I.
Сколько Джейс себя помнил, именно он был тем, на кого украдкой бросали влюбленные взгляды, кому писали многословные признания и за кем ухаживали — иногда красиво и романтично, а иногда нелепо до стремноты. Он всегда хорошо ладил с людьми, не прикладывая особых усилий. Мама говорила, это потому, что язык у него хорошо подвешен. Но с возрастом стало понятно, что дело не только в языке, но и в чарующем аромате доминантного омеги, который невидимым шлейфом оставлял за собой Джейс. Альфы и их ухаживания, направленные, казалось, не на то, чтобы обаять его, а на то, чтобы переплюнуть друг друга, быстро приелись. Дорогие подарки и комплименты тешили самолюбие, но интереса не вызывали. Некоторые наглецы брали напором и пускали в ход феромоны. Тогда Джейс пускал в ход кулаки и легко устранял иллюзию того, что широкие плечи и рельефные мышцы у него только для красоты. Да, за ним водился грешок тщеславия, но только потому, что он был отличным кузнецом. И выдающимся ученым, о чем, похоже, забывал любой альфа, пытающийся обольстить такого привлекательного во всех отношениях омегу. Для Джейса главным альфой в жизни был хекстек. Он был его дыханием, смыслом существования, его вселенной. И очень не любил конкурентов. Поэтому на ухаживания Джейс обычно либо не отвечал вовсе, либо отвечал неохотно, откладывая свидания на неопределенный срок или просто игнорируя намеки. Но иногда, изредка, все-таки ходил на одно-два. Приближающиеся течки делали его сентиментальным и будили желание прижаться к терпко пахнущему альфе, почувствовать жар живого тела рядом и нежно сказать… — Blyat! Huynya ebuchaya. Виктор перехватил паяльник, сунул обожженный палец в рот и продолжил работу, неразборчиво бормоча. — Помощь нужна? — Справлюсь, не отвлекай. Пожав плечами, Джейс перевернул рабочий блокнот нахзацем вверх, отлистал три страницы и бережно вывел “huynya ebuchaya” прямо под загадочным “pizdoproyebina”, которое он пока не смог перевести. Омежье томление накатывало только перед течками, а вот научный интерес мучил постоянно. С Виктором работалось легко и непринужденно. Он отдавал себя проекту целиком, причем не имело значения, была эта разработка масштабного устройства для богатого инвестора или одна из тех шуточных машин, переусложняющих простые действия, которые так любили мастерить студенты младших курсов. Через одну такую они в момент затянувшегося мозгового штурма прогнали хекстек-кристалл и едва не взорвали лабораторию. Опять. Воспоминания об этом вечере приятно согревали душу. Послышался тихий стук двери. У них гости. Как не вовремя. — Джейс, детка! От подобного обращения Джейс дернулся. Его взгляд невольно скользнул по скривившемуся лицу Виктора, которое тот сам бы охарактерзовал как perekosojebilo. Примерный перевод этого выражения Джейсу стал известен благодаря единственному заседанию Совета, на которое ему таки удалось Виктора затащить. После, в красках объяснив, что он не собирается тратить свое драгоценное рабочее время на этих dolbojobov, Виктор милостиво разъяснил значение наиболее часто встречавшихся в его речи загадочных слов. — Майкл! Как приятно, что ты зашел. Но ты ведь знаешь, что в лабораторию посторонним нельзя? — А я разве посторонний? — Майкл самодовольно улыбнулся и попытался поцеловать его в щеку, но Джейс оказался быстрее. Он легко увернулся от объятий альфы и подошел к стенду, на котором красовался прототип стабилизатора хекстек поля. Главной целью этого маневра было оставить между собой и Майклом преграду в виде Виктора. Задумка сработала отлично. — Молодой человек, вы определенно посторонний! И своим присутствием вы подвергаете риску весь эксперимент, — Виктор ткнул в гостя дымящимся паяльником, сорвавшаяся искра опалила дорогое шерстяное пальто. — Советую вам как можно скорее покинуть помещение. Ради вашей же безопасности, разумеется. Едва договорив, Виктор вернулся к работе, поэтому не увидел, как раздулись ноздри у рассерженного Майкла. Он с шумом втянул воздух, даже не пытаясь соблюдать приличия, но, не уловив характерного запаха альфа-феромонов, успокоился. — Что может знать об опасности бета? — высокомерно фыркнул Майкл. В этот момент Виктор как раз отложил паяльник и с коротким “запуск!” — щелкнул тумблером. На стабилизатор поступило питание, разорванная прежде цепь ожила, засветились индикаторные диоды. Джейс надел очки и пригнулся, заметив, что Виктор поступил так же. Майкл, видимо, желая показать, что он ничего не боится, смотрел прямо на разгорающееся синим поле. Поле начинало потрескивать. — Yebanet? — выкрикнул из своего укрытия Джейс. Из-под стола показалась вихрастая голова Виктора, в защитных очках отражалась назревающая катастрофа. — Doljno! — обреченно ответил Виктор. Только Джейс хотел предупредить Майкла о возможных последствиях его самонадеянности, как они прилетели ему прямо в лицо. Подробностей было не рассмотреть, но, очевидно, крепление одной из деталей дало слабину и при вращении она отправилась в полет. — Yebanulo, — констатировал Виктор. Он дотянулся до переключателя и обесточил прототип. Поле медленно померкло, гудение трансформатора стихло. В лаборатории воцарилось траурное молчание двух ученых, недовольных результатами эксперимента, которое нарушалось только слабыми стонами Майкла. — Ты в порядке? — участливо поинтересовался Джейс, выглядывая из-за своего стола. Майкл лежал на спине, прижимая ладонь к кровоточащему лбу. — Вот что происходит, когда в лаборатории оттираются посторонние, — сердито и явно громче, чем необходимо, сказал Виктор. Джейсу показалось, что он дернулся было пнуть Майкла, но в последний момент сдержался, не иначе как из беспокойства о больной ноге. Майкл с душераздирающими стонами чистого страдания поднялся на ноги и бросил на Джейса несчастный взгляд из-под залитого кровью лба. — Детка, поможешь мне дойти до медпункта? Отказывать в такой просьбе казалось невежливым, к тому же Майкл пришел сюда ради него, так что Джейс чувствовал, что на нем лежит часть ответственности за инцидент. Он уже открыл рот, чтобы согласиться, но Виктор успел дать ответ раньше. — Разве могучий доминантный альфа сам не сможет добраться до медпункта? — почти весело сказал он и добавил уже более хмуро, кивнув на окровавленный пол: — Нам тут еще убираться, а то инвесторы подумают, что наше изобретение опасно, и прекратят финансирование. Мы же этого не хотим. Правда, Джейс? Джейс отчетливо чувствовал, что на него смотрят матом. — Я за шваброй, — кивнул Джейс. — Увидимся, Майкл! На полпути в подсобку, где среди обломков неудачных экспериментов хранились ведро со шваброй, Джейс украдкой бросил взгляд через плечо. Майкл быстрым шагом покидал лабораторию, а Виктор задумчиво раскручивал крепления защитного кожуха стабилизатора, а на губах его читалось знакомое: dolbojoby.II.
Добрых две недели с вечера памятного визита лабораторию Майкл не посещал, за что Джейс был ему искренне благодарен. То ли отлетевшая деталь так впечатлила незадачливого сердцееда, то ли он принял во внимание настоятельную просьбу Виктора не беспокоить их в рабочее время — главное, перед глазами не маячил. Для того чтобы избегать его вне стен Академии даже особых усилий прикладывать не приходилось: близился отчет по проекту и времени на глупости вроде прогулок на свежем воздухе, еды и сна почти не оставалось. Джейсу иногда казалось, что кушетка в лаборатории приняла форму его тела. Жаль, что время, видимо, сгладило остроту воспоминаний, потому что стоило синяку сойти с высокого лба Майкла, как он принялся обхаживать Джейса с удвоенной энергией, подкарауливая его у дверей лаборатории или передавая презенты через мать, которая считала Майкла “приятным молодым человеком, на которого стоило бы обратить внимание”. При каждой встрече Майкл старался задушить Джейса в своем запахе, как только оказывался поблизости, и всячески намекал на то, что неплохо бы пропустить рабочий день и уделить время ему. На подобные предложения Джейс отвечал резким отказом, цветы и игрушки даже в руки не брал, а характерный альфий запах потом старательно выводил из одежды, впрочем, без особого толка. К сожалению, феромоны крепко въедались в ткань и перебить их наверняка можно было разве что ароматом другого альфы. — Нет, правда, однажды я просто его ударю, — в минуты слабости жалобы на настойчивость Майкла достигали даже ушей Виктора. — Так чего тянуть? Ударь сразу — сэкономишь время и нам, и ему. — Не могу: его отец вложил приличную сумму в нашу предыдущую разработку. — Проклятый капитализм, — со смешком отвечал Виктор. Сухой, дурашливый юмор партнера помогал Джейсу не зацикливаться на ситуации. По большому счету, пока он является холостым многообещающим омегой в самом расцвете сил, за ним будут увиваться альфы. Не один, так другой. От Майкла он хотя бы знал, чего ждать. А уж когда хекстек станет достоянием общественности и врата, над которыми они с Виктором упорно трудились, начнут работать… Джейс просто надеялся, что к тому времени у него хватит политического веса и авторитета для того чтобы отстоять свой статус “супруга науки”. От мысли о потенциальном замужестве неприятно засосало под ложечкой. — Виктор? — снова обратился к партнеру Джейс. — А? Занятый очередной пересборкой кожуха, тот не горел желанием беседовать, и отвлекать его было совестно. Но с совестью Джейс мог договориться, а вот бушующие в преддверии течки гормоны переговоров вести не желали, настойчиво побуждая найти того, кто скажет, что все обязательно будет хорошо. Вдруг перед внутренним взором невероятно живо предстала картина идеального быта счастливой пилтоверской семьи: большой дом с ровно подстриженным газоном, карикатурно белый заборчик, прилизанный Майкл, уходящий на работу с чемоданчиком в руке. И сам Джейс в фартуке у плиты с охапкой румяных упитанных карапузов — совершенно домашний и укрощенный, правильный омега. От таких фантазий его аж perekosojebilo. — Ты же меня не отдашь? — Куда? — Замуж. Виктор дернулся, выронил отвертку, и она, отскочив от пола, укатилась куда-то под стол. Виктор коротко ругнулся и полез за беглякой. — Какой еще замуж? У нас еще текущий проект не сдан. А через четыре месяца дедлайн по следующему. Ты уже замужем. За работой! Джейсу аж полегчало. Он почувствовал непреодолимое желание обнять Виктора. Тот все еще пытался вытянуть отвертку из-под стола, глухо ругаясь, и упорно отказывался от помощи. Или не обнять, а сделать что-то хорошее. Например, накормить… Тьфу, чертовы гормоны! Поразмыслив минуту, Джейс все-таки решил, что накормить — не такая уж плохая идея. Столовая закроется через полчаса, если не раздобыть пару бутербродов сейчас, придется до утра сидеть голодными. — Я отлучусь за едой. Что хочешь на ужин? — Индейку с трюфелями, — донеслось из-под стола. — Понял, возьму сендвич с курицей! В столовой, помимо сендвичей с курицей, нашлись два с тунцом и даже один с говядиной. Джейс взял все и даже прихватил пакет анисового молока, чтобы задобрить Виктора. Настроение становилось все лучше с каждой минутой. И правда, никакой замуж с текущей загруженностью ему не грозит. Да и кто в здравом уме сунется к Джейсу, если рядом будет такой надежный, умный и хмурый, как грозовая туча, Виктор, всегда готовый напомнить, что посторонним в лаборатории не место? Мечта, а не партнер! Джейс ненавидел признавать, но на несколько дней перед началом течки он становился заложником своей биологии. Это делало его излишне чувствительным и мешало работать. А присутствие поблизости активного альфы, который старательно испускал феромоны, только усугубляло ситуацию. Возможно, именно поэтому он учуял присутствие Майкла задолго до того, как его услышал. Воздух в коридоре, ведущем к лаборатории, был вытравлен тяжелыми и едкими феромонами разгневанного альфы. Джейс даже нос зажал, до того неприятно было вдыхать эту вонь. Говорят, что для омеги нет лучшего аромата, чем аромат его альфы. Якобы в прежние времена так и выбирали себе партнеров — по запаху. Что ж, если это было правдой, то Майклу ничего не светило. — Считаешь себя самым умным тут?! — Если речь идет об этом помещении, то безусловно. К слову, вам здесь присутствовать не полагается. Мало было прошлого раза? Джейса поразила та хладнокровность, с которой Виктор отвечал рассерженному альфе. Благоразумно решив не входить в лабораторию, чтобы избежать неприятной встречи, Джейс спрятался за дверью и прекрасно видел, каким угрожающим выглядел Майкл в гневе. Он весь раздулся от ярости, шея и лицо побагровели, а глаза метали молнии. Альфа опасно навис над Виктором, почти уткнувшись породистым носом ему в щеку и извергая капельки слюны при каждом слове. — Ты всего лишь жалкая бета! Не смей мне указывать, где и когда я могу присутствовать! И чего ты ошиваешься рядом с Джейсом? Думаешь, тебе, убогому, что-то нибудь перепадет? Не мешайся! Рядом с ним Виктор, худой калека из Нижнего Города, выглядел уязвимым и очень хрупким. Казалось, сейчас он сломается от одного злобного взгляда и волны зловонных феромонов. Но он держался как ни в чем не бывало: уперся ладонью прямо в лицо скалящему зубы альфе и невозмутимо отодвинул прочь. Джейс подумал, что даже не знает, на каком кладбище Виктор хотел бы быть похороненным. — Молодой человек, вы явно не понимаете, где находитесь. Позвольте помочь. Это Академия, храм знаний и колыбель культуры всего Пилтовера. И, если вы здесь обучаетесь, это значит, что помимо феромонов и узла вы обладаете интеллектом. Так попробуйте им воспользоваться. Гарантирую, это не нанесет вам вреда. В ответ Майкл зарычал и наклонился так низко, что Джейс едва различал, есть ли между ними свободное пространство. Совесть окончательно проснулась и бушевала, требуя от Джейса немедленных действий. Виктор ведь был бетой, он никогда ничем не пах, кроме разве что кофе и анисового молока. И паленым хлопком рубашек после неудавшихся экспериментов. Он мог даже не понимать до конца, чем грозила ему, слепому и глухому к феромонам, сложившаяся ситуация. — А хочешь знать, что действительно может нанести вред, умник?! Партнер Джейса определенно нуждался в его защите. Прямо сейчас. Выйдя из своего укрытия, Джейс как в замедленной съемке увидел занесенный над Виктором кулак. Воображение живо нарисовало, как удар крушит хрупкие кости и превращает в кровавую мешанину умное интеллигентное лицо с тонкими чертами. Виктор был по-прежнему невозмутим. Это пугало. Мгновением позже Джейс понял, что не зря. Время, кажется, не имело власти над Виктором. Он устало вздохнул, с потрясающей быстротой перехватил трость и выставил ее прямо перед собой, уперев наконечник точно в привинченную к полу ножку стола. Майкл со всего размаху налетел грудью на изогнутую рукоятку, которой всего мгновение назад между ним и его жертвой не было. Джейс ожидал услышать скрип ломающегося металла, но до его слуха донесся только резкий, кряхтящий выдох Майкла, которому от удара выбило весь воздух из легких. Трость с честью выдержала нагрузку. Джейс даже почувствовал мимолетную гордость за то, что создал нечто столь прочное. Грозный альфа, всего несколько мгновений назад потрясающий кулаками, свалился на пол некрасивой, задыхающейся кучей. Виктор же как ни в чем не бывало высвободил трость, поднялся на ноги, но, сделав пару шагов, снова перехватил ее за шафт и, размахнувшись, ударил металлической рукоятью Майкла по почкам. Он делал замахи и бил с такой размеренной сосредоточенностью, словно не выколачивал дух из обидчика, а играл в крикет на зеленой поляне в солнечный денек. Очень скоро кашель Майкла превратился в болезненные вскрики: — Хватит! Пощади! Хк-кх… — он закашлялся, удары прекратились. В тишине лаборатории, нарушаемой только хриплым дыханием Майкла и стуком наконечника трости о каменный пол, раздался ядовитый голос Виктора: — Молодой человек, вы хотите мне что-то сказать? — Н-нет! — Прискорбно. Я надеялся, что хотя бы это заставит вас использовать мозг. — Я извиняюсь! М-мне очень жаль! Правда! — исправился Майкл, — Простите! Простите! Я все понял! Вы меня здесь больше не увидите! Виктор выпрямился, отошел на пару шагов и покровительственно склонил голову, будто бы любуясь тем, что натворил. — Ах, как приятно, что будущее Пилтовера находится в руках столь сообразительного юноши! Если бы Джейс не видел всего произошедшего собственными глазами, он бы ни за что не поверил в то, что такое возможно. Это как если бы новое изобретение заработало с первого раза — такого просто не бывает. Но нет! Виктор, живой, настоящий и, что самое удивительное, невредимый, возвышался над побитым до кровавых соплей альфой, как башня Академии над городскими кварталами. Такой же прямой, тонкий и недосягаемый. — У вас, наверное, много дел, — со знакомым мягким акцентом произнес Виктор, — Не смею больше задерживать. Дважды Майкла просить не пришлось: он подобрал распластанные конечности, кое-как встал, потирая ушибленную грудь, и поплелся к выходу, оставляя за собой редкий пунктир капель крови из разбитого носа. У двери он заметил Джейса, все еще стоявшего в тени массивной створки, и лицо его перекосилось от вновь нахлынувшей обиды и ярости. — Ты все видел… Должно быть, присутствие омеги стало последним гвоздем в крышку гроба его гордости, потому что Майкл моментально потерял контроль над своими феромонами. — Молодой человек, — раздался недовольный голос Виктора, который, конечно, не мог видеть Джейса из лаборатории, — вижу, вам было мало, раз вы опять прибегаете к столь варварским методам доминирования. Джейс полагал, что сегодня он и так узнал достаточно неожиданных фактов о своем партнере, но то, что произошло дальше, полностью изменило все его представления о Викторе. Едкий и неприятный запах Майкла вдруг был вытеснен сильной волной феромонов другого альфы. Джейс почувствовал, как его повело. Аромат проникал в ноздри и ласкал рецепторы, вымывая вонь Майкла без остатка. По телу пробежала сладострастная дрожь, колени ослабли, а волоски на шее поднялись, как будто кто-то нежно подул на ушко. Джейсу пришлось опереться о стену, забытый пакет с сэндвичами выскользнул из его рук, из груди вырвался стон томления. Джейс вдыхал аромат Виктора и чувствовал, как превращается в похотливую жижу. — Мог бы и прямо сказать, — обиженно засопел рядом Майкл, присутствие которого за несколько секунд напрочь стерлось из памяти. — Да я и сам не знал, — выдохнул Джейс ошалело. — Так, может, мы… — Нет.III.
Однажды, на первом курсе, казалось, целую жизнь назад, Джейс застал в мужском туалете Академии целующуюся парочку старшекурсников. Они увлеченно лобызали друг друга, лезли руками под одежду и пытались добраться до гениталий, и от них разило феромонами. Джейс, только получивший значок старосты курса, обратил на себя внимание вежливым покашливанием. Процитировал устав, запрещающий подобные возмутительные сумасбродства, и попросил нарушителей на выход. Тогда ему удалось не обнаружить своего смущения, но этот случай на несколько дней засел в его мыслях. Насколько же надо слететь с катушек от гона или течки, чтобы предаваться похоти в уборной? Варварство! Уж с ним такое точно никогда не случится, ведь он, как цивилизованный человек, будущий ученый, умеет держать себя в руках! И вот, цивилизованный человек, состоявшийся ученый, сидел на крышке унитаза в мужском туалете Академии, спустив штаны к лодыжкам, и толкался членом в кулак. И ни о каком контроле даже речи не шло. Джейс все еще обонял Виктора. Его обволакивающий, мягкий запах, такой же спокойный, как его характер, и свежий, как его идеи. Кажется, этот аромат проник в самую кожу, впитался в железы и смешался с собственными феромонами Джейса, порождая что-то абсолютно новое и удивительное. Никогда прежде Джейс не чувствовал ничего подобного. Мир словно притих, замер, давая возможность осознать новые высоты, на которые способно подняться его осязание, сколь чувствительным может быть его тело. Член пульсировал в сомкнутом кулаке, от трения хотелось кричать, а дырочка истекала смазкой, умоляя засунуть в себя хоть что-нибудь. Одного пальца было мало, двух тоже, тремя дрочить было уже неудобно. Фаланги легко скользили внутри, Джейс подкидывал бедра, чувствуя, как трепещут вокруг нежные стенки, и жалел, что не может сейчас же вломиться в лабораторию и оседлать член Виктора. О, да, его узел был бы идеален. Перед внутренним взором возникли светлые до желтизны глаза, мягкая улыбка, сосредоточенный профиль и… жилистая рука, крепко сжимающая трость, которая взлетала и опускалась на поверженного противника в акте методичного избиения. Джейс быстрее задвигал запястьем, сжал пальцы на члене и кончил. Ему понадобилось еще минуты три, чтобы отдышаться и прийти в себя. Воздух холодил ничем не прикрытую кожу бедер, мышцы ныли от неудобного положения, а на крышке унитаза под ним образовалось влажное пятно смазки. Он сидел в кабинке общественного туалета, спустив штаны и неуклюже расставив ноги, между которыми лежал вялый член, а на дверце, которую он даже не потрудился запереть, красовались брызги спермы. Взрослый, цивилизованный человек, состоявшийся ученый. Какой позор! Джейс бы закрыл покрасневшее от стыда лицо ладонями, но они были испачканы телесными жидкостями. Он мыл руки с остервенением, будто надеясь вывести не только следы вожделения, но и горячий стыд за свое недостойное поведение. Ему уже двадцать шесть полных лет, а таких возмутительных выходок он себе даже в шестнадцать не позволял! Бросить работу и сбежать в туалет, чтобы подрочить на своего коллегу — ну что за срам? Как после такого Виктору в глаза-то смотреть? В эти великолепные янтарные глаза… Кстати, о побеге! Джейс оглянулся вокруг и, не найдя в туалете никаких признаков пакета с сэндвичами, за которыми он вообще-то изначально отлучился, застонал от досады. Куда же он их дел в своей похотливой горячке? Неужели так и оставил у дверей лаборатории? Что происходило между тем, как он учуял настоящий аромат Виктора и кончил на дверь кабинки, Джейс помнил смутно. Ведомый отчаянной нуждой пробудившегося либидо, он едва заметил, как добрался до уборной. Оставалось надеяться, что по пути, кроме Майкла, ему никто не встретился, иначе объяснить произошедшее будет как минимум сложно. Обратно Джейс возвращался бегом, затормозив, только когда в поле зрения оказалась двери в лабораторию, почему-то все еще открытые. На миг дыхание перехватило: а вдруг за время его отсутствия что-то произошло? Например, Майкл вернулся с миротворцами и те заключили Виктора под стражу? Или подкупленные солдаты пришли “вразумить” слишком дерзкого ученого? — Pizdets nahuy, — коснулось слуха негромкое бормотание, которое было слышно только благодаря сонной тишине пустой Академии. У Джейса аж от сердца отлегло. Виктор был в порядке. Подобрав пакет, на который, к счастью, никто так и не покусился, Джейс сделал глубоких вдох, приосанился и, улыбаясь самым очаровательным образом, переступил порог лаборатории. — Прости, что задержался. Надеюсь, ты в настроении для скромного ужина из парочки сэндвичей и пакета анисового молока? Джейс втянул воздух, с трепетом предвкушая, как его нос наполнится запахом альфы, но почувствовал только осенний пилтоверский петрикор. Створки всех окон и даже крохотная форточка, видневшаяся в просвете между трубами у дальнего стола, были распахнуты настежь. Холодный вечерний ветер дергал за углы пришпиленные к доске записки и перелистывал журнал ведения учета экспериментов, в который Джейс так и не вписал последний опыт с генератором поля. — А зачем ты окна открыл? — Окна? Ах, да, окна… Я тут подумал, а не поменять ли сопротивления трансформатора? Ну, знаешь, если уменьшить его, нужная частота вибраций будет достигаться быстрее, но, боюсь, может пострадать надежность конструкции. Как считаешь? Виктор кутался в свой тонкий не по погоде тренч и выглядел слегка растерянным, будто его вырвали из глубоких раздумий. Он нелепо торопливо излагал очевидные вещи. Иначе говоря, явно пытался отвлечь внимание. — Так что с окнами? — надавил Джейс. Его бы воля — закрыл бы тут все наглухо, чтобы ни одна унция этого великолепного аромата не покинула лабораторию. К огромному сожалению, ветер вытрепал все запахи прочь, оставив Джейса ни с чем. — Я э… Я случайно поджег кое-что. Вот и открыл проветрить. Кстати, с чем сэндвичи? — он залез в оставленный на столе пакет и методично вытаскивал оттуда помятые свертки. — А это что? Анисовое молоко! Это для меня? Спасибо! Джейс заметил, как украдкой Виктор обнюхивал свои запястья и одежду. Он явно не горел желанием поделиться тайной своего второго пола ни с миром, ни с партнером. Но почему? Он наглядно продемонстрировал, что умеет постоять за себя! И это не говоря о его удивительном остром уме, преданности и доброте. К чему такому восхитительному альфе скрывать свою сущность? Хотя отчасти Джейс был этому рад: так у него будет меньше соперников. О, да, он определенно собирался сделать Виктора своим партнером — не только по работе, но и по жизни. Ни удивления, ни отторжения эта идея не вызвала. Напротив, она выглядела естественно и логично: кто лучше подойдет “супругу науки”, как не его напарник, в той же мере, если не больше, увлеченный их совместными проектами и изысканиями? Стало интересно, сочтет ли мама Виктора “достойным внимания молодым человеком” или найдет для него другой благожелательный эпитет? Как бы то ни было, для Джейса их совместное будущее — дело решенное. Осталось довести это до сведения Виктора. — Ну что, какие планы на вечер? — улыбнулся Джейс, плотно закрыв последнее окно. — Нужно закончить с калибровкой. Возможно, проверить расчеты по скорости вращения. Не хотелось бы, чтобы презентация закончилась очередной гайкой в лоб, — рассуждал Виктор, задумчиво пережевывая сэндвич и кутаясь в свой тонкий плащ. Джейс подхватил с кушетки шерстяной плед и заботливо укрыл плечи партнера. Омега внутри едва не урчала от удовольствия: его альфа накормлен и окружен заботой. Все шло как должно. — А что насчет трансформатора? — Джейс украдкой потерся запястьем о плед, оставляя на нем едва уловимый след своего запаха. Конечно, хотелось просто обнять Виктора, потереться о него всем телом, чтобы все знали, кто положил глаз на этот лакомый кусочек, но интуиция подсказывала, что спешить не следует. В конце концов, причина для того чтобы альфа скрывал свою сущность, наверняка имела серьезный вес. И все же при мысли о том чтобы прикоснуться к бледной коже, размять уставшие плечи, пересчитать поцелуями все родинки, становилось так приятно и тепло — как на душе, так и в штанах. Ох, кто бы мог подумать, что визит в уборную покажется удачным ходом теперь? Будь в теле чуть больше сексуального напряжения, и Джейс накинулся бы на Виктора в эту самую минуту. — Так что думаешь? — Н-нет, думаю, не стоит. Эта идея с трансформатором никуда не годится. Только сделает все еще опасней, — Виктор поднял лицо, едва не столкнувшись с Джейсом носом, и тут же отпрянул, улыбаясь нервно и преувеличенно бодро: — Мы же не хотим, чтобы в разгар презентации ebanulo. Ха-ха… Впервые на его памяти кто-то пытался избежать прикосновений Джейса. Обычно благодаря аромату доминантной омеги и чувствительности к чужому настроению, он безошибочно угадывал реакцию. Но не сейчас. Виктор выглядел на первый взгляд спокойным, но наметанный глаз партнера сразу заметил легкую нервозность в его жестах. И правда, спешить не стоило. — Ты, как всегда, прав. Чтобы не ebanulo, лучше не торопиться. Верно? — Да, конечно. Я вернусь к работе. Виктор спешно пододвинулся к столу, всем видом показывая, что поглощен изучением данных. Он крутил в руках неведомо откуда взявшуюся шестеренку, которая показалась Джейсу смутно знакомой.IV.
Шли дни напряженной работы над проектом. Им удалось разобраться с большей частью значительных косяков. Мелких оставалось еще много, но главное — прототип наконец заработал! Несмотря на недосып и усталость, от возможности находиться рядом с выбранным альфой Джейс пребывал в приподнятом состоянии духа. Мысленно он уже поселился с Виктором в большом доме с лабораторией, кузницей и мастерской, завел золотистого ретривера, кошку и двоих детей. Возможно, даже троих. Чтобы вознаградить себя и партнера за проделанную работу, а заодно обозначить свои серьезные намерения, Джейс принес Виктору букет цветов и коробку конфет. Чтобы намек выглядел достаточно прозрачно, букет состоял из красных роз, а конфеты были в форме сердца. В коробке в форме сердца. Когда Джейс аккуратно отодвинул записи в сторону и водрузил на стол перед Виктором подарки, тот только уставился удивленно на появившийся из-под горы бумаг листок с ранними выкладками и схватил его с радостным криком. — Это-то я и искал! Спасибо, Джейс! Джейс медленно выдохнул. Он знал на что шел. — Я думаю, мы могли бы насладиться сегодняшним вечером, — он наклонился к уху напарника и понизил голос до шепота: — Только ты и я. — Разумеется, только ты и я. В лаборатории, кроме нас, никто не ночует. Виктор отложил листок с недовольным вздохом и обвел взглядом стол. — О. Ты конфет принес? Можно? — Конечно! Они только для нас. С ловкостью человека, который каждый день занимается зачисткой проводов и нарезкой картона для макетов, Виктор поддел ножом для бумаг край этикетки и снял марку, которая держала крышку на месте. Конфеты были замечательные: молочный шоколад ручной работы, ароматный и нежный, завернутый в индивидуальные упаковки, на каждой из которых Джейс написал, за что любит своего партнера. Сердце Джейса замерло в предвкушении. Вот-вот Виктор все поймет и либо примет его чувства, либо отвергнет. В любом случае они останутся друзьями и партнерами — это сомнению не подлежало. Виктор не настолько жесток, чтобы обрывать отношения из-за неудачного признания. — Итак, что скажешь? — с придыханием произнес Джейс. — Очень кстати! Мне как раз не хватало глюкозы. Теперь мы можем поработать еще пару часов, — с энтузиазмом ответил Виктор. Он выбрал одно из шоколадных сердечек, распаковал и отправил в рот. — М-м-м, молочный, мой любимый! Что ж. Джейс знал, что просто не будет. В ход шел весь шарм и все обаяние, на которые был способен Джейс. Он старался выглядеть неотразимо, насколько это возможно в обстоятельствах вечного дедлайна. Даже нашел в ящике с отвертками свою старую расческу, которую считал потерянной навеки. В качестве зеркала он использовал отполированный бок баллона с метаном. — Все прихорашиваешься? — с усмешкой спросил Виктор. — Хочу выглядеть наилучшим образом. Джейс кокетливо намотал прядь на палец и подмигнул. Нельзя сказать, что он рассчитывал на типичную реакцию, прибегая к такому незамысловатому флирту, но чего он точно не ожидал, так это закатывания глаз и скептического цоканья. — Да-да-да, хорошо выглядишь. Но мог бы и не стараться особо, Мел ты любым понравишься. — Кому? — переспросил Джейс. Он растерянно поднял брови, пытаясь понять, о ком речь. В голове как назло витали только образы оголенного участка шеи над темным воротником рубашки. Джейс насчитал там три родинки, прежде чем Виктор завязал галстук и скрыл от его алчущего взора это великолепие. — Мел, — повторил Виктор, глядя на него так, будто он схватил контакты под напряжением голыми руками. То есть как на умственно отсталого: — Советница Медарда. И тут Джейса озарило: так проблема в Мел? Виктор что, считает, будто Джейс предпочтет ему ее? Что за бред? Мел, безусловно, была привлекательной женщиной и выдающейся альфой, но ее феромоны никакой особенной реакции не вызывали. Возможно, где-нибудь в другой вселенной у них бы что-то получилось, но здесь и сейчас единственной причиной, по которой Мел Медарда симпатизировала ему, была возможная прибыль от новых проектов. — Ничего подобного! — Хочешь сказать, что между вами ничего нет? — Виктор отвел глаза и продолжил, глядя в исписанный цифрами лист, как будто читал с него: — Я, конечно, редко прислушиваюсь к сплетням, но о вас говорят настолько часто, что даже мне было непросто укрыться от этих слухов. Он смяг бумагу в руке и бросил через плечо. Снаряд приземлился рядом с переполненной такими же бедолагами мусорной корзиной. — Что? Нет, конечно! — Джейс искренне изумился. — Мне совершенно не интересна Мел. Зато мне интересен кое-кто другой. Чтобы сделать свой намек очевидным, Джейс подмигнул. Виктор нахмурился. Джейс подмигнул снова. — Тебе что-то в глаз попало? — участливо осведомился Виктор. — Да нет же! — разочарованно взвыл Джейс. — Я тебе подмигиваю! Повисла пауза. Виктор, кажется, решал какое-то трехступенчатое уравнение в голове. Несколько мгновений спустя его лицо озарило решение, что, впрочем, быстро сменилось обычной сосредоточенностью. — Если ты опять будешь репетировать передо мной речь для Совета, я тебя из лаборатории выставлю. Предыдущие два варианта были вполне убедительны, не понимаю, чего тебе еще не хватает. — Вот и я не понимаю, — хмуро согласился Джейс. К следующей попытке завоевать сердце Виктора он пообещал себе подойти со всей серьезностью. Однако обстоятельства распорядились иначе. После двух часов сверхурочной работы, со злющим, будто морское чудище, Виктором, которые плавно превратились в три, а потом продлились до самого рассвета, Джейс все-таки покинул лабораторию. В конце концов, они довели прототип если не до идеального, то как минимум до функционирующего состояния. Он не дымился при запуске и не грозил взорваться. Это был настоящий прорыв! Джейс считал, что заслужил несколько часов отдыха, душ и свежую рубашку. Поэтому он попрощался с задремавшим на кушетке Виктором, заботливо накрыл его пледом и подоткнул края, чтобы партнер, не дай Жанна, не замерз. Переступив порог родного дома, Джейс уловил знакомый запах рыбного сливочного супа, который мама традиционно готовила на зимние праздники. На мгновение в душе поднялась паника: неужели он провел Снегопадень в лаборатории и даже не поздравил мать? К счастью, настенный календарь быстро развеял сомнения: до заветной даты оставалась еще неделя. — Сынок, это ты? — раздался с кухни любимый голос. — Я, мам. Припорошенный мелким снегом плащ остался сохнуть на вешалке. Сняв верхнюю одежду, Джейс с неудовольствием отметил, что пахнет от него скверно. Да, тут свежей рубашкой не обойтись. — Надолго домой? — Не очень. Мне нужно… Как бы это сказать? — Джейс запнулся, пытаясь сформулировать свои мысли должным образом. Он уже успел привыкнуть к тому, что каждую свободную от работы минуту разрабатывает планы по обольщению Виктора, но для матери, которая не раз сетовала на незаинтересованность сына альфами, подобная перемена могла выглядеть неожиданной. — Скажи как есть, — Химена выглянула из кухни, чуть растрепанная, улыбающаяся, с ложкой в руке и добрыми морщинками в уголках глаз. — Давай за стол, там и поговорим. С облегчением Джейс согласился. — Так что тебя терзает? Сложности на работе? — Нет, с работой все отлично. Мы даже опережаем график в некотором смысле. — Тогда в чем дело? Джейс отправил в рот ложку супа. Вкус был восхитительный, как и всегда. Он возвращал к лучшим воспоминаниям. О безоблачном детстве, чувстве комфорта и защищенности, первой школьной любви… — Мама, я, кажется, влюбился. Она медленно отложила ложку. Поставила локти на стол и положила подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Это Майкл? — Фу, мам! Конечно, нет! Химена озадаченно пожевала губу. — Тогда слухи верны? Это Мел Медарда? Джейс не сдержался и вскинул ладони. — Да с чего вы все взяли, что между мной и Мел что-то есть?! — Не размахивай руками за столом, — строго сказала мать. — Тогда кто? Кейтлин? — Мы с Кейтлин друзья! И тебя не смущает, что она омега? Пожав плечами, Химена вернулась к трапезе. — Мы же в городе прогресса живем. Я — человек широких взглядов. Джейст ощутил, как его отпускает напряжение, о котором он доселе и не подозревал. И правда, чего бояться? Мать всегда была на его стороне и желала ему только добра. — Это Виктор. Химена поперхнулась и закашлялась. Джейс заботливо погладил ее по спине. — Тот самый Виктор? — уточнила она. — Тот самый, — с нежностью произнес Джейс — Но он разве не бета? — А ты разве не человек широких взглядов? Джейс мстительно ухмыльнулся и тут же получил ложкой по лбу. — Не смей хамить матери! — И в мыслях не было! Химена задумалась над чем-то, приложив ко рту ложку. Джейс искренне надеялся, что избежит второго удара. — Вообще-то он альфа, но по неизвестным мне причинам скрывает это. — Какие могут быть причины? Вы вместе работаете уже… Сколько? Два года? Три? И ты ни разу не почувствовал его запаха? Джейс только пожал плечами и решил перевести тему. — Мам, а как папа за тобой ухаживал? — Ну, он флиртовал, дарил мне цветы, конфеты, писал признания… — Не сработало, — пробормотал Джейс. Химена нахмурилась и пододвинула к нему кастрюльку с супом: — Ешь, пока не остыло! Ел Джейс задумчиво, но с аппетитом, наслаждаясь знакомым нежным вкусом. Этот суп мама готовила ему в детстве, когда он заболевал и нуждался в энергии для борьбы с болезнью. Джейсу всегда становилось лучше после маминого супа. И сейчас тоже — он чувствовал, как усталость отступает и тело наполняют новые силы. Виктор, должно быть, чувствует себя гораздо хуже. Ведь у него нет того, кто накормит его домашней стряпней… — Мама, да ты просто гений! — Знаю, сынок, — улыбнулась Химена. — Что за озарение случилось с тобой на этот раз? Джейс очаровательно улыбнулся и, судя по тому, что мать не стала задавать больше вопросов, на нее его обаяние все еще действовало.V.
В лаборатории Джейса ждало разочарование. Кушетка была пуста, рабочее кресло — тоже, не осталось даже запаха. Должно быть, Виктор тоже решил сделать перерыв, поспать на знакомой кровати и сменить одежду. Его можно было понять. Сколь бы приятным ни было пребывание в лаборатории и вечный процесс поиска ответов на вопросы мироздания, сложно наслаждаться этим, когда запах пота перебивает мысли. Кстати о запахах. Джейс обаял тонкий аромат роз. Он совсем забыл о подаренном букете, а между тем Виктор поставил его в воду, используя в качестве вазы тот странный кубок, который они получили за победу в конкурсе на самое инновационное изобретение. Тогда, за несколько дней до сдачи проекта, их прототип все-таки взорвался, и все пришлось собирать с нуля. Джейс не спал трое суток, а Виктор так нервничал, что его вырвало прямо во время презентации. Прекрасное было время! Он так погрузился в воспоминания, что едва не пропустил неожиданного визитера, о приближении которого оповестил стук каблуков. Вернее, которой. — Я могу войти? Обычно Джейс рад был видеть Мел в любое время. Она занималась финансовой стороной их проектов и каким-то волшебным образом делала так, что каждое новое изобретение собирало очередь из желающих его приобрести еще до того, как было закончено. Она очень помогла — и словом, и делом. К тому же безвоздмездно делилась своей мудростью. Но сейчас, глядя на нее, Джейс мог думать только о тех слухах, которые ввели в заблуждение его мать и испортили настроение Виктору. Может ли так статься, что автором идеи была сама Мел? Лучший способ выяснить — спросить прямо, решил Джейс. — Да, конечно! — улыбнулся он. — Кстати, я хотел поговорить о… — Джейс, — Мел жестом остановила его и предложила сесть. — Я настаиваю, что сказанное должно остаться строго между нами. От неожиданности Джейс плюхнулся на кушетку. Кушетка жалостливо заскрипела. Неужели все правда и Мел выбрала именно этот момент, чтобы признаться ему в чувствах?! Этого допустить было нельзя! Следовало сразу прояснить ситуацию. — Мел, ты прекрасный человек, но ты мне не нравишься! — выпалил он и, подумав, уточнил: — В романтическом плане, я имею ввиду. Стук каблуков замер, Мел, всегда идеально сохранявшая самообладание, издала удивленное “что?”, но тут же замаскировала свою оплошность кашлем. — Как раз об этом я и пришла поговорить. Насколько я понимаю, слухи добрались и до тебя. — Она сделала паузу, дожидаясь кивка, — Спешу заверить тебя, что они беспочвенны, и в скором времени я найду источник, чтобы их прекратить. Сплетни подобного толка пагубно влияют на бизнес. Джейс облегченно рассмеялся. — Как я рад это слышать! Наконец-то это недоразумение разрешится! И как только кто-то мог поверить в то что мы с тобой… В этот момент Джейс ощутил, что Мел тоже умеет смотреть матом, и резко замолчал. — Чтобы помешать возобновлению слухов, нам обоим лучше придать нашу личную жизнь некоторой огласке. У тебя есть кто-нибудь на примете? Медленно проходясь по лаборатории, Мел также осматривала висящие на досках чертежи, заметки, оставленные на столе детали и полуразобранное устройство на станке. — А это еще что? Она указала на газовую горелку, над которой висел котелок. – Суп, — ответил Джейс. — Я из дому принес, для Виктора. Он, наверное, скоро вернется, вот я и хотел разогреть к его приходу… Отвечать Мел не стала, но ее изящно очерченные брови поднялись, а губы сложились в удивленное “о”. Она снова взглянула на суп, потом на Джейса, чуть заметно втянула воздух. — Виктор в курсе? — уточнила она. Безусловно, Джейс не стремился к скрытности, но и не думал, что его поведение настолько очевидно. — Еще нет. Но я работаю над этим! — И что ты пробовал? Ну, кроме домашней еды? Это был повод задуматься и провести подсчет попыткам соблазнения неприступного партнера. Джейс начала перечислять, загибая пальцы: — Я флиртовал с ним, впрочем, без особого успеха, дарил конфеты, цветы, но… Это же Виктор. — Конфеты и цветы? — повторила Мел, глядя на собеседника так, будто он назвал dolbojobami всех инвесторов в зале. — И это все? Он понуро кивнул. И правда, все потуги Джейса теперь выглядели чем-то незначительным. — Pizdets, — подытожила Мел. Видимо, компания Виктора пагубно влияла и на нее. — Просто не привык быть тем, кто проявляет знаки внимания, — начал оправдываться Джейс, — обычно это мне… Мел остановила его элегантным движением руки. — Кажется, твой партнер направляется сюда. И правда, из ведущего в лабораторию коридора донеслось знакомое постукивание тростью о пол. Джейс подскочил. Если Виктор застанет его наедине с Мел, то у тех слухов появится основание. По крайней мере, в глазах Виктора! — Ради всего святого и здравого смысла, Джейс! — Мел понизила голос до едва слышного шепота. — У тебя множество преимуществ, используй их! — Например? Она выразительно окинула его взглядом и прошипела: — Себя! Всего мгновение понадобилось ей для того, чтобы придать своему лицу бесстрастное выражение. — Так значит, испытания проходят успешно? — чуть громче, чем нужно, спросила она. — Д-да, конечно! На пороге как раз появился Виктор, все еще одетый в приснопамятный тренч. Плечи его припорошило снегом, который, кажется, решил, что не оставит Пилтовер в покое до самой весны. — Что ж, тогда я покидаю вас, господа. — Мел кивнула новоприбывшему, — Виктор. Ожидаю от вас впечатляющих результатов. От взгляда, который она кинула на Джейса, уходя, тому стало как-то зябко, хотя на этот раз все окна в лаборатории оставались закрытыми. — Виктор, ты вовремя! — он подскочил в надежде успеть снять с партнера его несчастный тренч. — Есть хочешь? Но быстро отвлечь внимание от визита Мел не удалось. — О чем это она? Зачем приходила? — Спрашивала, успеваем ли мы к дедлайну или стоит немного потянуть время. Я сказал, что в целом успеваем. Виктор рассеянно кивнул и позволил отвести себя к столу, на котором грелся котелок. Джейс ловко перелил суп в тарелку. Как она оказалась в лаборатории, он понятия не имел, но пришлась весьма кстати. Как и новенькая двусторонняя ложка для сжигания веществ, которая на первый взгляд отличалась от обычной только длинной ручки. — Скажи “а-а”, — протянул Джейс, набирая суп в ложку. — А ты в курсе, — процедил Виктор с такой холодностью в голосе, что Джейс почувствовал, как суп в ложке замерзает, — что у меня проблемы с ногой, а не с руками? Я не беспомощен и вполне могу поесть сам! С этими словами он отобрал ложку и, опалив Джейса неоправданно злым взглядом, принялся за еду.VI.
Следующие несколько дней Джейс тщательно обдумывал слова Мел. Что она имела ввиду, когда говорила, что он может использовать для обольщения Виктора себя? Свое обаяние и шарм он уже и так врубил на полную, но никакого эффекта это не дало. Виктор как и прежде воспринимал все его заигрывания превратно, либо просто игнорировал. Джейс уже начал задумываться о том, что его ухаживания, возможно, неприятны Виктору. Но почему тогда он не скажет об этом прямо? Джейсу вдруг стало совестно за то, что он давал Майклу такие неоднозначные ответы. Возможно, будь он чуть резче в своем отказе, все закончилось бы благополучно и Майклу не пришлось столкнуться с яростью его партнера. И тогда Джейс не узнал бы секрет Виктора и не воспылал бы к нему. А впрочем, что ни делается — все к лучшему! Сегодня утром перед работой Джейс зашел в цветочный магазинчик и купил там букет роз. Ему понравилось, что помимо запаха свежей сварки и паленой бумаги в лаборатории витает аромат цветов. Вместе с покупкой он получил в подарок загадочную коробочку в праздничной по случаю приближения Снегопадня обертке — подарок постоянному покупателю. Целый день работа не ладилась. Джейс постоянно отвлекался на мысли о Викторе и чувствовал, как теряет контроль над своими феромонами. Глядя на заваленный бумагами рабочий стол, он мог думать только о том, что высота столешницы идеальна для того, чтобы лечь на нее животом и, отпятив зад, предложить Виктору себя трахнуть. У Виктора тоже все шло не благополучно: возможно, мешали резкие, полные физического влечения феромоны Джейса, которые тяжелым маревом витали в лаборатории, или его похотливые взгляды. Желание Джейса было настолько ощутимым, что даже заглянувший в лабораторию Хеймердингер остановился на пороге, оценивая ситуацию, взглянул на зарычавшего от фрустрации омегу и сказал: — Вы работайте, мальчики, работайте. Я как-нибудь потом зайду. Удачи! Виктор было вскинулся, чтобы что-то ему сказать, но в коридоре уже раздавался торопливый топот маленьких ножек. — Профессор, постойте! — окликнул Виктор. — Я пойду спрошу, чего он хотел. Такой замечательный и внимательный человек. Джейс мечтательно вздохнул. Ну почему он не обращает на него внимания? И что, в конце концов, имела ввиду Мел? Он уже использовал феромоны и все свое очарование, но без толку! Джейс взглянул на букет роз, который Виктор все это время старательно игнорировал. Неужели он противен Виктору как омега? Рядом с букетом лежала коробочка, подарок от заведения постоянному клиенту. Джейс из любопытства открыл ее, рассчитывая обнаружить внутри печенье или кусочек торта, но там не оказалось ни первого, ни второго: внутри лежали алые лепестки роз и записка с изображением переплетенных сердец: “для незабываемого вечера”. Снова взглянув на букет, Джейс обратил внимание на свое искаженное отражение в кубке. В конце концов, у него красивое лицо и атлетическое телосложение. Может быть, именно это имела ввиду Мел, посоветовав использовать “себя”? Как бы то ни было, терять нечего. Он ослабил галстук и принялся расстегивать жилет. Полчаса спустя Джейс понял, что у его гениального плана обнаружился ряд недостатков: к примеру, температура воздуха в лаборатории не подходила для возлежания на кушетке нагишом; к тому же в открытую дверь войти мог кто угодно — тот же вернувшийся Хеймердингер. Поэтому, услышав звуки шагов в сочетании с постукиванием трости, Джейс ощутил небывалое облегчение. Он пребывал одновременно в восторге, панике и нетерпении. Уж теперь превратно истолковать намерения Джейса не представлялось возможным. К сожалению, он недооценил гений своего партнера. То, что другие люди и он сам считали невыполнимой задачей, для Виктора было лишь вопросом изобретательности. Кто знает, что происходило в этой прекрасной голове, но каким-то образом Виктор просто заставлял работать самые безнадежные проекты. Кто бы мог подумать, что однажды это обернется против него самого? — Что за khuynya? — донеслось от двери. Виктор шел, пиная носками туфель рассыпанные Джейсом лепестки, словно осенние листья. И был так сосредоточен на этом занятии, что абсолютно полностью игнорировал присутствие в лаборатории обнаженного партнера, возлежащего на кушетке словно персонаж картины старых мастеров. Дойдя до двери в подсобку, Виктор открыл ее, выудил веник с совком и принялся неуклюже из-за зажатой подмышкой трости заметать дорожку из розовых лепестков. Он занимался этим так сосредоточенно, что на Джейса обратил внимание только после того как тот возмущенно рыкнул. — Э-э-э, Джейс? — Виктор вскинул взгляд и тут же отвел, кончики его ушей стыдливо заалели. — Что-то случилось? Ты пролил на себя реагенты? Ты в порядке? Может, тебе стало плохо, и поэтому ты прилег? Мне позвать на помощь? Если раньше в душе теплилась надежда, то сейчас там остался лишь пепел. Джейс свесил ноги с кушетки, уронил лицо в ладони и с мрачной обреченностью наблюдал за метаниями Виктора. — Так что произошло с твоей одеждой? — Я ее снял. — Зачем? — Виктор даже прекратил заметать лепестки в совок и наконец посмотрел Джейсу в глаза. — Чтобы ты увидел меня голым. И трахнул. Потому что я хочу тебя, Виктор. На пол в гулкой тишине свалился сперва веник, потом совок, а потом и костыль. Джейс мигом оказался рядом, чтобы поддержать опасно покачивающегося альфу. Он легко подхватил его под руки и усадил на кушетку, сам опустившись рядом. — Но… — Я догадался. Ты просто не воспринимаешь меня как омегу. — Подожди, — нахмурился Виктор. Видеть, как он сурово хмурит брови, как у переносицы появляются едва заметные морщинки, но не иметь возможности разгладить их поцелуем, было решительно невыносимо. — Но как ты узнал, что я альфа? — Стал свидетелем вашего… конфликта с Майклом. Тогда я впервые ощутил твой запах и пообещал себе, что ты будешь моим. Виктор выглядел ошеломленным. — Но я… Нет, нет! Как ты можешь хотеть меня? — Он указал на себя, будто это являлось очевидным доказательством его правоты. — Я из Нижнего Города, к тому же калека. Такой альфа — явно не предел мечтаний для такого омеги как ты. Ты можешь выбрать любого! Советник Медарда, например… — Виктор. Тот нерешительно поднял свои невозможные янтарные глаза. — Я. Хочу. Тебя. Джейс произносил слова медленно, чтобы у Виктора не было шанса притвориться, будто он чего-то не услышал или понял превратно. Хотя, возможно, стоило говорить на том языке, который Виктор поймет наверняка. — Viyebi menya, ty, yebuchee hueputalo! Виктор смотрел на него прямо как в мечтах: восторженно и похотливо. Джейс склонился для поцелуя, чувствуя, что холод лаборатории заботит его все меньше, как и сохранность обивки кушетки. — Подожди, — Виктор выставил между ними ладонь. — То есть все это время ты пытался меня соблазнить? — Да! — И конфеты, цветы, суп твой вонючий… — Он не вонючий! — Не важно. Эти подарки… Ты ухаживал за мной? — Именно! — То есть ты хотел… — Да! — Я и подумать не мог… Закончить Джейс не дал: он все-таки был не железный, да и кушетка наверняка уже была испорчена. Он впился поцелуем в тонкие губы Виктора, крепко прижимая его к себе. В этот момент он, наконец, ощутил то, чего ждал так долго: ничем не сдерживаемый запах феромонов выбранного им альфы. — Какой же ты все-таки иногда dolbojob.VII.
Кушетка в лаборатории едва ли вошла бы в сотню потенциальных мест для первого секса с будущим партнером. Она была слишком короткой — немного помогало отсутствие одного подлокотника, но из-за этого стопы Джейса, когда он растягивался во весь рост, оставались на весу, — матрас не баловал ни мягкостью, ни упругостью, а выскочившая когда-то пружина словно блуждала под обивкой и поджидала удобного момента, чтобы впиться своим хищным заостренным концом Джейсу в бедро. Самой лаборатории, хоть Джейс и бывал здесь намного чаще, чем дома, не хватало уюта, а из атрибутов романтического вечера были разве что лепестки роз, аккуратной горкой сметенные к центру помещения. И все же… — Д-джейс! — Виктор сжал его бедро и жарко выдохнул в шею, царапая кожу зубами. Все было идеально. В животе порхали бабочки, по позвоночнику бегали искры удовольствия, а легкие наполнял запах секса. Джейс нетерпеливо двигался, вбирая в себя член Виктора, чувствуя, как тот растягивает его. С каждым толчком доходит до основания давно набухшего узла и отступает, снова откладывая окончание их соития. — Blyat, как же хорошо, — Джейс подкинул бедра навстречу движению, трение нежной кожи отозвалось приятным напряжением в яйцах. Хотелось быстрее, сильнее, больше, хотелось, чтобы узел оказался уже внутри и раздулся, запирая вход. Но еще хотелось чтобы это волшебное трение не кончалось, а перед закрытыми веками все мелькали мелкие голубые искры, похожие на те, что оставляет после себя телепортировавшийся дирижабль. Руки впились в деревянную спинку кушетки, когда Джейс почувствовал, как пальцы Виктора, умелые и точные, ослабили хватку на бедрах и переместились к груди. Погладили мышцы, вызвав прерывистый стон, и сжались на сосках. — Такой sladkiy, — коварно улыбнулся Виктор и без предупреждения прильнул губами к растревоженной коже ареолы. Конечно, Джейс слышал, что у некоторых омег грудь чуть ли не чувствительней гениталий, но никогда не принимал это на свой счет. Сейчас же он чувствовал на своем соске шершавость Викторового языка, и это могло сравниться с лучшим миньетом, который ему когда-либо делали. Этот жестокий язык и губы мучили его бедную чувствительную плоть, вылизывая и посасывая, заставляя Джейса думать о моменте прекращения ласки как о худшем мгновении в его жизни. — Suka, — томно выдохнул Джейс и увеличил темп, подкидывая таз и опускаясь на Виктора в исступленном желании получить от альфы единственно возможный вид компенсации за все неудачные попытки флирта и обольщения. Отпустив несчастную кушетку, Джейс погрузил пальцы в непослушные пряди каштановых волос и притянул Виктора к себе, настаивая на продолжении ласки. Тот поднял глаза, не отрываясь от раскрасневшегося соска, и легонько сжал зубы. Джейс ойкнул от сладострастного спазма, волной прокатившегося по телу, и опустился глубже, чем собирался. Его разгоряченная влажная от смазки дырочка с благодарностью приняла узел. Он был ровно таким, как Джейс представлял: большим, горячим, приятно распирающим изнутри. Виктор оторвался от соска, его ладони вновь оказались на ягодицах Джейса и сжали, разводя в стороны, так что давление узла ощущалось теперь острее. Короткие резкие толчки сотрясали тела обоих, а также видавшую виды кушетку, которая жалобно скрипела в такт частым фрикциям. — Blyat, blyat, blyat! — из головы вылетели все мудреные ругательства, а пилтоверское заурядное сквернословие никак не могло выразить все оттенки удовольствия, которое испытывал Джейс, поэтому он вновь и вновь повторял любимое словечко Виктора и его имя, целиком отдаваясь подступающему оргазму. Скрип кушетки замер, затерся биением пульса в ушах, хриплым стоном, а после — и посткоитальной тишиной. Джейс будто снова парил в невесомости, только на этот раз Виктор был совсем близко, прижимался к нему, обдавая запахом своих феромонов, которые смешивались с феромонами Джейса, образуя устойчивый аромат состоявшейся пары. Захотелось проказливо хихикнуть от мысли, что теперь каждый, кто сядет на эту кушетку в ближайшие пару дней, будет знать, что на ней произошло. — Джейс, ты в порядке? — тихо спросил Виктор, все так же глядя на него снизу вверх, но уже без былой дерзости во взгляде. — Я не сделал тебе больно? Ладони, пару минут назад сжимавшие ягодицы, теперь нежно их поглаживали, время от времени переходя выше и массируя поясницу. Джейс млел от этих движений и от жара узла внутри. Его член, только недавно выплеснувший на живот Виктора и обивку кушетки густые брызги спермы, понемногу снова набухал. Джейс обхватил лицо своего альфы ладонями и ответил, сопровождая каждое слово коротким поцелуем: — Ты сделал мне очень и очень pizdato, Виктор. Поведя бедрами, чтобы понять, начал ли спадать узел, Джейс только ощутил горячую пульсацию внутри и сжался, наслаждаясь ощущением наполненности. Виктор прижался к нему теснее и задышал тяжело, очевидно, слишком чувствительный после оргазма. Он содрогнулся, исторгая из себя стон болезненного удовольствия, и ткнулся носом Джейсу в ключицу. — Жанна, помоги, — прошептал он еле слышно, — ты можешь посидеть спокойно пару минут? — Прости, — Джейс чмокнул его в макушку, — так долго хотел этого, что не могу дождаться, когда мы сможем повторить. Виктор мстительно прикусил кожу на ключице. — Это я уже понял. — Только сейчас? Я думал, мои действия были очевидны. Руки Виктора, такие ловкие и уверенные в работе, исследовали его тело как еще один механизм, нуждающийся в отладке. Они гладили кожу, массировали и разминали разгоряченные мышцы, отчего Джейс готов был мурлыкать как большой кот. — Вы, пилтоверцы, используете феромоны так легкомысленно! В Зауне… Нижнем городе альфа демонстрирует свой запах, только если бросает вызов другому альфе. Если вовремя не научиться контролировать свои феромоны, то на Линиях долго не протянуть. — Это настолько серьезно? — В подобных схватках побежденный редко выживает. Теперь поведение Виктора и его стремление скрыть свой второй пол предстали перед Джейсом в совершенно ином свете. Впрочем, как и расчетливая жестокость, с которой тот избивал Майкла. — Подожди-ка! — Джейса осенило, — А что насчет меня? Ты что, все это время думал, что я просто флиртую со всеми подряд?! Отвечать Виктор не стал, только лукаво прищурился и потерся щекой о грудь, легонько прихватывая сосок губами. — Теперь понятно, почему ты меня в упор не замечал. — Поверь, не заметить тебя очень сложно. Я думал, с ума сойду. Хотя не могу не признаться, порой наблюдать за тобой было забавно. Джейс аж задохнулся от возмущения. Впрочем, ссоры не входили в его планы, ведь узел, наконец, начал спадать, а значит, рефракторный период Виктора тоже подходил к концу. Слишком многое следовало компенсировать. В конце концов, Джейс и так долго ждал.Эпилог.
— Они dolbojoby! Все до единого! — громко произнес Джейс, закрывая входную дверь. В гостиной стояла тишина, кошка дремала на диване, пса видно не было, зато появившийся Виктор сурово шикнул: — Говори тише! Я только что детей уложил! — Ох, прости, — Джейс послушно понизил голос до сердитого шепота: — Представляешь, им понадобилось три заседания, чтобы утвердить на место шерифа кандидатуру Кейтлин! Три! — Dolbojоby, — согласился Виктор и, встав на цыпочки, чмокнул мужа в губы. Джейс улыбнулся в поцелуй. Как же все-таки было приятно иметь рядом человека, с которым вы говорите на одном языке.Конец.