Зико торопился, по пути практически отрывая от себя цепкие руки Палоальто и виновато бормоча извинения, потому что тот хотел с ним о чем-то поговорить, но ему нужно было в гримерку, как никогда срочно. Когда он все-таки вырвался из хватки, помчался к нужной двери так, будто от этого зависела его жизнь, совершенно не обращая внимания на тяжёлый вздох старшего позади. Палоальто иногда задумывался о том, что, возможно, участие Мино в этом сезоне было не самой лучшей идеей. Несмотря на весь профессионализм, что удивительно для столь юного возраста, Зико, он не мог быть объективным и непредвзятым. И речь шла не об оценке способностей, потому что её Мино без сомнения не то, что проходил, а пролетал, Палоальто, который имеет представление о таланте, мог уверенно сказать, что не только в этом сезоне шоу, но и в принципе в жизни Мино будет сложно найти достойных конкурентов. Возвращаясь к Зико, Сон Минхо был чуть ли не единственным человеком, способным вывести Чихо из состояния равновесия. Тот, по каким-то известным только им знакам, сразу понимал, что не так, чувствовал малейшее колебание в настроении своего «драгоценного донсэна» и больше не мог думать ни о чем, кроме этого. Поэтому даже в этой ситуации проще было его сейчас отпустить и догнать после. Остановить Зико, который ищет Мино, — остановить несущийся на встречу поезд голыми руками.
Чихо распахнул дверь гримёрки, но там уже никого не было, на полу под столиком валялись две кисточки для макияжа, на стуле был опрокинутый одноразовый стаканчик и небольшое влажное пятно, скорее всего, оставшееся как раз от пролитой воды. На диванчике со светлой кожаной обивкой чернела, бросаясь в глаза, толстовка Мино, цепляясь рукавами за спинку, будто держась на последнем издыхании, чтобы не упасть. Её сложно было не заметить, но ботинок Минхо уже не было.
Чихо оглядел комнату ещё раз и снова поспешил выйти из неё, чуть не сбив плечом только подошедшего Палоальто. Пока Зико пружинящим шагом шёл по коридору и старался убедить себя, что бежать совершенно необязательно, пальцы сжимали чужую толстовку в каком-то нарастающем напряжении.
Ничего не произошло.
Всё хорошо.
Мино взрослый и самостоятельный. А ещё очень сильный.
Да, именно.
Но стоило выйти на улицу, взгляд зацепился за «взрослого и самостоятельного» мальчика, стоящего к нему спиной, и сердце упало куда-то вниз. Да, Минхо действительно взрослый и сильный, и теперь Чихо кажется, что это он сам — нет и переживать нужно только за него самого. Мино повёл плечом, натягивая кожу куртки до скрипа на своей широкой спине, и повернулся, то ли почувствовав чьё-то присутствие, то ли услышав звук закрывающейся двери.
— О, хён… — Он широко улыбнулся, очаровательно щуря глаза и помахал рукой, будто и не виделись максимум десять минут назад. — Ты курить? Или что-то случилось?
— Ты куда? — Голос был слегка сиплым и не слушался, Зико прокашлялся и подошёл ближе.
— А мы разве не закончили? Я что-то так устал сегодня, думаю, мне нужно чуть-чуть отдохнуть, — Мино не переставал улыбаться, но в груди Чихо что-то ныло, что-то было не так.
— Так куда ты? Подожди меня, я соберусь и отвезу тебя.
— Не стоит, хён. Я домой, уже позвонил менеджеру, он меня скоро заберёт.
Будто в подтверждение на другом конце улицы сверкнули фары дальнего света, и Зико нервно слушал, как гул приближающейся машины нарастал с каждой секундой. Он и не заметил, как стемнело, с участием в этом шоу все дни слились в одну массу, время тоже. Всё оно было весело, но слегка утомительно в начале, весело, утомительно и нервно после, а чем ближе к концу, тем меньше веселья, как такового, оставалось. Особенно после всей этой истории с дисс-баттлом. Дисс-баттл…
— Я…
— Да, хён?
Слова не шли, толстовка переместилась на одну руку, безвольным телом повиснув на ней, а другая рука осторожно сжалась на рукаве чужой кожаной куртки. Мино опустил глаза на держащие его пальцы, а потом посмотрел на Чихо, его яркая улыбка сошла, но не полностью, стала слабее, в ней мелькнула усталость, но во взгляде плескалась такая нежность, что все слова окончательно застряли у Зико в горле, а потом осыпались, упали вниз и осели на дне лёгких. В голове пронеслась мысль, что вообще пора из рэпа уходить, потому что в последние десять минут он даже двух слов связать не может.
Сзади раздался шум, распахнулась дверь, и они оба обернулись к тому, кто нарушил тишину.
— О, Зико-я!.. Тебя мы и искали, — Сан И подошёл ближе и закинул руку ему на плечо, улыбаясь абсолютно искренне, поэтому Чихо постарался подавить растущее внутри раздражение, дисс-баттл он будет вспоминать ещё долго.
Вслед за ним шёл Табло, доставая из одного кармана пачку сигарет и ощупывая другой на наличие зажигалки. На слова Сан И он утвердительно кивнул, всё-таки найдя нужный предмет, открыл пачку и протянул её Зико.
— Да, нужно обсудить пару моментов с шоу, — Чихо почувствовал, как за его рукав слегка потянули в ответ, но взгляд остановился где-то между сигаретами Табло и открывающейся дверью, из-за которой показался Палоальто. — Покурим?
— Нет, я тут… — Зико обернулся и увидел уже почти севшего в машину Мино. Тот улыбнулся ему, закрыл дверь и ровно в тот момент, когда машина тронулась, показал пальцами сердечко, а потом рассмеялся. Чихо не слышал, но, наверное, это было тихо и сладко, так, как он, Зико, любил. Хотя какой смех Минхо он не любил? Он повернулся к старшим, уже вставшим полукругом с зажжёнными сигаретами, и протянул руку. — Да, покурим.
***
Зико повернул в двери ключ, нажал на ручку и навалился плечом, заставляя поддаться. Сил не было, всё тело гудело и было ватное, словно он много выпил, даже обидно, учитывая, что он не взял в рот ни капли. Да и возможности-то особо не было. Он надеялся посидеть где-нибудь с Мино после съёмок, но не успел и глазом моргнуть, как тот растворился, лишь улыбнувшись на прощание. Разговор с хёнами тоже не принёс чего-то особо приятного, просто формальности и обсуждение дальнейшего проведения шоу.
Было достаточно поздно, весь день Чихо не ел, и если несколько часов назад желудок прямо сводило от этого, то сейчас и не хотелось даже. Он с каким-то облегчением проводил радостно запрыгнувшего в машину Вербал Джинта Сан И, даже не слушая, что тот кричал им, чуть ли не наполовину высунувшись из окна, пока Джинтэ тянул его обратно на сидение и, в конце концов, не поднял стекло. Палоальто похлопал его по плечу и тоже уехал, Табло лишь сдержанно кивнул, развернулся и пошёл к своей машине. Зико больше всех хотел оттуда уйти, но на улице он остался самым последним, собираясь с силами, чтобы всё-таки дойти до своего автомобиля и сесть за руль. В голове мелькнула мысль о том, чтобы позвонить водителю, но возможность лишней коммуникации с людьми претила.
Чихо вошёл в квартиру и попытался снять обувь, наступая на пятки, но это не сработало. Он посмотрел вниз, понял, что не в обычных кедах, а в высоких ботинках на шнуровке, и издал тяжёлый вздох. Когда наклонился, чтобы развязать шнурки, голова закружилась, перед глазами всё поплыло, рука в отчаянии схватилась за стену.
Что-что говорите? Самый молодой продюсер Show me the money? Ну-ну…
— Как же задолбало… — Первый ботинок полетел в сторону. — Как же меня, блять, всё это задолбало! — Второй ботинок направился в противоположную сторону. — Да что б я ещё хоть раз согласился на этот цирк. Будет весело, столько времени с классными ребятами в любимой атмосфере. Конечно, блять, конечно. С самого начала шоу одно дерьмо в мою сторону и в сторону близких мне людей.
Зико выдохнул. Это то, что он действительно любил, — вваливаться в квартиру и начинать высказывать всё, что думал о произошедшем, не уходя дальше порога. В этом был плюс собственной квартиры, в общежитии так не получилось бы.
Общежитие… Надо было бы вернуться туда, тоска по ребятам уже скреблась где-то внутри, но мысль о том, что всю накопившуюся грязь случайно выльет на кого-то из них, держала его на дистанции. Вернётся сразу после шоу. Да. А пока они все оставлены в надëжных руках Пак Кёна и хлопочущего, подтирающего носы, застëгивающего пропущенные пуговицы и поправляющего галстуки, в общем, ведущего себя, как настоящая мамочка, Юквона.
Тем более самым болезненным была перспектива увидеть макнэ, который по-любому очень переживает за своего друга. ПиО, скорее всего, уверен, что Мино выиграет, даже не думает, как тот может проиграть, особенно работая вместе с Зико. Чихо готов был сделать всё, чтобы макнэ смотрел на него с гордостью и звёздами в глазах, когда он вернётся в общежитие. Когда он приведёт с собой в общежитие Минхо, которого все любят, как родного, чтобы отпраздновать победу. Но вот только SMTM закон не писан…
На кухне горел свет. Зико понял это тогда, когда уже почти дошёл до своей комнаты, но взгляд скользнул по луже света, разливающейся со стороны кухни.
— Блять, ещё и свет забыл выключить… А утюг? Что ещё? Открытый холодильник?
— Можешь не переживать, у тебя всё равно там нет еды. Ничего бы не испортилось. — Чихо сначала вздрогнул, а потом рванул на кухню, проскальзывая по тёмному паркету границу между комнатами и хватаясь за косяк дверного проёма, чтобы не впечататься в барную стойку. — Но он был закрыт, если тебе всё же интересно. И свет на кухне тоже был выключен.
За той самой барной стойкой сидел Мино, сидел и смотрел на него с мягкой улыбкой. Перед ним лежал белый целлофановый пакет, сквозь который были видны коробки с лапшой. Две, запечатанные и даже не вынутые, хотя вряд ли у самого Минхо, как и у Зико, было время, чтобы поесть на съёмках, так что он наверняка был голодный, но всё равно ждал его.
Чихо понял, что на кухне стоял ароматный запах горячей лапши, скорее всего, в соусе терияки, и кофе, который был налит в две чашки, также стоявших на стойке, но он ничего не почувствовал, когда вошёл в квартиру. Обоняние отключилось вместе с мозгом от усталости. Зато сейчас, когда он посмотрел на еду, рот наполнился слюной, а желудок дал понять, что уже прилип к спине так, что отодрать скоро не представится возможным.
Мино встал со стула, и обошёл все предметы мебели на пути, останавливаясь в метре от Зико. Он раскрыл руки и заинтересованно наклонил голову набок. Зико не нужно было намекать дважды. Он преодолел оставшееся расстояние и обвил руками талию, прижимаясь теснее и утыкаясь носом в мягкий ворот толстовки. От Мино пахло дорогим одеколоном, который идеально подошёл бы к элегантному костюму, но тонким слоем сейчас ложился на худи, что было в два раза больше, чем тот, кто его носил. Ещё от него пахло улицей, но в тоже время домом, таким домом, в который хочется возвращаться, чуть-чуть шоколадом и совсем слабо сигаретами. Чихо даже не был уверен, что последний запах — это запах Мино, а не его самого. В общем, пахло так, как он любил больше всего.
Одна рука легла Зико между позвоночником и левой лопаткой, отпечатываясь там навсегда таким следом, какой будет даже более стойким, чем все его татуировки, а пальцы второй начали мягко перебирать его отросшие за время съёмок волосы. Минхо захотел отстраниться, но Чихо рефлекторно сделал хватку крепче. Прошло так мало времени. Но, наверное, слишком много для объятий людей, состоящих в отношениях категории «бро». Хотя было ли это действительно так…
— Ну же, хён, жёнушка позаботилась о том, чтобы накормить тебя ужином, — рассмеялся Мино, весело подмигивая. — А то без меня бы ты упал на диван, а мы через несколько дней труп умершего от голода вывозили бы. Да я и сам голодный…
— Раз ты жёнушка, значит пойдём, как назовешь меня «оппа».
Глаза Мино удивлённо и наигранно возмущённо расширились, он всё-таки отстранился, вздёрнул подбородок, повернулся и, возвращаясь на своё место, сделал вид, что откидывает волосы назад, вместо этого просто проводя рукой по коротко стриженному затылку.
Зико тихо засмеялся и сел за барную стойку напротив, подтягивая к себе чашку с кофе, хотя, когда заходил в квартиру, думал, что выпьет пару банок пива. Единственного, что лежало в его холодильнике.
— Спасибо, ты самая лучшая жёнушка, — Чихо отправил Минхо воздушный поцелуй и показал пальцами сердечко, пока тот доставал лапшу из пакета. — Без тебя правда умер бы голодной смертью.
— Оставь свои сердечки и поцелуйчики для фанаток, — улыбнулся Мино.
Было так хорошо и так тепло. Зико молился, чтобы так было всю его оставшуюся жизнь, чтобы они всегда сидели так вдвоём
дома.
***
После того, как доели лапшу, они переместились в гостиную на диван. Зико откопал в шкафчике над раковиной пачку чипсов и достал из запасов две банки пива, о которых думал по пути домой, да и Мино оказался не прочь выпить.
Квартира большую часть времени пустовала, так как Чихо жил в общежитии, в основном. Да, очередь в душ, кроссовки, которые вечером поставишь в одно место и не найдёшь на утро, постоянно съеденная еда, которую покупал себе. Но зато все свои, всегда есть тот, кто выслушает, если очень надо пожаловаться, и поддержит, пусть Зико и очень редко прибегает к этому. В собственной квартире этого не было, но были некоторые другие плюсы…
Он не жил здесь достаточно долгое время, чтобы здесь не было бардака, но переехал с началом шоу, так что пыль толстым слоем тоже не лежала. Было тихо, спокойно, Мино растянулся на диване, закинув свои тонкие лодыжки на колени Чихо, а голову устроив на маленькой подушке на подлокотнике, чтобы тот не впивался в шею. Зико же сидел, покачивая в одной руке банку с пивом, а другую изредка опуская в пачку с чипсами. Они смотрели какую-то дораму, но вряд ли кто-то из них мог назвать хотя бы её жанр. День был утомительным, фильм играл просто фоном, потому что сидеть просто так и молчать было бы странно.
Зазвонил телефон, и Зико сначала дёрнулся, а потом понял, что песен «Winner», при всём его уважении к группе донсэна, у него на звонке никогда не стояло. Поэтому он перевёл взгляд на невозмутимо достающего телефон Минхо. В его глазах, пожалуй, читалось: «У тебя реально стоит на звонке песня своей же группы?» Как своя фотография на обоях, ну в самом деле… Мино в ответ лишь высунул язык и взял трубку.
Чихо помнил, как у Минхо стояла на звонке песня «Feeling»… и «Monster», и «Fantastic baby»… Наверное, это прекратилось, когда начали говорить…
— Привет, — Мино улыбнулся и повеселел, строя саму беззаботность, но нога на колене Зико напряглась. — Я не собираюсь звать тебя «хён».
Зико продолжал смотреть телевизор и пить большими глотками пиво, но на самом деле был заинтересован, кто же звонит Минхо, с кем тот так активно делает вид, что всё замечательно. Самым предполагаемым вариантом было, что кто-то из группы.
— Нет, тебе не стоит переживать, меня нисколько не задевает то, что они устраивают, пусть корчат рожи, сколько хотят, это всё равно не поможет им показать свои навыки в рэпе. — Мино тяжело сглотнул и посмотрел на Зико, их взгляды встретились. — Что? Да нет, хён не так уж и сильно разозлился, всё хорошо. Он тоже в порядке, можешь передать остальным. Пришлось из-за этой ситуации чуть больше поработать, но мы со всем справились.
Чихо начал догадываться, кто всё же позвонил Мино. Он наклонился, перегнувшись через чужие ноги и поставил банку на пол, а когда выпрямился, положил ладонь на щиколотку, голой кожей выглядывающую из-под задравшихся джинс, и начал потихоньку поглаживать её пальцами. Он надеялся, что в этот вечер они больше не будут вспоминать ни SMTM, ни этот позорный дисс-баттл. Позорный, к сожалению, совсем не из-за их проигрыша.
— Давай мы позже с тобой встретимся и всё обсудим? Я сегодня так замотался, что хочу просто лечь и умереть. Нет сил от слова совсем. — Мино шёл к концу разговора, голос актёрски становился утомлённее, речь замедлялась, и эта смена была бы неправдоподобна, если бы известным фактом не было то, что тот часто делает вид, словно не устал, перед своими близкими. Возможно, в голове собеседника произошла окончательная ошибка, как и в голове Зико, который уже не мог понять, где Минхо притворяется, поэтому наилучшим вариантом было согласиться с решением закончить разговор. — Да, скоро увидимся. Спасибо, спасибо, тебе тоже удачи.
Мино завершил разговор, несколько секунд ещё смотрел на горевший экран, а потом выключил телефон и повернулся к Зико.
— Чихун звонил.
— Я так и понял.
— Он переживает по поводу дисс-баттла, говорит, что это было очень жёстко и крайне некрасиво. Спрашивал, как ты.
— Я бы лучше спросил, как ты.
Минхо выглядел удивлённым, так, словно Чихо спросил что-то совсем не имеющее предпосылок, оснований. Словно это не Мино с самого начала шоу поливали грязью, как никого другого.
— Хён, о чём ты? Всё хорошо.
Чихо смотрел так, как смотрят родители на ребёнка, утверждающего, что он не ел сладкое, а на столе крошки печенья и рот измазан шоколадом. Мино смотрел на него в ответ тем самым пронзительным детским взглядом, пытающимся убедить родителя, что он не ел сладкое. Может, не всё тайное становится явным, но сейчас тайное Минхо — определённо было явным для Чихо.
— Ты знаешь, о чём я… Мне не хочется это повторять.
— Так и не повторяй тогда, — Мино мрачнел чуть ли не с каждым словом, он не хотел огрызаться на хёна и вообще переставать улыбаться ему, но противный комок поднимался вверх по пищеводу, а живот скручивало неприятным чувством тошноты от подступающей паники. Ноги на коленях Зико непроизвольно дёрнулись, и Минхо подтянул их к себе, сначала поджимая, тем самым закрываясь хоть чуть-чуть, а потом выпрямляя и ставя на пол.
В такие моменты Зико был не уверен в своих навыках вести разговоры больше всего, это было огромным минусом, учитывая, что он занимал лидерскую позицию в группе. Но вот в группе такого почти не случалось, для своих ребят слова находились сами собой, а если возникали затруднения — на помощь приходил кто-нибудь ещё. С Мино это так не работало. Чихо было даже интересно, было ли бы так, если бы тот всё же дебютировал вместе с ними.
Укол в районе сердца.
Больная тема.
Нарастало неприятное ощущение того, что, если Зико что-то сейчас скажет, всё полетит к чертям, потому что он ляпнет что-нибудь не то или Мино поймёт его не так, или ещё тысяча и один вариант развития событий. Но молчать тоже было не выходом. Оставалось уверовать в свою способность решать проблемы после их создания собственными руками.
— Знаешь, я за это время уже несколько раз пожалел, что ты пришёл участвовать, — минуя радужку глаз, в зрачках Минхо было видно, как внутри что-то упало и разбилось вдребезги. Взгляд остекленел в секунду. Нет, нет, нет… В голове Зико стучали огромными тарелками, дули в праздничные язычки-дуделки, а в центре красовался плакат с огромными красными буквами: «Молодец! Ты
ляпнул что-то не то идиот!» — Нет, я…
Мино поднялся с дивана, его ноги слабо дрожали, но он сжал кулаки и спокойно кивнул. Потом поджал губы, отвёл взгляд, увлечённо разглядывая коридор и оценивая пути отступления.
— Да, разумеется… В прошлом сезоне выиграл Бобби. Стоило ли мне на что-то надеяться, когда пришёл сюда? — Слова застряли в горле, а вместо продолжения вышел только судорожный вздох, которого он сам испугался и моментально постарался взять себя в руки. — Я… В общем, я пойду, хён… Время позднее, надо возвращаться. Спасибо, увидимся завтра.
Мино выдавил из себя улыбку и сделал шаг назад, после чего Зико моментально вскочил с дивана, ловя в воздухе чужую руку, отдаляющуюся с ещё одним шагом назад. Минхо, стоило почувствовать на своём запястье пальцы, принял вид подростка, который старается изо всех сил сохранять спокойствие и не поддаваться какому-то из чувств — расплакаться или разораться. В его глазах читалась мольба отпустить его, дать уйти сейчас, чтобы на следующий день они могли делать вид, что ничего не произошло.
— Хён, отпусти, — голос перестал дрожать, просто стал совершенно пустым.
— Нет. Минхо, — Чихо позвал его, и тот смотрел на него, но всё теми же стеклянными глазами. Зико нужно было добиться другого. — Минхо… Минхо-я…
Чихо потянул парня за запястье на себя, и тот поддался, словно безвольная кукла, сделал пару маленьких шагов навстречу и остановился, как только силу перестали прикладывать.
— Я говорил не о том. Ты заслуживаешь этой победы, как никто другой. Возможно, я буду необъективен, если сейчас скажу это, но, значит, пошла к чёрту эта объективность. При всём моём уважении к Бобби, ты заслуживаешь эту победу больше, чем он. Но посмотри на себя сейчас. Я говорил вот об этом, я жалею, потому что не могу смотреть, как всё копится у тебя внутри. Ты не выпускаешь эмоции наружу, и они все оседают, я не могу смотреть, как всякие шавки смеют раскрывать свои пасти и болтать такую ерунду, какую им только вздумается.
— Хён, не надо…
— Нет, ты послушай.
Внутри Зико всё кипело. Оно бурлило, взрывалось, поднималось наверх, чтобы снова обрушиться вниз с огромной силой. У Чихо тоже всё копилось, он действительно сохранял огромное терпение, стараясь не тыкать средним пальцем в лицо всем, кто упоминал имя Мино, не имеет значения, в каком контексте. Особенно после Блэкната с его «Всё равно победит Сон Мино». Теперь даже нельзя было понять, кто поддерживает, а кто насмехается, шутка зашла слишком далеко.
— Все вокруг твердят: «Второй Бобби, но лучше Бобби он всё равно не станет», да? — Чихо почувствовал, как под его пальцами участился пульс, и он не знал, ритм это от находящейся внизу вены Мино или от его собственных, крепко сжимающихся пальцев. — Что ещё там говорят? В «Block B» не взяли — подался чёрт знает куда? Рэпер-айдол, но если не GD, то и внимания не стоит?
— Хён…
— Пошли они все к чёрту. Я каждого лично готов послать, не поленюсь потратить время на это, если выстроятся в очередь. Но ты своё время на них не трать. Посмотри на них, кто вообще хоть немного рядом стоит, чтобы иметь право говорить такие вещи?
Чихо подтянул Минхо ближе к себе и, не отпуская запястье, поднял вторую руку, укладывая её на чужую скулу, и вглядываясь в чёрные, бесконечно глубокие глаза напротив. Он говорил шёпотом, но как можно более чётко, чтобы не возникло никаких сомнений в том, что он сказал, после того, как закончит.
— Ты не Бобби и не пытаешься им стать. Ты Мино. У тебя есть своё имя. Ты Мино из YG. Сон Мино из «Winner». Мино из «Winner», а не Сон Мино, у которого не получилось дебютировать в «Block B». А «Winner» это не пародия на «Big Bang», не запасной вариант YG, не смена, не замена, никто. «Winner» — это «Winner», и они ни в коем случае не связаны с «Big Bang». Но даже если без своей группы, без агентства, без всех этих ярлыков… Ты Сон Минхо. У тебя есть своё имя, и никто не вправе его забирать. Ты Сон Минхо, мой самый драгоценный донсэн, один из самых важных людей в моей жизни.
Зико так разгорячился, что после конца не сразу заметил, что Мино перед ним больше не смотрит на него пустыми глазами, больше не сжимает кулаки и не кусает губы. Минхо осторожно поднял свои руки и взялся за предплечья Чихо, подходя к нему вплотную, опуская голову на чужое плечо и утыкаясь носом в шею. Речь была, словно гипноз. С каждым словом Зико сердце успокаивалось, в голове всё раскладывалось, моральная усталость отпускала, только внутри что-то ныло от безграничной нежности, внутри что-то болезненно сводило, подвывало, что надо что-то сделать, но что…
Чихо хотел обнять в ответ, но не мог, потому что его руки крепко держали тонкие длинные пальцы, и он не хотел им сопротивляться, просто стоял и чувствовал на шее горячее дыхание, ровное, тихое. Мино чуть отстранился.
— Спасибо… Это всё, что я могу тебе сказать, но, думаю, ты поймёшь и без лишних слов. — Минхо отвёл взгляд на секунду, будто обдумывая что-то, в голове Зико крепко засела мысль о том, что ему после такого разговора очень надо покурить. — Не уверен, что сейчас подходящая для такого атмосфера, наш разговор к такому не располагает, но если не сейчас… — Чихо сглотнул, он чувствовал, что сейчас должно произойти, но почему-то поверить в это не получалось. Куда там ему было надо? — возможно никогда в жизни так и не решусь.
Мино подался вперёд, всё ещё держась за чужие предплечья и используя их как опору, и трогательно прижался к чужим губам, аккуратно, медленно. Зико мечтал об этом моменте, казалось, с самого их знакомства. Хотя нет, это, конечно, преувеличение, потому что, когда они были детьми, с торчащими ирокезами волосами, в яркой одежде или не успевшие сменить школьную форму, таких мыслей ещё не было. Сидели на скамейке, ожидая, когда освободится зал, слева один наушник, второй — в чужом ухе, чёткий бит, и в голове было только одно: «Как здорово, что у меня есть такой бро, который всегда меня поймёт». А когда Минхо превратился в Сон Мино, из нескладного подростка — в красивого юношу, с мягкими чертами лица, в пиджаках или белоснежных рубашках с подвёрнутыми в два оборота рукавами, мысль в голове сменилась на: «Какой он красивый… Как я жалею, что мы только бро».
Но ровно также, как Чихо ждал этого момента, он его боялся, наверное, предвидел то, что встанет столбом и не сможет пошевелиться от неожиданности. Тысячи романтических книг, которые вечером в общаге читал вслух Тэиль, и дорам говорили, что в такой ситуации, человек, которому не отвечают, пугается, отстраняется, начинает извиняться, а через секунду убегает, чтобы не наблюдать последствия собственного позора.
Но Мино не был бы Мино, если бы поступил так. В нём не было ни капли неуверенности, он поднял одну руку и запустил её в волосы Зико, аккуратно массируя затылок и заставляя очнуться. Он не отстранился и дождался, пока Чихо придёт в себя. Зико обхватил Минхо за талию, теснее прижимая к себе и решая, по всей видимости, наверстать упущенное, отвечая и сразу проскальзывая языком в чужой рот. Вторая рука Мино оторвалась от предплечья Чихо и обвила шею, оттягивая воротник чужой толстовки. Они покусывали губы друг друга, дразнясь и зализывая укусы после. Первый раз, когда Минхо отстранился, он тяжело дышал, что вызвало у У Чихо смешок:
— И как ты читаешь рэп с такой дыхалкой?
— Завались, Чихо-я, я перенервничал.
— Вот так вот, — Зико сильнее сжал чужую талию, выдыхая в самые губы, — сначала «хён, хён», а теперь «завались» и по имени.
Минхо отцепил от себя чужие руки и, резко разворачиваясь на пятках, пошел, не оборачиваясь, только бросая по пути:
— Ну давай, заставь меня называть тебя «хён».
Чихо не нужно было волноваться, что тот идёт к выходу, он сегодня от него никуда не денется. Он только смотрел, как Мино горделиво вышагивал по коридору, а потом свернул в нужную комнату, Зико принял правила игры и пошёл, догоняя его, в спальню.
Стоило ему переступить порог, в губы вновь впечатались требовательным поцелуем, но почти сразу отстранились. Минхо сел на край кровати, закидывая ногу на ногу и опираясь на руки, поставленные чуть позади.
— Тебе не стоит меня дразнить, — предупреждающим тоном произнес Зико, разбивая предложение на отдельные слова и медленно выговаривая их, одновременно с этим подходя ближе.
— Тебе не стоит так много болтать.
Мино схватился пальцами за чужую толстовку и потянул на себя, откидываясь на спину, заставляя Чихо упасть сверху, опираясь на выставленные по обе стороны от головы Минхо руки. Зико как можно нежнее провёл загрубевшими подушечками пальцев по скуле и чуть улыбнулся:
— А мне казалось, что кто-то собирался реветь пять минут назад, — он успел договорить до того, как получил тычок в ребро. От внезапного нападения он дёрнулся, его руки съехали по гладкой простыне дальше, и он оказался ещё ближе к лицу Мино, чем сразу и воспользовался.
Они целовались медленно, долго, но ни один из них не отличался особым терпением, поэтому Минхо, до этого просто цеплявшийся за чужую толстовку, начал нервно теребить её, дёргать из стороны в сторону и комкать на спине. Чихо понял, чего от него хотят, отстранился и стянул её вместе с футболкой, откидывая вывернутую наизнанку куда-то на пол. Мино глубоко вдохнул и провёл ладонями по грудным мышцам вниз до ремня на джинсах, а потом обратно.
— Неловко такое говорить, но мне так хотелось это сделать, — прикусывая губу, произнёс Сон и провёл пальцами по контуру надписи под ключицей, переходя на рёбра.
Чихо в ответ лишь усмехнулся и подцепил край футболки Минхо, опускаясь к оголённому участку кожи и проводя по нему губами, оставляя трепетные поцелуи, от чего Мино покрылся мурашками и шумно сглотнул. Зико поднял ткань ещё больше, продолжая прокладывать чуть влажную дорожку наверх, а потом вовсе снял ненужный больше предмет одежды. Руки опустились на ремень джинсов и с легкостью расстегнули и его, и пуговицу с молнией на самих штанах. Чихо пришлось опуститься ещё ниже, чтобы снять их полностью, от чего Минхо стало холодно без присутствия чужого тела рядом со своим и он слегка прогнулся в спине.
Зико перехватил чужую лодыжку, положил её себе на плечо и поцеловал острую косточку щиколотки. Минхо отчаянно хотел дотянуться до парня, но не мог, он нащупал вытянутой рукой подушку и положил её под голову, тем самым приподнимаясь, чтобы хотя бы видеть Чихо. Тот тем временем оставил ещё пару поцелуев на гладкой голени, под коленом и слегка прикусил внутреннюю сторону бедра. Мино снова выгнуло на кровати, с пересохших губ слетел тихий стон. Удовлетворённый реакцией Зико провёл языком ещё выше, доходя до боксёров, Сон неосознанно попытался свести колени, издавая новый стон, но одна его нога была перехвачена и остановлена чужой рукой.
Чихо высунул язык и прижался им к вставшему члену Минхо прямо через ткань боксёров, чувствуя губами мокрое пятно от предэякулянта. С каждым действием Мино становился всё громче и несдержаннее, ёрзал по кровати, комкал пальцами простынь.
— У тебя давно никого… — Зико понял, что опять болтает лишнего, получив пяткой по пояснице.
— Да!
Чихо спустил чужое нижнее бельё до коленей, а потом, притормозив, всё-таки снял окончательно. Он, чуть нервничая, облизал губы, и ещё раз поцеловал бедро Минхо.
— Знаешь, у меня не такой большой опыт в…
— Блять, Чихо, не болтай! — На лбу Мино выступили капли пота, а руки чуть подрагивали от адской смеси волнения и предвкушения.
Зико прекрасно понял и не стал отвечать, а сразу наклонился, обводя головку члена языком. Воздух застрял у Минхо в лёгких, не позволяя нормально вздохнуть, глаза удивлённо расширились.
— Что ты… Что ты делаешь?
— Хочу доставить тебе удовольствие. Что, так неочевидно? — непонимающе посмотрел на него Чихо.
— Я… Я просто… — договорить у него так и не получилось.
Зико провёл языком по всей длине члена, обхватывая ладонью у основания и накрывая губами головку. Бёдра Мино подрагивали, а с губ слетали стоны, которые он отчаянно старался подавить или хотя бы сделать чуть тише, но у него это очень плохо выходило. Чихо опустился ещё ниже, цепляя языком уздечку, когда почувствовал пальцы в своих волосах, чуть натягивающие пряди и закручивающие небольшие колечки.
— Твои волосы… — судорожно выдохнул Минхо, зажмуривая глаза. — Они такие мягкие…
— Всё, что ты можешь, сказать мне сейчас, что у меня мягкие волосы? — с усмешкой произнёс Зико, ненадолго отстранившись и качая головой.
— Нет, просто… — Чихо облизнул головку члена и чуть подул на неё, из-за чего все мысли в голове у Мино, которые он и так с трудом собирал, совсем смешались во что-то непонятное. — Они же осветлённые. Но такие… мягкие.
Чихо опустил голову, погружая член в горло, насколько представлялось ему возможным, а потом приподнялся и взял его за щёку. Минхо, теряя контроль, подался бёдрами вперёд, вместе с тем протягивая руку, чтобы коснуться лица Зико. Однако вид оттянутой кожи щеки его несколько смутил, и он откинулся обратно на подушку.
— Блять… Твои щёки просто созданы для того, чтобы сосать, — раздался звонкий шлепок, и кожа на бедре вспыхнула, спина Мино выгнулась дугой, а губы приоткрылись в немом стоне.
— Тебе нравятся грязные разговоры?
Зико отстранился, вытер тыльной стороной ладони рот, крепко взял Минхо за колени и подтянул к себе. Тот рефлекторно схватился одной рукой за подушку, утягивая её за собой, а другой — за простынь, сдергивая её наконец с кровати с оглушительным треском. Ткань разорвалась, и Чихо удивлённо посмотрел на выглядывающий сквозь дыру матрас.
— К чёрту, — бросил он и перегнулся через ноги Мино куда-то вбок, начиная шарить рукой под кроватью.
— Что ты делаешь? — непонимающе спросил Минхо, скрещивая лодыжки за поясницей Зико.
— Достаю смазку, — с громким шуршанием Чихо выдвинул из-под кровати большую картонную коробку, немного покопался и достал тюбик с лубрикантом и шелестящий пакетик с презервативом.
— Серьёзно? У тебя смазка лежит под кроватью?
— Часто снишься мне ночью, на утро надо как-то быстро решать эту проблему. Да чтоб тебя! У меня синяк будет, — начал возмущаться Зико, вновь получив пинок пяткой в спину. — Если ты не заметил, то у меня нет прикроватной тумбы или чего-то в этом роде. Я, вообще, здесь не живу, выкручиваюсь, как могу.
Мино на это нечего было ответить, они просто смотрели друг другу какое-то время в глаза, а потом он схватил Чихо за обнажённые плечи и потянул на себя, целуя в губы. Зико уронил всё, что держал в руках, куда-то между ними и обхватил Минхо за талию, стараясь прижаться как можно ближе, чтобы каждым сантиметром тела чувствовать чужое тепло. Мино отстранился, горячо дыша в чужие губы, оставил лёгкий поцелуй в их уголке, а потом ещё пару на скуле и в конце концов прижался лбом ко лбу, прикрывая глаза.
— Спасибо… За то, что ты делаешь для меня, и то, что сказал мне сегодня. Услышать это от тебя — лучшее, что могло бы быть.
Чихо наклонился к чужому уху, подцепил зубами серёжку, аккуратно оттягивая, и прошёлся языком по контуру раковины, чувствуя металлический привкус во рту от украшений.
— Не будем об этом.
Он надавил на чужую грудь, и Мино, до этого державший свой корпус чуть приподнятым, упал на кровать, смотря слегка затуманенным взглядом снизу вверх. Зико взял в руки тюбик смазки, выдавил себе на пальцы, торопливо размазывая и стараясь разогреть её. Холодные корейские квартиры не способствовали тому, чтобы вещи, лежащие в коробках под кроватью, оставались тёплыми.
— Хён… — протянул Минхо, почувствовав пальцы, смыкающиеся на его бёдрах, чтобы приподнять ноги, — хотя бы джинсы сними.
— Чёрт…
Мино сам подцепил пояс чужих штанов и за пару секунд, ремень, пуговица и ширинка оказались расстёгнутыми, Зико оставалось только стянуть их и отбросить к остальному кладбищу одежды, образовавшемуся на полу. Он вновь закинул одну ногу к себе на плечо, проходясь губами по верхней части узкой ступни, и медленно обвёл колечко мышц кончиками пальцев, от чего бёдра Минхо судорожно дёрнулись вверх.
— Вставляй сразу два, — в ответ Мино получил лишь вопросительно приподнятую бровь. — Часто снишься мне ночью, на утро надо как-то решать эту проблему, — повторил чужую колкость Минхо.
Чихо толкнулся внутрь двумя пальцами, и Мино чуть сощурил глаза, что было не очень похоже на удовольствие. Зико продолжал делать поступательные движения, и в один момент с губ Минхо всё же слетел тихий стон. Пальцы начали раздвигаться на манер ножниц, а после к ним добавился третий, колено Мино крепко сжималось на плече у Чихо, а руки трогали то, до чего могли дотянуться: волосы, щёки, ключицы. Закончив с растяжкой, Зико вынул пальцы, вытирая их о простынь, которую уже всё равно надо было выкидывать, и снял с себя единственное оставшееся, не считая побрякушек на руках, нижнее бельё. Он добавил ещё лубриканта и размазал его в пару движений рукой по члену, после чего наклонился к Мино, заглядывая ему в глаза. Тот лишь молча кивнул, ёрзая бёдрами по кровати.
Чихо старался двигаться осторожно, но Минхо сам подался бёдрами навстречу, упираясь ногами в кровать, и выгнулся в спине, открывая рот и проводя языком по пересохшим губам, когда член вошёл до конца. По виску Зико скатилась капля пота, он стер её тыльной стороной ладони, заодно откидывая щекочущие лицо пряди. Но когда он обхватил Минхо за талию, просовывая руку под спину, то они снова упали на глаза.
— Чёрт… Твои волосы отросли, — пробормотал Мино, срывающимся от толчков голосом. — Такие… длинные. Тебе так идёт. Мне так нравится, — он говорил быстро, и его голос скакал, меняя свою тональность, а Зико думал о том, что ему хочется записать это и переслушивать раз за разом. — Так нравятся твои волосы.
— Я уже понял, детка.
То ли от обращения, то ли от особенно сильного движения Чихо, Минхо застонал, громко, своим голосом с пробирающей хрипотцой, и Зико порадовался тому, что соседи не услышат этого из-за качественной звукоизоляции. Не потому, что он боялся, что ему будет неловко от жалоб, а потому, что делиться таким ни с кем не хотелось. Толчки становились более отрывистыми и резкими, воздуха Мино катастрофически не хватало, он плотно застрял где-то в гортани, не выходил и не поступал. Пальцы скользили по чернильным пятнам на коже и царапали небольшими ногтями спину и ключицы. Минхо потянул руками Чихо за шею к себе и приподнял бёдра, его член коснулся чужого торса, и он простонал в чужие губы, сразу после целуя, отстраняясь и мажа языком. Теперь с каждым движением Зико его член получал стимуляцию, и он вдруг понял, что от раскалённого воздуха, тела над ним и захлёстывающего чувства безграничной любви он очень близко.
— Чихо! Чихо-я… — Пальцы на ногах поджимались от наслаждения, а бёдра начали подрагивать, тело уже предвкушало феерический конец. — Я хочу кончить.
— Давай, — Зико наклонился, целуя Мино в кончик носа, в лоб, в щёки, а потом перешёл губами на шею, стараясь делать толчки особенно глубокими.
Минхо с протяжным стоном кончил, тело забило мелкой дрожью, руки, державшиеся за чужие плечи, ослабли. Чихо почувствовал капли, стекающие по его животу и груди, горячие стенки сжались сильнее вокруг члена, и ему хватило ещё пары толчков в расслабленное, но чересчур чувствительное после оргазма тело, чтобы излиться следом. Он вышел, снял презерватив, завязал его и лёг рядом на заботливо подложенную под голову чужую руку. Дыхание не хотело восстанавливаться, тело было влажное и слегка липкое от пота. Зико почувствовал кончики пальцев, гладящие его по лицу, и перехватил руку, прижимаясь к ней губами.
— Я люблю тебя, — говорить это было не страшно. Не страшно, не рано, момент не был неподходящим, поэтому слова с лёгкостью сорвались с губ.
— Я тебя тоже, — ответ не заставил себя ждать, потому что тебе не нужно думать, когда ты в чём-то уверен.
— Нам нужно в душ.
— Ещё минутку…
***
Чихо проснулся первым, будильник ещё не прозвенел. Он помнил, как засыпал, сжимая в руках тёплое тело и прижимаясь губами к коротко стриженному затылку. Однако проснулся он со свешенной с края кровати рукой, упираясь взглядом в однотонную, серую стену впереди. Всё, что было ночью, теперь казалось наваждением, и поворачиваться, чтобы посмотреть на другую половину кровати, было немного страшно. Вдруг он просто завалился вчера в квартиру, упал и уснул…
Зико повернулся. Минхо лежал звёздочкой, раскинув длинные руки и ноги в разные стороны, одеяло, которым он был накрыт сбилось, оставшись только на левых колене и голени, это заставило слегка взволноваться, не замёрз ли он в одних боксёрах в зябкой утренней квартире Чихо. Губы были чуть приоткрыты, и в звенящей тишине было слышно слабое сопение. Мино слегка нахмурился и причмокнул, словно почувствовал на себе взгляд.
Чихо невыносимо хотелось потрогать его. Просто прикоснуться, провести рукой по коротким волосам, поцеловать в щёку, уткнуться носом в шею, сжать в объятьях. Просто быть чуть ближе, чем он сейчас, но вчера был тяжёлый день, этот вряд ли обещал быть легче, поэтому будить Минхо не хотелось. Чихо осторожно поднялся с кровати, обошёл её, подходя с другой стороны, подтянул одеяло и накрыл Мино до подбородка, от чего тот что-то невнятно пробормотал, не открывая глаз. Зико дошёл до шкафа, достал оттуда штаны и майку, натянул их и вышел на балкон.
Небо побледнело и уже слегка подёрнулось алым маревом рассвета. Чихо открыл окно, и прохладный воздух забрался под лёгкую одежду, заставляя широкие проймы майки трепетать, а кожу покрываться мурашками. Он подвинул к себе пепельницу и лежащую рядом пачку с оптимистичной надписью «курение убивает», достал сигарету, чиркнул зажигалкой и затянулся. Первый раз он выдохнул дым, не трогая сигарету руками, зажимая её в зубах, второй раз он затянулся глубже и перехватил её пальцами, стряхивая в пепельницу пепел. Курить хотелось также, как вернуться обратно в спальню и смотреть на спящего. Может, даже меньше.
Балконная дверь раскрылась с тихим шорохом, и Чихо не стал оборачиваться, подумав, что это от порыва ветра. Но после вокруг его корпуса обвились руки, а к плечу, незакрытому майкой, прижались тёплые губы.
— Привет, — шёпот раздался в самое ухо, и Зико осторожно повернул голову в сторону, встречаясь с чёрными глазами с цветными разводами от лучей вступающего в права рассвета.
— Привет.
Минхо потянулся к сигарете, и Чихо любезно поднес её к его лицу, чувствуя, как губы, обхватывая фильтр, слегка касаются его пальцев. Зико стряхнул пепел, пока Мино выдыхал дым, и, вывернувшись из кольца цепких рук, встал так, чтобы самому тоже обнять парня, прижимая ближе к себе.
— Ты в моей футболке, — заметил Чихо. Это определённо была его футболка, большая, ярко-зелёная, с фиолетовыми рисунками и надписями, его взгляд тоже зацепился за неё, когда он искал себе одежду в шкафу.
— Всегда думал, что это мило, — произнёс Минхо, одёргивая футболку за нижний край, чтобы ещё чуть закрыть бёдра.
— Очень мило, — уверенно подтвердил Зико, отвёл руку с сигаретой в сторону и оставил лёгкий поцелуй на макушке.
Мино забрал у него из пальцев уже почти окурок, сделал последнюю затяжку и потушил о керамическую поверхность пепельницы непонятного, то ли серого, то ли бежевого цвета. В голове мелькнула мысль, что нужно купить Чихо другую пепельницу, потому что эта ему не подходит, слишком скучная.
Зико взял Минхо за руку, поднимая её к своему лицу и любовно оглаживая пальцы. Он сжал чужую ладонь в своей крепче и прижал её к губам, оставляя трепетный поцелуй, а потом ещё один чуть ниже, и ещё на косточке запястья.
— Пойдём в дом, — произнёс Минхо, слегка утягивая Чихо в сторону, и взялся на ручку балконной двери. — Тут холодно.
— Конечно.
