To the very end

Пустота внутри - самое неприятное и тягостное чувство. Это хуже самой сильной физической боли, вызванной даже круцио, ведь она, в отличие от пустоты, проходит. Какая-то боль проходит быстро, стоит выпить рябинового отвара, а для какой-то нужно чуть больше времени. Но сколько времени потребуется, чтобы вылечить ненавистную, невыносимую и разрывающую каждую частичку твоей души пустоту в сердце? Одному Мерлину известно. Особенно больно эта пустота ощущается, когда твой единственный близкий человек отвернулся от тебя, хоть и по веской причине, но отвернулся. Вычеркнул тебя из своей жизни, словно ненужную строку из письма. Чувство боли поглощает Себастьяна каждый раз, как всплывают мысли об Анне, дяде, родителях. Она не готова его простить. Он и сам не готов простить себя. Но, быть может, время все изменит? Хоть оно и быстротечно, но для Себастьяна невыносима каждая секунда осознания собственной ненужности, бесполезности и никчемности. “ Все отвернулись от меня словно я монстр, словно самый опасный преступник. Как я дошел до такого? Теперь я никому не нужен” – думал Себастьян, сидя на холодной траве около леса за пределами Хогвартса. Точно ли никому, Себастьян?   *** Элис, не найдя Себастьяна в их секретном месте, решила обойти двор, и лишь после нескольких вынужденных кругов на метле вокруг Хогвартса, она заметила такой знакомый темный силуэт с зеленоватой мантией самого близкого ей слизеринца. Она знала, что он чувствует , и какая боль терзает его и не дает есть, спать, думать, да и вообще существовать. Приземлившись рядом с объектом своего обожания и сбросив метлу на траву, она медленно подошла к нему и села рядом на колени, стараясь рассмотреть его прекрасное, но скованное печалью и обреченностью лицо. Он смотрел куда-то в сторону своим пустым взглядом, и, казалось, что его глаза больше ничего не видят, словно он поменялся ими с Оминисом. Они не видят прекрасных ярких цветов на золотистом бескрайнем лугу, не видят необъятного бледно-голубого неба, украшенного пышными узорчатыми облаками. Не видят красоты колючих зеленоватых ветвей, подрагивающих от малейшего дуновения летнего теплого ветра. Но вот они увидели её. Ту – что всегда была рядом. Элис не стала ничего говорить. Просто сидела напротив него и смотрела. Смотрела в его потухшие карие огоньки, на россыпь веснушек на прелестном, но таком мужественном лице, на невероятно притягательные, но поджатые от напряжения пухлые своенравные губы. Смотрела на острые согнутые колени, на которых расслабленно расположились большие сильные руки, не раз спасавшие её жизнь и научившие непростительным, но таким необходимым заклятиям, о которых она сама так жаждала узнать. -А тебе, видимо, пришлось потрудиться, чтобы меня найти, Элис? – тихий голос и неподдельная нежная улыбка. Он посмотрел на её немного взволнованное от переживаний лицо и снова отвернулся, смотря в пустоту. -Себастьян, хоть мы и кучу раз подвергали себя смертельной опасности, но то, что ты делаешь сейчас – опаснее всего, - уверенно сказала Элис, поймав его вопросительный непонимающий взгляд. -О чем ты говоришь? – нахмурив брови. -Оставаться одному, когда тебе плохо – это хуже всего. Ты страдаешь. Сильно страдаешь, бесконечно пережёвываешь эту мучительную острую боль, мысленно воссоздаешь тот злосчастный вечер в катакомбах, словно заставляя себя пройти через это еще и еще, будто недостаточно ненавидя себя, - подползает еще ближе к Себастьяну, накрыв его руку своими холодными ладонями и еле касаясь коленями его бедер, - Но я не позволю этой боли поглотить тебя. Не позволю забрать тебя у меня. Не позволю! – прокричала Элис, бросившись в его объятья и крепко сжимая Себастьяна за спину. -Элис… - прошептал Себастьян, обнимая её в ответ. Его ладони сомкнулись на ее хрупкой спине, сминая тонкую мантию, а подбородок уткнулся в плечо, соприкоснувшись с копной немного спутанных из-за полета на метле кучерявых темных волос, пахнущих сладким яблоком и корицей. Прервав объятия и почувствовав неожиданную уверенность, Элис села на Себастьяна, обхватив его ноги своими бедрами, от чего парень немного засмущался, но в глазах все же читалось спокойствие и умиротворенность, чего не было несколько минут назад. Он оперся руками о траву и стал рассматривать миловидное лицо своей прекрасной спутницы. Он мог смотреть на неё часами, не отрываясь, не боясь ни секунды, что она может ему надоесть, ведь это в принципе невозможно. В ней было что-то настолько притягательное, настолько влекущее, что его внутренняя дикая самоуверенность практически исчезала, стоило ей улыбнуться ему своей самой совершенной дивной улыбкой. Стоило ей провести ладонью по его каштановым и отдающим бронзовым оттенком волосам, как нечто спящее просыпалось внутри, как будто в темной комнате зажигали такую теплую яркую свечу и вдруг вокруг все казалось таким светлым, таким уютным и домашним. Или стоило ей по-дружески поцеловать его в щеку, сделав ободрительный комментарий насчет его успехов в учебе или насчет его амбициозности в изучении заклинаний, как ему сразу хотелось воспрянуть духом и взлететь в бескрайнее небо, срезая облака крыльями, как гиппогриф. Стоило ей даже сделать любую глупость – для него она оставалась совершенством. И вот она здесь, сидя на нем, такая красивая, как всегда невероятно добрая и мечтательная, но сейчас очень взволнованная и напуганная его состоянием, смотрит в глаза и будто хочет что-то сказать, собираясь с мыслями. -Себастьян, я…- стеснительно спрятав волосы за ухо, - Я люблю тебя всем сердцем. Глаза Себастьяна увеличились будто в десять раз. Только лишь от отвернувшейся от него Анны он слышал эти слова, и то это было так давно. Как он мечтал об этом, как желал услышать этот голос, произносящий три таких заветных слова. С тех самых пор, как он был ею побежден в классе профессора Гекат, она была объектом его мыслей. И с тех самых пор она ни разу их не покинула. Он думал о ней на зельеварении, получая по ушам от профессора Шарпа за неправильные пропорции из-за витания в облаках. Думал о ней, сидя в библиотеке с Оминисом, смотря на двери, ведущие в запретную секцию и вспоминая то великолепное ценное время, проведенное наедине с Элис. Он безумно хотел поцеловать её ещё тогда, но не смог побороть смущение или страх быть отвергнутым самой прекрасной ученицей гриффиндора. Он думал о ней перед сном, представляя их целующимися, представляя как она ласкает его плечи, нежно проводит по твердым рукам, касается языком шеи, бесстыдно прижимается бедрами к низу его брюк, ощущая его горячую плоть - отчего Себастьян просыпался утром от вынужденных пошлых снов, краснея за свои мысли. -Я люблю тебя так сильно, что... Знай, я с тобой до самого конца. Даже если весь мир отвернется от тебя – я буду рядом. Я всегда буду рядом. Даже если ты будешь полностью поглощен тьмой, я зайду в нее и вытяну тебя оттуда, Себастьян! - Элис отчетливо произнесла свою речь, абсолютно уверенная в каждом своем слове. Она знала, что никогда не бросит его. Пройти вместе столько испытаний, пройти через боль и остаться просто знакомыми – это не их история. Они больше, чем друзья. Намного больше. -Элис, я так люблю тебя, черт… - слезы нещадно покатились по щекам Себастьяна, высвобождая спрятанные горькие эмоции, от чего он прикрыл лицо рукой, пряча их, боясь испортить свой образ настоящего бесстрашного мужчины. -Не прячь их, милый, позволь мне помочь, - прошептала Элис и нежно убрала руку Себастьяна с его заплаканного лица. Затем коснулась мокрой щеки своими губами, одаривая его теплыми и словно заживляющими поцелуями. Сначала одну щеку. Затем другую. Себастьян словно оцепенел от такой доброты. Словно перед ним сидел ангел, спустившийся с небес. -Я не заслуживаю тебя. Я не заслуживаю такой доброты… - он отвернулся в сторону, снова пряча лицо. Он боялся себя и того, что тьма может настолько завладеть им в один момент, что когда-нибудь он сделает больно даже Элис. -Ты заслуживаешь гораздо большего, моя любовь, - Элис положила обе ладони на его мокрые от слез щеки и повернула его лицом к себе. Затем снова одарила его самой нежной и самой светлой улыбкой и прикоснулась своими губами к его губам, вовлекая в поцелуй. Он ответил. Очень уверенно, очень страстно. Его губы обхватили её так, будто жаждали этого сотни, нет, тысячи лет. Себастьян выпрямил спину и сильно сжал хрупкое тело Элис, прижимая к себе. Опираясь спиной о старое сломанное дерево, Себастьян сжимал руками её мягкие бедра, отчего Элис немного смущалась, изредка постанывая от его уверенных прикосновений. Она отстранилась и посмотрела в его уже такие горящие глаза и опустившись к шее и обдав ее своим горячим дыханием, стала вырисовывать дорожки мокрых поцелуев справа на лево. Себастьян стонал, еле сдерживаясь, чтобы не подмять ее под себя и не разорвать на ней всю одежду, так мешавшую ему лицезреть прекрасное совершенное тело Элис. Она продолжала играть с ним, уже покусывая, когда он жадно сминал ее талию, но затем она неожиданно снова отстранилась. -Знаешь, Себастьян, твой дядя сдался и боялся признаться себе в этом, и именно поэтому так злился на тебя за твои попытки найти лекарство для Анны. Он сдался и не мог принять свое вынужденное поражение. А ты…ты не сдался, ты продолжал поиски, как бы опасно это ни было, ты продолжал, - шептала Элис ему на ухо, чувствуя возбужденный орган под собой. – Я не сдамся вместе с тобой, и мы найдем лекарство, чего бы это ни стоило, - стала посасывать мочку его уха, постанывая от его поглаживаний уже под своей рубашкой. Себастьян словно превратился в зверя после сказанных ему слов. За долю секунды Элис оказалась под ним, лежащей на траве и чувствующей его горячее дыхание на своих влажных розоватых губах. -Ты правда так считаешь? Ты правда пойдешь на это ради Анны? Ради меня? – шепчет и смотрит прямо в глаза. -Да, я пойду на все ради вас, -прошептала Элис, положив ладонь на горевшую щеку Себастьяна. Он жадно накрыл ее губы своими, словно вжимая в землю ее тело. Он целовал ее так страстно, что боялся сломать, боялся, что делает все слишком ярко, слишком эмоционально, слишком…Но Элис не боялась его. Он последний человек, которого она могла бояться. Она уверенно отвечала на каждый его поцелуй, на каждое прикосновение, которое теплотой отдавало внизу живота. Он расправил ее мантию, открывая себе путь к горячему стройному телу, и коснулся рукой упругой груди. Сквозь губы из нее вырвался жаркий выдох, и она выгнулась в спине. -Себастьян, не останавливайся, пожалуйста, - прошептала она с закрытыми глазами, немного приподнимая бедра, чтобы соприкоснуться с его твердой плотью, скрытой в плену брюк. Она терлась о него, приподнималась, извивалась как могла, не в силах держать себя в руках. Доселе незнакомое чувство овладевало ей. Чувство быть с мужчиной. С настоящим мужчиной. Почувствовать его в себе такого горячего, такого уверенного, такого смелого и такого чувственного. Она хотела его всего. Хотела ощутить его член в себе, его руки на своей оголенной груди, хотела почувствовать сжимающие кожу пальцы на своих ягодицах. Она хотела его всего, без остатка. Прямо сейчас. Себастьян обрывисто дышал сквозь страстный поцелуй, сквозь ее мокрые опухшие губы, творившие с ним самую сильную магию, которую не способны снять ни одни чары. Он чувствовал теплоту ее трясущегося от возбуждения тела через одежду и внутри все бушевало с невероятной силой. Все чувства хотели разом вырваться наружу, ему хотелось овладеть ей. Стянуть с нее одежду, разорвать лифчик, расцеловать ключицы, горячую грудь, провести языком по ложбинке под звуки её громкого сбившегося дыхания, и войти…Сразу нежно, медленно, сливая тела воедино и не давая ей почувствовать никакого намека на боль. Чтобы только приятные мурашки пробежали по телу, даря новые, незнакомые, но такие приятные ощущения. А затем ему бы хотелось набрать темп, начать двигаться быстрее, сильнее вбиваться в нее, заставляя почувствовать себя целиком. Но не забывать о нежности, о ее хрупких и таких важных для него чувствах, продолжая целовать ее самые сладкие губы, самую теплую шею и ключицы. -Черт, нет, Элис, только не здесь, - отстранился Себастьян и посмотрел в глаза расстроенной от такого заявления Элис. -Не здесь? Почему? -Я не позволю тебе замерзнуть. И вообще, - нежный поцелуй в лоб, - В первый раз все должно быть по-особенному, согласна? – хитрая улыбка озарила его красивое лицо. -Хорошо. Согласна. Идем? – Элис взяла за руку улыбающегося Себастьяна, который помог ей подняться с травы, и они вместе направились в замок, держась за руки и смотря в глаза друг друга с невероятной нежностью и любовью, которая была у обоих. -Идем, - сказал Себастьян своей уже девушке. И ничто теперь этого не изменит. Они вместе. До самого конца.