Переборхес шароперкалей

Хорус и Шарон как обычно курили пиво и пили сигареты. По их виду чувствовалось, что они глубоко погружены в беседу. Оба были в темной одежде и казались седыми стариками. - Слушай, а давай выпьем за то, чтобы больше никогда ни с кем не встречаться? - сказал Хорус Шарону. Шарона это очень рассмешило. Он засмеялся во все горло и почти успокоился, когда захохотал так, словно внутри у него лопнуло что-то очень большое. Хорус бросил взгляд на бутылку с пивом и принялся шарить в карманах своего черного плаща в поисках спички. Наконец он ее нашел и зажатой в уголке рта протянул ее Шарону. Тот с наслаждением взял ее в рот и сделал несколько глубоких затяжек. Вдруг он что - то почувствовал и поднял глаза на Хоруса. Лицо его изменилось, он втянул голову в плечи и стал торопливо стряхивать пепел с сигареты на пол. Вид у Хоруса был озадаченный. Что-то случилось? Или кто-то… Озираясь по сторонам, Шарон положил сигарету на край пепельницы. Потом он смущенно улыбнулся и сказал: - Извини, Хорус. Кажется, у меня в глазах… Совсем плохо… - Ничего, - ответил Хорус, тоже улыбаясь. Наступила тишина. В руках Хоруса появился пустой флакон из-под таблеток снотворного. Склонившись над полом, пошатываясь, как пьяный, и не отрывая глаз от черной пустоты у себя под ногами, по которым ему пришлось теперь идти, хорус сделал еще один шаг вперед к Шарону. - Ты не хочешь мне что-то сказать? - тихо спросил он. Шарон не ответил. Тогда Хорус шагнул ближе и обеими руками схватил его за голову. Она была легкой и мягкой, с крепкими и влажными волосами. Хорус поднес его лицо к самому своему лицу, что заставило Шарона напрячься, но на его губах осталось не больше тени улыбки. Видимо, в груди у него тоже не было ничего страшного. Наоборот, внутри шевелилась какая-то надежда. Он почувствовал, каким шершавым и теплым стал фаланги пальцев Хоруса. Да, это было приятное прикосновение. Но не то нежное и дружеское, на которое можно было надеяться. А именно то, о котором он раньше мог только мечтать. И при этом реальность была такой отчетливой, какой не была никогда. У Шарона перехватило дыхание. Внутри Хоруса зажглась крошечная искра жизни. Этого было достаточно, чтобы паника, страх и ужас покинули его душу, будто их смыло волной теплой, всепроникающей любви. Сразу же стало легче и спокойнее. Не выпуская фаллоса из рук, Хорус притянул его к себе и поцеловал. Один раз. Второй. Его губы были горячими, точно огонь, и странно сладкими. Хорус был уже одним целым с фаллосом. Ему нравилось обнимать его. Шарону было точно так же хорошо, как и во время первого поцелуя. Они поняли друг друга с полуслова. Теперь им ничего не оставалось, кроме как отдаться друг другу, не думая больше ни о чем. Так и получилось. Кровать была огромной и просторной, они оба были обнажены и ни в чем не стеснены. Прикосновение мужских рук к возбужденным телам сливалось с завыванием ветра в шторах. Кажется, это была та часть сна, где не было борьбы и страха, а была одна только страсть, любовь и свобода. Их поцелуи были искренними и страстными. Шарон чуть сильнее прижимал его, стараясь удержать внутри. С каждым движением он продлевал и продлевал блаженство, запредельное и неостановимое. Когда его плоть наконец перестала властно вторгаться в тело партнера, Шарона охватило невыразимое счастье. И счастье это было ни с чем несравнимо. Еще несколько минут он лежал в объятиях Хоруса, совершенно не осознавая своих действий, просто плавая в глубоких и чистых водах счастья. А затем его потрясло осознание того, что случилось. Непреодолимое желание, которое он испытал за несколько секунд до этого, сменилось удивлением. Он не мог понять, откуда оно взялось. Но как только он задумался о причине своего странного чувства, он сразу все вспомнил. Хорус открыл глаза. - Ты не спишь, мой друг? - спросил он, сразу заметив странный вид своего товарища. Секунду или две он внимательно вглядывался в него. Что-то неуловимое было в выражении его лица, словно он догадался, о чем тот думает. Потом он улыбнулся. Эта улыбка не могла быть поддельной. Так могла улыбаться только подлинная душа. Шарону показалось, будто его мозг попал в тиски невидимых пальцев. По спине пробежала холодная волна. В его голове все смешалось. Как могла его душа понимать мысли, которые она даже не в состоянии была уловить? На его лице отразилась растерянность, а в его голосе послышалась неуверенность. Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог заговорить. - Можешь ты мне объяснить, - сказал он тихим и дрожащим голосом, - как такое возможно? Как до этого дошло? Ты же был моим лучшим другом! - Все изменилось, друг мой, все изменилось. И в самую последнюю очередь ты должен винить в этом меня. Ты хоть понимаешь, что случилось? Наступило молчание. Его нарушали только тяжелые вздохи Хоруса. Наконец Шарон нарушил тишину. Он сказал: - Я не хочу больше скрывать... На лице Хорус изобразилось сомнение. Окинув Шарона взглядом, он произнес: «Да».