Хороший Плохой Безумный

— С хера ли ты решил, что Крис пропал?! — сразу с места в карьер начал Оскар, едва вышел и громко хлопнул дверью автомобиля. Бауэрс не стал пока разводить шумиху. Позвал с собой подстраховать Грея. После Хокстеттера город не отошёл. Малейшая вспышка с намёком, что пропал ещё один подросток и город точно взорвётся. Поэтому, как рассудил Бутч, панику раньше времени поднимать не стоит. А с друзьями сынка ему разбираться не впервой. Виктор наверняка пьяный завис у кого-то. Хаггинс дернулся и испуганно опустил глаза, едва услышал бас приближающегося Бауэрса. В дом к другу заходить один парень не решился. — Он трубку не б-берёт, — тихо пролепетал Хаггинс. — И это по-твоему, блядь, повод заявлять в полицию о пропаже? — Оскар хотел отпинать этого тупого увальня. — Мистер Бауэрс, сэр, Вы не понимаете! — и без того взвинченного парня накрыл сильный нервный мандраж, от чего пятна пота подмышками стали ещё больше. — Вик написал мне, но это был не он! Вот! Экран телефона поочерёдно чуть не заехал Оскару, а затем Роберту в нос. Хаггинс так много говорил, но в словах его ничего понятного не было. — Завались! — рявкнул Бутч, отнял телефон и вложил его в руку Роберта. — Приди в себя и объясни спокойно! «Привет, Реджи! Уеду к предкам за город на некоторое время. Прикрой в школе!» — И? — не понял Роб. — Что тут странного? — Он назвал меня «Реджи»! — возмущённо воскликнул Рыгало. — Разве это не твоё имя? — спросил Роб, слегка улыбнувшись и изогнув бровь. — Да никто из парней его даже не знал! — Вы явно хорошие друзьяшки. — И какая, нахрен, школа? — Хаггинс уже, не сдерживая эмоций, начал кричать, злясь с каждым словом больше и больше. — Он давно на нее забил, а старался работать! Брал смены почти каждый день! Не мог он внезапно свалить, заранее никому не рассказав о планах! И что ещё более страшно: отброситься дебильным сообщением, да ещё в конце сердечко поставить! — Детишки разве не так разговаривают? — Роберт театрально почесал ухо, показывая насколько ему осточертело слушать чужие вопли. — Мы по-вашему тёлки или нам по пять лет?! — Это сарказм? У Хаггинса задергался глаз. Будь перед ним кто-то другой, давно б с разбитой рожей валялся. Но тут рослый и крепкий мужик. Да ещё Реджинальду чудилось, будто тот намеренно провоцировал, выводил на эмоции и с садистским удовольствием наблюдал за эффектом. От лёгкой нескрываемой улыбки стало некомфортно. — Мистер Бауэрс, помогите! — взмолился Хаггинс, поняв, что не вывезет этот разговор. — Грей, отвяжись от него, — бросил через плечо Бутч. Сам Оскар, тем временем, краем уха слушая диалог, стучал и звонил в дверь, но дом определённо пустовал. Он заглянул в ближайшие окна, но никакой активности внутри не заметил. — Там никого нет, — подытожил он. — А я о чём! — вклинился Хаггинс. Оскар чувствовал нарастающую тревогу. Чуйка его никогда не подводила и сейчас предчувствие беды так и скрежетало под коркой. Достав телефон он решил набрать отца Виктора. Чета Крис частенько уезжала из города, пожить на ферме. Оскара до невозможности бесила эта парочка. Люди вроде бы приличные и вполне работающие, но живущие и воспитывающие свое чадо по принципу: «сделаем всё, что угодно, лишь бы сыночек не возненавидел нас в будущем, но и не мешал в настоящем». Этим Виктор частенько пользовался. Доводил родителей, чтоб сами захотели уехать из дома, оставляя его хозяином и не докучая. Думая об этом, Бауэрс на их месте давно б отстегал зажравшегося сучонка цепью, а затем ей же приковал к собачьей будке, чтоб не повадно было тявкать. Генри вот и мысли не допускал, чтоб голос на отца повысить. По сути в узде всю шайку мелких бандюганов один Бауэрс и держал. Пускай они его тихонечко ненавидели и боялись, зато уважали. А ведь Оскар знал Криса старшего ещё со школьной скамьи, поэтому и помогал порой его обнаглевшему чаду. Хотя, он это делал по большей части всё-таки из-за Генри, ведь в жопу попадали, как правило, они вместе. Но сейчас Оскар почти молился, чтобы в этот раз интуиция его подвела. Чуда не произошло. Виктор, по словам родителей, у них не появлялся. — Ждем ордер? — спросил Роб. На раздумья ушло не больше десяти секунд. Оскар вышиб входной замок с ноги. — Какой ты мощный! — присвистнул Роб. — Я очарован! — И пушка у меня заряжена, — предупреждающе рыкнул Бауэрс. В данный момент ему не до шуток. В доме было чисто и тихо. Никаких следов борьбы, взлома или чего-то ещё. Но было нечто странное — атмосфера, одновременно пустая и давящая. И чего-то явно не хватало этой картине. Медленным шагом, стараясь слиться с тишиной, троица обошла дом. Они обшныряли все комнаты. Искали хоть что-то подозрительное, — и под кроватью, ящиках и шкафах, и в кухне в каждом потаенном углу, даже в ванной. Совсем ничего. — Возможно он правда уехал… — предположил Роберт. Напряжение не покидало, а наоборот. Оскар кожей ощущал, что в доме что-то произошло. Слишком всё гладко. Паранойя заставила нижнее веко дергаться. — Вещи на месте, — себе под нос пробормотал Бутч. Чтоб немного успокоиться, он вышел на крыльцо и закурил. Что-то не сходилось, но пока никак не складывалось, что именно. Какая-то бессмыслица. А если в деле что-то не сходится, значит, оно не такое простое, как кажется на первый взгляд. Бауэрс хоть и старался говорить себе не накручивать, ведь толком ничего не ясно, но он очень переживал, что исчезновение Криса связано с гибелью Хокстеттера. Очередной раз затягиваясь, Оскар, рассматривая местность, вдруг заметил фигуру в окнах напротив. Ещё не успел обдумать причину, а чутье сыщика понесло туда. Дверь открыла пожилая женщина. — Мэм, не припомните, за последние дни в доме напротив происходило что-то странное? — спросил Бауэрс, не расщедрившись на элементарное приветствие, посчитав это лишним — оправдывал звание главного лютого засранца в городе. Женщина, похожая на сморщенный ссохшийся фрукт, расфокусировано глянула по сторонам, приоткрыв рот с кривыми, жёлтыми зубами. Смрад старости и сладковатой гнили ударил в нос. Оскара внутренне трясло. Обычно он ненавидел всех людей одинаково, но стоило пообщаться с кем-то из списка раздражителей больше нескольких секунд, его первенство всякий раз менялось. А ещё Бутч терпеть не мог когда чересчур долго соображают и отнимают его драгоценное время. Особенно из-за этого ненавидел работать со стариками у которых уже песок из жопы сыпался — какие с них показания, если они собственные мысли в кучу собрать не могли? Как-то напившись, Оскар даже сказал Генри, что когда окончательно съедет с катушек или в штаны ходить начнёт, разрешает ему себя пристрелить. Ну или милосердно пушку в руку вложить. Мелкий соплежуй почему-то едва не разревелся. Пока Бауэрс размышлял, старушенция наладила внутреннюю связь и наконец соизволила говорить: — Нет, дружок, не припомню, — противным скрипучим голосом ответила она. — Подумайте ещё! — Оскару хотелось треснуть себя по лбу или лучше маразматичную дряхлую клячу, но он терпел. — Быть может были гости или кто-то незнакомый? Пойдет любая мелочь. Кажется Оскар слышал тиканье своих наручных часов и собственный нарастающей от гнева пульс. Как с каждой секундой нерв терпения готов был разорваться. Решив, что ничего тут не добьётся или скорее добьёт дряхлую кошелку, Бутч уже развернулся, собираясь уйти, как вдруг услышал: — Ах, да. Точно. Белобрысый паренёк напротив. Вспомнила. Несколько дней назад он ушёл куда-то с чемоданом. С тех пор тихо. — Вы уверены? — встрепенулся Оскар. — Это точно был он? — Эмм, после твоего вопроса, дружок, уже не уверена, — замешкалась женщина, не замечая, что у собеседника аж желваки выступили, — я ведь тогда очки не успела надеть. — Откуда знаете тогда, что был чемодан? — выдавил сквозь зубы Оскар. — Так колёсики по асфальту издают характерный звук. Паренёк явно собрал много вещей. Я и подумала, наверное, собрался куда. Оскар ничего не ответил. Тихо чертыхаясь пошёл обратно к дому Криса. — Блядь, в городе херня лютая творится. — Объявляем Криса в розыск? — спросил Грей, прикрывая дверь с выбитым замком. — Да, — нехотя ответил Бауэрс. *** Пока удавалось сохранить тайну от общественности о пропаже подростка: розыск вели тихо, с делом Хокстеттера намеренно не связывали, поскольку тела обнаружено пока не было. Хаггинса отправили домой под подписку и с приказом быть на связи всегда. Но абсурдность ситуации это никак не отменяло. Попытка восстановить картину последнего дня непосредственно исчезновения не удавалось, а всё по причине недостаточного видеонаблюдения в городе. Даже с места работы, куда явились Оскар и Роберт, больших успехов не дало. Бауэрс орал на хозяина магазина, что аж стёкла готовы были посыпаться. Престарелый жмот сэкономил на камерах, а установил одни лишь муляжи, поэтому происходило ли во время смены Виктора что-то странное узнать было невозможно. Единственной зацепкой оказался факт того, что Крис закрылся не отработав и половины смены. — Почему Вы так решили? — скрежеща зубами, спросил Оскар у порядком нервничающего старика. — Так по программе кассы можно узнать. Последний чек был около полуночи. А потом всё, — отчеканил мужик, а следом добавил. — Он даже не предупредил, что собирается увольняться. Из-за него я почти две недели один впахиваю. На звонки не отвечает, да ещё этот гаденыш бутылку дорогого алкоголя спёр. — Тогда почему не заявил? — стал надвигаться Оскар, уже зная, что ему ответят. Бауэрс еле сдержался не удавить долбанного скупердяя. Догадки подтвердились: старик признался, что Виктор работал неофициально, за что ему можно было не доплачивать. Именно поэтому заявлять мужик не стал, даже когда закралась мысль о возможной пропаже паренька. Простое нежелание ввязываться в это дело. Роберт же за перепалкой наблюдал молча, лишь иногда вставляя едкие комментарии, но о своем посещение данного магазина в ту ночь намеренно умолчал. Долго дело в тайне сохранить не удалось. Родители Виктора явились в город и об исчезновении вскоре стало известно всем. Журналисты слетелись как мухи. Толпа окружила полицейский участок, обещая сравнять его с землёй. Оскар как шериф принял удар на себя. Стойко выдерживал вспышки фотоаппаратов и гомон перекрикивающих друг друга вопросов. Это было похоже на массовый маниакальный психоз, а линчевать почему-то хотели Бауэрса. — Почему полиция бездействует?! — Вы общались с семьями пострадавших?! — Это дело рук серийного убийцы?! — Как исполнительная власть допустила, что в Дерри объявился душегуб, убивающий наших детей как скот?! — Мистер Бауэрс, Вы сами отец, не боитесь за своего ребёнка?! Или же только он под особой охраной? Неужели на чужих Вам наплевать?! — Почему Вы не прислушались к требованию граждан ввести комендантский час?! — Может городу нужен другой шериф? Бауэрс спокойным нравом не отличался никогда, но предугадать насколько будет взрывной его реакция было совершенно невозможно. И в этот раз чаша терпения была не просто переполнена — она распалась на части. Бутч достал пистолет и с гневным нечеловеческим оскалом, подтвердил свое прозвище: возвёл пушку и выпустил в небо всю обойму, сотрясая улицу громом. Брюзжащая слюной толпа журналюг и зевак опешила и испуганными овцами отбежала подальше. — Завалитесь, сукины дети! Завязывайте с этим дерьмом! Я, блядь, не на суде и не подсудимый! По мере сил веду расследование, пока каждый в этом проклятом городе мне мешает и критикует! Хокстеттер погиб, на поиски убийцы брошены все силы! А Крис только в розыске! И пока не найдено тело, погибшим его считать нельзя! Пока ошарашенная толпа молчала, он вырвал граммофон у одного из перепуганных сотрудников рядом и снова рявкнул уже в него. — Грей! Выводи своих спецов! Чтоб через пять минут вокруг участка ни души не было! В обезьянник все поместятся! Несчастный граммофон был разбит об асфальт. Его предсмертный визг стал последним сигналом к действию. А следом довольный голос Грея: — Работаем, парни! Люди шарахнулись. Заметались. Бросились в рассыпную, торопливо прячась кто куда. А Бауэрс с чувством выполненного долга ушёл в участок, оставив грязную работу Грею, в успешности методов которого не сомневался. Последствий своего поведения Оскар не боялся. В захолустье вроде Дерри законом был он сам. И Грея в случае чего тоже прикроет. *** Безумство толпы удалось утихомирить, чего нельзя сказать о собственном. Да и несколько дней без сна давали знать. Оскар изводил и себя и других. Вскоре даже Робу с его, как он считал, ангельским терпением, надоел этот сюр. Оскару прямым текстом заявил, что не собирается работать как проклятый из-за дохлого патлатого хипстера-наркоши. Конечно, первостепенно найти его убийцу, этим сейчас и занимается команда, а вот про Криса: нет тела — нет и дела. Оскар снова достал пистолет, благо в кабинете были другие сотрудники и, навалившись на выброшенную руку, попытались отнять оружие, хором отговоривая Оскара от убийства. Ещё бы, с Бутчем наедине мог только Роб оставаться и контролировать. Терять такую мощь все боялись. И пока перепуганные полицейские успокаивали шерифа, стараясь отнять пистолет, Роберт, до этого спокойно сидевший, даже когда на него пушку направили, встал и заявил: на сегодня он берет выходной, который должен был быть еще позавчера. На том покинул кабинет. Вопль Бауэрса вслед он не слушал, как и остальных бедолаг брошенных с монстром на произвол судьбы. *** Билл возвращался один домой по вечерним улицам. Посиделки с друзьями как обычно отвлекали от суровой реальности, но в неё всё равно рано или поздно приходилось возвращаться. Уже этот факт портил настроение, а ещё больше его удручила внезапная встреча с Рыгало Хаггинсом. Пройти мимо без тычка противный жирдяй не мог. А Билл, как водится, не смог промолчать — ведь единственным его оружием был злой язык. За что сейчас он шёл с разбитым носом и рассеченной скулой. Вечер не мог стать ещё хуже — подумал Билл — но вдруг он услышал знакомый тонкий перезвон колокольчиков. Мальчик замер. Дорога пустовала. И немудрено, ведь Билл из-за паршивого настроения и гнетущего желания побыть одному, решил пойти длинным путём через мост поцелуев. Звон раздался вновь. Гулкое эхо от него на безлюдной дороге, окруженной лесом, отозвалось непрекращающимся чувством тревоги, которое нарастало с каждым шагом и заставляло сердце биться быстрее и быстрее. Очень медленно Билл повернул голову к источнику. Из кустов ему приветливо махал рукой клоун-переросток, а его широкая застывшая зубастая улыбка в кроваво-красной оправе наводила ужас. Первым порывом было желание удрать. Но клоун не проявлял враждебности, помимо своего пугающего до дрожи облика, а наоборот, скрылся из виду, предварительно поманив мальчика пальцем. Выбирая между возвращением домой и жутким чокнутым клоуном, Билли естественно выбрал последнее. Глупое природное любопытство пересилило чувство страха. Медленно вышагивая по высокой влажной траве сквозь сумеречный полумрак, Билл вскоре увидел сидящего на земле и теперь неожиданно поникшего клоуна. Его огромные длинные ноги были раскинуты в разные стороны, пока сам он выводил тонким паучьим пальцем замысловатые узоры на земле, при этом надув губы и щеки, будто тщетно стараясь не заплакать. Билл обошёл его дугой и озадаченно посмотрел, не зная стоит ли вообще начинать диалог с явно нездоровой личностью. Но взяв волю в кулак, мальчик решился задать вопрос: — Ч-что ты т-тут дел-лаешь? Клоун замер и повернулся к Биллу. Взгляд небесно-голубых глаз был полон непролитых слёз. — Пеннивайз потерял свой помпончик! — взвизгнул он. А следом эта огромная шпала умудрился извернуться и задрать ногу под самый нос Билла, практически в шпагат раскорячившись. Мальчик был удивлён обоим фактам. — Поможешь найти? — прозвучал следующий вопрос и наигранной слезливости в голосе как не бывало. Место ей заняла вернувшаяся жуткая улыбчивость. Билл поначалу растерялся. Успел пожалеть о своем глупом любопытстве и стал потихонечку отступать назад. — Прос-сти, мен-ня дома ждут, — соврал мальчик. — Лгунишка, — ехидно оскалился клоун. — Там ты никому не нужен. Иди лучше, помоги Пеннивайзу. У Билла перехватило дыхание. Правдивые слова резали сердце без ножа. Перед глазами пролетел образ серого дома в котором Билл был лишним. Несмотря на поздний час, его правда никто там не ждал. Неосознанно он глянул на экран телефона — ни одного сообщения или звонка от родителей. Но вскоре обида и горечь превратилась в агрессию и гнев, сжигающий нутро. — По-пошёл ты, размал-лёванный к-козёл! — почти хрипя от удушающей злобы, выплюнул Билл. — Сам ищи свою х-херовину! — Билли, нельзя быть таким злым! У Пеннивайза между прочим горе! Смотри, что натворил тот патлатый поганец! — Мне п-похер! — Билл заорал, что аж вены на его горле вспухли. Но рациональные мысли ещё были в его голове, понимал, если нападёт, опять получит, поэтому мальчик развернулся и гневно потопал прочь. — А вот Джорджи помог бы! — прилетело в спину. Слова поставили подножку. Билла прошиб холодный пот и он впрямь запнулся и полетел на землю. Задрожали внутренности. Мальчишка судорожно обернулся, но на поляне уже никого не было. Вечерняя лесополоса стала по-особенному мрачной, тьма казалось, непробудным шлейфом окутала всё вокруг. Трясясь, Билл заозирался в поисках. Вакуумная тишина пугала пуще прежнего. Не было слышно ни птиц, ни зверей, ветер казалось, застыл, как и время. Как вдруг из окружающей темноты зажглась пара жёлтых огней, похожие на немигающие глаза полные голодного блеска. Билл едва удержался от крика, осознав, что те стали стремительно приближаться. Не став ждать, что будет дальше, мальчишка рванул с места. Он постоянно оглядывался, но два уже красно-оранжевых светлячка нагоняли и кажется слышался злорадный смех. Страх не позволял затормозить, но Билл также понимал: по прямой не уйти. Не придумав ничего лучше, мальчишка со всей скоростью влетел в кусты. Он не останавливался. Игнорировал боль от порезов острых листьев и веток, хлеставших по всему телу. Бежал без устали, пока не добрался до первого дома своего района. Тьма немного отступила. Тусклый свет от фонарей отвоевал немного пространства. По открытой дороге Билл бежать не стал, понесся по чужим газонам, перелезая через заборы. Все равно ночь и его никто из соседей не заметил бы. Примерно минут через двадцать он таки добрался до родного дома. Но не успел облегчённо выдохнуть, позади накрыл яркий жёлтый свет огней. Испугавшись, мальчик забежал за дом. Внутри он бы в любом случае не почувствовал себя в безопасности. Так ещё сможет попытать счастье. Поднимет шум если придётся и разбудит соседей в конце концов. Ничего не происходило. Но шестое чувство подсказывало, что преследователь всё ещё рядом. Обогнув дом, Билл решил глянуть кто там. Шаг за шагом мальчик приблизился к углу, стараясь чтобы даже листья под ногами не шуршали. Аккуратно выглянув, Билл вздрогнул. Сердце постепенно начало успокаивать свой ритм. На душе неожиданно стало легче. Одновременно с облегчением накрыл жгучий стыд — Билл испугался обычных фар от машины. Но это не омрачило приобретённое спокойствие и странное, непонятное чувство защищённости: в автомобиле, припаркованном недалеко от дома, сидел до боли знакомый коп. Билл улыбнулся.