Отражение

Сакуре совсем не тяжело смотреть на то, как проходит рядом тот, кого быть не должно. Как останавливается, как легко улыбается ей уголками губ – настоящий Саске так никогда не улыбался. «Можешь мне рассказать». «Я с тобой». «Я рядом». Это всё Мадара с его фокусами, Сакура помнит, Сакура повторяет это себе тысячу с лишним раз, повторяет-повторяет-повторяет, кусая губу, им нужно собрать информацию и вернуть всё на свои места, вернуться в мир, где всё рушится, родители Наруто мертвы, а лучший друг – чёртов ублюдок, до которого не дотянуться, как бы ты ни пытался. Всё – фальшивка. Сакура сжимает руку так, что ногти впиваются в ладонь, но даже это совсем не отрезвляет. Сакура понимает, почему люди сходят с ума, и почему впадают в летаргическую дрёму – кажется, тоже начинает понимать. Просто сны слишком красивые, красочные, слишком желанные, и этот гипотетический надуманный мир – это её летаргическая дрёма, и просыпаться совсем не хочется, больно просыпаться, страшно. Но она же шиноби, в самом-то деле. Больно и страшно – значит, привычно. Значит, так и должно быть. – И всё-таки, ты очень странно себя ведёшь, – Саске сидит на окне, свесив одну ногу наружу и прислонившись спиной к проёму, а Сакура вздрагивает, подпрыгивает, оборачивается – давно он там сидит? Учиха смотрит на неё исподлобья, но внимательно. Да и просто – смотрит на неё, раньше бы Сакура полжизни отдала за такой взгляд, даже обеспокоенный немного, долгий. Раньше бы Сакура… Раньше было раньше, а сейчас она пытается улыбнуться – неловко, неумело, у неё не слишком хорошо получается врать, когда она ошеломлена и разбита настолько. – Всё в порядке, – она заправляет прядку за ухо, а Саске спрыгивает с подоконника и подходит к ней – почти бесшумно, ступая мягко, как кот, и ни одна половица не скрипит. От него пахнет чем-то невероятно знакомым и чужим одновременно, уличной пылью и чем-то таким сладким, и у Сакуры почему-то подкашиваются колени. – Ты слишком близко, – неуверенно и через силу говорит она, а сама губу изнутри кусает, почти кричит: слишком! Сакуре не хочется просыпаться, но она всё ещё помнит, что это сон. Губы Саске прохладные. Сакура странно себя ведёт, потому что тут не умерли десятки тех, кого она знала и любила, потому что друг рядом и Наруто улыбается, смотрит на родителей и улыбается – недоверчиво, осторожно, смотрит на них во все глаза: запоминает. Сакура странно себя ведёт, потому что Саске переругивается с лучшим другом и держит её за запястье, когда никто не видит – на людях она выдирает руку и шарахается, потому что это всё – сон, чёрт его подери! Просто сон. Сон-сон-сон. Пальцы у Саске тоже холодные, а глаза – глаза тёплые. Это не он. Он просто так не может. Он прикасается к её губам бережно, словно боится сломать, а ведь сломал уже, разбил и растоптал, прошёлся катком по её вере, и оставил такую – разбитую и полумёртвую. Сакура не верит в эту бережность, Сакура хочет, чтобы сон закончился, но она прижимается к его губам и крепко стискивает запястье. Сакура плачет. «Я с тобой». – Ни черта ты не со мной, – говорит она отражению в стекле. – Тебя не существует просто. Отражение – напротив, улыбается. Они обязательно найдут отсюда выход.