Белль.

      Помещение, вроде как служившее баром, само по себе больше напоминало подвал, бедно обставленный стульями, ужасно импровизированной барной стойкой и раскладными словами. Но, вместе с тем, это был чуть ли не самый дешёвый бар во всём городе, и именно поэтому Сэм изо дня в день приходил сюда, садясь на одно и то же место, поближе ко входу. Возможно, только из-за этого.       Цены в самом деле были раритетные. Небольшая порция вина стоила Сэму всего доллар. Обычно Бронсон не заказывал себе вино или его разновидности, но сегодня, почему-то, выбор пал именно на него.       — Знакомые лица… — прозвучал где-то сверху грубый женский голос, от чего боксер испугано вздрогнул, задирая голову. Это явно позабавило женщину: она улыбнулась, пробормотала что-то не особо внятное, и, поставив рюмку какого-то «джина» на стол, продолжила: — Я сяду. Не против?       — А когда это я, интересно, был против?       Должно быть, это значит «да». Девушка мягко опускается на стул, около минуты сосредоточиваясь лишь на том, чтобы размять мышцы, и только потом, вернувшись к напитку, решила вновь обратиться к мужчине.       — Ну, как ты? Новости какие есть?       — Да я тебя умоляю! — Сэм коротко махнул ладонью, ненадолго приняв такое выражение лица, будто собеседница говорит что-то чертовски глупое — Что может произойти за день?       — Много чего. Я, например, почти работу нашла.       Она снова улыбнулась, наклонив голову, и, вместе с тем, подперев щёку рукой. Рыжие волосы мягко ложились на острые плечи, и наклонись она ещё ниже — красиво упали бы на стол. Но Сэм обратил внимание не на это. То, с какой простотой, будто это абсолютно нормальная практика, говорила собутыльница — пугало. Бронсон поднял на неё не очень доверчивый взгляд, несколько раз кашлянул, и уже было хотел задать вопрос, но собеседница успешно его опередила:       — Смог бокс оставить, или решил, всё же, добить последние туры? Помню, ты говорил что-то об этом…       Бронсон вздохнул.       — Да решил я… Чего ж буду сейчас бросать? Посижу ещё месяцок-другой в этом дерьме, а там видно будет. Всё равно по специальности я так быстро ничего не найду.       — И то так, — согласилась женщина, наконец-то делая маленький глоток из рюмки. «Обычно пьёт залпом», — мысленно заметил Сэм.       — А что значит «почти нашла работу»? Ты… типа, безработная?       На это она лишь оторвалась от напитка, разливисто смеясь, чем вызвала у Сэма ещё большее недоразумение. Было очень неловко, когда она хлопала себя по груди, пытаясь перестать издавать громкие, смеющиеся вздохи, а вместо этого наконец-то начать говорить.       — О-ой… Знаешь, Сэм, меня даже умиляет твоя наивность и невнимательность! Хотя, возможно, у тебя просто память херовая.       Бронсон хмурится. Ему не нравится, когда что-то скрывают. Особенно настолько подозрительные вещи. Девушка, замечая это, недовольно цокает языком.       — Солнце, я говорила тебе несколько раз: мне лучше не палиться. Тебе я, возможно, доверяю, но не при людях. Уж прости…       Она наигранно вздыхает, театрально изгибая брови и опуская уголки губ. Но как только хитрый взгляд ловят все такой же хмурый настрой боксера, она лишь закатывает глаза, принимая более естественное, но раздражённое выражение лица.       — Это я понять, допустим, могу, но у тебя так… Много тайн. К примеру, мы выпиваем с тобой каждый вечер, но, тем не менее, я все ещё не знаю твоего имени. Как и ты моего.       — Белль, — отвечает знакомая, не отрывая глаз от рюмки. Она делает один долгий глоток, опустошая сосуд — Белль Старр. А ты?       — Сэм Бронсон.       Внезапное чувство радости буквально схватило Сэма, не желая отпускать. Подумать только! Белль, такая скрытная и, что говорят, «мутная», решила вот так просто сказать ему свои личные данные. А ведь они знакомы, порядком, год, или и того больше. Кстати, именно это делает слова о том, что они встречаются за выпивкой каждый вечер ложью, но последний месяц это было в самом деле так.       Возможно, Бронсона так ослепило счастье, а возможно, в нём заговорило вино. Во всяком случае, прежде чем Белль успела что-то ответить, боксёр выпалил:       — А может, ко мне махнем? Ну, раз ты при всех боишься че-то там рассказать. Я-то, считай, свой! И вообще… У тебя, на всякий пожарный, пушка есть.       «Про пушку пиздишь», — немного с досадой думает Белль. Но отказываться она не собиралась. Скрыться от посторонних глаз — не плохо. К тому же, в случае чего, Бронсону всегда можно врезать.       — Ну, давай. Но только поговорить. мы не настолько пьяны.       Старр тут же залилась громким смехом, будто сказала самую смешную шутку на свете! Сэм, пусть и не понял, от чего же его спутница смеётся, решил её в этом поддержать.       — Ты-то чё ржешь? Допивай давай!       И Бронсон послушно допил свой напиток.

***

      — Так бы и осталась я спать у тебя… — хихикнула Белль, потягиваясь на полосатом матрасе, не прикрытым ничем, кроме простыни, заменяющей одеяло, и жёсткой подушки — Но тогда ты будешь спать на полу.       С её первого визита в дом Сэма прошло пол года. Сначала она заходила изредка, потом договорились чередовать посиделки в баре и в квартире Бронсона, и Старр уже начала подумывать, что скоро они и вовсе забудут про заведение, в которое ходили, наверное, год. К себе в дом она не приглашала. Никогда. Бронсон не заметил в этом ничего странного.       — Ну, садись ты! Чё стоишь, будто дом не твой? — снова усмехнулась девушка, поднимая голову на хозяина жилища. Кровать в его доме одна. Одноместная. К сожалению. Поэтому, вариант прилечь вдвоем сразу же отметался, но вот присесть на край — идея вовсе неплохая.       Бронсон послушно устроился на койке, не говоря при этом ни слова. Почему-то хотелось просто помолчать. Этого было достаточно. Но это заставило бы Белль беспокоиться, так что, увы, пришлось говорить о светской ерунде, которую они обсуждали изо дня в день, не находя никаких тем для разговора.       — Как на работе? Взяли таки?       — С понедельника выхожу, — фыркнула Старр, принимая сидячее положение — Полгода, заразы, мозги мне ебали, а теперь «только с понедельника!».       — Пиздец какой-то, — согласился Сэм, даже не особо вслушиваясь в слова.       Белль снова хмыкнула, уводя глаза в бок. Вчера смертная скука разбавилась алкоголем. Сегодня же можно было выпить, максимум, чай. Но, не смотря на это, компания Бронсона всё ещё рассматривалась как что-то приятное и близкое, как что-то, чего не хотелось лишаться.       — Знаешь… — снова заводит она, вынуждая хозяина квартиры на неё обернуться — Никогда бы не пришло в голову, что человек, которого я знаю полтора года будет самым близким человеком в моей жизни.       — А я вообще не подумал бы, что мне может быть по-настоящему близок какой-то человек, — выдержав смущенную паузу ответил он, снова начиная окидывать взглядом мебель.       — А ты, кстати, что с работой решил? Ничего не рассказываешь в последнее время.       — Да на фабрику идти решил. Почему нет? Платят достаточно, руки мои пригодятся… Но времени много убивает.       На последней фразе Белль заинтересовано подняла голову, несколько секунд не решаясь заговорить, но, в конце концов, поинтересовалась, осторожно подбирая слова:       — Значит ли это, что мы… Будем видеться реже?       Сэм замер. Старр показалось, что он даже забыл, как дышать, но лицо его не отражало абсолютно никаких эмоций. Ни страха, ни печали, ни злости, ни радости. Полная пустота, что ему было не свойственно.       — Мы вряд-ли увидимся снова, Белль. Мне нужно уехать. Послезавтра я уже должен быть в другом городе. Но я буду очень ждать нашей встречи завтра, уверен, у тебя будут какие-то новости…       Белль больше не слушала. Одновременно её поглотили ярость, удивление и разочарование, заставляя вскочить с койки, ошарашенно вглядываясь в Сэма. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не разорвать этого мужчину в клочья.       — Какого хрена я узнаю об этом только СЕЙЧАС? Ещё позже сказать не мог?! , — вспыхнула она, размахивая руками. Сэм смиренно вздохнул, оглядываясь назад, в попытке посмотреть на неё — Почему ты не сказал вчера или ещё раньше?       — Я сам узнал только сегодня. Ты ведь сама говорила: за день может произойти много чего. Вот и…       Он не стал обрывать фразу. Белль же простояла около кровати минуты три, после чего, наконец-то, стремительно двинулась в сторону выхода.       — Мне нужно побыть одной, — ответила она на вопросительный взгляд хозяина квартиры, закрывая за собой дверь — Пока.       — До завтра?       Но получилось так, что фраза была сказана в никуда: Белль уже ушла.

***

      Сэм не соврал, когда говорил, что с нетерпением ждёт их завтрашней встречи. Он даже не стал брать выпивку. К сожалению, времени не было, а повидать подругу в последний раз очень хотелось.       Но прошёл час. И уже не один, не второй. Четыре часа прошло, пока он ожидал Белль, а так всё не являлась. Уже через сорок минут должен подъехать отец Сэма, чтобы помочь тому собрать вещи и сменить место жительства, а Белль всё не приходила. Бронсон уже было начал волноваться, но, в конечном итоге, сузил свои догадки до двух: либо она обиделась, либо она подумала, что у них не будет времени.       — Сэр? — мужчину окликнул уж больно юношеский голос. Это был бармен, которого, не смотря на невнимательность Сэма, здесь можно было заметить чаще других. И сам парень уже, небось, изучил всех своих постоянных клиентов — Вы… Наверное, ждёте свою спутницу?       — Не твоё дело, — прошипел Сэм, даже не поднимая глаз. Юнец лишь помотал головой.       — Вы сидите один и без алкоголя, хотя только недавно приходили к нам чуть ли не каждый вечер в компании какой-то девушки. Вы думаете, это легко не заметить?       Более чем очевидно, вопрос оказался риторическим. Сэм раздражённо вздохнул, наконец-то поднимая глаза на собеседника.       — Допустим. И чё дальше?       — Хотел знать, всё ли в порядке. Дело не моё, конечно, но всё же.       Сэм замолк. Посмотрел на свои руки, обдумывая всё, что можно сказать. По сути, и говорить то было нечего. Просто… Что-то пошло не так.       — Завтра я должен быть в другом городе, — хмуро начал он, пока бармен присаживался напротив — и мы оба узнали об этом в последний момент. Мне работу предложили. Я согласился. А она то ли обиделась, то ли ещё чего… Скоро уже батя помогать приедет, а её нет. Может, случилось что-то? Блять, да я ни черта не знаю!       — Ну-ну, не надо так категорично, — юноша напротив лучезарно улыбнулся, погладив Бронсона по руке — Может, тогда стоит пойти к отцу? Очевидно, она уже не придёт. Вы зря потеряете время.       — Но я хочу увидеть её! , — возразил уже бывший боксер, отмахиваясь от руки — Это моя последняя возможность! Вдруг она правда задерживается?       — На четыре часа?       Сэм снова замолчал. Резкий, но спокойный ответ успокоил его, позволяя собеседнику продолжить свой монолог.       — Ты ещё увидишь её, поверь. Мир тесен. Да, вы оба изменитесь, вы станете совершенно другими личностями, не похожими на себя сейчас, но вас всё ещё будет связывать одна приятная деталь. Ваше прошлое. Подумай о том, сколько вы сможете обсудить!       — Да что ж это за дружба, что связана только прошлым?       На это бармен лукаво ухмыляется, изучая расстроенное лицо Бронсона. Но с ответом, он все же, не медлил.       — Ты не представляешь, насколько хороша такая дружба. Это говорит тебе человек, у которого на прошлом общение держится минимум с тремя хорошими друзьями, и ты не представляешь, насколько оно все хорошие люди. Просто попробуй. А если ничего не выйдет… Забей. Сколько ты ещё таких собутыльниц встретишь!       — Да не нужны мне другие. Я же не просто так с ней вожусь, — обиженно фыркает Бронсон, уводя взгляд       — А из-за чего? Нравится она тебе?       Снова неловкое молчание. Слишком личные темы, как для человека, которого Бронсон видит впервые. Но вопросы, наверное, нельзя игнорировать?       — Возможно и так. Я не ебу, честно, но она… Есть в ней что-то такое, чего я не встречал в других. А ещё она точно мне доверяет, как и я ей… Типо, это важно, понимаешь? Страшно терять человека, с которым у тебя ОЧЕНЬ доверительные отношения.       — Если ты со мной так откровенничаешь, то что же происходит с теми, с кем «у тебя ОЧЕНЬ доверительные отношения»?       Бармен снова улыбнулся. Сэм же немного неловко покраснел, покачав головой, чем давал понять, что на шутки он не настроен. Тот понимающе кивнул, все же похлопав Бронсона по руке.       — Иди к отцу, езжай на работу и ни о чём не жалей.       — Уверен?       — Поверь мне.              Бронсон наконец-то благодарно улыбается. Юноша, сидящий напротив, убедившись, что дело сделано, почтительно кивнул, и уже хотел было удалиться, как Сэм задал быстрый вопрос:       — А как вас зовут?       — Барли. Всего хорошего, сэр.       — И вам, — ответил Бронсон, пока в голове крутилось: «Я обязательно создам что-то особенное и назову это в твою честь, Барли».       А дальше было тяжело думать о чем-то, что не было связано с Белль. Даже когда отец произнёс слегка шутливое: «И где же мы, чёрт возьми, шатались?», Сэму было очень сложно не говорить о Белль. «Ах, моя Белль. Белль Старр».

***

      Работа на фабрике оказалась хуже, чем можно было подумать изначально. Платили копейки, а работать приходилось за всех. Все должности, всё время, причём, не покладая рук. Бронсон неоднократно думал о том, чтобы снова всё бросить, но сейчас, в отличие от его периода выгорания к боксу, ему было некуда идти. Пришлось оставаться тут. На дерьмовой работе, на дерьмовой должности.       Хорошо лишь то, что рабочим дням, как и всему, что только существует, было свойственно кончаться. Вот и сейчас Бронсон уже шёл с фабрики, любезно выполняя последнее поручение: выбросить мусор.       — До завтра, мужик! , — выкрикнул коллега Сэма, который вызывался составить ему компанию, но никак не мог запомнить его имени. Бронсон пробурчал максимально терпеливое «До завтра», на какое только был способен.       Но каково же было его удивление, когда он, собираясь выбросить вышедшие из строя детали роботов, услышал щелчок прямо перед собой.       — Ах! , — сорвалось с его уст, в то время, как пакет с мусором оказался на асфальте.       Подняв голову он смог разглядеть лишь бледную руку, сжимающую самодельную винтовку, рыжие, неаккуратно обрезанные волосы, и глаза, медленно расширяющиеся под очками. Возможно, ему стоило испугаться, но стоило Сэму всмотреться в очки, и всё, что он мог сказать, было лишь имя.       — Белль Старр.       Его Белль Старр.