Испытанное впервые

В Париже бывают дни, когда стоит беречься громких звуков и обычных людей. В Париже случаются все самые незапланированные случайности, если расслабиться. В этот день Флинн обошел нескольких джентльменов в их роскошных домах, претворяясь коммивояжером. Он обчистил их подчистую, оставив практически в нижнем белье. Ориентировка на него полиции была дана незамедлительно, все же многие из ограбленных имели далеко идущие связи. Избегая дотошных блюстителей порядка, Флинн быстро искал взглядом то место, куда бы ему примкнуться и затихнуть часов на шесть, пока его устанут искать, а потом сбежать из города. Он незамедлительно выбрал самое непримечательное кабаре, но открыл двери слишком резко, будто бы врывался в салун. На него обратилось несколько возмущенных взглядов. А он… Он же замер. На сцене вся в белом, в ангельских крыльях была легкая, как летний сон, девушка с рыжими волосами. Она пела своим высоким голосом очередную балладу о любви. Голос был прекрасен, где-то низок, где-то высок, но всегда попадал в ноты. Даже не так. Он вел ноты. Флинн сглотнул и не сразу пришел в себя. В горле образовался ком. Он понял, что если не узнает, как зовут незнакомку, то вся его дальнейшая жизнь будет прожита зря. Он смотрел на девушку, ничего кругом не замечая. Но тут, вспомнив о том, что в бегах, это было как удар под дых, он быстро сел за первый попавшийся столик, делая вид, что просто опоздал на представление. Недовольное перешептывание за спиной он не слышал — его взгляд был по-прежнему прикован к певице, которая возбуждала своим голосом в нем самые лучшие чувства. Он задумывался о многом в эти короткие мгновения. Он думал без малого о всей своей жизни и мире, который ему не был рад. — Подождите! Это же беглый преступник! Я читал о нем в газете! — вдруг прервалось волшебство резким выкриком какого-то господина в годах. Тут же послышались свистки полисменов. Флинн взглянул в глаза девушки, которая прекратила петь и с удивлением уставилась на него. Он собрался бежать, но было уже поздно, несколько полицейских уже окружали его с разных сторон. Флинн тяжело вздохнул, понимая, что сегодня ему не уйти, а потом вновь обернулся на милую девушку и громко прокричал: — Мадмуазель, прежде чем меня арестуют, назовите мне свое имя. Сделайте милость для приговоренного к заключению. У девушки было доброе сердце, гармонирующее с ее нарядом. Она слабо улыбнулась и ответила так же громко: — Меня зовут Люсиль. Флинн, когда его уводили в наручниках, еще несколько раз оборачивался на нее, а в голове билось как колокольчик: «Люсиль! Люсиль!» Он был пленен. Такое им было испытано впервые.