. — год назад ты игнорировал меня и гнал прочь каждый раз, когда я приходил в твой бар после первого секса, — чон усмехается, и пока машина стоит на светофоре, щёлкает тэёна по носу, — а теперь я самый счастливый человек, ведь могу сделать так, и ты будешь только за. — я всегда был за, но отрицал это и не позволял своим чувствам выйти наружу, — он забавно жмурится, словно маленький тигрёнок. — и ты это знаешь. я помню наш разговор в ту ночь, когда ты впервые остался в палате. я помню каждое твое слово, сказанное мне, джэхён. — какие мы серьёзные, — молодой человек не унимается и продолжает его дразнить, нажимая на педаль газа и поворачивая руль. — боже, юта мог ещё дальше купить дом, я думаю, что он слишком близко к нам. и да, предвещая все твои вопросы, я уже рассчитал, сколько бензина потрачу, когда буду ездить к тебе. — а я рассчитал всё время, что мне придётся ждать тебя, сидя у ворот его особняка, — ли звонко смеётся, ловя солнечные лучи тонкими пальцами. — мы так с тобой похожи, моя любовь. джэхён незаметно вздрагивает после таких слов молодого человека и чувствует, как мурашки бегут по его спине. да, он всё ещё не привык, что обычно закрытый и нелюдимый тэён так открыто говорит о своих чувствах, придумывает новые прозвища, которые используют только они, и делает всё, чтобы в их отношениях было много любви, понимания и искренности. мужчина действительно благодарен за это, потому что знает — если бы не такие изменения, то его любви, какой бы сильной она ни была, не хватило бы на двоих на долгое время. через несколько часов, как только закончился ужин, джэхён уходит на второй этаж, как говорит, в туалет. только проходит почти двадцать минут, а его все нет. — в твоем доме реально потеряться на всю жизнь и стать призраком, — тэён поднимается из-за стола и идет следом за любимым человеком, надеясь, что сам не заблудится в этих стенах. он находит джэхёна в гостевой спальне на втором этаже, где в рамке стоит фото со школьных времен. счастливая темноволосая девушка ставит брату рога, пока тот стоит в обнимку с чону и широко улыбается, а на полу сидят марк и юта. на другой фотографии соён, уже перекрашенная в блонд, стоит рядом со своим уже мужем, а позади о чем-то спорят джэхён и джонни, пока у второго на руках сидит маленькая девочка с бантами на голове. — она мне рассказала, что беременна, а ей только девятнадцать лет. когда я спросил, готов ли ее парень взять на себя ответственность за своего ребенка, она призналась, что даже не планирует оставаться с ним. боялась, что их брак не продержится долго даже после рождения дочки. тэён щекой жмется к его груди, слыша сердцебиение любимого человека. он видел соён не один раз, даже разговаривал с ней, но и подумать не мог, что она прошла через такие трудности. еще больше тэён проникся историей мужчины: взять на себя ответственность за воспитание племянницы даже при наличии ответственного отца, который не сбежал от ответственности, поддерживать сестру на протяжении нескольких лет... — помню, когда мы были у тебя последний раз, утром я случайно зашел в детскую комнату, думая, что там ванная, — вспоминает ли и ведет ладонью к волосам, медленно перебирая локоны пальцами. — это спальня твоей племянницы? — она часто оставалась у меня ночевать, когда соён только получила работу, да и ее муж не мог постоянно находиться дома, — чон еле заметно кивает в ответ. — крестный малышки работал над несколькими проектами одновременно, поэтому я взял ее к себе, а потом, так как она часто остается, решил и ремонт сделать. — с каждым словом я всё больше убеждаюсь, как мне повезло встретить тебя, — тэён смущается, о чем говорят покрасневшие уши, и взъерошивает чужие волосы от переизбытка эмоций. — ты откуда такой благородный взялся? — оттуда, где пообещал, что вылечу твое разбитое сердце и научу радоваться мелочам, – джэхён улыбается и смотрит в глаза любимого человека, замечая там целое скопление звёздного неба. — я так тебя люблю, знаешь? ли моргает несколько раз, из-за чего выглядит ещё милее, а щеки становятся краснее на несколько оттенков. — я знаю, джэхён. я всегда это чувствую и то же самое могу сказать тебе: моя любовь, наверное, ещё не такая сильная, но она есть. ты важный для меня человек, — его голос такой мягкий, что мужчине хочется расплакаться прямо здесь. — ты даже не представляешь, как я благодарен за то, что ты дал нам этот шанс, — он говорит это, а сам чувствует, как комок подходит к горлу. — помню, как увидел тебя впервые в баре и сразу же понял, что больше не смогу без тебя. ты знать меня не знал, но был таким радостным и открытым, что моё сердце оттаяло и приняло тебя в первые же секунды. твоя улыбка такая яркая, а образ с татуировками и фенечками, — мужчина счастливо вздыхает, а глаза у самого уже блестят от слёз. — боже, ты стал моей мечтой, и я смог исполнить её. тэён внимательно слушает каждое слово, но на последних резко отворачивается, а плечи его вздрагивают, будто он плачет. никто и никогда его так не любил, а про восхищение и что-то большее и говорить не нужно. все не понимали ни его татуировок, ни его увлечений аниме и мангой, ни яркие фенечки и значки на одежде, ни постоянные изменения имиджа. его родители с самого детства считали, что он не от мира сего, а после новостей про ориентацию чуть не отвезли на терапию, где хотели это изменить. он ненавидел родной дом и сбежал оттуда, как только ему исполнилось восемнадцать, больше не желая терпеть издевательства и вечные упрёки за любое своё действие или слово. и сейчас в том, кому не доверял, он находит свой дом, свою опору и то забытое светлое чувство, о котором так много читал. ему с джэхёном легко и так хорошо, что каждое признание в любви вырывается наружу без каких-то сложностей, будто так и надо, будто это самое правильное, что юноша может испытывать, находясь рядом с мужчиной. именно поэтому слёзы и катятся по его щекам, пока они стоят в комнате на втором этаже в доме его лучшего друга, и от комичности этой ситуации становится слишком смешно, поэтому тэён начинает хохотать сквозь слёзы, что со стороны походит на небольшую истерику. джэхён, конечно, замечает это и сразу кидается к нему, поворачивая к себе и ничего не понимая. — родной? что такое? что-то болит? мне нужно позвонить врачу? тэён, скажи, пожалуйста, — он с тревогой смотрит на парня, а тот пытается успокоиться, но ничего не получается. и только он что-то произносит, как в комнату заваливается где-то успевший напиться джонни и идёт к ним, широко расставив руки. — и почему вы ушли? почему тэён плачет? ты его обидел? бро… бро, ты обидел своего парня? почему всё такое яркое и непонятное? бро? тэёна наконец-то прорывает на смех. он отмахивается и, сжав ладонь любимого, подходит к джонни, который с видом самого серьезного человека продолжает сверлить их взглядом. — все в порядке, мы просто разговаривали. где все остальные? они в гостиной? почему ты пришел один? — марк и доён все еще играют в приставку, а чону где-то нашел гитару, поэтому чуть ли не концерт устроил, — начинает перечислять джонни, загибая пальцы. — юте кто-то позвонил, он, вроде, в гостиной, — парень на секунду замялся и зажмурился, внезапно заикав. джэхён закусил нижнюю губу, чтобы подавить смешок, и опустил голову. — вы же пойдете в гостиную? у вас разборки? или вы хотите уйти? джэ, ты останешься на ночь? — слишком много вопросов, — чон останавливает лучшего друга и выставляет руку вперед, пока тэён прижимается к его плечу щекой. — мне придется остаться, я уже выпил и за руль не сяду, а ехать утром за машиной обратно… юта слишком далеко живет. ты иди к остальным, мы сейчас спустимся. — бро, — слишком эмоционально выплевывает джонни и пожимает ему руку, мотая головой. он чуть ли не прослезился от переизбытка эмоций. — я вас жду! — он хлопает в ладони и, напевая под нос заевшую песню, шагает к лестнице. тэёна прорывает на смех. он запрокидывает голову назад, не в силах успокоиться, пока джэхён молча смотрит на него с легкой улыбкой на лице. последний опыт отношений у чона был почти пять лет назад, поэтому, считай, для него это всё ново. эмоции, чувства, период ухаживаний, который прошел в больничной палате. — боже, он такой смешной, — вздыхает ли и вытирает выступившие слезы в уголках глаз. — что такое? у меня что-то на лице? — да, — джэхён касается его щеки и наклоняется, бегло целуя в губы, а сам стоит довольный, улыбаясь во все тридцать два. — вот здесь. — точно убрал? — смущается тэён и вскидывает брови, вытирая пальцем несуществующее нечто на губе. — посмотри, может осталось? — какой ты хитрый, — чон ухмыляется и снова приближается почти вплотную, заглядывая в огромные, полные звезд, глаза. он с особой осторожностью сминает нижнюю губу молодого человека, чувствуя на своих плечах цепкую хватку. тэён будто боится упасть, между пальцев пропуская ткань футболки. джэхён почти не замечает посторонних звуков, юркая языком по мягким губам партнера, а в ответ только тяжелое дыхание и бурная отдача. почти год на больничной койке и семь месяцев отношений дали о себе знать: джэхён так боялся ранить тэёна и случайно не там коснуться, держал руки при себе, вел себя, как самый прилежный мужчина. — пацаны, ну вы идете? — доносится крик джонни с первого этажа.***
когда гости разъезжаются, начинают решать вопрос спален. ортопедического матраса у накамоты не имеется, поэтому он выбирает самую комфортную кровать из всех имеющихся в доме. — так, смотри, будешь жить на первом этаже в спальне, которая недалеко от выхода на веранду, — юта открывает дверь и впускает парней в комнату, разводя руками. — чтобы не травмировать спину лишний раз и не бегать туда-сюда, ладно? завтра закажем тебе ортопедический матрас. — спасибо тебе большое, даже не знаю, как смогу отблагодарить за это всё, — тэён прижимает ладони к груди и вздыхает, с умилением рассматривая свою спальню на ближайшие несколько недель. — нелегко мне принимать помощь. — ты ничего мне не должен, — юта мягко улыбается и треплет друга по персиковым волосам. — располагайся, мы пойдем спать, марк тоже устал. — я могу разместиться на верхнем этаже, где обычно? — в смысле? я думал, ты будешь спать со своим аниме-мальчиком, — хмурится юта и вскидывает брови. — короче, разбирайтесь сами, если что, перейдешь, спокойной ночи. накамото закрывает за собой дверь, как только марк виснет на его шее и просит дотащить до комнаты, прыгая на чужую спину. тэён внимательно смотрит на закрытую дверь и поворачивается к парню, нервно закусывая нижнюю и топчась на одном месте. он не знает, что сказать, поэтому медленно идёт к своей кровати и достаёт любимую пижаму с изображением разных героев из аниме. все слова будто вылетают из головы после фразы джэхёна о том, что он хочет спать отдельно, и юноша только и ждёт, что дверь закроется, оставив его в комнате совсем одного. — ты обижаешься? я же вижу, что ты сгорбился весь, — чон нервно заламывает пальцы, не сводя взгляда с такой хрупкой спины. — тэён, пожалуйста, не надо молчать сейчас. — ты не хочешь спать со мной, — его голос звучит совершенно обычно, но даже так мужчина понимает, что что-то не так. — сам же сказал, что хочешь уйти в другую комнату, так что можешь идти. я не обижаюсь, но мне непонятно, почему ты так сказал. ли снимает с себя футболку, оголяя спину, на которой до сих пор видны шрамы после операции, а на лопатках россыпь родинок, и конечно несколько татуировок, которые смотрятся так естественно, будто с рождения здесь. он выглядит таким хрупким и тонким, что у джэхёна пережимает все нервные окончания, и ноги не позволяют сдвинуться с места, будто дают возможность исправить сказанное. — я так сказал… блять, — молодой человек качает головой и зарывается пальцами в волосы на своей голове, тяжело вздыхая. — я боюсь тебя сломать, тэён, поэтому я хотел уйти. — что? ты о чём вообще? — он поворачивается, так и не надев верхнюю часть пижамы, и у чона теряется дар речи, потому что одно дело смотреть на это тело и не быть с тэёном в отношениях, а другое — разглядывать его сейчас. — джэхён, я с тобой разговариваю. — я боюсь сделать тебе, если быть точнее, твоей спине больно, — его голос звучит слишком громко в тишине комнаты, и ли непонимающе хмурится, а через секунду до него начинает доходить смысл каждого слово, и его выражение лица становится вмиг серьёзным. — не смотри на меня так, ладно? я бы хотел расцеловать каждый миллиметр твоей кожи, правда. хотел бы оставить много следов от укусов и от того, что крепко сжимал твою талию, но я помню твои слёзы из-за боли в спине, и мне страшно. тэён, я очень боюсь стать тем, кто навредит тебе. теперь ты считаешь меня идиотом, да? тэён выгибает брови и поджимает губы, молча смотря на мужчину несколько секунд. он считал, что недостоин этого всего. в голове промелькнула мысль, что джэхён вот-вот уйдет, потому что ему противно. поддерживать человека после операции сложно, ухаживать за ним — тоже, а другое дело — это видеть шрамы после того, что пришлось пройти. — я думал, что тебе противно, поэтому ты уходишь, — отвечает ли и подходит ближе, разглаживая складки на чужой футболке своими татуированными пальцами. — прости. просто все еще непривычно это — твоя забота и остальное. ты не идиот, ты очень хороший человек. ты не сломаешь ничего, я же находился на реабилитации не один день, а несколько месяцев. всё в порядке, джэхён. — только я не хочу рисковать, — объясняет мужчина. он осторожно прикасается к оголенной коже, словно к проводам, и исследует каждую татуировку заново. его лицо задумчивое, а в голове бешено крутятся шестеренки. — и не хочу спешить. у нас все началось на этой почве, я хочу сделать всё правильно. ходить на свидания, заботиться о тебе. когда ты будешь чувствовать себя хорошо и будешь готов, тогда… знаешь, я даже не думал, что сегодня у нас что-либо будет. я боюсь во сне перелечь на другую сторону и случайно ткнуть тебя рукой в больное место. вот, о чем я волнуюсь, мы сделаем это, когда ты будешь готов не только морально, но и физически. тэён неожиданно хватает его за запястье и ведет самостоятельно вниз по своему телу, с мягкой улыбкой наблюдая реакцию на чужом лице. он слышит учащенное дыхание и вскидывает голову, чтобы встретиться с ним глазами. — мне приятна твоя забота. тогда давай просто заснем вместе, ладно? я скажу, как меня обнять, чтобы ничего не повредить, — наконец-то проговаривает он и встает на носочки, чтобы снова поцеловать чона, а после отходит назад и наконец-то надевает свою любимую пижаму. — ты такой джентльмен, но я буду не против, чтобы ты лег без футболки. знаешь, тепло передается лучше таким образом. джэхён с облегчением выдыхает и выполняет его просьбу, снимая с себя футболку через голову, и складывает ее на стуле возле кровати. через панорамные окна можно увидеть джакузи, о котором говорил накамото, и дворик с зеленой травой. высокие ворота дают возможность жить в свое удовольствие и не париться о чужих взглядах. тэён ложится на постель первый. он залезает под одеяло, с удовольствием разглядывая стоящего напротив, и стучит по подушке рядом с собой. ли дожидается, пока джэхён уляжется, и сам подстраивается: переворачивается на бок, оказываясь в объятиях крепких рук, и переплетает с ним ноги под одеялом. — я чувствую себя замечательно, — вздыхает тэён, поглаживая его предплечье. — так тепло и ничего не болит. если меня прихватит, я обязательно тебя разбужу, обещаю, можешь не волноваться так сильно. и еще! если утром проснусь с открытым ртом и слюнявой подушкой, не смей фотографировать. это выглядит просто ужасно! — и вовсе нет. кто тебе сказал эту чушь? — спрашивает джэхён, вызывая у парня чувство дежавю. — ты всегда прекрасно выглядишь. тэён очень медленно, дабы не повредить спину, поворачивается к нему лицом. он, блять, поверить не может. — что ты сказал? — ну, эм, — непонимающе выгибает бровь чон, слегла приподнимаясь и опираясь на локоть. — кто тебе сказал эту чушь? тэён был прав, когда назвал его своим спасением. только понятия не имел, что джэхён спас его намного раньше, нежели год назад. спас, будучи подростком. не только от чувства неполноценности и стыда, но и от всего плохого, что могло бы за этим последовать. — это был ты, — ли растягивает губы в улыбке и, не веря своим глазам, не понимает, как мог упустить важнейшую деталь. — это всегда был ты. — тэён, тебе плохо? я что-то сделал? господи, мне надо было лечь на диване, — джэхён порывается встать, но чужие руки укладывают его обратно. ли забирается на бедра мужчины, с нежностью дотрагиваясь до розовых щек, и смаргивает влагу со своих ресниц. — что случилось за этот короткий промежуток? за всю мою жизнь, чон джэхён. — я просто счастлив, что ты здесь, — честно отвечает тэён и наклоняется, всматриваясь в уже, как ему кажется, знакомые черты лица. — мне ужасно повезло. я, как и обещал, больше не боюсь.никого и никогда не боюсь, особенно нашей любви. потому что любить тебя — это прекрасно.