It doesn't take a scholar, to know how this one goеs And historians will call them Close friends, bеsties, roommates, colleagues Anything but lovers History hates lovers
Если честно, Трейси ожидала другого. Она не могла сформулировать точно: в голове витали бесформенные стереотипы о тайном логове в заброшенной шахте, светящихся колбах с жуткими тварями внутри, и безумно хохочущих ученых в грязных от крови халатах. Зловещий мутант-помощник с диковинным прозвищем прилагался. Вероятно, виной всему то, что она жила в Пилтовере всего пять лет и еще не привыкла, что здесь все выглядело цветасто и вычурно, словно картинка в калейдоскопе. Даже солнце, которому не нужно пробиваться сквозь вечный смог Зауна, здесь сияло ярче. Это же касалось домов. Здания верхних кварталов как будто соревновались в декоративности архитектуры и количестве позолоты на фасадах. Словом, Трейси ждала от жилища знаменитых пилтоверских ученых чего угодно, но не аккуратного скучного домика с ровно подстриженной лужайкой. Единственной примечательной деталью можно было назвать кованую ограду с растительным узором. Район был не самым престижным: раньше здесь, у реки, стояли плотным рядом лодочные амбары, но после изобретения Хекс-врат спрос на водный транспорт сильно упал и их снесли, а земля ушла с молотка тем, кто не мог позволить себе купить жилье в центре. Казалось странным, что изобретатели тех самых Хекс-врат, одни из самых богатых и известных людей города, выбрали это место для постройки дома. — Ребят, а это точно тот адрес? — уточнил Ким, видимо, разделяя сомнения подруги. — Ага, я три раза проверил, — кивнул Бастиан и поправил свою дурацкую прическу. Он пытался скопировать Джейса Талиса, кумира детства, но стрижка с выбритыми висками выглядела жалко на кудрявых рыжих волосах. — Ну? Что дальше? Я не вижу ни звонка, ни дверного молотка… Ким пожал плечами, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Трейси закатила глаза из-за робости одногруппников. И зачем только согласилась подпустить этих растяп к работе над студенческой газетой? — Вон там, — она указала на круглую линзу под козырьком. — Нас наверняка уже заметили. И правда — стоило ей сказать это, как кованные ворота распахнулись, приглашая гостей, а откуда-то сверху раздался голос с причудливым акцентом: — Проходите, пожалуйста. В гостиной вас ждет чай. Мы с Джейсом подойдем через пару минут. Ребята переглянулись и, с любопытством озираясь, зашагали по выложенной белым камнем дорожке. Внутри дом выглядел как сплошное разочарование: никаких роботов или причудливых изобретений, даже диван для гостей был близнецом всех гостевых диванов. Единственное утешение — впечатляющее количество набитых доверху книжных шкафов, к которым тут же приклеился Бастиан, ряд фотографий на каминной полке и странно чужеродная картина, которая целиком занимала пространство между окнами, выходящими на восток, потеснив даже книги. — Потрясающе, — пролепетал Бастиан, — это же первое издание “Хекстека в робототехнике”! Только на картинках в каталоге его видел. Тут и правда схема Блицкранга на форзаце! — На место положи. Не хочу чтобы нас выгнали до того, как я возьму интервью, — проворчала Трейси. Ей быстро наскучило разглядывание книг и она перешла к фотографиям. Они были сделаны в разное время: видно было, как сильно отличалось качество снимков. На самых ранних фокус подводил, тени шумели, да и пересвет коробил наметанный глаз. Впрочем, качество компенсировалось искренними улыбками двух юных ученых, которые вместе поднимали над головами призовой кубок. Они оба были одеты в форму студентов Академии и выглядели едва старше самой Трейси. Юноша справа, в котором с трудом можно было узнать Джейса Талиса, — он выглядел до неприличия субтильным — свободной рукой поддерживал под локоть своего партнера, а тот с благодарностью опирался на него, сияя чуть смущенной улыбкой. — С ума сойти, да? — Бастиан с его дурацкой стрижкой оказался рядом, как будто телепортировался через Хекс-врата: — Мы сейчас одного с ними возраста. Когда думаю о том, что в двадцать пять Джейс Талис выиграл главную премию Дня Прогресса, а я даже курсовую едва защитил, становится совсем грустно. — Вот поможешь мне со студенческой газетой — профессор тебе поднимет бал за курсовую. Трейси перевела взгляд на следующий снимок. Здесь ученых явно застали за беседой во время какого-то мероприятия. Они стояли так близко, что почти соприкасались носами. Виктор что-то увлеченно рассказывал с самым возмущенным видом, а Джейс Талис смеялся, придерживая его за талию. — А они были довольно близки, — отметила Трейси. — Да не то слово! — подтвердил Бастиан. — Слышал, после первого успешного эксперимента с хекстеком Джейс Талис переехал в комнату Виктора в Академии, лишь бы не отрываться от работы. — От работы, ага. — Позже им выделили отдельные большие спальни на том же этаже, где располагалась лаборатория, но они все равно пользовались только одной. Такая скромность и преданность делу! — Скромность, ага. — В заметках Скай Янг, которая работала у них ассистенткой, сказано, что в лаборатории стояла кушетка, на которой они оба спали по очереди, когда разработка шла особенно бурно. — Бурно, ага. Большая цветная фотография была больше похожа на вырезку из журнала. Тут кроме Джейса Талиса и Виктора присутствовала Мел Медарда. Она стояла рядом с Джейсом, статная и красивая, эти двое выглядели потрясающей парой, сошедшей с картин, изображавших какие-нибудь монаршии династии. Виктор на их фоне смотрелся бледно и нелепо, как скомканный бумажный лист, но Джейс уверенно держал его руку в своей. — А ты знала, что Джейс Талис отказал самой Мел Медарде, потому что отношения отвлекали его от работы? — Какая жертва! — ответила Трейси, почти сдержав иронию. — Еще бы! Все ради прогресса! А то был бы сейчас ноксианским регентом… — Это вряд ли. — Почему? — Трейс, Баст, гляньте сюда! — Ким подозвал их к себе, указывая на картину: — Мне кажется, это подлинник. Кисти самой Медарды! — Ого! — Бастиан близоруко прищурил глаза. — И правда! Трейси с сомнением постучала пальцем по губе, приглядываясь к размашистым мазкам мастихина. Конечно, она не эксперт, но вероятность того, что бывшая Советница подарит одну из своих работ людям, с которыми она состояла в дружеских отношениях, была велика. — Стоить должна целое состояние. На картине был изображен Пилтовер. Город, залитый светом, выглядел воздушным и невесомым, а над ним возвышались Хекс-врата, украшенные вспышкой магии. Но картина изображала не только известный триумф хекс-тека. Нижняя часть была посвящена таинственному мерцанию старого Зауна, окутанного клубами тревожного зелено-лилового ядовитого дыма. В детских воспоминаниях Трейси этот дым заполонял все вокруг. Картина явно была написана до того, как программа Виктора по фильтрации воздуха добралась до нижних уровней. — Это полотно, согласно мнению большинства критиков, символизирует единство и различие двух наших городов, — как с листа продекламировал Ким, — Ведь неспроста Мел представила его на первом праздновании Дня Независимости Зауна. — Если я верно помню, тогда Виктор официально получил фамилию Талис, — добавил Бастиан. — Мда, долго же Джейс собирался, — пробормотала Трейси. — Вроде умный, а тугодум. Мог бы и сразу предложить. Чем-то озадаченный Бастиан почесал рыжую шевелюру. — Я все не пойму, зачем Виктору становиться Талисом? В тот момент, когда Трейси уже думала, что не сможет закатить глаза дальше, Ким ответил: — Чтобы повысить свой вес в глазах научной общественности, конечно! Это сейчас такие как Трейс могут просто перевестись в Академию из Зауна на бюджетное место, а в те времена никто не воспринимал заунитов всерьез. — Но это ведь было уже после заключения договора об упрощенном визовом режиме… Не в силах больше слушать этот бред, Трейси фыркнула: — Он взял его фамилию, потому что они мужья. И комнату они делили одну, потому что спали вместе. И с Мел Джейс не стал мутить, потому что уже был с Виктором, — она вдохнула и произнесла громко и четко: — Они лю-бов-ни-ки! На лицах парней отразилось недоумение, помноженное на отвращение. — Фу, Трейс! Как тебе только в голову такое пришло? — возмутился Ким. — Это совершенно недопустимо! — вторил ему Бастиан, — Не смей осквернять столь прекрасную научную дружбу своими грязными инсинуациями! — Вы либо слепые, либо тупые, — взорвалась Трейси, — эти двое живут вместе со времен Академии. Они буквально построили себе уютное гнездышко и увешали его совместными фотографиями! Вот! Разве друзья будут выставлять такое фото?! Она подлетела к каминной полке и схватила с нее бронзовую рамку размером с альбомный лист. В широком паспарту было заключено мгновение нежности: Джейс держал Виктора в объятиях, поднимая над землей на добрых полметра, но тот выглядел совершенно умиротворенным, обвив крепкую шею своего партнера руками и целуя его высокий лоб. Они оба были облачены в одинаковые белые костюмы с золотой вышивкой. Трейси могла поклясться, что это свадебное фото. — Может, им просто понравился ракурс. — Или других фотографий с этого мероприятия не осталось. Ее одногруппники определенно были идиотами. Ничего удивительного, что курсовые им защитить так и не удалось. Как только их взяли на обучение? — Ладно, я сдаюсь! Трейси аккуратно поставила фото на прежнее место и плюхнулась на диван. На журнальном столике томился позабытый чайник и три кружки. Недолго думая, Трейси налила себе одну и принялась сердито прихлебывать едва теплый чай. — Это абсурдно, Трейс. Какие еще мужья? — по левую руку от нее сел Ким. — Верно! – справа опустился Бастиан, — Они полностью отдали себя науке. У таких людей не бывает низменных побуждений плоти! — Вообще-то, очень даже бывает, — раздался вкрадчивый голос с причудливым акцентом, — Но началось все с науки. Низменные побуждения плоти пришли позже. В проеме открытой двери стоял, опираясь на красно-золотую трость, невысокий худощавый мужчина, в котором Трейси безошибочно узнала Виктора. В реальности его мимика была куда богаче, чем на фото, а озорной блеск глаз не смогла бы передать ни одна картина. — Прошу прощения, наш эксперимент затянулся. Трейси подскочила, едва не взвизгнув от восторга. — Вот! Я же говорила! Растерянные Бастиан и Ким неловко переглядывались. — Вы сейчас пошутили, да? — Это ведь розыгрыш? За спиной Виктора возник могучий силуэт Джейса Талиса. Пусть в его волосах было куда больше седины, чем на фото, не узнать его было невозможно: открытое лицо и широкие плечи, а еще мускулистые руки, привычно опустившиеся на талию Виктора. — Ничуть. Он совершенно серьезен. Но я могу понять ваше замешательство: мне пришлось десять лет во всеуслышание называть его партнером и предлагать взять мою фамилию, прежде чем он оценил серьезность моих намерений. И, как будто такой речи не хватало для подтверждения всех “грязных инсинуаций”, Джейс Талис наклонился и крепко поцеловал своего мужа, Виктора Талиса, прямо в губы. Тот щелкнул его по носу и совсем не по-викторовски хихикнул. — А я говорила! — торжествующе произнесла Трейси. — Они мужья! На Бастиана и Кима было жалко смотреть. Однако, Виктор не остановился на достигнутом. Он опустился в кресло, с хлопком превратил трость в отрезок металла не больше ладони, — очевидно, недавняя разработка, — и произнес совершенно серьезным тоном: — Простите за остывший чай. Если хотите, мой муж сделает новый. Он мастер быстрого разогрева… если вы понимаете, о чем я. Трейси определенно ожидала от своего кумира другого. Но ее ожидания были обмануты самым лучшим образом.Конец.