Эгоист и Эгоцентрист

Говорят, что на дне бутылки смысла не сыскать. Но Джон его и не ищет. Верный друг Джек (Дениелс) здесь как раз-таки за тем, чтобы бурундук не думал, не чувствовал и не задавал себе извечные ставшие старой шарманкой вопросы: «Что?» «Зачем?» и «Почему?». Был очередной вечер в баре «У Мо». Бар маленький, неприглядный и не пользующийся популярностью, но потому Джон выбрал именно его, чтобы стать завсегдатаем. Он мог прийти в поздний час и рассчитывать на то, что либо никого не будет, либо народу будет мало. Слишком уж бурундук любил уединённость, а Мо Сизлак был достаточно любезен, чтобы просто налить ещё одну и не надоедать своей фальшивой эмпатией, как делают большинство барменов. Вот и сегодня Джон сидел за столиком в уголке с крошечным бокалом виски, какой-то лысый жирдяй, налакавшись пива, уснул прямо на барной стойке, а пара молодых людей лениво гоняла шары на бильярде. Из старого музыкального автомата раздавался меланхольный джазовый мотив, а чуть приглушённый свет ламп навевал апатию и сонливость. По меркам человека Джон сделал едва ли глоток, но вот по меркам бурундука он был уже изрядно пьян. Джон, не моргая, смотрел в одну точку, ощущая в голове онемение и туман. А перед ним на столе лежал источник желания забыть о реальности ‒ документы на развод. Думаете, Джонни Депп и Эмбер Хёрд разводились долго, нудно, громко и унизительно? Что ж, тогда запишите на второе место Джона Малэйни вместе с Тресс МакНилл. Да, тех самых из «Чип и Дейл спешат на помощь»! Да, которые сыграли Чипа и Гайку соответственно! В тысяча девятьсот девяностом году, когда из-за ухода в другой сериал Энди Сэмберга, сыгравшего Дейла, «Спасателей» закрыли, Джон думал, что нет худа без добра. Он исполнил мечту миллионов фанатов пары Чип/Гайка, женившись на Тресс. Новость об их свадьбе прокатилась по миру как лесной пожар. Им приходилось ни единожды переезжать, лишь бы звёздную пару не донимали фанаты. Про «звёздную» я, конечно, утрирую, потому что после «Спасателей» предложения о работе Джону не поступали, а Тресс отклоняла те единичные, чтобы посвятить себя новой семье и новой жизни, вдали от шоу-бизнеса. Поначалу всё было прекрасно. Джон устроился на работу страховым агентом, а Тресс ‒ секретаршей в крупной компании. Бурундук уже через полгода получил свою первую награду «Работник Месяца», а мышка проработала на должности около двух лет, прежде чем уйти в декрет, а ещё через пять лет окончательно стала домохозяйкой в связи с рождением близнецов. Да, Джон и Тресс даже успели завести детей: старший ‒ Юджин, а младшие ‒ двойняшки Чарли и Милли. Что могло пойти не так? На этот вопрос у Джона не было однозначного ответа. Это тянулось долго, медленно и незаметно, как холодная война. И вот однажды, проснувшись утром, бурундук обнаружил, что, судя по всему, для Тресс день проходил зря, если она не начинала ебать ему мозги по мелочам, да и, в общем, напоминать о том, что раньше они были кем-то, а теперь они никто. И попытки разобраться в том, что её не устраивает, или попробовать найти какое-то решение приводили только к тому, что мышь ещё больше выходила из себя, била посуду, хлопала дверью и исчезала в неизвестном направлении. Поначалу Джон терпел все её выходки, чтобы у детей была хотя бы иллюзия нормальной семьи, но чем старше они становились, тем меньше это ощущалось оправданием. Чаша терпения бурундука переполнилась, когда по пути с работы он решил проехаться другим маршрутом и случайно увидел в окне ресторана свою благоверную, кокетничающую с незнакомым мужчиной. Джон терпеливо дождался возвращения Тресс и, не тратя больше ни секунды, сразу вызвал её на конфронтацию. Думаете, ей было хоть немного стыдно за себя? Ха, как бы не так! В своей измене она объявила Джона и сказала, что он это заслужил. Оказывается, похождения мышки налево длились уже несколько лет, а бурундук ни сном, ни духом. Нет, он, конечно, подмечал, что Тресс стала какой-то холодной и отчуждённой, но списывал это на усталость от забот по дому. Наивный невежественный дурачок! Обманутые ожидания… Так адвокат Джона охарактеризовал причину расторжениях их брака. Одна из самых распространённых причин развода в стране. Поначалу слова юриста показались бурундуку белибердой несусветной, но в ретроспективе всё было именно так. Почему у Джона и Тресс завязались отношения? Потому что они много времени проводили на съёмках «Чипа и Дейла». Так много, что границы между ними и их персонажами в какой-то момент начали стираться. Всем нравился отважный, серьёзный, ответственный, пусть и немного ворчливый, Чип ‒ настоящий лидер, подражающий Шерлоку Холмсу с Индианой Джонсом, и у которого всегда есть план… Только вот Джон ничей не лидер, он предпочитает не рисковать лишний раз, не лезть на рожон да, в общем-то, любит плыть по течению. Детективные романы он считал унылой беллетристикой, романтизирующей искажённую действительность, а Индиану Джонса ‒ жалкой пародией на Лару Крофт. Чего уж там, Тресс тоже вовсе не являлась гениальным механиком, да и никакими особыми талантами похвастать не могла, сколько не пыталась найти себя после ухода из киноиндустрии. Да, разумеется, в своей посредственности она обвинила Джона, как и в последствиях собственных решений. «Зачем вообще люди женятся, особенно мужчины? ‒ очередной вопрос-заевшая пластинка. ‒ Ведь ты всё равно что даёшь разрешение в случае чего обобрать себя до нитки и оставить ни с чем! Настроить против тебя твоих же детей и превратить в злодея в глазах окружающих!». И ведь никого не ебёт… Правда никому не нужна, все верят только в то, во что хотят верить… Затянись все эти судебные тяжбы ещё хотя бы на месяц, ночевал бы Джон сейчас с бомжами в коробке. А так работа осталась та же, сменился только дом, ставший гораздо более скромным, но достаточным для холостяка, с которым соседствовала только собака. Милейший лабрадор Милли, ставшая бурундуку единственной отрадой в конце каждого дня. Джон отхлебнул из бокала и хотел было дальше продолжить самокопание, но тут со стороны входа раздалось чьё-то ворчание: ‒ Жёлудь мне в дупло! Конечно, где ещё этой колымаге заглохнуть как ни в жопе мира?! Голос показался Джону смутно знакомым. В следующий момент в бар влетел раздражённый бурундук в красной гавайской рубашке. Джон мгновенно стал на пару градусов трезвее и довольно громко поперхнулся, чем тут же привлёк внимание новоприбывшего, который сам удивился не меньше. Энди Сэмберг выглядел иначе ‒ не рисованная мультяшка, а трёхмерная модель с пушистым мехом, но отличительные черты остались. Красный, как у оленя Рудольфа, нос, торчащие наружу два зуба, как у Гуфи, вкупе с упомянутой выше рубашкой ‒ такого бурундука узнаешь среди тысячи других, сколько бы CGI-операций он не сделал. ‒ Джон? ‒ спросил он, запрыгнув на столик в уголке. ‒ Энди? ‒ более сдержанно ответил серьёзный бурундук. Красноносый тут же растянул губы в своей обычной, глуповатой улыбке. ‒ Сколько лет, сколько зим! Энди либо вправду не замечал, либо делал вид, что не замечает, что Джону не столь приятна эта встреча. Бурундуку пришлось задействовать последние капли своего самообладания, когда бывший друг полез обниматься. ‒ И каким ветром тебя сюда занесло? ‒ сухо спросил Джон, отстраняясь от Энди. ‒ Дурацкая история, ‒ неловко хохотнул красноносый бурундук, почесав в затылке. ‒ Моя машина заглохла в этом районе, а эвакуатор ждать придётся целый час, вот я и решил поискать тут какую-нибудь забегаловку. ‒ Будете что-нибудь? ‒ тут же подоспел Мо к новому посетителю. ‒ Да, пива, будьте любезны. Как только перед красноносым бурундуком появилась маленькая кружка, украшенная пенной шапочкой, он в тот же момент сделал добротный глоток, довольно выдохнув. ‒ А ты что здесь делаешь? ‒ тут же вернул внимание Энди к Джону. ‒ Если мне не изменяет память, алкоголь ты всегда терпеть ненавидел. ‒ Ну, я раньше и с женой не разводился, ‒ печально вздохнул Джон, отпив из бокала. Энди тут же сник. ‒ Да, я слышал про вас с Тресс… Мне очень жаль, что так вышло. ‒ Мне тоже… ‒ серьёзный бурундук уставился в столешницу. ‒ Не знаю, то ли эта печальная участь любого брака, то ли я где-то оступился. А ведь всего лишь хотел для неё и детей нормальной жизни. ‒ Привет, ребята! ‒ внезапно воскликнул красноносый бурундук, чем заставил Джона резко оторвать взгляд от столешницы и нахмуриться. Энди делал очередной подкаст для своего канала в Bongolive: ‒ Догадайтесь, что за нелепая история со мной приключилась? Моя машина решила сломаться! ‒ Энди натянуто и вымученно хохотнул. ‒ Но не переживайте, я по-прежнему буду завтра на фан-коне и по-прежнему буду раздавать автографы! Несите свои орешки! Энди закончил стрим и пересёкся с недовольным взглядом Джона. ‒ Да что это с тобой?! ‒ разозлился серьёзный бурундук. ‒ Прости, ‒ виновато заёрзал Энди, ‒ это моя работа. Нужно поддерживать связь с фанатами. «Если так ты называешь вешать лапшу на уши подписанным на тебя нескольким тысячам наивных задротов». Джон ни в коем случае не следил за Энди, но о его аккаунте в соцсетях был наслышан. Красноносый бурундук прям из семи шкур лезет, чтобы привлечь к себе внимание, даже CGI-операцию сделал, чтобы поспевать за сегодняшним днём, когда рисованная анимация вышла из моды… Вот только всем насрать! Кроме старых фанатов, которые искренне верят в обещания Энди о перезапуске «Чипа и Дейла»… которого в этой вселенной точно не будет. ‒ Да нет у тебя никаких фанатов! ‒ шерсть на макушке Джона встала дыбом, глаза вылезли из орбит, а слово «фанатов» он буквально прошипел. ‒ Есть только ты и твоё ненасытное эго! ‒ он залпом выпил остатки виски в бокале. ‒ Как погляжу, со времён «Ноль-Ноль-Дейла» не изменилось нихрена… ‒ Стоп! ‒ Энди поднял лапки в примирительном жесте. ‒ Ты все ещё злишься на меня из-за «Ноль-Ноль-Дейла»? ‒ он словно не верил, что произносит это вслух, но, пересекшись взглядом с Джоном, раздражённо запустил пальцы в волосы. ‒ Господи, чувак, тридцать лет прошло! ‒ Но это не отменяет того факта, что ты просто бросил меня и оставил ни с чем после всего, что я для тебя сделал. ‒ Я не виноват, что продюсерам без меня ты оказался неинтересен… ‒ Да плевать мне на работу! ‒ вскинул лапы Джон. ‒ Дело не в этом. ‒ А в чём? ‒ теперь уже Энди начинал потихоньку терять самообладание. На мгновение серьёзный бурундук опешил. «Он действительно не понимает или строит из себя дурачка?». ‒ «Спасатели» были для меня всем, ‒ наконец продолжил Джон, медленно и чеканя каждое слово. ‒ Это был наш пропуск в большой мир. Ты, я, Тресс, Питер (Рокфор) и Кори (Вжик) ‒ мы были семьёй. Наш сериал могли продлить ещё до четвёртого, пятого или даже десятого сезона, но ты решил всё похерить только потому, что я оказался чуть популярнее тебя. ‒ Ну, извини, что мне надоело быть персонажем второго плана, твоим подпевалой и комик-релифом! ‒ Энди перешёл на повышенные тона. ‒ Я не Роуэн Аткинсон и не хочу, чтобы меня всю жизнь ассоциировали с клоуном! ‒ Мы оба были главными героями! Ты никогда не был персонажем второго плана!.. Но тебе ж всегда всего было мало. Третий сезон закончился, едва начавшись, Тресс от меня ушла, Питер угодил в реабилитационный центр (сырная зависимость Рокфора была настоящей), а Кори без вести пропал… ‒ Джон уставился на Энди остекленевшими глазами: ‒ Не понимаешь, да? Ты лишил меня всего… Я одинок, продаю страховки, а мой единственный друг ‒ собака! И ради чего всё это было, Энди? Проекта, который свернули сразу после пилота? Красноносый бурундук если и почувствовал укол вины, то никак этого не выказал. Внезапно его лицо лишилось всяких эмоций, он заговорил холодно и с лёгкой насмешкой: ‒ Знаешь, в чём на самом деле твоя проблема, Джонни? ‒ Ну, просвети, ‒ ощерился серьёзный бурундук. ‒ Ты злишься вовсе не потому, что я ушёл или что «Ноль-Ноль-Дейл» провалился, в чём не было моей вины, ‒ всё тем же тоном продолжил Энди, ‒ а потому что впервые в жизни что-то пошло не по-твоему. Даже в сериале ты слишком привык к тому, что Чип ‒ главный, Чип всегда прав. Чип то, Чип это, как Чип сказал, так и будет… Ты просто эгоцентрист, который думает, что всё в этом мире должно быть о тебе, для тебя и про тебя. Вот поэтому Тресс от тебя и ушла! Вместо словесного парирования Энди внезапно ощутил, как в его красный нос врезался кулак, и он, как в замедленной съёмке, вместе со стулом опрокинулся навзничь. В следующую секунду адреналин хлынул в кровь, замешательство сменилось яростью, и Энди просто набросился на Джона параллельно опрокинув маленький столик. В какой-то момент бурундуки даже перестали чувствовать боль, превратившись в маленький ураган кулаков, пинков и нецензурных выражений. Внезапно их обоих растащили, схватив за ворот. Мо ускоренным раздражённым шагом прошествовал к двери, открыл её и вышвырнул бурундуков на улицу. Те, пролетев по широкой дуге, шмякнулись на асфальт у самого края проезжей части. ‒ Чтобы больше я вас тут не видел! ‒ крикнул хозяин бара и сердито захлопнул дверь. Когда адреналиновая пелена спала с глаз, Джон ощутил, что у него болят рёбра, один зуб шатается, а правый глаз заплывает от свежего фингала. Чёрный костюм был безнадёжно испорчен: испачкан, один рукав оторван, пуговицы остались где-то в баре, а галстук петлёй телепался на шее. Энди выглядел не лучше: он запрокидывал голову, чтобы хоть как-то остановить кровотечение из носа, от его фирменной гавайской рубашки было оторвано несколько лоскутов, а один из двух зубов отсутствовал. ‒ Ну что, ты доволен? ‒ не унимался серьёзный бурундук, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, но в драку он больше не лез. ‒ Ты отнял у меня последнее, что было мне дорого, ‒ мой любимый бар! Энди был повёрнут к нему спиной и, казалось, не обращал внимания на его слова. Он тоже поднялся на ноги, стараясь вернуть себе мало-мальски приличный вид. ‒ Ты бы вновь стал популярен, Энди, если б, наконец, признался себе, что ты паршивый эгоист, который берёт всё, что хочет, и плевать ему на то, что он при этом делает кому-то больно! ‒ драматично вскинул руки Джон. ‒ Вот кто ты такой, вот кто такой Энди Сэмберг! Красноносый бурундук убрал руки от лица, глубоко вздохнул и кинул через плечо: ‒ Знаешь что, Джонни?.. А мы друг друга стоим. После этого, не оборачиваясь и не говоря больше ни слова, Энди просто пошёл к своей машине, около которой его уже ждал эвакуатор. Джон провожал его недоуменным взглядом, но после слов Энди его собственный язык отказался ему подчиняться. Ну, а что тут ещё сказать?