***
Слабый свет пробивался сквозь зашторенные высокие окна больничного крыла. Селину разбудил звук захлопнувшейся двери и быстрые шаги по каменному полу. Голова будто налилась свинцом, а веки были тяжёлые. В горле пересохло, страшно хотелось пить. К лицу прилипли влажные от пота волосы. Ей было ужасно жарко, и всё тело ломило. Каждый вздох отдавался странной давящей болью в груди. Сквозь туман в голове она услышала негромкий взволнованный голос, который показался ей знакомым. Но сейчас она совсем плохо соображала, чтобы сразу разобрать, кто это. — Как она? — Пока не приходила в себя, но ваша целительница сказала, что самое страшное позади. Я успел вовремя, — проговорил другой хорошо знакомый и родной голос, который Селина не слышала уже не меньше месяца. — Так значит, это правда ты её спас? — Да. Чудо то, что я оказался там. Боюсь даже представить, что было бы, не реши я выйти покурить тогда, — вполголоса пробормотал Алексей. — Ты думаешь, она специально это сделала? — удивлённо спросил первый, она наконец-то узнала его. Это был Тео. Селина поморщилась и немного приоткрыла глаза, удивившись от его вопроса, но всё расплывалось, и она никак не могла сфокусировать свой взгляд. Бессильно она снова закрыла глаза. — Не знаю. Возможно, это несчастный случай, а возможно и нет. — Вздор. Она бы никогда так не поступила, — возразил ему третий голос, она сразу узнала самоуверенный тон Драко. — Ты так хорошо её знаешь, чтобы утверждать это? — усмехнулся Алексей. — Я знаю её лучше, чем ты думаешь. И не верю, что она смогла бы это сделать специально. — Я тоже надеюсь на это. Но Селина была сама не своя, когда вернулась обратно. Я не видел, но мне рассказал однокурсник, который застал её возвращение. Исхудавшая, мрачная, с безжизненными глазами, словно тень от нашей Селины. Так он её описал. Так что стоит подумать, смогла бы она так поступить или нет. — Я всё равно думаю, что она не стала бы. — А кто её нашёл и где, тебе не известно? — спросил Тео, чтобы сменить неприятную тему. — Нет, этого я не знаю. Повисла пауза. Через несколько попыток Селина снова открыла глаза и смогла понять по размытому силуэту, что её кровать была огорожена белой ширмой, которая закрывала обзор на остальное помещение. Когда взгляд наконец-то сфокусировался, за ширмой она разглядела три тёмных фигуры парней. Один сидел на кровати, двое стояли у её изножья. — Спасибо, что спас ей жизнь, — тихо проговорил Тео. — На моём месте так бы поступил каждый. Селина оглядела пространство рядом с собой и заметила на тумбочке рядом с изголовьем стакан с водой. Ей дико хотелось пить. Но она не хотела, чтобы парни узнали, что она проснулась. Она сейчас была не готова с кем-либо разговаривать. Поэтому, больно сглотнув несуществующую слюну, она ждала, когда они уйду. Молясь, чтобы это было скоро. — Ну, не каждый бы прыгнул в ледяное озеро. — Когда можно было использовать заклинание и не терять времени. Но это не так по-геройски бы выглядело, — язвительно закончил за Тео Драко. — В стрессовой ситуации забываешь о подобном, — ответил Алексей. — Я пойду, проверю её, — сообщил Тео, не желая развивать конфликт. Селина быстро закрыла глаза и постаралась не выдать себя. Она слышала, как Тео зашёл за ширму и приблизился к ней. Подойдя ближе, он трепетно дотронулся до её лба, убирая влажные волосы. Он резко встал и быстро пошёл куда-то. Селина была в замешательстве от его реакции. И еле пересилила, чтобы не открыть глаза и не узнать, куда он так быстро ретировался. — Что случилось, Тео? — обеспокоенно поинтересовался Драко. — С ней всё хорошо? — не менее обеспокоенно спросил Алексей. — У неё жар, — коротко ответил Тео. Она услышала, как кто-то молча подошёл к её кровати. Не прошло и минуты, как быстрый топот нескольких ног приблизился к ней. Мадам Помфри проанализировала состояние Селины и хмуро проговорила: — Так, молодые люди, попрошу вас удалиться. У неё лихорадка, и нужен покой. — Мадам Помфри, можно, пожалуйста, остаться здесь с ней, — попросил Тео обеспокоенным голосом. — Исключено. Мне нужно провести кое-какие процедуры. Вам не стоит тут находиться. Приходите позже, когда она придёт в сознание. — Хорошо, мы придём позже, — недовольно ответил ей Тео. Послышались удаляющиеся шаги и скрип двери. — Вас, молодой человек, я тоже попрошу удалиться обратно в свою кровать. Я закончу здесь и подойду к вам, проверю ваше состояние, — строго проговорила целительница. Когда их оставили одних, Мадам Помфри поставила заглушающее заклинание и проговорила уже спокойно: — Можешь не притворяться, что ещё спишь. Все ушли, и никто нас не услышит. Селина открыла глаза и с благодарностью посмотрела на женщину. — Как я поняла, ты не очень хочешь кого-либо сейчас видеть. Правильно? — Селина кивнула в ответ. — Хорошо, давай я поменяю твои простыни и напою тебя. Выпьешь зелье от лихорадки и для сна без сновидений тебе и правда сейчас нужен сон и покой. Мадам Помфри поменяла мокрые от пота простыни и дала выпить прохладной воды, чтобы избавиться от жажды и немного обезболить больное горло. Следом подала зелье от лихорадки. — Спасибо большое, — тихо проговорила Селина, с печалью в голосе и ужасной усталостью, потирая своё горло. — Устраивайся поудобнее, девочка моя. Ты прости меня за интерес. Обычно я никогда не расспрашиваю, что случилось. Но у тебя неординарный случай. Мне нужно знать, не нужна ли тебе помощь других целителей, — спокойно поинтересовалась Мадам Помфри, сев на кресло рядом с ней. — Мне не нужна помощь других целителей. Вы вполне справитесь, я уверена, — ответила она. — Так что же случилось? Это был несчастный случай или всё же нет? Ты вообще помнишь это? — Я…— замялась Селина, понимая, что ей нужен честный ответ, чтобы в случае чего вызвать специалиста для психологической помощи. — Я помню, но немного. Я просто сидела на борту и размышляла. Потом случайно соскользнула с него, не удержала равновесие. Я просто испугалась, когда резко открылась дверь сзади. А дальше… дальше только пустота и невозможность дышать. Я не понимаю, почему я не смогла ничего сделать. Я просто застыла, — призналась она. — У тебя была остановка сердца, моя дорогая, — печально произнесла мадам Помфри. — Синкопальное утопление. От неожиданности и резкого погружения в ледяную воду, твоё сердце не выдержало этого. Твой друг чудом успел тебя вытащить и снова завести его. Правда, мне пришлось сращивать твои сломанные ребра, но это малая расплата за жизнь. — Спасибо вам за всё, — прошептала Селина. — Это моя работа. А ты лучше поблагодари своего друга, — отмахнулась целительница. — Обязательно, — коротко отозвалась она. — А теперь выпей зелье и поспи. Тебе станет лучше. Тебе придётся пролежать здесь не меньше недели, чтобы избавиться от всех последствий гипотермии. Селина приняла зелье и уже через минуту безмятежно заснула.***
— Эй, Грейнджер! Можно тебя на минуту поговорить? — Драко догнал Гермиону на выходе с обеда из Большого зала. — Малфой? С каких пор ты со мной разговариваешь на людях? Не считая издёвок и оскорблений, — удивлённо подняв брови, поинтересовалась гриффиндорка. — С тех пор, как наша общая подруга чуть не утонула, — тихо и напряжённо ответил тот, отводя её в сторону от лишних ушей. — Так тебе всего лишь нужен был трагичный случай, чтобы перестать вести себя как мудак со мной? — язвительно заметила Гермиона. — Не язви, Грейнджер, — Драко вздохнул и сложил руки на груди, прислонившись спиной о каменную стену. — Сейчас не об этом. Я случайно услышал, что ты была у Лины перед обедом. Как она? В сознание уже приходила? — Мадам Помфри сказала, что Лина приходила в себя. Но у неё высокая температура из-за переохлаждения, и она теперь снова спит. Выглядит ужасно. Такая худая и измученная, — печально проговорила она. — Неудивительно. У неё было херовое начало года. Она всё-таки потеряла свою бабушку. И теперь у неё не осталось никого из родственников, — будто немного подавленно заметил он. — Мерлин, я так себя гадко чувствую. Мы сидели там у неё в поместье, спокойно завтракали и смеялись, обсуждая ночь, пока она переживала такое одна, — не громко пробормотала Гермиона, заламывая руки и глядя мимо Малфоя на стену. — Это так неправильно и эгоистично с нашей стороны. Так друзья не поступают. — Салазара ради. Успокойся, Гермиона, не истери! — он сердито нахмурил брови, взглянув на неё. — Мы же не знали, что случилось. Нас никто не предупредил. Не надо винить себя за это. Она перевела удивлённый взгляд широко распахнутых глаз на Драко. Он не сразу понял, что её так сильно удивило, пока до него не дошло, что он назвал её по имени. Впервые за почти пять лет. Да ещё и успокоил. Что творится в его голове? С чего вообще ему успокаивать её? Они ведь не друзья. И даже не хорошие знакомые. — Гермиона, у тебя всё в порядке? — обеспокоенно окликнул её Гарри, который только вышел из Большого зала и уставился на них. — О, Поттер! — спохватился Драко, чтобы избежать неловкости, повисшей между ним и Гермионой, и резко оттолкнулся от стены, он пошёл в его сторону. — Пойдём, отойдём. Я как раз тебя поджидал. Гермиона так и осталась стоять, глядя вслед удаляющимся парням и размышляя, что, чёрт возьми, сейчас произошло. Пока Драко и Гарри отошли в противоположную сторону холла. — Ты разгадал тайну яйца? — прямо спросил Драко. — Какая тебе разница? — Гарри вытаращил глаза. — Так я и думал. Лина наверняка хотела тебе рассказать, но ей было не до этого. Так что, — начал быстро и безэмоционально Драко. — Советую тебе искупаться в ванне старост и захвати с собой яйцо. Послушай его под водой, и всё станет ясно. Пятый этаж, четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль — «Сосновая свежесть». Если вдруг тебе ещё не показала это место Грейнджер. — Спасибо, — опешил Гарри. — Рон рассказывал, но я не бывал там. — Так сходи. И как можно скорее. До задания остался месяц, а для решения требуется время. Ладно. Удачи, Поттер, — хлопнув его по плечу, Драко направился в подземелье своей обычной уверенной походкой. Оставив Гарри в смятении. В этом учебном году Малфой не перестаёт удивлять его. Всё чаще гриффиндорцы начали замечать, что он и его компания перестали их задирать и начали прекращать споры между ними и слизеринцами, когда это переходило грани просто издёвок в оскорбления. Они давили своим авторитетом остальных однокурсников со своего факультета, а иногда и старшекурсников. Было чувство, что их долгому противостоянию пришёл конец. И они перешли к нейтральному сосуществованию рядом друг с другом. Так же этому поспособствовало то, что Джинни начала встречаться с Забини после празднования Нового года. Они произвели настоящий фурор, когда после каникул зашли вместе в столовую и мило поцеловались, расставаясь на завтрак. Школа гудела, не замолкая, не меньше недели. О том, что слизеринец и гриффиндорка встречаются. И теперь ни один слизеринец не смел сказать хоть что-то плохое в адрес девушки. На примере Монтегю они уже знают, что с ними будет. Ему пришлось всю ночь пробыть в больничном крыле, чтобы зельем восстановить волосы, которых он лишился из-за Блейза. И это было просто предупреждение. Так же и гриффиндорцы не говорили про парня ничего. Все восприняли это более мягко, чем слизеринцы. Не все, конечно, понимали, но и осуждать не стали. Хотя из змеиной четвёрки Блейз был всегда менее конфликтный. Постоянные переглядки между Роном и Дафной тоже внушали надежду, что у них может что-то получиться. Гарри заметил, как друг часто начал что-то писать в дневнике, который подарила Селина. И он подозревал, с кем именно тот может общаться и глупо улыбаться во время подготовки домашнего задания в гостиной Гриффиндора. Чем неимоверно выводил Гермиону из себя, которая не любила, когда они отвлекаются при подготовке.***
Тихие разговоры, шуршание и скрип кровати разбудили Селину. Она медленно открыла глаза и уставилась на ширму сбоку от неё, которую освещала лампа, стоящая на её тумбочке. Голоса шли оттуда. Хотелось пить, а желудок сводили спазмы голода, которые ранее Селина успешно игнорировала. Она попыталась сесть, и с трудом у неё это получилось. Голова раскалывалась, а тело всё так же ломило. Но жара уже не было, что не могло не радовать. Она потянулась за пустым стаканом, стоящим на тумбочке, и наколдовала себе воды. Осушив его почти залпом, она поставила его с характерным звуком стука стекла о дерево. Разговоры за ширмой затихли. Послышались негромкие шаги, и за ширму зашли Анна и Василиса. — Лина! — обрадовано воскликнула Василиса и бросилась обнимать подругу. — Наконец-то ты проснулась! А то мы думали, нас выгонят отсюда до того, как ты встанешь. Как ты? — Жива, — коротко ответила она, смотря, как возле изножья кровати стоит Анна, внимательно её осматривая, сложив руки на груди и поджав губы. — И как это всё понимать, Селина? — недовольным тоном спросила она. — Что понимать? — переспросила неуверенно Селина. — Всё, что произошло с начала месяца. Зачем ты убежала после похорон и пропала? Не выходила на связь с нами, а потом и вовсе вот это вот всё, — она развела руками, показывая обстановку. — Ань, ну перестань. Ей и так хреново, а ты ещё и добиваешь, — начала защищать подругу Василиса. — Да что перестань? Я разве не права? Она ведь отгородилась от нас, будто мы ей никто вообще. Зачем это было надо? — начала повышать голос Анна. — Мы места себе не находили, когда ты пропала. Мы ведь могли и хотели быть рядом, чтобы помочь тебе справиться с твоим горем. А ты просто сбежала. А потом ещё и чуть не умерла. Так нельзя, Селина. — Мне нужно было побыть одной. Я не думала, что вы будете так волноваться обо мне. У вас свои жизни, и я не хотела обременять вас своим горем, — спокойно проговорила Селина. — А ты не думала, что это и для нас горе тоже, — в глазах подруги полыхнул огонь, который отразился от света лампы. — Нам Елизавета Борисовна была не чужим человеком. Ты не думала, что вместе мы бы справились лучше? А как же Игорь? Вы же как брат с сестрой всегда были. Почему ты ему-то не доверилась? Варвара там чуть с ума не сошла, успокаивая его, пока он пытался узнать, где ты. А ей и вовсе нельзя волноваться. Они ведь тоже были близки с твоей бабушкой, им тоже было больно её потерять. — Вот именно. Это была моя бабушка. Не ваша. Не их. Уж извините, что я не подумала, что будет с другими, когда так нагло и эгоистично решила вдали от всех справиться со своим горем и пережить его самостоятельно. Вот же мразь-то, какая я оказалась! Не стала заботиться о ваших чувствах, — язвительно заметила Селина. — Я сама могу решить, как мне горевать по ней. И что бы я не сделала, это моё решение и моя жизнь. Не твоя! — воскликнула она в крайнем раздражении, крепко сжимая простынь до боли в костяшках пальцев. — Ты никого не теряла из родных, чтобы знать, как это больно и что я чувствовала. Ты не оставалась полной сиротой, у которой нет ни единого родственника, который был бы поддержкой и опорой для тебя! — её глаза пылали яростью, а дыхание давно сбилось. Она поджала губы, чтобы не наговорить ещё чего лишнего. — А теперь, ради всех святых, оставь меня в покое и учи кого-нибудь другого, как жить, — переводя дух, она проговорила медленно и с расстановкой, прикрывая глаза, чтобы сдержать накатывающие злые слёзы. — Хорошо. Делай, что хочешь! — зло выплюнула Анна и, резко развернувшись, взметнув чёрными, как смоль волосами, гордо удалилась, громко стуча каблуками по каменному полу. Селина сморгнула слёзы и попыталась успокоить бешеный пульс, глубоко дыша. Василиса сжала её кулак, положив руку сверху. — Не принимай её слова близко к сердцу, — с утешением проговорила Василиса. — Она правда очень волновалась за тебя. Боялась, что с тобой могло что-то случиться. Аня такую панику навела, когда ты не вернулась с нами из поместья утром. Подруга рассказала, как Анна устроила ей допрос, что случилось в ту ночь в поместье, отчего Селина не вернулась домой. Василиса говорила, что ничего необычного не произошло, просто Панни утром оповестила их на завтраке, что хозяйке пришлось отлучиться по неотложным делам. Позже, вечером того же дня, Пётр Григорьевич собрал студентов в гостиной корабля и рассказал о том, что Елизавета Борисовна скончалась. И кто желает, утром может отправиться через камин директора Хогвартса на похороны преподавателя. После похорон, когда студенты вернулись с Дамблдором, а Пётр Григорьевич остался с Селиной, они по дороге к выходу из замка встретили Джинни с Блейзом, которым рассказали, что случилось. Когда их директор вернулся один, Анна навела панику, требуя срочно найти Селину. Но тот сказал, что он уже в курсе, где она находится. И считает, что пока нужно её оставить в покое. Подруга была с этим не согласна и связалась с Игорем, рассказав, что девушка пропала. Анна подозревала, что Селина, скорее всего, вернулась в поместье, либо в квартиру в Лондоне. Но где эта квартира, никто не знал. Игорь отправился в Болгарию и потребовал домовых эльфов найти Селину. Панни нашла, но где она рассказать отказалась. Только сказала, что девушка жива и здорова, и что она будет приглядывать за ней. Эта новость успокоила их, но ненадолго. Так как Селина всё так же не выходила на связь. — Я тоже волновалась за тебя. Но решила, что раз ты скрылась, значит, тебе это сейчас необходимо. Главное, что ты жива и скоро вернёшься, — закончила рассказ Василиса. — А потом произошёл этот несчастный случай, — тихо добавила она, указывая на больничную сорочку на Селине. — Мы не стали говорить об этом Игорю, чтобы они с Варварой не беспокоились. Только сказали, что ты вернулась. И… Я верю, что ты не специально это сделала. Ты бы не стала. Так ведь? — Не стала, — понуро кивнула Селина. — У тебя всё будет хорошо, Лина. Я знаю. Ты справишься, а мы тебе поможешь. Только обещай больше не пропадать. — Обещаю. — И Анна тоже успокоится и вернётся к нам. Обязательно. — Обязательно, — снова отозвалась Селина, вздохнула и легла обратно на кровать, на бок, уставившись на ширму. — Время ужина, — объявила мадам Помфри, заходя к девушкам за ширму. — Извините, конечно, что отвлекаю вас, девушки, но пора ужинать. Мисс Вуст нужно набираться сил и нельзя пропускать приём пищи. — Да, конечно. Мне и самой пора уже. Спасибо, что разрешили навестить их, мадам Помфри, — вставая, проговорила Василиса и, подбадривающе улыбнувшись Селине, поспешила на выход, бросив на прощание: — Я позже ещё зайду, Лина. Поправляйся скорей. После ужина к Селине заглянул Алексей. Когда она сидела в полутьме и читала книгу, которую кто-то оставил на тумбочке. — Привет. Как ты? — тихо проговорил он, встав рядом с ширмой. — Привет. Нормально. Только горло очень болит и голова. Я как раз хотела подойти, чтобы поблагодарить тебя за спасение, — ответила Селина, внимательно разглядывая своего бывшего друга, закрывая книгу и откладывая её на кровать рядом с собой. — Тебе пока не следует вставать. Отдыхай. И. всегда пожалуйста. Надеюсь, больше не придётся тебя спасать, — Алексей прошёл и сел на кресло рядом с её кроватью, бросив изучающий взгляд на неё. — Прости, что доставила тебе неудобство, — закусив губу, пробормотала она. — Брось это, Сэл. Я же не мог тебя оставить в воде, чтобы ты утонула окончательно. — Но ты ведь меня ненавидишь, — подавленно заметила Селина. — С чего ты взяла? — изломив бровь, спросил Алексей. — Я был обижен на тебя, но не настолько, чтобы дать тебе умереть. И… — он немного задумался, прикрыв глаза на секунду. — Я долго думал и понял. Что я сам во многом виноват. Я решил, что ты забудешь о своих целях ради наших отношений или отодвинешь их на второй план. Это была моя ошибка. Я видел только то, что хотел, не обращая внимания на реальность. Я мог догадаться, что ты воспользуешься шансом попасть сюда раньше и остаться. Но я не хотел об этом думать. И вместо поддержки и разговора я просто бросил тебя. Это было неправильно. И я потерял тебя из-за этой глупости. — Давай, может, просто забудем об этом? — предложила Селина, с усилием старясь не расплакаться от облегчения. — Хорошо. Просто знай, что я по-прежнему тебя люблю и готов остаться с тобой друзьями, — он взял её за руку и заглянул в глаза. — Мне тебя очень не хватало, Алекс, — прошептала Селина. — И мне тебя, Сэл, — он подался вперёд и обнял её за плечи, прижимая девушку к своей тёплой груди. — А как же твоя девушка? Она не будет против? Она ведь недолюбливает меня, — поинтересовалась она, когда Алексей её отпустил и сел обратно на кресло. — Я с ней расстался ещё перед Новым годом. Понял, что мне слишком надоели хвалебные рассказы об их школе, Франции и турнире. Она совершенно не умеет слушать, а только постоянно болтает о своём, — спокойно сообщил он. — А ты? Ты теперь с Тео? — Нет. Думаю, уже нет. Последний раз, когда мы виделись, кое-что произошло не очень хорошее. И теперь я не уверена, будем ли мы снова вместе, — призналась Селина. — Он вроде не плохой парень. И очень беспокоился о тебе. Думаю, ты ему нравишься. — Возможно. Но пока я не готова об этом думать. Других забот хватает. — Ты об Анне? — поинтересовался он. — Трудно было не услышать её скандал. Странно ещё, что мадам Помфри не прибежала сразу, — грустно усмехнулась Селина. — О, об этом я позаботился. Как только понял, что намечается, я наложил на её комнату заглушающее. Вам стоило выговориться друг другу, чтобы не осталось недомолвок, как между нами тогда. — Спасибо, наверное. Хотя я была бы не против, если нас прервали. — Ну, не сейчас, то потом бы вы всё равно поругались. Поэтому я подумал, чем быстрее, тем лучше. Она перебесится и вернётся. Не переживай. Я постараюсь помочь вам с этим. — Тебе не стоит. — Ещё как стоит. Мы с Васей в тандеме не плохие психологи, так что поговорим с ней. Но всё же она в чём-то была права. Тебе не стоило убегать так. Нужно было хотя бы сообщить, что ты жива и тебе просто нужно время побыть одной. Она бы поняла. Ладно, что было, то прошло. Сейчас ты рядом и это главное, — он сжал её руку и встал. — Мадам Помфри обещала выписать меня после ужина, сказала, что я в порядке. Так что ты давай отдыхай, читай книги, которые тебе Гермиона принесла. Побольше ешь, спи и набирайся сил. Мне не хватает лучшего спарринг партнёра на тренировках. Буду ждать, когда ты сможешь выйти со мной, — наклонившись, он нежно поцеловал её в щеку и вышел за ширму, направляясь к целительнице, чтобы предупредить, что он уходит. Селина впервые в этом году искренне, хоть и слабо, улыбнулась. И небольшая дыра в её сердце, появившаяся после ссоры с ним, начала медленно затягиваться. Взяв обратно книгу, она удобно устроилась на подушке и продолжила чтение. Через минут двадцать глаза стали сильно болеть от чтения в полутьме, и головная боль усилилась. Она отложила книгу и легла спать. Среди ночи она проснулась от дикого холода, дрожи и того, что её кто-то укутывал в тёплое одеяло. Открыв глаза, она увидела перед собой Тео, который бережно поправлял одеяло на её груди. Они встретились взглядами. — Тео, — прохрипела Селина, почти стуча зубами. — Тише, тише, моя маленькая. У тебя озноб. Похоже, снова повышается температура, — он сел на её кровать и потрогал её лоб, убирая растрёпанные волосы, — Я сейчас позову мадам Помфри. Правда, она пока занята. Вправляет нос идиота Монтегю и обрабатывает раны. Я улизнул он неё, пока она отвлеклась. Хотел увидеть тебя. — Сколько сейчас время? — растерянно спросила Селина, пытаясь совладать со своим разумом, который уже окутывал туман лихорадки. Она слышала возню и стоны в другом конце больничного крыла, и шипение мадам Помфри, которая отчитывала кого-то. — Почти час ночи. — Почему ты здесь в такое время? — спросила Селина и заметила его перебинтованную правую руку. — Что у тебя с рукой? — Небольшой вывих. Ничего серьёзного. — Что случилось? — Ответил на тупую шутку Монтегю, когда мы сидели у нас в гостиной. Там старшекурсники устроили небольшую вечеринку. — Что за шутка могла довести до такого? — Про русскую самоубийцу. Ему показалась она очень смешной. А мне напротив, — он стиснул зубы. — Я скоро вернусь, — Тео начал вставать, чтобы позвать целительницу. — В тумбочке есть зелье от лихорадки. Прошу, не уходи, — она обхватила своими холодными пальцами его запястье. Туман в голове усилился, и она чувствовала себя будто в бреду. — Останься со мной, мне очень холодно, — пролепетала Селина, закрывая глаза от усталости и дрожа всем телом. Тео огляделся, достал флакон с зельем и помог выпить его Селине. Посмотрев на неё, такую беззащитную, бледную и дрожащую, он взъерошил себе волосы здоровой рукой, размышляя. Потом, вздохнув, всё же снял ботинки и аккуратно залез к ней под одеяло. Осторожно притянул к себе, позволяя прилечь ей у себя на груди. Приобнял её за талию, ощущая её дрожь и разгорячённое тело. Закрыл глаза, расслабляясь и медленно погружаясь в сон. Это было впервые, когда он позволил себе уснуть вместе с кем-то в кровати. И ему это казалось таким правильным и естественным.***
Утром Селина проснулась вся в холодном поту. Отголоски её ночной лихорадки. Ей снился странный сон из-за бреда, будто Тео приходил к ней ночью, и она просила его остаться с ней. Оглядевшись, она никого не увидела. Она медленно встала и побрела в ванную комнату, чтобы умыться и принять душ, мечтая смыть с себя липкий пот. Выйдя из-за ширмы, Селина заметила на первой кровати от двери спящего парня, с которым она была лично не знакома, но точно видела его на вечеринках в компании слизеринцев. После того, как она приняла душ, разум её начал проясняться, и постепенно воспоминания возвращались к ней. До неё дошло, что это был вовсе не бредовый сон, а всё по-настоящему. Ей стало так стыдно. Она же решила, что не хочет связывать себя отношениями. А тут её воспалённый мозг вытворяет подобное. А если мадам Помфри видела их. Что она могла подумать? Выйдя из ванны, она бросила взгляд на своего дальнего соседа. Он уже не спал и, заметив её взгляд, оскалился и отвернулся. Зайдя обратно за свою ширму, она увидела на тумбочке оставленный для неё завтрак. После завтрака к ней заглянули гриффиндорцы. Принесли сладости и попытались её подбодрить разговорами. Гарри рассказал, что по наводке Малфоя он тоже вчера разгадал тайну яйца. Селина пообещала ему после выписки вместе подготовиться к заданию. А пока они решили перелопатить библиотеку в поисках решения. И занести некоторые книги Селине, чтобы она тоже не скучала и занялась делом. Она была только рада этому, чтобы у неё было меньше времени думать о плохом. После них к ней пришли слизеринцы. Драко принёс ей коробку выпечки, почти такую же, как подарил ей на Рождество. Вместе с Пэнси и Дафной они успели съесть половину коробки. Всё это время Тео не говорил ни слова о прошедшей ночи, а Селина старалась избегать его взгляда. Ей было всё ещё стыдно за свою слабость. И она помнила их последнюю ночь в поместье. Когда они уходили, Тео задержался. — С тобой всё в порядке, Сэл? — осторожно поинтересовался он, присаживаясь к ней на кровать. Она инстинктивно немного отодвинулась от него, чтобы не соприкасаться. Он это заметил и нахмурился. — Извини меня за ночь. Я была не в себе. Больше этого никогда не повторится, — быстро пролепетала Селина, смотря в сторону и закусив губу. — Всё нормально. Просто не думай об этом, — немного холодно ответил Тео, думая, что ей это было неприятно, раз она так отреагировала, и это был просто её лихорадочный бред. Тео встал и, бросив ей: «Выздоравливай», и быстро пошёл к выходу. Селина почувствовала опустошение. Ей хотелось остановить его и сказать, что она не может не думать. Ведь ей было не всё равно. Но она убедила себя отпустить его. Так будет правильней. Сейчас ей не нужны отношения. Сначала нужно разобраться в себе и в своей жизни. После обеда к ней заглядывали Алексей с Василисой. Которая принесла ей пергамент и перо, чтобы та написала письмо Игорю с Варварой и Сириусу с Дарьей, чтобы успокоить их этим. Забрав письма, Василиса пообещала отправить их сегодня же по дороге к кораблю. Так же она принесла дневники, чтобы Селина могла писать ребятам, если что-то понадобится или когда просто заскучает. Вечером перед сном Селина отложила книгу заклинаний, которую Гермиона принесла ей для поиска решения, как пробыть под водой целый час. Она нашла только заклинание головного пузыря. Но была уверена, что это самое простое решение. Она его и так знает. Но не будут же они втроём использовать одно и то же заклинание. Значит, надо найти ещё альтернативное решение. Она была уверена, что это не единственный способ, чтобы дышать под водой. Закрыв глаза, она расслабилась, стараясь уснуть. В это время дверь с грохотом отворилась, и быстрые шаги застучали по каменному полу. — Вы кто? Время посещений уже закончилось. Да ещё и с собакой! — воскликнула мадам Помфри, выбежавшая из своей комнаты. — Здравствуйте. Я Игорь Сергеевич, преподаватель Колдовстворца. Профессор Дамблдор дал разрешение на посещения моей студентки. Я только узнал, что с ней случилось, и немедленно должен её увидеть, — быстро отрапортовал мужчина, серьёзным тоном, в котором слышалось волнение. — Твою мать, — выругалась Селина, резко принимая сидячее положение, сев в кровати по-турецки. — А собака? — не унималась целительница. — Она привита и выдрессирована. С ней проблем не будет, — уверил её Игорь. — Хорошо. Если Дамблдор разрешил, и других больных здесь всё равно нет. Можете пройти с собакой, — нехотя согласилась мадам Помфри и вернулась в свою комнату, что-то тихо и недовольно лопоча себе под нос. Селина быстро причесала волосы, пока слушала их, ожидая появления своего наставника, и готовилась к разносу от него. Первым к ней за ширму забежал огромный чёрный пёс, который почти сразу обратился в красивого мужчину с волнистыми тёмными волосами до плеч и коротко стриженой бородой. — Бродяга, — слабо улыбнулась ему Селина. — Здравствуй, Лисичка, — он подошёл к ней ближе и, наклонившись, обнял её. Затем сел на кресло, поставив один локоть на подлокотник и подперев большим пальцем подбородок. — Ну, привет, мелкая, — проговорил Игорь, который зашёл вслед за Сириусом. Он окинул её взглядом и нахмурился от болезненного вида девушки. Селина напряглась. — Только, пожалуйста, не начинай нравоучений. Мне уже всё Аня высказала. Я не хочу ругаться больше, — вполголоса пробормотала она. — Я и не собирался этого делать. Мы просто хотели тебя увидеть, и проверить, как ты себя чувствуешь. Раз нас даже в известность не ставят о твоём самочувствии, — процедил он последнее выражение сквозь стиснутые зубы, скрестив руки на груди. — Как вы тогда узнали, что я здесь? Я же только написала письма, они вряд ли успели дойти за это время, — поинтересовалась Селина. — Ты нам писала? Нет, мы ещё ничего не получали. Я разговаривал с Гарри по сквозному зеркалу, и он случайно обмолвился, что навещал тебя в больничном крыле сегодня. Он не знал, что я не в курсе происходящего. Я связался с Игорем и спросил, в курсе ли он. Каково же было наше удивление, что никому из нас не рассказали о случившемся с тобой, — рассказал Сириус. — Ну, всё просто. Вы не родственники и никто не должен перед вами отчитываться, — рассудительно заметила Селина. — Но мы близкие, и я вообще-то твой наставник уже много лет, — возмутился Игорь, опуская руки и присаживаясь на кровать к ней. — Значит, Пётр Григорьевич решил, что этого недостаточно, чтобы сообщать вам. — Тогда мне стоит взять над тобой опеку, чтобы быть в курсе всего, что с тобой происходит, — раздражённо заметил Игорь. — Игорь, мне осталось несколько месяцев до совершеннолетия. А у тебя и так скоро родиться свой собственный ребёнок. Не стоит оформлять опеку. Я как-нибудь проживу это время без происшествий. И обещаю обо всём тебе рассказывать, если тебе это нужно. Только не злись, пожалуйста, — взмолилась девушка. — И про меня с Дарьей не забывай, — напомнил Блэк. — Тем более, теперь мы будем совсем рядом. Мы решили с ней переехать в Лондон. — Как? Зачем? — глаза девушки расширились, — Тебя же поймают здесь и снова посадят в Азкабан. Или и того хуже, применят сразу поцелуй дементора. Да, и как же ваша работа в Колдовстворце? — У меня здесь есть дом моих родителей. Моя дражайшая матушка давно померла, и мы поселимся там. Он защищён. Наследства у меня достаточно, чтобы безбедно жить. Но на работу мы всё равно будем ходить через каминную сеть. Всё просто. Тем более, Дарья не единственная целительница в школе. Будет кому там дежурить по ночам и по выходным. Она и вовсе подумывает пойти на работу в больницу Святого Мунго. — А если тебя поймают? — Не поймают. Я хорошо умею скрываться, — фыркнул Сириус, почесав свою бровь. — Да и без нужды не буду выходить в город. А если что, буду в образе собаки. Всё просто. — Но зачем вам это? Вы же прекрасно живёте в Колдовстворце, — не унималась Селина. — Мы хотим жить за его пределами и быть поближе к вам с Гарри. Селина начала выходить из себя, понимая, к чему он клонит. Сжимая простынь руками, она пыталась скрыть своё раздражение и накатывающую злость. — Так бы сразу и сказал, что хотите следить за нами, — фыркнула Селина, закатив глаза. — И вам, и нам это нужно. Если понадобится, я буду жить на территории Хогвартса. Мне не привыкать жить в образе собаки и питаться крысами. — Я и так присматриваю за Гарри. Разве этого недостаточно? — А кто будет присматривать за тобой? — поинтересовался Сириус, приподняв одну бровь. — Мне не нужен присмотр, — процедила она. — Да? А последние события говорят об обратном, — иронично заметил Игорь. — Такого больше не повторится. Всё. Хватит. Я не маленькая девочка, чтобы меня отчитывать и присматривать за мной. Я сама справлюсь, — жёстко отрезала Селина, не желая больше продолжать этот спор. — Ты уверена? — Совершенно. Игорь с Сириусом переглянулись, будто мысленно советуясь. — Хорошо, — согласился Блэк. — Но это не меняет того, что мы переезжаем. Как сможешь выбраться, ждём тебя в гости. Дарья будет рада тебя видеть при нормальных обстоятельствах. — Хорошо, — отозвалась она. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Сириус. — Головные боли, часто поднимается жар и дико болит горло. А в остальном всё нормально. Зелья со всем справляются, — безразлично ответила Селина. — Прости, что поднимаю эту тему, но я должен спросить. Ты просмотрела воспоминания своей бабушки? — аккуратно спросил Игорь, внимательно наблюдая за реакцией девушки. Селина, заметив его пристальный взгляд, постаралась надеть на себя маску спокойствия. — Нет ещё. Как выпишут, первым делом отправлюсь смотреть. Думаю, я буду готова к этому времени. — Хорошо. Если тебе нужна будет поддержка, обязательно зови меня или Сириуса, — Игорь положил руку ей на плечо и слегка сжал. — Несомненно, — спокойно ответила она. — Уже поздно, и тебе пора спать. Так что мы отправляемся обратно. Выздоравливай мелкая, и больше не делай глупостей. Я обязательно приеду на второй тур поболеть за тебя, — Игорь встал с кровати и улыбнулся Селине. — Не будем испытывать терпение мадам Помфри, она и так чуть в обморок не упала от собаки в больничном крыле. А ты, Лисичка, отдыхай. Встретимся позже, — Сириус тоже встал с кресла, оттолкнувшись от подлокотников. Мужчины по очереди обняли девушку на прощанье. Блэк обратился в собаку, и они направились к выходу. Селина впервые испытала облегчение из-за ухода этих двоих. Странно, но сейчас она мечтала, чтобы они поскорее ушли и оставили её одну. Она чувствовала опустошение и дикую головную боль. Начались учебные будни, и ребята к Селине стали заглядывать реже. Но всё так же приносили сладости и книги. Василиса приносила задания, которые пропустила Селина за всё время её отсутствия, чтобы та смогла наверстать упущенное. Они часто писали ей в дневнике, не давая скучать. Единственные, кто больше не приходил, были Анна и Тео. Отчего Селина испытывала одновременно и облегчение, и опустошение. Она была не готова выяснять отношения с ними. По крайней мере, пока не разберётся в своих целях на будущее и в своей жизни в общем. Первое, что ей следует сделать, это просмотреть воспоминания бабушки. Которое она откладывала, боясь узнать правду. И когда пришёл день её выписки в субботу утром. Селина предупредила Василису и Алексея о своих намерениях, чтобы они снова не потеряли её. И пошла в Хогсмид, чтобы оттуда отправиться в своё поместье. Где её уже ждал омут памяти с десятками воспоминаний, оставленных Елизаветой Борисовной.