Любовь любит тишину

Вару не помнил, в какой момент стал проигрывать, но, когда Джокер скинул последнюю карту, было уже поздно. Зато валет прекрасно помнил, как Красный, залпом допивая вино, загадал желание. Помнил, как холодные пальцы затягивали узлы на запястьях. Сейчас пятый всем своим существом ощущал холод кафеля, так легко пробирающийся через темный хлопок длинной рубашки. Он чувствовал, как вокруг него ходит Джокер, любуясь своей работой: пиковый сидел на коленях в одном нижнем белье и этой треклятой рубашке, со связанными за спиной руками и перекрытыми повязкой глазами. Его голову приподнимают за подбородок и шепчат в самые уста: — Ты чертовски красив... - еще несколько секунд он смотрит на губы, а потом спрашивает, уже касаясь их: — Позволишь? Вару не отвечает, самостоятельно размыкая губенки и целуя его. Это не будет сексом по принуждению, нет. Оба этого хотели, но не было предлога. Джокер медленно вынуждает валета подняться, а потом, запуская руки под ткань, усаживает его на себя, меняя пол на кровать. — Ты молчаливый сегодня... - аккуратно убирая с чужого лица кудри, шепчет, потому что любовь любит тишину. Тринадцатый еще долго исследует пальцами его мордашку, периодически целуя. — Поиграем в счет? - предлагает он, опять забираясь рукой под рубашку на спине. Вару тихонько кивает. — Ты прекрасно знаешь правила, просто считай. Вслух. - Джокер укладывает его к себе на колени животом, учтиво подкладывая подушку под его замечательное личико. Долго гладит спину и бедра, намерено не уделяя внимание заднице, а потом неожиданно ударяет по ней, вызывая сильнейшее вздрагивание. — Один.. - четко, но очень тихо произносит пиковый, ведь любовь любит тишину. Еще один шлепок наполняет комнату. — Два.. - Джокер снимает с него нижнее белье, медленно поглаживая уже покрасневшую кожу. Вновь ударяет, вызывая чересчур громкий и рваный выдох. — Три.. - голос подрагивает. Всемастник задирает вверх рубашку и, сгибаясь, оставляет мокрый след поцелуя на пояснице. Вару опять вздрагивает, покрываясь мурашками. Ладонь еще раз бьет по нежной коже. — Четыре.. - тут же еще один удар и еще. — Пять-шесть..! - немного вскрикивая, продолжает пятый. Его губы накрывают ладонью. — Тш-ш... Не шуми... - пиковый сглатывает, готовясь к очередному шлепку, но вместо этого на кожу льется холодный гель. И вновь он вздрагивает, рвано вздыхая. Джокер сначала аккуратно раздвигает его ноги, а потом начинает медленно размазывать смазку. Первый палец входит все также аккуратно, не спеша чтобы не создавать шума. Вару выдыхает холодный воздух. Тринадцатый освобождает его, тут же награждая шлепком. — Семь.. - сейчас же восемь, девять и десять. Пятый дергает руками, надеясь закончить сладкую пытку, пока в него входят два пальца. Настолько все медлительно, что хочется уже просто плакать. Валет хнычет, стоит пальцам опять выйти. Джокер шепчет слова спокойствия, ударяя вновь и вновь по разгоряченному задку. Пожалуй, сейчас это единственное горячее место. В комнате так холодно, а всемастный не дает им греться! Вместо этого он долго и упорно растягивает тело. Он не хочет, чтобы Вару кричал по одной простой причине: любовь любит тишину. — Прекрати меня мучить... Прекрати, пожалуйста, прекрати так поступать! - умоляет пиковый, стоит Джокеру пару раз попасть пальцами по простате. — Успокойся, Варý. Успокойся и признайся, что тебе это нравится... - шепчет в самое ухо. И валет прислушивается к нему. С одним условием: — Развяжи меня. Я хочу тебя видеть и целовать. - Красный слушается и, развязав сначала руки, кладет его спиной на кровать. Очень нежно гладит большим пальцем щеку, а потом снимает повязку с глаз. Вару притягивает его к себе за шею и целует так, будто они не виделись очень много лет. Пальцы, наконец свободно двигающиеся, сами забираются в светлые кудри, немного сжимая их. Джокер, чуть отстраняясь, вновь начинает мерно растягивать его. Валет стал дышать чаще, но больше не кричал. Вместо этого он зацеловывал на всемастнике все, до чего дотягивался губами. Тринадцатый на долгие мгновения опустошил тело, начиная медленно входить. Вару до белых костяшек ухватился в простыни, всеми силами сдерживая крики. — Джок, подожди... - тихо попросил он, упираясь руками в его грудь. Джокер прекратил попытки толкнуться глубже. Вместо этого он аккуратно убрал от себя ладошки пятого, возвращая их на матрас, и стал плавно, пуговица за пуговицей, расстегивать уже надоевшую рубашку. Весь Вару казался абсолютно белым под слабым освещением, от чего сильно контрастировал со смольным цветом ткани. Всемастный легко поцеловал его грудь, потом каждый из сосков, старательно отвлекая внимание. Пятый уже просто не мог терпеть: он хотел быстрее довести себя до оргазма, но его рука была перехвачена на полпути к паху. — Не спеши. Я уже начинаю... - все еще шепчет и толкается первый раз, вызывая невероятно сильный удар током. Пиковый очень тихо простанывает, вновь хватается за чужие волосы и пропадает в долгом поцелуе. Толчок за толчком Джокер постепенно набирал темп. Бедный Вару уже весь изнылся, не смея громко стонать или вскрикивать. Наконец точка невозврата достигнута: оба парня глубоко и судорожно дышали, стараясь не шуметь, потому что любовь любит тишину. Пятый сильнее сжимает чужие кудри, пряча вскрик в поцелуй. Еще раз. И еще один. Еще. Он больше не выдерживает, кончая прямо в секунду, когда Джокер тихонько шлепает его по бедру. Всемастный еще несколько мгновений продолжает двигаться, но быстро и сам достигает оргазма, плавно останавливаясь. В комнате все еще очень холодно. Вару жмется к Джокеру, надеясь хоть чуть-чуть отогреться. Последний мягко обнимает его, целует в лоб и очень тихо что-то нашептывает. Так тихо, что сонный рассудок валета почти не воспринимает. Тихо, потому что их любовь очень любит тишину.