Песнь Серафима

      Кадзуха выругался про себя, как только его ноги коснулись искаженной сажей и тленом земли ада. Он не мог ничего противопоставить всаднику смерти, едва ли ее могла усмирить даже Баал. Хотелось рвать и метать. Из-за этой досадной неудачи он не успел убедиться в том, что с Куникудзуси все было в порядке, но, действительно, почему он волновался настолько сильно? Где была хваленая выдержка, способная перебороть даже голод чревоугодия, который сейчас под всплеском эмоций ударил в голову?       С размаха ударив кулаком по ближайшему камню, Каэдэхара услышал треск. Булыжник разломился на мелкие части, не выдерживая вложенной силы, но лишь одного подобного действия не хватало. Хотелось есть, голод, так долго удерживаемый внутри, начал скрестись изнутри тела. — «Кадзуха, успокойся. Ты сейчас больше похож на Эребоса, чем на самого себя. Нужно понять, что делать дальше. Едва ли Ху Тао даст нам действовать вольно. Скорее всего она будет следить за тем, чтобы ты не появлялся в поле зрения мессии», — проговорила Кусари, привлекая на себя внимание.       Она была права, и демон это прекрасно понимал. Нужно было несколько раз глубоко вздохнуть, а после — обдумать все на холодную голову. Но чувства, которые уже были не подвластны парню, прожившему несколько адских тысячелетий без них, это было сложно. Как он справлялся раньше? Детство уже казалось подобием сна или дымкой наваждения. В свою человеческую жизнь верилось с трудом, хотя та была реальной. — Нужно добраться до Вассаго, — ответил Кадзуха, доставая из-за пазухи небольшую колбу, в которой находилась человеческая душа.       Он всегда берег при себе несколько подобных, чтобы более не сходить с ума из-за желания поглощать больше и больше. Чуть притупив в себе желание съесть абсолютно всех в пределах сотен километров, демон глубоко вздохнул, поднимая взгляд к кроваво-красному небу. — «Зачем он тебе нужен? Хочешь попросить вместо тебя присмотреть за Куникудзуси? Но он не сможет находиться рядом с ним постоянно, и его возможность видеть меж мирами так же ограничена», — осведомила генерала ведьма, но тот лишь положил руку на рукоять меча и направился в сторону дворца.       За столько лет, проведенных вместе со второй душой, Вельзевул успел несколько раз поссориться с ней, даже попытаться снять с себя оковы. Но именно сейчас, когда дело начало касаться Скарамуччи, она внезапно забыла все, что ранее ощущала к нему. Даже забавно. Кадзуха не мог не думать о том, что с пропажей его из поля своего зрения, он так же перестал ощущать какие бы то ни было чувства, но теперь все в корне изменилось. Душа пульсировала в нем, требуя свою потерянную часть обратно, заставляла вспоминать все их диалоги, все касания с трепетом, тоской и ожиданием. Это нужно было переварить, с этим нужно было справиться, ведь в ином случае демон мог поступить на эмоциях не так, как того требовала бы ситуация. — «Это не его последнее перерождение». — Но последнее, в котором я смогу его вернуть обратно, — незамедлительно бросил в ответ Каэдэхара. — «Я имею ввиду то, что есть возможность того, что он не сможет дальше жить в форме демона, познав любовь со стороны семьи, обретя друзей и возымев желания».       Парень остановился перед входом в замок Вассаго, прожигая взглядом железную ручку с наложенной на нее печатью. Конечно, он не мог не допустить в себе и эту мысль, но разве демон не перестает быть демоном, когда начинает отдавать? Будучи человеком, Кадзуха, возможно, смог бы оставить возлюбленного в покое, но для чего тогда он стал жителем ада? Он хотел прожить вечность лишь рядом с одним демоном, все предыдущие года он старался лишь ради того, чтобы вновь встретиться с ним. — «Я не стараюсь тебя задеть, и я не забыла о своей любви к нему, но как раз поэтому хочу, чтобы он не жил так, как жил раньше. Он уже достаточно страдал. Может быть, я даже почувствовала облегчение, когда Баал позволила ему вновь стать человеком. Подумай обо всем еще раз, Кадзуха», — продолжила свой монолог Кусари.       На это парень не нашел, что ответить. И снова ведьма озвучивала то, о чем ни раз он задумывался, вот только справиться с чувством проедающей тоски демон больше не был в силах. — Хэй! Кадзуха, что ты тут делаешь и почему не заходишь?       Подняв голову, Вельзевул заметил, что на балконе стоял высокий парень, накручивающий на палец золотистую прядь волос. Его губы расплылись в довольно-приветливой улыбке, а пышные рукава белой рубашки покачивались от ветра, которого, в прочем, не было. — «Он снова выпендривается?» — спросила девушка, на что Каэдэхара лишь хмыкнул. — Проходи, я уже попросил налить нам чего-нибудь покрепче. Не ожидал, что сегодня у меня будут гости, но так даже лучше. Наша великая правительница уже надоела своими поручениями, так что сегодня у меня выходной.       Кивнув в ответ на слова Вассаго, Кадзуха все же прошел внутрь замка, уже не удивляясь тому, что сразу оказался в гостиной.       Тут все было даже чересчур помпезно. Принц ада, как уже удалось выяснить, питал страсть к человеческим предметам искусства. Так что тут был и камин, в котором теплым желтовато-красным пламенем танцевал демонический огонек, и витая мебель: диван, два кресла, стол. На полу лежал ковер, а под потолком висела золотая люстра с подожжёнными свечами. Комната полнилась красно-коричневым с золотым шиком. Пожалуй, из всех генералов ада, у которых приходилось бывать, тут все было в пределах нормального с точки зрения человека, но вот с точки зрения демона — крайне странно.       С балкона вышел Вассаго, приветливо улыбаясь своему гостю. Штора позади него пошатнулась и сама задернулась, скрывая происходящее в комнате от чужих глаз. Хотя едва ли кто-то из демонов мог похвастаться такой отвагой, чтобы близко подходить к дворцу принца ада. — И с чем же ты ко мне пришел? Может быть, наконец-то решил расслабиться в хорошей компании? — с легкой усмешкой на губах спросил хозяин дома, присаживаясь на кресло.       Он указал на диван, предлагая Кадзухе присесть. Впрочем, кто он такой, чтобы отказываться? В более расслабленной атмосфере можно было проще вести дела. — Это немного личная тема, — уклончиво начал Вельзевул, не сразу подбирая слова. Но стоило ему открыть рот, как Вассаго остановил его легким движением руки. — Тогда дождись, когда нам принесут выпивку и закуски, — пояснил свои действия демон, закидывая одну ногу на другую и устраиваясь поудобнее на своем месте. — Как поживают Барбатос и Моракс? Ты был у них после праздника? Тогда ты так резко пропал, что с меня начали спрашивать, знаешь ли. Я уже было подумал, что ты валяешься где-то в опьянении и страдаешь по покинутому генералу. — В тесной хибарке моей озарила все четыре угла луна, заглянув в окно, — прикрыв глаза, ответил Каэдэхара, не поясняя своих слов. — О… Вот оно как, — внезапно принц ада рассмеялся, сгибаясь, чтобы опереться локтями на колени. — Так нам есть за что выпить? И как он? В порядке? — «Одного не пойму, как он тебя понимает», — недовольно заметила Кусари, но была проигнорирована. — Кое-что произошло… И я хотел бы поговорить об этом именно с тобой.       Кадзуха сложил руки на груди, замолкая на пару секунд.       Дверь гостиной открылась с легким скрипом, впуская в комнату мужчину, одетого в форму дворецкого. Даже тут отсылки на человеческий мир. Это заставило генерала вздохнуть и проследить за тем, как демон легкими движениями выставляет на столе пару корзинок с обжаренными хвостами ящериц и сушеное мясо паука-стервятника. Вслед за угощениями последовал тихий стук бокалов, хлопок открывшейся пробки бутылки вина и тихий шепот алкоголя, разливающегося по бокалам.       Изначально Каэдэхара не намеревался пить, но, стоило дворецкому скрыться, он взял в руки бокал, рассматривая темно-красную жидкость, после делая небольшой глоток. — Ты знал о том, что началась жатва? — чуть погодя напрямую задал вопрос Вельзевул, сразу же замечая замешательство на лице Вассаго. — Значит не знал… — Постой, в каком смысле началась жатва? Насколько я помню, в человеческом мире прошло всего семнадцать лет, а не сотня. И мне не приходило об этом видений, — от услышанного парень забыл о том, что так же собирался выпить. — И Эребос оказался мессией от рая, — невесело добавил Кадзуха.       Он ожидал любой реакции, но не истеричных смешков, переросших в полноценный несдерживаемый хохот. Вассаго практически вытирал с глаз слезы, хватаясь за собственный живот. — Не знал, что ты успел стать таким отменным юмористом, генерал, — продолжая посмеиваться, он зачесал копну волос назад, тут же дотягиваясь рукой до бокала. — Вот как? Рад, что тебя это позабавило, — улыбнулся Каэдэхара. — Но только это чистейшая правда.       Вельзевулу совершенно не понравилось то, что друг подумал о том, что он мог пошутить на такую болезненную тему. Хотя порой Кадзуха и правда шутил, вот только делал это как минимум к месту.       В глазах принца ада скользнули непонимание и озадаченность. Он успокоился и отпил немного вина из бокала. Пальцы свободной руки начали постукивать по подлокотнику. — И правда, ты не стал бы над этим шутить, — он вздохнул, прикрывая глаза. — Баал не рассказала и тебе? — Кадзуха, ты не так давно появился в аду и пока что не знаешь, что происходит, когда начинается жатва. По крайней мере, в полной феерии происходящего, — заметил Вассаго, покачивая бокал. — Баал может утаить что угодно, но только не это. Быть может, даже она ничего не знает… Но кто тогда следит за мессией от ада? Только у правительницы есть право назначать следящего. — Госпожа вестник смерти, — честно ответил Каэдэхара.       По телу пронесся не очень приятный тремор от воспоминаний об их встрече, и он отпил еще немного вина, разлившегося легким касанием огня внутри. — Генерал Вельзевул, и вы все еще говорите, что не шутите? — недоверчиво протянул Вассаго, вновь откидываясь на спинку кресла. — Вестник смерти… Вот уж не подумал бы. Тогда не остается сомнений, что Баал знает обо всем, но каким-то образом скрывает. Только она в силах дать право всаднику апокалипсиса надолго выходить из ада, — он начал задумчиво накручивать прядь на палец. — Но все же это не наши проблемы. Даже если рай решил нарушить правила и начать новую жатву, за это они ответят перед Богом сполна. — «И из этого мне интересно только то, почему он закрывает глаза на проделки Барбары», — добавила в разговор свою фразу Кусари, заставляя Кадзуху нахмуриться. — И не только на ее проделки, — опустив взгляд к полу, ответил демон. — «Именно». — О чем что ты говоришь со своим оружием? — спросил хозяин дома. — Я убил слугу Ху Тао, когда он пытался съесть Скарамуччу, — объяснил парень, поднимая взгляд обратно к принцу.       Нехорошее предчувствие сковало движения изнутри. Предположение, возникшее в голове Каэдэхары, было чересчур безумным, чтобы быть правдой, но, тем не менее, лишь оно могло объяснить происходящее. Или же не до самого конца. — Мне нужна твоя помощь, — в конце концов выдохнул демон. — И в чем же? — Мне нужно, чтобы ты проследил за всплесками веры. Скорее всего их причиной станет именно Эребос, — договорив фразу, Кадзуха поднялся с дивана, разворачиваясь в сторону балкона. — А ты куда? — подскочил со своего места Вассаго, теряясь в непонимании действий гостя. — Мне нужно убедиться кое в чем… Одного человеческого дня должно хватить. Я угощу тебя выпивкой за помощь, — улыбнулся на прощание Каэдэхара, не оставляя и шанса на то, чтобы ему успели ответить.       Воскресенье оказалось испорчено. Куникудзуси сидел у больничной койки все в той же больнице, куда ранее его отвозил отец. Только теперь вместо школьника на местах пациентов лежали его родители. Как уверили врачи, ничего страшного с ними не было. Те упали в обморок, так же как с десяток остальных людей. Вот только теперь вместо того, чтобы мирно дождаться, когда проснутся отец с матерью, Сумирэ был вынужден дожидаться приезда полиции как единственный свидетель произошедшего. И как он должен был объяснять все это органам власти? В голове не было ни одной идеи, а потому, не замечая того, мессия переключился уже на другой момент.       «Мой суженый? Из его уст это звучало, как предсказание», — думал про себя Куникудзуси, подпирая потяжелевшую голову ладонью.       Все в нем протестовало. Почему он так зациклился на этой нарочно брошенной демоном фразе? Кавех точно над ним издевался, но вместе с тем парень не мог не вспомнить того, как наряду с паническим ужасом ощущал от Кадзухи и что-то иное. В его глазах точно не читалось угрозы по отношению к мессии, только колкая тоска и волнение. Наверное, Сумирэ бы не ошибся, если бы сказал о том, что демон и сам его боялся, а вместе с тем пробуждал внутри трепет.       Уткнувшись лбом в белое одеяло, под которым лежала женщина, Куникудзуси прикрыл глаза, пытаясь переварить все как можно лучше. В итоге он так ничего не смог узнать. Лишь обрывки той информации, которая путала его сильнее, чем если бы он вовсе ничего не знал.       Прихватив в ладонь крестик, парень осмотрел его. Из десяти бусин на нем оставалось всего пять. Значит половина пути уже была пройдена. Осталось немного, вот только сможет ли он сохранить в себе способность мыслить после всего того, что с ним делала ангел? Куникудзуси не первый раз задавал себе этот вопрос, но по всей видимости у него не было выбора.       Обговорив детали произошедшего с полицией и дождавшись, когда проснутся родители, парень поспешил уйти домой первым. Он не был уверен в том, помнят ли отец и мать о том, что произошло, но именно сейчас встречаться с их непониманием не хотелось. Сумирэ казалось, что после того, что ему удалось устроить, его точно должны будут отправить куда-то. Будет то психиатрическая больница или же что-то другое, не так важно. Единственное, что сейчас хотелось сделать, это лечь на свою кровать и немного поспать в одиночестве.       На город уже опустился вечер. Он покрыл небо своим темным цветом, поджег окружающие фонари и опустошил тихие задворки улиц, по которым мессия возвращался домой. Он шел вперед, стараясь не обращать внимание ни на темные фантомы, ни на призраков, притаившихся в подворотнях, провожающих его взглядом. Они точно хотели его плоти, его жизни, но иного выбора, кроме как мириться с постоянно сопутствующим страхом у Куникудзуси не было.       Остановившись около одного из фонарей, парень глубоко вздохнул. Он чувствовал, что за ним кто-то следовал. Нет, это было не что-то потустороннее. Спиной он практически ощущал человеческое присутствие, вот только даже обернувшись, никого не увидел.       Перед глазами была обычная пустынная улица, на которой прохожие были редким явлением, особенно в воскресенье. В такой погожий весенний денек все предпочитали проводить вечера в парках, каких-то заведениях или же в торговых центрах. Людьми эта дорога наполнится лишь ближе к девяти часам вечера. И все же... Кто-то помимо Сумирэ еще был здесь.       Стараясь больше не обращать внимания на незнакомца, парень направился вперед более быстрым шагом. Было крайне неприятно слышать шаркающие шаги позади, и он еще пару раз останавливался, чтобы обернуться, но все так же никого не видел. Через минут двадцать дороги стало предельно ясно, что его преследовали.       Куникудзуси тяжело сглотнул, все сильнее и сильнее ускоряя шаг. Что от него могло понадобиться этому человеку? А вдруг удача решила полностью оставить его, и помимо того, что вокруг уже вертелись ангелы, демоны, фантомы и призраки, он начал привлекать к себе еще и маньяков с убийцами?       Едва ли не до крови прикусив губу, Сумирэ сорвался на бег, практически достигая более людной улицы. Он четко слышал то, что за ним бежали следом. Шаги были увесистые, размашистые, по ним стало понятно, что преследующий был взрослым. Это действительно пугало, сердце бешено стучало в голове, а слух резко прорезал звук входящего вызова на телефоне. И в этот же момент в голову школьника пришла идея.       Он резко вытащил мобильник, и, хотя на экране высвечивалась пометка о спаме, он резко остановился, разворачиваясь, и принимая вызов. — Папа? — спросил он.       В то время, как голос на том конце произносил заготовленную фразу «Дорогой клиент, у нас есть прекрасное предложение для вас...», Куникудзуси смог увидеть темный силуэт, замерший за несколько метров до фонаря. Он находился всего в паре секунд бега. В его руках лежала бита, а на плечах висела объемная куртка, полностью закрывающая очертание фигуры. — Да, я почти дома... Ты можешь меня встретить? Я в паре минутах ходьбы, — продолжал говорить мессия подрагивающим от напряжения голосом, отступая понемногу назад.       Силуэт незнакомца дрогнул. Тот развернулся, спокойным шагом заходя за какой-то дом, будто изначально так и собирался сделать. Вот только это не успокаивало, и Куникудзуси вновь сорвался с места, добегая до первой попавшейся компании слегка подвыпивших студентов. — Эй! Парень, не хочешь с нами? Ты такой запыхавшийся, — посмеялся кто-то из компании, но Сумирэ мог лишь судорожно втягивать в себя воздух. — Точно-точно, но смотрите, какой милашка, — захихикала одна из девушек. — Сколько тебе лет? — Я не совершеннолетний, прошу прощения, — ответил на внезапный диалог мессия и еще раз осмотрелся по сторонам.       Кажется, его действительно перестали преследовать. Но что это было?