1
Если бы его спросили о самом ужасном моменте его жизни, возможно, он бы ответил, что это был тот момент, когда он пришёл в себя, без памяти, не понимая, что он вообще такое, где сейчас находится и что должен сделать, чтобы выбраться отсюда. Юноша часто вспоминал это чувство странной легкости, будто, стоит ему подпрыгнуть, его ноги больше никогда не коснутся земли. Со временем это и произошло, хотя свою особенность парень заметил не сразу, тщетно пытаясь воровать, прежде чем, один раз прыгнув, он неожиданно застыл в воздухе. Юноша уже плохо помнил, какое было чувство было в нем сильнее на тот момент, удивиление или же испуг. Самым счастливым моментом была встреча с Юан, этой милой и уверенной девочкой, что, не страшась ничего, протянула ему руку с нежной улыбкой. Он всегда будет помнить ее короткие розовые волосы, тот сильный и холодный ветер, что развевал их, и не позволял ребятам долго держать зрительный контакт. Её рука была теплой и грубой, но такой нужной в тот момент. В момент потери и одиночества. Она стала его первым другом и человеком, на которого он всегда мог рассчитывать, за которого, не задумываясь, отдал бы жизнь. Но сейчас, стоя под ливнем в тонкой кофте и смотря на истекающего кровью парня, он не мог сказать, что именно чувствует. Возможно, он был слишком сентиментален сегодня, окрыленный хорошо выполненной работой. Но лежащий посреди мокрого темного переулка парень выглядел омерзительно. Оборванная белая рубашка, что впитала в себя кровь хозяина. Незнакомый юноша был измазан в грязи и болезненно морщился. Парень присел, расстегнув чужую рубашку и увидел множество колотых кровоточащих ран. Юан пару раз показывала ему, как перевязывать такие вещи, впервые эти уроки и правда пригодились. Дрожащие руки перебинтовывали раны полосками ткани, оторванными от измазанной в крови чужой рубашки. Юноша не мог знать наверняка, почему вместо того, чтобы вызвать скорую, позвать на помощь или сделать вид, будто ничего не было, он взял незнакомца с собой. Парень никогда не умел хорошо оказывать первую помощь и ухаживать за больными, но, на его удивление, делать особо ничего и не пришлось, стоило положить незнакомца на диван и проверить его раны, как он увидел чистую кожу с еле видными шрамами на месте самый глубоких порезов, где, как он помнил, те должны были оставаться. Рубашка была в ужасном состоянии, порванная и пропитанная кровью, но стоило снять этот испорченный кусок ткани, как юношу передернуло. Он видел множество шрамов, открытых ран ( это очевидно, когда вы группа уверенных в себе детей, которые лезут куда не надо, частое явление, что кто-то оказывается раненым). Но это… Такие извращённые шрамы остаются лишь от пыток, они были разного размера, формы, какие-то казались обычными следами от ножа, некоторое заставляли усомниться во вменяемости человека, который их нанес. Юноша протянул руку, касаясь самого длинного шрама на спине. Их было много, и все они были внушительными, заставляющими удивленно смотреть на бледное лицо незнакомца. Такого усталого, с ярко выраженными синяками под глазами. Парень сел рядом, проводя пальцами по шраму. Незнакомец казался чуть старше его, выше, более хорошо сложенным. Его раны так быстро зажили, что становилось не по себе от возможных вариантов, как человек мог получить свои старые и недавние шрамы. Хотя, какое ему должно быть дело. – Не замечала за тобой склонности воровать парней, – послышался насмешливый девичий голос из-за спины. Юноша повернул голову к стоящей в дверном проеме Юан, девушка держала в охапке пару пачек чипсов и смотрела на лежащего на диване незнакомца, как на уличного кота, которого её друг зачем-то принес внутрь. – Это какой-то особенный парень? – Если ускоренная регенерация считается особенностью, то да. – Регенерация? – переспросила девушка, кладя пачки на стол, прежде чем вальяжно подойти к дивану и окинуть взглядом лежащего на нем парня. – На каких основаниях..? – Когда я увидел его на улице, он истекал кровью от нескольких колотых ран, но, как только я положил его на диван и снял рубашку, я обнаружил, что их больше нет, остался лишь еле видный след от самых глубоких. – А ты не рассматривал вариант, что просто немного слепой? – уточнила Юан, подняв бровь. Юноша посмотрел на нее осуждающим взглядом. – Взгляни на его тело, я не верю, что у человека хоть с каким-либо видом быстрой регенерации, будут такие шрамы, это тупо физически невозможно, – Юан продолжала говорить, несмотря на прожигающий взгляд, направленный прямо на нее. – Хорошо, давай просто проверим, – девушка вытащила нож из кожаного чехла и воткнула его в руку незнакомца. Прошло пару секунд, прежде чем послышался крик юноши и девушка отпрыгнула в сторону, заметив, как лежащий на диване незнакомец стал белым тигром, смерившим ее взглядом. Нож ударился об кафельную плитку. Юан продолжала неподвижно стоять, будто ожидая удара, но ничего не происходило, тигр лег на пол, положив голову на лапы, и прикрыл глаза. Юноша осторожно подошел к подруге. – Ты в порядке? – обеспокоено спросил парень, осматривая Юан с ног до головы. Но девушка продолжала смотреть на лежащего на полу тигра. Она сделала несколько шагов вперед, но животное не шелохнулось. Присев, девушка протянула руку, но остановилась, стоило тигру поднять голову и посмотреть на нее изучающим взглядом. – Мое имя Юан, прости, что пыталась причинить тебе вред, – спокойным монотонным голосом проговорила девушка заученную до дыр фразу. Это было частым явлением, что Юан приходилось общаться с людьми, которым навредили овцы, или же она сама. Юноша стоял чуть в стороне, готовый нападать, но тигр лишь слабо рыкнул. Появился лёгкий свет, тигр исчез, оставляя лишь ослабленного юношу, смотрящего на Юан с нескрываемой усталостью. Глаза незнакомца поднялись на рыжеволосого парня, прежде чем вернуться к Юан. – Вы эспер? – Можно и так сказать, – тихим хриплым голосом отозвался незнакомец. – А вы… – он не закончил предложение, прикрыв лицо рукой. – Вам плохо? – спросила девушка. – Нет, все хорошо, просто полное сращение костей всё ещё дает о себе знать. Простите, что побеспокоил. – Вы владеете двумя способностями. – Нет, моя способность становиться тигром тесно связана с моей регенерацией. Если вас не затруднит, то скажите, пожалуйста, какой сейчас год? – Две тысячи шестой, – произнесла Юан, глядя на то, как переменилось лицо незнакомца. Он тихо посмеялся, после чего натянуто улыбнулся, будто смиряясь с чем-то. – Вот оно как, – пробормотал светловолосый юноша. – Если вас не затруднит, то ответьте, как вас зовут? – спросила девушка, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Ацуши, – ответил парень, устало посмотрев в потолок. – Ацуши Накаджима. – Вы… – Почему ты спросил про год? – перебил Юан другой юноша, меряя недоверчивым взглядом эспера. Проходили минуты, но тот молчал, покусывая губу. Он посмотрел на парня усталыми, наполненными болью глазами, такого странного оттенка. Золотой, переливающийся в сиреневый. – Я надеялся, что способен еще что-то изменить, – произнес Ацуши, продолжая смотреть на юношу. – Но это не так. – Будете чаю? – спросила Юан, вставая и протягивая руку Ацуши. – Насчет рубашки, боюсь, привести ее в человеческий вид не сможет даже самая талантливая швея, – парень принял ее руку, неохотно вставая. – Это не стоит беспокойств; альтернативы у меня все равно нет, поэтому буду носить, что имею, – Ацуши благодарно поклонился. – Извините за доставленные мною неудобства. Юноша продолжал стоять, глядя на эспера удивленными глазами, прежде чем резко вздрогнул от серьезного голоса своей подруги. – Не хочешь представиться? – девушка натянула ухмылку, за которой скрывалась явная угроза. – Чуя, – недовольно выдохнул парень, получив лишь спокойную и нежную улыбку Ацуши в ответ. Почему-то все недовольство и гнев смыло, стоило стоящему перед ним парню посмотреть на него с такой усталой нежностью и добротой. Поэтому на их место пришло недоверие. Звук нагревающегося чайника и тихое напевание Юан под нос. Чуя сидел за столом посреди развалившейся комнаты, множества коробок, бумаг, неработающей техники, шкафов. Чуть поодаль сидел Ацуши, рассматривая столешницу. Он блуждал где-то там, в своих мыслях, думая о чем-то далеком и абсолютно непонятном Чуе. Это молчание тяготило, но ставящая на стол кружки Юан разряжала обстановку. – Сколько тебе лет, Ацуши? – спросила девушка, разливая кипяток. – Восемнадцать, – произнес парень, принимая свою кружку с чаем. Белая с черным котом, смотрящим на убегающую мышку. – Так ты старше нас, – пробормотал Чуя, дела глоток, чувствуя, как из его подруги так и хочет вылезти неуместная шутка, но та сдерживается перед гостем. – Просто скажи, что хочешь. – Момент упущен. Прости его, Ацуши, просто временами он слишком раздражительный. У тебя есть дом или место, куда можно пойти? – Юан продолжала говорить, смотря на парня, на мгновение лицо Ацуши засветилось от каких-то светлых мыслей, но спустя пару секунду он сильнее сжал кружку, посмотрев на ее содержимое. Он время от времени открывал рот, желая что-то сказать, но так и не осмеливался. Подруга Чуи продолжала ждать, давая эсперу время, чтобы собраться с мыслями, но терпение Чуи же с каждой проходящей минутой все уменьшалось и уменьшалось. Парень вдруг захотел что-то сказать, но замолчал. Чужое лицо было прикрыто челкой, из-за чего Чуя не мог увидеть стекающих по щекам слез. Он запнулся, наблюдая, как Юан, обходя столешницу, обняла парня, что-то ему ласково шепча. Юноша не раз видел, как его подруга успокаивала рыдающих детей, что потеряли родителей, кричащих от кошмара подростков или малышей, не знающих, где они. Когда-то он тоже сидел так, молча плача на ее плече. Возможно именно поэтому он почувствовал вину. Гость не вздрагивал, не кричал. Если бы не текущие по щекам слезы, никто бы и не заметил чужого отчаяния. Пепельные волосы прилипли к лицу, Ацуши уткнулся лбом в чужое плечо. Женские аккуратные руки успокаивающе гладили его по спине. Чуя сделал глоток чая, продолжая смотреть на двух людей, находящихся в полуметре от него. Юан посмотрела на него со странной серьезностью и огорчением. Послышалось бормотание, но он не смог разобрать слов. Юан продолжала успокаивать плачущего Накаджиму. Не прошло много времени, прежде чем эспер поднял голову и стал извиняться, махая руками, заикаясь. Чуя продолжал пить чай, борясь с желанием пожалеть парня и сказать, что все будет хорошо. Но это всегда делала его подруга. Всегда. Каждый чертов раз. Ацуши был еще слаб, поэтому недолго прободрствовал, прежде чем снова заснуть на полу. Чуя переложил его на диван, чувствуя как его подруга продолжала смотреть куда-то в стену. – Думаешь, ему есть, куда идти? – спросил Чуя, облокотившись о стену. Юан вздрогнула, прежде чем перевести на него взгляд, и спустя пару секунд ответить. – Нет, и если честно, я даже не хочу знать, что с ним произошло, – девушка махнула головой, переводя взгляд на спящего Накаджиму. – Я видела множество детей, я тут достаточно давно, и если я могу судить, он приютский, а смотря на шрамы… Даже знать не хочу, что ему пришлось пережить, прежде чем ты его обнаружил. – Думаешь, кто-то посчитал, что убил его, поэтому выкинул тело в переулок, – предположил Чуя, прикусывая губу. – Но он говорил о помощи кому-то, и год… – Я не могу знать, что с ним произошло, – Юан на секунду запнулась, прежде чем опустить скрещенные руки, – боюсь, никто не знает, кроме него самого. Хотя, когда ты истекаешь кровью, даже при регенерации сознание может мутнеть. В любом случае, этому парню нужна помощь и ему явно некуда идти. – Думаешь, остальные одобрят появление нового члена без их ведома? – хмыкнул Чуя. – Он может трансформироваться в тигра и регенерировать, если кто-то из них попробует заикнуться о его бесполезности, то они идиоты, – произнесла девушка с нескрываемым ядом, что так и тек через ее слова. – Но рубашка ему нужна. – Бесспорно.2
– Я не думаю, что подойду для такой работы, – спокойным тоном произнес Ацуши, не глядя на стоящего перед ним Чую. – Я очень благодарен вам, за то что вы не бросили меня и дали переночевать. Но мои боевые способности скудны, да со своей силой я не в ладах, чтобы пригодиться, – он продолжал говорить, смотря куда-то в сторону, будто специально, будто если он посмотрит на них, все отговорки рухнут, оставляя лишь правду. Юан, лишь зевнув, потянула руку к блинам, стоящим на столе. – Ты вчера прекрасно смог трансформироваться в тигра, когда я воткнула нож тебе в руку, – припомнила девушка, постучав по своему боку, где находился замотанный нож. – Поэтому не переживай, все мы молоды, если тебе нужен достойный учитель, Чуя всегда к твоим услугам, – уверенно произнесла Юан, проигнорировав прожигающий взгляд со стороны своего лучшего друга. –Поэтому не парься, рубашку мы тебе раздобудем, мы тут все со своими демонами, белой вороной не станешь. – Тут, думаю не только с рубашкой нужно поработать, – пробормотал Чуя, глядя на Накаджиму серьезными глазами. – Эту прядь лучше срезать, а ботинки сжечь. С последним я всегда готов помочь. – Тогда и с поиском ботинок тоже помогать ему будешь ты. – Я уверен, что и за копейки мы найдем ботинки, что будут намного лучше этого мусора, – заверил девушку Чуя. – Не стоит, моя способность часто портит вещи, поэтому я привык их зашивать. И я уверен, не найдется ботинок, которые смогут пережить столько же трансформаций, как эти, – произнес Накаджима, делая глоток чая. – Я возьму ножницы и вернусь, – сказала Юан, вставая. Ацуши с удивлением посмотрел на нее. – Не беспокойся, хуже чем, то что у тебя сейчас на голове, я точно не сделаю. В крайнем случае побреем налысо, – девушка нежно улыбнулась и на перепуганный взгляд Накаджимы лишь рассмеялась. – Да шучу я, до столь кардинального изменения мы не дойдем. Юан скрылась за дверью, оставляя двух парней одних. Чуя без особого энтузиазма откусил от блинчика, смотря на до глубины души смущенного и нервного Ацуши, что продолжал уже вторую минуты пялить в кружку. На удивление юноши, прошлую неловкость рукой сняло, будто полуголый парень на их недо-кухне с Юан – это сама собой разумеющаяся вещь. Им стоило начать разговор, но парни продолжали молчать, наслаждаясь той тишиной, что исчезнет, стоит вернуться к ним наполненной оптимизмом девушке. Слышен чужой смех и удар обо что-то тяжелое с характерными ругающимися криками. – Что-то случилось? – спросил Ацуши, разглядывая дверной проем. – Может, ей нужна помощь. – Если она ей понадобится – позовет, – без какого либо интереса произнес Чуя, протягивая гостю блин. На чужое удивление юноша лишь пожал плечами, молча отвечая на еще не озвученные вопросы. Накаджима принял еду и снова сосредоточился на чае. – Твоя способность, – начал юноша в попытке завязать разговор. – Как ты узнал о ней? – спросил Чуя, наблюдая за чужой реакцией. Ацуши тихо засмеялся, прежде чем ответить, и посмотрел на собеседника с некой заинтересованностью и насмешкой. – Я не узнавал самостоятельно, – признался Накаджима, его голос был бодрым и одновременно грустным, будто эти воспоминания были чем-то радостным, но в то же время напоминали о чем-то потерянном. – Я прожил семнадцать лет один на один со своей способностью, не зная о ее существовании. Меня тогда выгнали из приюта и я слонялся по городу, голодный, замерзший и не знающий, куда идти. Держался лишь на регенерации и еде, которую находил тигр, когда я вырубался от усталости. Тогда я повстречал двух детективов, которые с серьезным голосом рассказали мне, что они ищут тигра, что расхищает продовольственные склады. Тогда о своей способности я и узнал, мы еще долго с тигром не могли прийти к пониманию, это заняло месяцы, – чужой голос был мягким и грустным, его хотелось продолжать слушать, будто нет ничего более важного, чем то, что он говорит. – А эти шрамы, – Чуя махнул головой в сторону чужой спины. – Они из приюта, – кивнул Накаджима. – А ты? – Что? –А ты как узнал о своей способности? – спросил Ацуши, улыбнувшись ему. – А, это, – юноша потер затылок, прежде чем ляпнуть. – Неудачно прыгнул, – Чуя взял кружку, пытаясь вспомнить столь давнюю ситуацию. – Я убегал от взрослого мужчины, и, когда спрыгивал с забора, остался висеть в воздухе, так и узнал о своем великом могуществе. Твоя история поинтереснее. – Ничуть, в твоей истории хотя бы никто не пострадал, – подбодрил собеседника Накаджима, слыша чужие поспешные шаги. Чуя удивленно посмотрел на гостя, что подпер рукой щеку. Его слова казались странными, на фоне той истории, которая прозвучала ранее. – Я вернулась, – крикнула Юан, входя в комнату, в ее руках была белая рубашка с длинными рукавами и металлические ножницы для ткани. Швырнув одежду в друга, девушка подошла к удивленному Ацуши, что прикрыл глаза. Послышался стук ножниц и чужое мелодичное напевание. На плечо упала длинная прядь волос. Чуя оставался в стороне, наблюдая за чужой работой издалека, находясь на безопасном расстоянии от ножниц. Длинная прядь давно покоилась на полу, привлекая чужое внимание, на фоне белого цвета одна черная прядь выбивалась из кучи остальных. Проходили минуты, а волос на полу становилось все больше. Закончив свою работу, девушка с улыбкой на лице отошла от сидящего на стуле Ацуши. Кривая пепельная челка все еще была видна, но не так лезла в глаза, теперь чужие волосы выглядели более презентабельно без длинной свисающей на лицо пряди. Чуя махнул рукой, отправляя волосы с пола в мусорку. Юан взяла зеркало из одной из коробок и протянула его Ацуши. – Ну? Как тебе моя работа? – Гордишься так, будто сделала что-то гениальное, хотя ты просто облегчила этот ужас, – произнес парень, увернувшись от летевшей в него книги. – Молчу-молчу. Но если говорить на чистоту, тебе идет, – сказал юноша, заметив, как Ацуши удивленно разглядывает свое отражение. Парень улыбнулся и тихо поблагодарил девушку, получив от нее громкий возглас и похлопывание по плечу. – Ты уверен, что не хочешь присоединиться к нам? – еще раз спросила Юан. – Нет, я попытаюсь найти работу, или еще что нибудь, – последние слова парень сказал почти что шепотом, положив зеркало на столешницу. – Но от голода точно не пропаду, можете быть в этом уверены. Еще раз спасибо за оказанную вами доброту, – Ацуши поклонился, нежно улыбнувшись. – Главное не забудь рубашку, когда будешь уходить, – спокойным тоном произнес Чуя, замечая, как озарились светом чужие глаща. – Чуя, – возмущенно крикнула Юан. Накаджима тихо засмеялся, заставляя молодых людей замолчать и удивленно на него посмотреть. Это смех отличался от того, полного тоски и неуверенности, Чуя сжал кулаки, смотря на чужое беззаботное лицо, зная, что с каждой секундой его подруга будет все сильнее жалеть, что столь странный незнакомец так быстро исчез из их жизни. Но почему-то это казалось правильным, когда Ацуши натянул рубашку, пообещав вернуть деньги, и вышел за порог квартиры, попрощавшись с той же нежной и грустной улыбкой. Он был им никем – странный парень, попавший в странные обстоятельства, со странной прической, но почему-то заставлял их обоих переживать за него. – Он такой необычный, – сказала Юан, садясь на корточки и обнимая колени руками. – Я будто встретила того самого светлого героя из приключенческих романов. И почему мне кажется, будто мы совершили ужасную ошибку, отпустив его. – Я думаю, ему лучше знать. Возможно, дело не только в том, хочет ли он здесь оставаться или нет. Может, его нахождение здесь означает опасность для нас, – сказал юноша, борясь с желанием подойти к ближайшему окну. – Из нашего небольшого диалога я выяснил, что он уже как год не живет в приюте и он помогал детективам. – Мафия? – настороженно предположила Юан. – Нет, они бы точно либо добили его, либо завербовали, его способность очень ценная. Ну, на мой субъективный взгляд, на бывшего мафиози он не сильно смахивает. – В любом случае, это уже не твоя проблема, Юан, твое дело было предложить, а его – выбирать, что делать. – Такая потеря, – ныла девушка. Чуя хмыкнул, возвращаясь обратно. Он сел за стул, посмотрев в окно, наблюдая за скрывающейся знакомой фигурой. Черная кружка, серые и порванные обои. Мысли блуждали в голове, сменяясь одна другой. Странные фразы, вопросы, действия. Грустные улыбки, молчаливые слезы. И тот факт, что он лежал посреди переулка, истекая кровью. – Надеюсь, тебя не планируют убить, тигр.3
Прошел месяц с их странной встречи с необычным юношей. Пепельные волосы все еще лежали в мусорке, а пятна от кусков окровавленной ткани оставались на стуле. Никто из них не спешил поднимать больше эту тему, а в совете так и не узнали о их мимолетных планах. Йокогама все еще была наполнена преступностью, мафией, бандитами, что часто скрашивало вечера и ночи. Юан продолжала время от времени поглядывать на рубашку на стуле и с улыбкой отвечать, что та уже принадлежит ей, просто никак руки не доходят, чтобы избавиться. Этот день не должен был стать чем-то примечательным, люди в черном, звук перезарядки и пуль, летевших в его сторону. Чуя любил адреналин, адреналин, заставляющий кровь стыть, а сердцебиение учащаться. Он часто видел, как люди корчились от боли, кричали, гнались за ним. Чуя любил адреналин, но не любил насилие, медленные и мучительные смерти вызывали лишь отвращение. Шел дождь, как месяц назад, ливень, от которого одежда должна была промокнуть до нитки. Небольшая кофейня на краю города, светлое, теплое место. Юноша осторожно приоткрыл дверь, время было позднее, но внутри все еще находилось немного людей. Деревянный светлый паркет, несколько небольших столов с белой скатертью, красивые коричневые люстры. Чуя щелкнул костяшками, обдумывая, где сесть. – Чуя-кун? – окликнул его мягкий знакомый голос. Юноша перевел взгляд на стоящего чуть поодаль знакомого парня, что по-доброму улыбался, смотря на него. Ацуши был таким же, как и в то утро, когда уходил. Отданная Юан белая рубашка, штаны, длинный пояс и страшные большие ботинки, единственным отличием был кофейный фартук. – Ты работаешь здесь? – удивленно произнес Чуя, продолжая рассматривать чужое улыбающееся лицо. – Да, было трудно найти что-то, но теперь я работаю здесь, – парень отошел, чтобы унести поднос с посудой, пока юноша удивленно прожигал взглядом чужую спину. Его мысли путались между собой, от столь странной встречи в столь похожих обстоятельствах, дождь, законченное задание и Ацуши. Ацуши, что снова забрал все его внимание. Пусть и не истекающий кровью, а улыбающийся, убирающий подносы с посудой. Они не поднимали с Юан тему этого парня, что растворился, стоило ему покинуть их квартиру. По городу не было слышно никаких слухов насчет огромного белого тигра. Это стало их с Юан секретом, и сейчас этот секрет, как нереальный сон, снова вернулся в зал и, опершись локтями о столешницу, бросил на него своей взгляд. Чуя подошел, без лишней мысли, будто сесть на стул и наблюдать за тем, как Накаджима встает возле кофе машины – это самая логичная вещь. – Какой кофе любишь? – спросил Ацуши. – Я… – Чуя запнулся. У него не было с собой денег, из-за их ненадобности. Идя на тот склад, он не собирался попадать под дождь и заходить в кофейню. Юноша помотал головой, желая произнести свои мысли в слух, но Накаджима, будто поняв его метания, отошел от кофе машины, оказавшись с юношей лицом к лицу. – Как твои дела? – попытался начать разговор Ацуши, проводя бледными пальцами по деревянной столешнице. – Выглядишь очень вымотанным. – Да, нужно было пару идиотов распугать, – произнес Чуя, чувствуя собственную неловкость, пока его собеседник продолжал смотреть на него выжидающе. – Я не знаю, что тебе сказать. – Если хочешь – ничего не говори, – пожал плечами парень как ни в чем не бывало. – Я не настаиваю. – А как у тебя дела? – запинаясь, спросил Чуя, внутренне злясь из-за столь глупого вопроса, что вряд ли к чему-то приведет. – Это сложный вопрос, – спустя пару минут ответил Накаджима, поправляя фартук. – У меня есть крыша над головой, работа, общение, я впервые за столь долгое время чувствую себя в безопасности. – А раньше ты не чувствовал себя так? – с нескрываемой заинтересованностью пробормотал Чуя. – Боюсь, Чуя-кун, это тот вопрос, на который я не смогу дать ответ, не время, да и не место. Но да, было много работы, много риска и потерь. Сейчас все куда спокойнее, я каждый день занимаюсь уборкой, помощью с документами, готовкой кофе. Моя жизнь крайне спокойная, и не могу сказать, что мне не нравится этот поворот событий, – Накаджима улыбнулся и оперся подбородком о ладонь. – Я люблю риск, – честно признался Чуя. – Это одно из немногого, что помогает мне чувствовать себя человеком, – пробормотал он себе под нос, чувствуя обеспокоенный взгляд собеседника. – Не подумай, риск не единственное, у меня есть. Например, моя семья, где ко мне относятся как к части этой семьи, находясь рядом с ними я чувствую себя… – По настоящему любимым – закончил за юношу Накаджима, уголки его губ немного приподнялись в грустной улыбке. Чуя кивнул, положив руки на столешницу. – Это на самом деле прекрасно. – А у тебя… – не задумываясь, выдал подросток, слыша, как последние посетители, открывая зонты, покидают помещение. – Ведь тоже есть дорогие тебе люди, – на такую неудачную попытку продолжить их разговор Ацуши лишь одарил его понимающим взглядом. – Помнишь, в последнюю нашу встречу я рассказывал тебе о двух детективах, что помогли мне открыть, что я эспер? – на чужие слова юноша неторопливо кивнул. – После того, как меня выгнали из приюта, они устроили меня на работу в небольшое детективное агентство, в котором они и сами работали. У меня с самого начала сложились хорошие взаимоотношения с коллегами, хотя вступительный экзамен я провалил. – Ты расследовал преступления? –спросил подросток, посмотрев на собеседника с неким укором. – Зачастую, я скорее был слушателем и где-то помощником. Расследовать дела в одиночку мне никогда не давали, может, из-за неопытности, но скорее из-за отсутствия у меня нужных навыков. Детектив из меня в любом случае получился бы не очень, – Ацуши пожал плечами. – Ты слишком категоричен. Если тебя взяли в это агентство, значит в тебе увидели потенциал, – уверенным тоном произнес юноша, видя чужое поникшее лицо. – Чуя-кун… – И не смей думать иначе. Накаджима ничего не отвел, просто смотря на него со странным снисхождением и грустью. Будто Чуя не понимал, о чем говорит, а Ацуши по каким-то причинам не хотел посвящать его, в чем конкретно тот был не прав. Но он продолжал молчать, смотря на подростка, своими фиолетово-золотыми глазами. Чую это начинало бесить, ненужная скрытность и грусть. Если Ацуши хотел что-то сказать – он просто мог это сказать. – Если оно не связано с твоим самобичеванием, и у тебя и правда есть здравые причины так думать, то говори. Но учти, если ты снова начнешь говорить о себе что-то плохое – я ударю тебя, – на чужие слова Ацуши лишь засмеялся, прикрывая лицо руками. – Я сказал что-то смешное? – Когда-нибудь потом, Чуя-кун, когда-нибудь потом. А сейчас я думаю, что тебе стоит уйти. – Почему ты… – Юан ищет тебя, – Накаджима убрал руки с лица, кивая в сторону большого окна, в котором виднелась обеспокоенная девушка, смотрящая на Чую. – Мне и правда пора, – вздохнул подросток, вставая. – Увидимся. – Будь осторожен, Чуя-кун. Юноша ушел, слушая бранную речь своей лучшей подруги, что отдала ему коричневый зонт. Но почему-то на душе было спокойно, они медленно шли по ночной Йокогаме, минуя прохожих. Светящиеся вывески, звук моторов и дождя. Красивые рекламные щиты, свет из окон и фар машин. В голове вертелось множество мыслей по поводу их небольшого разговора с Накаджимой. И, возможно, Чуя еще раз заглянет туда, пусть он и не любит кофе.4
Скорее всего, это был просто неудачный день. Не так сошлись звезды, предсказания, порча, хотя кого он обманывает, сидя посреди огромного склада и истекая кровью. Его ждали, были готовы к тому, что он настигнет их. Сотни вооруженных людей, Чуя не рассчитал свои силы. Поэтому сидел посреди темной комнаты, пахнущей кровью и металлом. Множество истерзанных трупов, с переломами, оторванными конечностями, а кому-то повезло и он умер от хладнокровной пули. Обычные люди не могли причинить ему вред, они были слишком слабы и самоуверенны. Что юноша не мог сказать о скрывающейся в тени девушке. Он не помнил, где ее видел, отчего она показалась ему столь знакомой. Юноша прикрыл глаза, пытаясь вспомнить чужой силуэт, но в голове было пусто, будто память о ней девушке вырвали изнутри, оставив лишь необъяснимое чувство дежавю. Конечности затекли, становилось трудно дышать, нужно было покинуть это место, но за стеной были еще толпы вооруженных людей, которым он в таком состоянии ничего не мог противопоставить. Он в западне, из которой будет крайне сложно выбраться. Чуя провел пальцами по собственным волосам, собираясь с силами, чтобы встать. Его голова гудела, а дом находился далеко отсюда. Юан не будет его искать до утра, а утром его уже, возможно, не будет в живых. Не долго думая, он поднялся, слыша чужие шаги, ему нужно было атаковать из невидимой точки, чтобы как можно меньше пострадать. Дверь открылась с характерным звоном, на пороге стоял помятый, тяжело дышащий Ацуши. Он осторожно подошел к зависшему на мгновение Чуе и с беспокойством начал его рассматривать. Чужие конечности имели странный, нехарактерный для человека вид. Они были покрыты шерстью, лишь спустя пару минут до юноши дошло, что это были лапы. – Чуя-кун, ты… – Если спросишь у меня, в порядке ли я, я попрошу тебя приглядеться и попробовать еще раз задать этот вопрос, – выплюнул юноша, чувствуя, как пушистые руки с осторожностью прикоснулись к нему. – Меня же больше интересует вопрос, как ты… – Я могу понесли тебя, ты, по-видимому, не в состоянии нормально идти, – недослушав его сказал Накаджима, разворачиваясь. – Я буду стараться нести осторожно. Наверное, Чуе стоило отказаться и настоять на своем, но не было ни сил, ни времени, он молча принял чужую помощь, чувствуя мягкую шерсть под руками. Он покорно опустил голову, слыша доносящиеся голоса. Ему нужно быть осторожным, и помочь Накаджиме вытащить их. Пару секунд, и они покинули комнату, Ацуши пустился бежать, это было ужасно неудобно, из-за чего приходилось сильнее держаться за чужую шею и стараться как можно меньше ударяться о спину. Накаджима повернул за угол, шум заряженного пистолета, минута, секунда, Чуя собирался что-то предпринять, но в удивлении раскрыл глаза, когда парень выхватил зубами чужое оружие и оглушил стоящего чуть поодаль мужчину. Юноша продолжал смотреть на лежащее бессознательное тело, чувствуя, как вернулась рука, поддерживающая его правую ногу. – Как ты… – Когда я говорил, что взяли меня в агентство не из-за детективных способностей, – еле дыша пробормотал Накаджима, стараясь взять сидящего на спине подростка как можно удобнее, –это была правда. – Ты выполнял работу в качестве физической силы, – понимающе сказал юноша, чувствуя чужой рывок. – Во многом. Они бежали по коридорам, не отличающимся друг от друга, серая плитка, белые стены, огромное количество камер. Чуя слышал чужие голоса и звуки выстрелов, не нужно было сильно напрягаться, чтобы следить за их с Накаджимой безопасностью, но Ацуши, будто не замечая зависающих в воздухе и оборачивающихся вспять пуль, продолжал бежать, уворачиваясь и тихо говоря. – Не надо убивать их, Чуя-кун, мы выберемся без жертв. Юноша бросил осуждающий взгляд на затылок своего… друга? Но не прекратил проливать чужую кровь их же собственным оружием. Чуя не заметил, в какой момент слабо освещенный коридор сменился лесом и светлыми многолюдными улицами. У него не было возможности хоть как-то связаться с Юан, или дойти до дома самостоятельно, поэтому, заметив вывеску знакомой кофейни, юноша не сильно удивился. Яркий свет заставил на мгновение зажмуриться. Сознание мутнело, все, что чувствовалось – это холодный диван и пушистые пальцы. – Расскажи что-нибудь Чуя-кун. Тебе лучше пока не терять сознание, – неторопливо проговорил Накаджима, доставая аптечку. – Аптечка в кофейне? – тихо и хрипло рассмеялся юноша, чувствуя, как с него снимают кофту. – Это место далеко от ближайшей больницы, поэтому скорая будет ехать долго даже при лучших обстоятельствах. Стоит быть готовым, – голос Накаджимы был спокойным, он сосредоточенно обрабатывал раны. – Почему ты был там? – чуть погодя спросил Чуя, почувствовав слабую тяжесть от бинта. – Юан попросила меня проведать тебя, – объяснил Ацуши. – Она сказала, что от меня в случае чего будет больше толку. – Я теперь обязан купить ей ту омерзительную сумку, – весело сказал юноша, зажмурившись от шипящей боли. – Твое имя Чуя Накахара? – тихо уточнил собеседник, убирая лишние медикаменты. – Да, к чему вопрос? – поднял бровь юноша. – Ничего особенного, – с некой грустью бросил Ацуши, скрываясь за дверью, чтобы вернуться с чистой рубашкой. – Я все равно был ее вам должен, вот и настал нужный момент, – парень улыбнулся, помогая своему собеседнику надеть рубашку. – Ацуши, – серьезным тоном окликнул его юноша. – Просто скажи уже, в чем проблема. – Чуя-кун, – чужой голос был усталым. – Ничего особенного, сейчас тебе нужно отдыхать, а не тратить свою энергию на ненужные мысли. Тогда ему стоило быть более напористым. Но, имея несколько серьезных ран, больную голову и упадок сил, все, что Чуе оставалось – это послушно лечь. Он хотел задать все интересующие его вопросы утром, но, проснувшись, он оказался на своей постели возле недовольной Юан. Этот разговор вертелся в его голове последующий месяц, во время лечения, посиделок с членами ордена овец и небольшими набегами на бандитские группы. Иногда Накахара ловил себя на мысли, будто сам избегает той злосчастной кофейни. Тех ответов, которые она может дать. – Иди. – Что? – юноша мотнул головой, возвращаясь в реальный мир, где на него с недовольным лицом смотрела лучшая подруга. В ее руках покоились карты, а на столе находилась пара фишек. – Иди и навести его, с того момента, как ты перестал ходить к Ацуши, выглядишь, будто тебя псы мафии покусали. – В смысле? – Ты карточки с текстом держишь ко мне лицом, – пояснила Юан, ткнув пальцем в его карты. Картина стала проясняться. Появились странные яростные мысли, хотелось высказать что-то ядовитое, треснуть по столу, но девушка, будто читая чужие мысли, продолжила. – Кофейня закрывается через полчаса – если поспешишь, то успеешь вовремя. – Юан… – И номер попросить не забудь, – бросила девушка, собирая разбросанные карточки. – Давай, он не будет тебя ждать. Накахара глубоко вздыхает, прежде чем подняться. Понадобились минуты, чтобы собраться с силами, один пинок от Юан и двадцать шесть минут полета, чтобы приоткрыть дверь кофейни и посмотреть на стоящего за стойкой Ацуши. Накаджима был ужасно бледен, под глазами располагались большие темные синяки, парень стоял, глядя на собственные руки, будто еще пару секунд подождать, и он упадет в обморок от усталости. – Ацуши… – окликнул парня Чуя. Накаджима поднял голову, Накахара не мог точно сказать что испытал его друг: боль, счастье, удивление, грусть. Он даже не мог сказать, в какой момент его крепко обняли, о чем-то извиняясь. Чуя повернул голову, чтобы посмотреть на чужое лицо, слезы, такие молчаливые слезы как в тот момент, когда Накаджима, склонившись, плакал на плече Юан. – Господи, Ацуши перестань рыдать… – Я беспокоился, но не помнил адреса, где ты живешь. Я… – чужой голос дрожал, Накаджима смущенно жестикулировал, пока на его лице играла счастливая улыбка. – Все, все, успокойся, я в порядке, – сказал Чуя, похлопав своего собеседника по плечу. – Если быть честным, я пришел поговорить, насчет… – А, это… – лицо Накаджимы приняло смиренный вид. – Хорошо, думаю нет смысла что-то пытаться скрыть. Я из две тысячи четырнадцатого, и в том переулке оказался благодаря способности эспера, что вернул меня назад. Знаю, звучит достаточно специфично, но могу заверить, что я не сумасшедший, – парень жестикулировал руками, стараясь придать вес своим словам, но Чуя продолжал стоять, смотря в пол. Ацуши замолчал, ожидая, когда его собеседник ответит, и спустя некоторое время он махнул головой. – Тогда расскажи всю историю с самого начала. Это был самый долгий и интересный рассказ в жизни Чуи.5
Ему нужно было быть осторожнее, осторожнее, тогда бы он сейчас не был бы привязан к креслу, слушая разговоры членов портовой мафии. Юан предложила свою помощь, но он, как глупец, отказался, решив, что справится сам. Справился. Определенно справился. – Добро пожаловать в мафию, Чуя Накахара. – Спасибо за теплый прием, – улыбнулся Чуя, не скрывая текущего из его слов яда. Бежать было некуда, эти странные кубы были очень прочными, не давая никакой возможности сделать хоть что-то. Темное помещение, освещаемое только этими кубами, проклятье. Чуя облокотился спиной о спинку кресла, посмотрев на стоящего за его спиной мужчину. Высокий, одетый в теплую одежду, совсем отличающуюся от той, которую стоило бы носить по сегодняшней погоде. Наушники, темно-красный шарф, бежевое пальто. Накахара никогда не видел этого мужчину, за все долгое время нападений на мафию. – Вчера ты отлично проявил себя в бою с моими людьми, но, увы, кое-кто нам помешал, думаю, я здесь как раз из-за этого человека, – голос был хриплым и спокойным. Мори Огай, он не раз слышал это имя, новый босс мафии, Юан часто рассказывала о нем. "Я виделся с ним всего пару раз в своей жизни", – послышался знакомый голос Ацуши. Чуя прикрыл глаза, вспоминая тот разговор, запах кофе и слабое освещение настольной лампы. – "Он был человеком, которого можно описать одним словом: власть. Спокойный, расчетливый, мне всегда было не по себе, когда я стоял рядом с ним". Послышался звук открывающейся двери, Накахара без особого интереса покосился в бок, обдумывая варианты побега. – Здравствуй, Дазай, я тебя ждал, – поприветствовал босс мафии входящего человека. Чуя застыл. Он не мог описать свои чувства. Он не раз слышал это имя в чужих рассказах, веселых, грустных, испуганных. Дазай Осаму, человек, который подобрал Ацуши и стал его наставником. Его будущий напарник. Нахара прикусил губу чувствуя вскипающую в венах ярость. Этот человек вызывал неприязнь, это был тот же парень, что аннулировал его способность вчера. Дазай спокойным шагом вышел вперед, будто не замечая сидящего в кресле Накахары. Юноша молчал, сверля взглядом чужую спину. – Какая встреча, – хмыкнул Чуя. – И правда, прекрасная встреча, а у меня, как видишь, серьезная травма, – пожаловался юноша, разворачиваясь к Чуе лицом. В тусклом свете было плохо видно мелкие детали, но некоторые воспоминания со вчерашнего вечера освежали чужой образ. Этот человек мало чем отличался от того, каким его представлял Накахара: высокий, странный, раздражающий. – Только вчера встретились, а уже друзья не разлей вода. Накахара молчал. Слыша раздраженный возглас Осаму и шепот стоящего сзади него мужчины, парень прикрыл глаза, стараясь притупить свое недовольство. Он расслабил руки, ему оставалось только ждать. – Чуя, мне бы хотелось побеседовать с тобой насчет вчерашнего, освободи его, Рандо, – произнес Мори Огай. Рандо заметно нахмурился, бросая взгляд на удивленного Чую. Их зрительный контакт длился недолго: лишь пару секунд. Рандо глубоко вздохнул, прежде чем ответить: – Я бы не советовал, босс, он слишком опасен. "Рандо", – парень прокручивал у себя в голове это имя, не слушая чужой разговор. Эта способность была поразительна и непонятна. Накаджима много рассказывал о тех событиях, что привели его к их с ним знакомству. Тот страх за своих близких, горе от потерь, запах крови и металла, голоса мертвых друзей, преследующие в кошмарах. Об эсперах, организации, но такой способности и человека с таким именем он не упоминал ни разу. Что было крайне странно. – "Надо будет спросить Ацуши о нем после побега", – не успел закончить мысль юноша, как кубы, удерживающие его руки исчезли, а мужчина, поклонившись, скрылся за дверью. Накахара поднялся с кресла, обдумывая, как покинуть помещение, прежде чем до него донесся чужой надменный голос. – Чуя, ты бы хотел стать членом портовой мафии? – Еще чего, – с неприкрытой насмешкой сказал Накахара, с неким вызовом окидывая взглядом присутствующих. – Ну, пример… – Нет, не стоит забывать, во что вы превратили наш город, – гавкнул юноша, пряча руки в карманы. – Эй, суицидник, через какое окно лучше прыгать? – Выходишь и направо, – без особого интереса. – Благодарю. – Тебя не волнуют ответы на интересующие вопросы? – произнес Мори, с интересом глядя на него. Чуя остановился, прежде чем с улыбкой развернуться в пол оборота и громко сказать: – А должны? – Думаю, ты знаком со зверствами прошлого босса. Йокогама погрузилась в хаос, с учетом последних событий есть вероятность, что покойный босс жив и твой Арахабаки связан с ним. – Я имею право отказаться? – без особого оптимизма спросил Чуя, наблюдая, как босс мафии достал его телефон. Автоответчик был недолгим, обрывки речи и испуганный голос. Члены его семьи попали в беду, и это не могло не злить. Хотелось кричать, но слова продолжали крутиться в голове. Эти сволочи загнали его в угол, и ему это ужасно не нравилось. – Выродок… – парень не сводил глаз с лежащего на столе телефона, его телефона. Чуя пропал на большое количество времени не предупредив Юан и Ацуши, если эти люди задались целью заставить его работать с ними, они уже знают, куда нажимать. – Хорошо, я согласен на обмен информацией, но сначала, – юноша саркастично усмехнулся. – Верните то, что принадлежит мне, – мужчина лишь пожал плечами, когда телефон за пару секунд пролетел большое расстояние, оказавшись в руках Накахары. Множество входящих сообщений от Ацуши и Юан, и пропущенных звонков. "Чуя, ты в порядке?" "Чуя, ответь?" "Чуя, пожалуйста, ответь…" Что-то теплое зажглось в груди, хотелось ответить, позвонить, предупредить, что он жив и в порядке, что Накаджиме не стоит беспокоиться. Парень убрал телефон, думая, как избавиться от него, как только он покинет это здание. Мори Огай много болтал, рассказывая о деле, и разглагольствовал пафосными речами, по правде, это утомляло. Дазай начал ныть о желании работать одному, пока Чуя, сжимая кулаки, кидался ядовитыми фразами, пытаясь понять, что Ацуши только нашел в этом раздражающем юнце. Выход на свежий воздух помог восстановить не хватающий кислород, который, на его горе, пришлось делить с непонравившимися ему людьми. Дазай шел впереди, оставляя его сзади. Чуя набрал знакомый номер, стараясь не замечать чужое удивление, промелькнувшее на лице. – Господи, Чуя, ты в порядке? – послышался истерический голос из трубки, будто говорящий с ним человек был ужасно испуган. – Все хорошо, прости, что побеспокоил тебя. Знаешь… – Где ты? – не дав договорить Накахаре, произнес голос. – Просто скажи мне, где ты, Чуя, я прошу тебя. – Слушай, я не могу, – ответил юноша, оглядываясь на недалеко стоящего Дазая. – Я не пытаюсь хитрить, просто вешалка для бинтов сама себя не повесит. – Кто бы говорил, – послышался голос Дазая. Накаджима в трубке замолк, что начало напрягать Накахару. Несколько секунд и слышится всхлип, тихий всхлип. Чуя думал, что сказать, чтобы его успокоить, но Ацуши лишь счастливо и по-доброму прошептал чье-то имя. Накахара не мог его услышать, но знал, чье оно. – Я избавлюсь от телефона на некоторое время. Поэтому не переживай, если меня не будет на связи. – Да, хорошо, не беспокойся обо мне, я… я в порядке… – собеседник положил трубку, оставляя Накахару со странным чувством беспокойства. Чуя хотел поскорее вернуться к Ацуши.6
– Чуя… – девушка с ужасом в голосе обняла его. Она больше не сказала ни слова, молча прижимая его к груди, будто стараясь успокоить не юношу, а себя. Возможно, игровой клуб был не лучшим местом для обнимашек, особенно, когда за твоей спиной стоит мафиози, заинтересованный в том, чтобы любыми способами завербовать тебя. Накахаре хотелось многое ей рассказать, он всегда так делал, давая ей возможность руководить его мыслями для лучшего выбора. Но сейчас, вспоминая чужой голос, все, что ему осталось – это молчать и стараться не подавать вида, что что-то не так. – Синий браслет, знак овец, – произнес стоящий за спиной Осаму, не скрывая своей абсолютной незаинтересованности в происходящем. Юан отпустила Чую, переведя свой взгляд на нового знакомого. Её кулак сжался, а лицо приобрело испуганный вид, она опустила глаза на своего друга, что-то обдумывая, прежде чем сказать: – Я не знаю, почему ты здесь, и в этой компании, но у нас проблема. – Если ты заметила, в какой я компании, то ты понимаешь, что я не в силах ничем сейчас помочь, – без особого удивления сказал Накахара, его подруга была талантливым эспером, зная все подковырки своей способности, и в отличие от него, интересующаяся преступным миром. – Почему ты не с Ширасе? – Я настолько популярен, что даже столь милая девушка знает обо мне, – хмыкнул Осаму. – Чуя, твое сопровождение должно быть с тобой везде? – До конца, пока не выполним работу. Юан прикрыла лицо руками. Было трудно судить, была ли она в гневе, или это был жест стыда. Накахара открыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка, убрав руки, посмотрела на него. – Я подозреваю, что если я спрошу тебя о причине, то угадаю с первой же попытки. Но сейчас не в этом суть, – махнула головой Юан. – Он исчез, владелец кофейни сказал, что не видел его со вчерашнего дня. Я хотела сообщить это тебе еще тогда, но ты был не доступен. – Я разговаривал с ним пару часов назад, – выдавил из себя Накахара, видя чужое беспокойство. – И он был в порядке. – Насколько в порядке? – спросила Юан, видя, что ее собеседник не договаривает. – Он был испуган и плакал, но я не посчитал, что это было из-за похищения или чего-то еще… – смущенно пробормотал юноша, чувствуя на себе яростный взгляд подруги. – Он тогда просто скинул трубку и… – У тебя телефон на руках. – Я избавился от него. – Черт, что же делать, – затараторила девушка. – Ладно, надеюсь, лишние прогулки по городу не повредят вашему заданию. Я еще раз проверю места, где он обычно ходит. – Юан, а парни… – Ты же сам знаешь, – вздохнула девушка, посмотрев на стоящего чуть поодаль Дазая. – Они схватили Акиру и Сегу, все на ушах из-за этого стоят. – Ты… – Я, по-твоему, сумасшедшая? – недовольно воскликнула Юан. – Просто, пожалуйста, сделай милость и не переходи туда, а там уже мы с тобой разберемся с последствиями твоего решения, – девушка похлопала юношу по плечу. – Что вам известно об Арахабаки? – Ничего, – бросила Юан, скрываясь за дверью игрового клуба. – Она сразу поняла, откуда я, – равнодушно произнес Дазай. – О ком шла речь в вашем разговоре? – Тебя это не касается. Он хотел так думать, он надеялся, что это так, что мафия не причастна к пропаже Ацуши. Он хотел в это верить, бросая косые взгляды на Дазая, разговаривая с Рандо, и проверяя улицы. Ему впервые за столько времени было по-настоящему страшно.7
Спросите вы у Чуи, какой в его жизни был самый смущенный и неловкий разговор. Он бы сказал, что это был рассказ Ацуши о своей жизни, со всеми успехами, потерями, радостями или травмами. Разговор в уютной кофейне, поздней ночью. Когда раскрывались все секреты, спрятанные за недомолвками и обещаниями. Но, сидя за одним столом с Рандо, посреди уничтоженного особняка, их с ним разговор казался еще более неловким. Пылающий из камина огонь, множество книг, готовность к принятию своей смерти, две чашки теплого чая. На улице было тепло, но мужчина сильнее заворачивался в одеяло. – Может, мне стоит принести ещё одно одеяло, а то этого явно мало? – с явным сарказмом бросил Накахара. – Я хотел поговорить. – Ты повторяешь эту фразу седьмой раз за последние полчаса сидения здесь. Твой чай уже остыл, но ты продолжаешь разглядывать содержимое чашки. Выкладывай, Чуя, не думаю, что у тебя будет что-то, что могло бы меня обидеть. Все же я добивался этой встречи. – Тогда почему ты сидишь и молчишь? – спросил Накахара с нотками раздражения. – Потому что я знаю всю нужную и ненужную про тебя информацию, Арахабаки. Твой прямолинейный удар неплохо придал моей памяти свежий вид. Мне не нужны ответы, я уже их получил. – Ты хочешь сдать меня во французскую разведку? – предположил Накахара, заметив чужую полуулыбку. – Забрать мою силу? Использовать? Ну же, удиви меня, раз я уже здесь. – Как я ранее представлялся, мое имя Артур Рембо, – мужчина повернул голову в сторону Чуи, держа кубики со льдом возле своего затылка. – Поверь, я достаточно могущественен, чтобы не считать твою силу чем-то удивительным. Я видел, на что ты был способен, еще тогда… – чужой голос наполнился горечью, Чуе стало не по себе от столь большой вины в чужом взгляде. – Мой напарник хотел спасти тебя, предав нашу группировку, поставив на кон наши жизни и даже… – Рембо тихо хмыкнул, переводя взгляд на огонь. – Я убил его, а потом забыл об этом, пока снова не встретил тебя, – Артур замолчал, смотря на языки пламени. Его голос был тих и подавлен, будто каждое слово ему приходилось вымучивать из себя. – Сентиментально, не правда ли? – Он был важен для вас? – спросил Чуя, наблюдая за подавленным эспрером, и гадая, как они перешли на столь не касающуюся его вопросов тему. – Да, он был очень важен, и ты, – золотые глаза смотрели на него с теплотой, горем, сожалением, – все, что осталось от него. Все, что он так хотел защитить. – Тогда почему вы разыграли весь этот спектакль? – А не разыграй я его, ты бы был сейчас здесь? – в чужих словах слышалась правота, с чего бы пятнадцатилетнему подростку самому приходить сюда, даже за поиском ответов. – Я не знаю, – честно ответил Накахара, чувствуя, как гнев уходит. – Если быть честным, я даже не знаю, что бы произошло, не встреть я одного человека, чем бы тогда закончился этот разговор, да и начался бы он вообще, – Чуя взял свою кружку, делая глоток холодного чая. – Вы спрашиваете меня, пришел бы я, зная себя – пришел бы. Но то, как закончится этот спектакль, определил, к моему счастью, не я. – А кто тогда? – Я пока не достаточно хорошо вас знаю, что бы так откровенничать, – произнёс Чуя, закатывая глаза. – Но он потрясающий. Он самый светлый и добрый человек, которого я знаю. И я горд, что имею возможность называться его другом… – Знакомое чувство, – хмыкнул эспер, чувствуя, как Накахара недовольно поднял бровь. – То, как ты выглядишь и ведешь себя. В свое время мой наставник назвал это симптомами любви. – Да кто бы говорил. – Тебе стоит понаблюдать за собой, ребенок, оглянуться не успеешь, как окажешься на моем месте и будешь днями и ночами смотреть на камин, – мужчина убрал подтаявший лед со своего затылка. – Рембо. – Ммм? – Если я стану членом мафии, я смогу повлиять на будущее? – спросил юноша, поставив чашку на стол и посмотрев на пылающий огонь. – Это достаточно сложный вопрос, в зависимости от того, на чье ты будущее собираешься повлиять, – устало сказал Артур, посмотрев на сидящего подростка. – Понятно, если задашься целью, думаю, получится без особых проблем. В мафии многое решает сила, а найти ровню твоей способности будет трудно. – Говорит гребанный некромант. – Не наговаривай на старого дядю. – Ой, не прибедняйся. Шел конец дня, Дазай так и не появился, оставляя двух людей в уютной компании. Чуя ушел, направляясь к знакомой кофейне, стараясь успокоить судорожно бьющееся сердце и бегущую по венам кровь. Он осторожно приоткрыл дверь, замечая знакомую фигуру, сидящую на стуле. – Ацуши, – окликнул парня улыбающийся Накахара, прежде чем тот поднял голову. Время остановилось и странные мысли заполнили голову. Чужое лицо было бледным и полупрозрачным, из-за чего сквозь него было видно очертания кресла. Чуя подошел, встав на колени и осторожно, нежно прикоснувшись пальцами к чужому лицу, но те лишь прошли сквозь него. – Что за чертовщина… – Я думаю, побочное явление способности, – предположил Накаджима, закусывая губу и смотря на Чую испуганным взглядом. – Когда что-то начинает меняться – я рассыпаюсь, даже не знаю, сколько у меня времени осталось, – парень тихо засмеялся, не замечая собственных слез, что текли по щекам. Накахара в ужасе смотрел на него, мысли блуждали, сердце стало биться быстрее. Хотелось что-то сделать, как-то облегчить чужое состояние, он не заметил, как начал лепетать. – Сколько времени это… – Не первый день, сначала я не замечал этого, но с прошлого вечера оно начало сильно прогрессировать, и сейчас я даже предмет взять не в силах. Я на что-то повлиял, что изменило ход истории, но… – Накаджима запнулся. – Но это не спасет моих друзей, слишком рано, слишком мало я… я просто… – Все хорошо, – произнес Чуя, встречаясь с Ацуши взглядом. – Я все сделаю, просто останься здесь, прошу, – юноша медленно и осторожно обнял другого, зная, что не почувствует чужих прикосновений. – Останься здесь. Это было медленно и страшно. Проходили дни, Накаджима становился все более и более прозрачным, слабым, менее разговорчивым. Чуя будто наблюдал за умирающим, хотя, возможно, это было и так. Было больно, мучали кошмары, от которых он с криком просыпался и, слыша чужой мягкий шепот, ложился обратно. Он старался меньше спать, чтобы провести как можно больше времени с дорогим для него человеком. Его синяки стали темнее, на конец девятого дня он валился с ног, пока Ацуши оканчательно не растворился. В тот день Ацуши Накаджима исчез, рассыпался ли он среди временных линий или вернулся в свою, Чуя не знал. Его ждал долгий разговор С Юан, крики и осаждения овец и новое место, что ждало его. Чуя Накахара стал членом портовой мафии, то место, в котором он должен был быть, то место, что являлось его предназначением. Компания Рембо была спокойной, они вместе изучали его способность и делились воспоминаниями о людях, что больше не вернутся к ним. Или Чуя так не считал, повесив в своей квартире календарь. Ему нужно было только дождаться, и он собирался подготовиться к этой встрече.8
Было странно наблюдать за жизнями многих людей, зная, что будет впереди. Все казалось таким знакомым и таким новым одновременно. Безымянные члены мафии, которых Накаджима не упоминал в своем рассказе, по незнанию. Множество мелких или значительных деталей, которые происходили с ним. Чуя знал два основных события, все остальное ему приходилось проживать самому, желал он этого или нет. "Когда-нибудь я встречался с тобой?" – спросил Чуя, помогая своему другу убрать со столов. "Нет, я слышал некоторые детали от Дазай-сана о тебе, но встретиться с тобой я так и не смог" – признался собеседник, неуверенно пожимая плечами. Накахара не мог не признать, что тогда он почувствовал досаду и одновременно облегчение. Он запоминал длинные коридоры, насмешливое лицо Коё-сан и странные изображения на заданиях. Ему было трудно, но он справлялся, стараясь привыкнуть к новому миру, из которого он не сможет выбраться уже никогда. Дазай все еще бесил, но, вспоминая счастливое лицо Ацуши, пыл Чуи поубавился, не выходя за рамки словесного яда и недовольства. Мори часто говорил, что бриллиант может огранить только бриллиант, но их постоянная ругань с Осаму и игнорирование друг друга на заданиях раздражало всех, кроме босса, что без лишней мысли называл их друзьями. Иногда Накахаре казалось, что Мори получал садисткое удовольствие, наблюдая, как они страдают. Возможно, дело было в том, что они были хорошей сплоченной командой, но юноша отметал эту мысль сразу, как только она зарождалась. Кека была такой же маленькой и безэмоциональной все время, кроме момента их встречи… Он всегда будет помнить день, когда впервые встретил ее: перепуганную, потерянную и плачущую. То, как девочка обнимала его, прося родителей вернуться. Чуя прижимал ее к себе, на автомате гладя по спине и шепча что-то, что ему казалось, может успокоить ребенка. Чужая рука коснулась плеча, пытаясь вернуть парня в реальный мир, но тот продолжал смотреть куда-то в пол. Одной из самых интересных для него была встреча, встреча с Рюноске Акутагавой. "У нас достаточно сложные отношения. Он всегда мечтал о том, чтобы быть первее меня. Плевался ядом, избивал, даже принял мое предложение о пари, которое должно было закончиться моей смертью. Но в какие-то моменты мне казалось, что мы друзья, очень странные, со своими проблемами, но друзья, – чужой голос был мягким, с нотками грусти. – Я… я так и не простил себе его смерть". Парень был скрытным, слабым, но с большим рвением в глазах. Он не покладая рук пытался самосовершенствоваться, наблюдая за осторожными движениями рук Рембо и плавно летевшими кубами. Их способности были более изворотливыми чем Расемон, но это не сильно мешало во время тренировок и заданий. Рюноске был очень импульсивный, что заставляло Артура, вздыхая, до конечного держать нейтралитет в попытках успокоить еще одного слишком уверенного в себе ученика. – За какие грехи вы свалились на мою голову, – жаловался Артур, сильнее заворачиваясь в одеяло. Чуя сидел чуть поодаль, читая детективную книгу, пока Рюноске неторопливо пил чай. Тихие посиделки возле камина после тренировки вошли в привычку. За эти пару лет особняк привели в должный вид, и теперь Рембо не приходилось сжигать книги, чтобы поддерживать огонь. – В обоих случаях ты сам виноват, что вписался, – пожал плечами Накахара, потрепав Рюноске по голове. – Я не рассчитывал, что мне достанутся два самоотверженных юнца. – Вы пытались выманить Чую-сана, воскресив бывшего босса, – подал голос Акутагава, посмотрев на продрогшего наставника. Накахара рассмеялся, наблюдая, как Рембо с искренним недоумением смотрел на них. Дни шли своим чередом: посиделки с Юан, задания с Дазаем, тренировки с Рюноске и вечера с чашкой чая у Рембо. Чуя чувствовал себя достаточно счастливым, находясь в компании окружающих его людей, время от времени поглядывая на календарь. "Дазай-сан покинул мафию. За пару лет до нашего знакомства, – сказал Накаджима, протягивая собеседнику кофе. – Это было связано со смертью его друга. Я тогда впервые видел его таким печальным и одиноким." Друг Дазая, почти все знали, кто это, поэтому, услышав о том, что Ода Сакуноске погиб, Чуя лишь выдохнул, чувствуя облегчение. Он пробыл последние полгода в постоянном стрессе из-за незнания, когда случится уход его напарника, за это время он успел побороть ярость, чувство предательства, грусть и прийти к полному принятию неизбежного. Акутагава молча смотрел в пол, не желая ни с кем разговаривать. Рембо осторожно гладил того по спине, оказывая молчаливую поддержку. В тот день Дазай Осаму стал предателем мафии и был объявлен в розыск. Накахара перевел взгляд на календарь, четыре года. Осталось четыре года до того, как запустится механизм и начнутся события, к которым ему нужно подготовиться, он дал обещание, что все решит, и начинать ему нужно было сейчас.9
– Чуя-сан, вы в порядке? –настороженно спросил Акутагава, наблюдая за чужой реакцией на документы об эспере, которого нужно найти. Накахара продолжал стоять, нежно проводя пальцами по чужому имени. Ацуши вернулся, снова появился в его жизни как гром среди ясного неба. Фотография была смазана, но если знать, как должен выглядеть Накаджима, то он сейчас был почти таким же, как в их первую встречу. Кривая челка, длинная прядь, белая рубашка, длинный черный пояс и ужасные башмаки. Первый раз Чуя ужаснулся внешнему виду эспера, но сейчас, после стольких лет ожидания, он чувствовал лишь умиление и нежность. – Чуя-сан… – Успокойся, Рюноске, – пронес спокойным голосом входящий Рембо, одетый в темно-коричневое пальто и темно-бордовый шарф с белыми котятами, подаренный Акутагавой на день рождения. Темные длинные волосы были завязаны в низкий хвост. – Он просто находится в мире своих мыслей, нам не стоит его отвлекать. – Эспер сел в удобное большое темно-зеленое кресло. Рюноске перевел взгляд с одного человека на другого, чувствуя странную спокойную атмосферу. – Меня не собираются посвящать в столь важную тайну? – с неким укором бросил Рюноске, опираясь спиной о стену. Они молчали, Чуя продолжал летать в облаках, находясь под мягким взглядом Артура, что будто излучал гордость и радость за своего подопечного, лишь один Акутагава продолжал стоять в стороне, не понимая, что происходит. – Это долгая история, Рюноске, очень долгая, – хмыкнул Рембо, переведя взгляд на недовольного эспера, вокруг которого собирались грозовые тучи. Накахара выплыл из омута памяти, посмотрев на наставника. Досье было отложено в сторону, изученное полностью вдоль и поперек. Если судить по полученным данным, то происходящие вокруг Ацуши события мало отличались от тех, что он когда-то поведал Чуе. Парень посмотрел на собственные руки не пытаясь подавить улыбку, не желающую сползать с лица. Он был счастлив, по-настоящему счастлив, хотелось сорваться с места и обнять молодого человека. Вся боль от потери за годы исчезла, оставляя лишь надежду, что сейчас расцветала красивой гортензией. Это другой Ацуши, не знающий потерь, не умеющий драться, пользоваться собственной способностью. Он не видел смертей, предательств. Это не тот Накаджима, которого Чуя когда-то повстречал, неся чужое бессознательное тело под дождем, это не тот Накаджима, за чьим медленным угасание он наблюдал в течение долгих дней. Этот Ацуши был только в начале своего пути, он будет развиваться, идти дальше, бороться с собственными демонами, и Чуя не позволит ему свернуть на ту дорожку, что привела к их встрече. Его друг хотел идти дальше, хотел все изменить – и он изменит. Придется подождать, начинать их знакомство заново, но это будет интересно. Ведь каким бы тот сейчас ни был, он всегда будет оставаться важным для Чуи. – Судя по твоему серьезному лицу, ты принял какое-то решение, – сказал Артур, открывая небольшую книжку. Накахара закатил глаза, иногда удивляясь проницательности своего наставника. Он правда принял решение, долгое, медленное, но в данном случае верное. Ему не стоит торопить события, давая юноше привыкнуть к новому месту и к людям. – И ты снова хмуришься. – Да не хмурюсь я. – Рембо-сан прав, ты постоянно хмуришься, когда думаешь о чем-то, что важно сделать, но тебе это не нравится, – пожал плечами Акутагава, садясь рядом с Чуей. Рюноске напряженно молчал, смотря на собеседника, он не спрашивал, но явно требовал ответов. Накахара лишь потрепал его по голове, ничего не сказав. Они всегда мало что рассказывали Акутагаве, стараясь держать его в неведении о многих вещах. Они не рассказывали ему об истории Арахабаки и о том далеком прошлом Чуи, связанным с лабораторией, их экспериментами и изучением. Те разговоры под вино об умершем напарнике, посиделках с Ацуши и планах на будущее, которое было слишком размытым и четким одновременно. Будто они находились посередине двух крайностей. Они видели груз боли и непонимания Рюноске, его попытки впечатлить Дазая, и тот траур и предательство, которое он испытал, когда человек, который спас его, ушел, даже не попрощавшись. Время от времени в голове Накахары звучали рассказы Накаджимы об их общих с Акутагавой заданиях, недопониманиях, попытках убить друг друга, но чаще в кошмарах он видел лежащего на земле Рюноске с отсеченной головой, всего в крови, продолжающего усмехаться. Это будущее пугало, заставляло впадать в панику. Он не должен был этого допустить. – Чуя-сан, ты снова нахмурился, – безразлично произнес Рюноске, возвращая собеседника на землю. В голове прояснилось, сейчас все хорошо, сейчас они все в порядке. Гильдия еще не сделала первый шаг.10
– Мое имя Ацуши Накаджима, я… –юноша смущенно тараторил, смотря в землю, совершенно не наблюдая чужой счастливый взгляд, направленный на него. – Сегодня я работаю с вами. – Не принижай себя, у нас ты местная знаменитость, – хмыкнул Накахара, продолжая следить за чужой бурной реакцией, недовольным тоном и смущением. Ацуши был явно не готов работать с ним, постоянно отводил свой взгляд куда-то в землю и переступал с ноги на ногу. В голове появились неприятные мыслишки в лице достаточно раздражающей особи мужского пола. – Я не представляю, что тебе наплел этот идиот, но знай, что это лишь его больные фантазии. – Нет-нет Дазай-сан… – парень резко замолчал, будто осознав, что сказанные им слова сдали его с потрохами. – И все-таки что-то наплел, в его духе даже после своего ухода портить мне жизнь, – закатил глаза Накахара, идя вперед. Они молчали, не в силах начать разговор, это чувство было знакомо, старое, покрытое пылью времени. Накахара не чувствовал напряжение. Находясь с этим человеком, он не мог его чувствовать. Детективное Агентство и Портовая Мафия заключили перемирие на неопределенное время, что открыло для эспера возможность наконец познакомиться с младшей версией своего друга. Очень наивной и неуверенной версией. – Как ты узнал о своей способности? – спросил Накахара, посмотрев на смутившегося еще больше юношу. – Это не самая интересная история. Я и не подозревал о тигре долгое время, пока Дазай-сан обманом не дал мне трансформироваться, с того момента и знаю, – пролепетал юноша, сжимая ткань на штанах. Он нервничал, очень нервничал, стараясь не смотреть на своего собеседника. – А вы как… – По нелепой случайности, – начал Накахара, чувствуя чужой заинтересованный взгляд, брошенный в его сторону. – Мне было где-то лет восемь, я оказался один на улице, без какой-либо возможности найти себе пищу, кроме воровства. Я тогда даже не представлял себе, насколько я был удачлив, что остался в живых. Это была одна из краж, крайне удачная попытка, но меня заметили и погнались следом. Меня чуть ли не загнали в угол, единственный выход остался – перелезть через стену и спрыгнуть. И уже на стене, делая окончательный прыжок, я застыл в воздухе с охапкой еды. Нужно было видеть лица этих перепуганных мужчин. – Вы были сиротой? – осторожно, словно боясь задеть, задал вопрос Накаджима. – Я был не просто сиротой, а сиротой с амнезией, мне было уже много лет, когда я узнал, что у меня вообще-то был брат. – Вы встретились с ним? – Нет, – Накахара отрицательно махнул головой, грустно улыбнувшись. – Его возлюбленный сейчас является моим наставником. Это крайне запутанная история, – Чуя краем глаза посмотрел на собеседника. Он был более спокоен, плечи расслабились. Ацуши всегда любил слушать намного больше, чем говорить, он был одним из тех людей, которые всегда слушали окружающих. Часто, сидя в кофейне, Чуя рассказывал о проведенном дне, пока Накаджима, потягивая кружку с кофе, слушал его, направляя все свое внимание лишь на юношу. – Я правда считаю, что это очень запутанная история, и сейчас у нас не так много времени, чтобы ты ей насладился. Но в следующий раз я с радостью расскажу ее тебе. – В следующий раз, с чего вы решили, что нас еще раз поставят в команду? – Накаджима удивленно поднял левую бровь. – Я не обещал, что следующий раз будет на задании, – Чуя по-доброму усмехнулся. – Я бы предпочел что-то более тихое и уютное, если ты не против. – Я… да… – И нам все же нужно сжечь эти ботинки. Ацуши тихо засмеялся.