Я Бог (в ожидании)

Хоть в последнее время Азулин был, мягко говоря... груб, Горди знает. Азулин все ещё его брат, несмотря ни на что. Он не может не заботиться о нём, несмотря на то, каким мудаком может быть. Любить кого-то значит не любить его недостатки, а принимать их. В последнее время ему часто приходиться повторять это себе. Но Азулин не делает это легко. Он груб и ревнив. Он обвиняет Горди в своих ошибках, делах, в которых виноват. Всегда. Горди пытался помочь, спросить, в порядке ли брат, но тот всегда отмахивался от него как от назойливой мухи. Иногда казалось, что Азулин призирает его. В другие дни он был для него главной опорой и вернейшей поддержкой как ни для кого никого другого. Горди не имел ни малейшего понятия, что побудило его начать, а кто тянет продолжить. Он просто хочет помогать ему и восхищаться достижениями, но у Азулина есть дурная привычка принимать одобрения только у авторитетных лиц и ни у кого больше. В Волшебном Лесу он потерял Азулина. Скитаясь по мшистым покровам он замечает на дереве двух птах. Розовую и голубую. Они счастливы вместе. Они веселились, игриво раскачивая ветку, помогали друг другу с неё не свалиться. Он готов поклясться, что видел, как они летали в четыре крыла. Горди не может не испытывать глубокую, глубокую зависть. Почему это не он и его брат? Почему он и Азулин не могли обняться? Почему его брат был настолько упрямым? И сейчас он мёртв. Потому что не мог открыть глаза и увидеть, что мир прекрасен. Что не все вокруг враги. Почему Азулин не мог просто признать, что люди заботятся о нем и хотят, чтобы он добился успеха? Он знает. В глубине души он знает, что Азулин ненавидит собственные эмоции. Знает, что ненавидел себя за заботу и думал, что все остальные тоже ненавидят себя. Он думал, что мир полон гнева и ненависти, что кроме зла в нем ничего не найти. Это было в его природе. Как скорпион не может не ужалить лягушку, помогающую ему перейти реку. Однако Горди удивляется. Могло ли что-то измениться, если бы Азулина воспитали по-другому? Его бедного младшего брата, убитого собственной слепотой к миру. Конечно, позже он видит его на поле боя. Видит, но не узнает в этой фигуре брата. Только военного преступника, а рядом сотни подчиненных. Он заметил Помпона, стоящего рядом с лейтенантом. Кажется, он его правая рука. Он задается вопросом, есть ли у Помпона привычка искать одобрения не в том месте. Хоть Горди самый настоящий пацифист, он бросает факел и поджигает пушку, ведь иногда есть только "ты" или "они". Горди решает, что единороги поступают лучше в этой ситуации. Он старается видеть хорошее в каждом, правда. Но иногда в людях нет ни капли хорошего, либо их плохие нравы сильно перевешивают хорошие. Конечно, тогда монстр, который начал жечь Волшебный лес, что теперь больно называть домом, стоит прямо перед ним. Его единственный глаз расширяется, когда он видит Горди. — Ты не узнаешь меня… Он снимает маску. И сердце Горди разбивается, прямо как стекло. — Брат...? Горди роняет нож. И он называет имя человека, который так мучил его. Он называет имя человека, превратившего его жизнь в ад. Он называет имя человека, который был с ним с самого начала. Азулин попытался пырнуть Горди без какой-либо реальной силы. Но Горди знает, что Азулин никогда не причинит ему вреда. Не сейчас, не через тысячи лет. Он является исключением для его настоящей ярости. Он отталкивает нож, и тот выпадает из руки Азулина, как песок сквозь пальцы. Горди хватается за лицо брата. Его покрытое шрамами, зашитое лицо. Он смотрит в его глазницу, в его единственный оставшийся глаз. "Ох, — думает он почти истерически. — Почему он не прицелился?". Слезы начинают течь по лицу Горди, потому что его первая забота был именно брат, чтобы у Азулина была лучшая возможная жизнь. Как с ним будут обращаться в городе? Знает ли отец? — Бедняжка, что же ты наделал? Азулин рассыпается, как разбитый идол. Он всхлипывает и всхлипывает, его слезы текут только из оставшегося глаза. — Я монстр! — он плачет из-за натянутых голосовых связок. — Это все моя вина, Горди. Они сидят на обугленной траве и плачут. Обо всем, что было потеряно. О лице Азулина. О разлуке друг с другом. Внезапно в воздухе эхом раздается громкое ржание. Азулин все еще в объятиях Горди. Горди бросается к Марии, пытаясь успокоить. Он оттолкнул Азулина в сторону, тот тянется к нему. Но он уже ушел. И Азулин в ярости. Он рычит, слюна падает с его зубов и изо рта. Как он посмел. Азулин бог в ожидании, и он всегда им был. Он всегда был для чего-то предназначен, и его постоянно ставили на второе место. Снова и снова и снова. Его Матерью, но его начальством, а теперь еще и его грёбаным братом. Он поднимает камень, его ампутированная рука ноет от усталости. И тот начинает свой путь к небесам.