Тяни!

Кевин всегда был занудой. И как он, такой скучный, вообще стал музыкантом? Думая об этом, Нудлз сидел на одной-единственной кровати в их с Декстером общем номере и курил. Где-то за стенкой шумел Рон. Он вечно шумел, когда приходили девчонки. Брайан и Грег ушли за выпивкой. Ну а Кевин лишь одиноко смотрел в окно, вглядываясь в окружавшие отель высокие, светящиеся в темноте ночи дома. Их с Декстером номер находился на девятом этаже, и виды открывались шикарные. Однако, скорее всего, никому это интересно не было. Всё, чего хотели парни — отоспаться после концертов и, возможно, повеселиться с девочками. Поэтому им, честно говоря, было абсолютно срать на то, какие виды были у них в окнах. Только Нудлз каждый вечер сидел у распахнутого окна и смотрел, смотрел. Он любил видеть красоту во всём, что его окружало. Этим он ото всех и отличался. Выросший и воспитанный на улице, знавший только ненависть и безразличие Нудлз не очерствел душой, а наоборот, стал добрее и чувственнее. Ребята вечно этому поражались. Школьный уборщик, гитарист-неудачник, у которого кроме музыки за душой ничего нет. Декстер, живший с детства в шикарном особняке рядом с богатыми родителями, мечтал быть как Нудлз. Грег, ставший басистом в протест предкам, хотел быть как Нудлз. Казалось, весь мир хотел быть как Нудлз. И вот сейчас он сидел на кровати и смотрел в окно. Его толстые очки были сняты с носа и отложены на мягкое покрывало. Кевин лёг на кровать. Он аккуратно снял с руки браслет с написанном на нём «Dexter's property!» и улыбнулся, воспоминая тот самый концертный день. Ребята стояли и позировали для какого-то мега-крутого рок журнала. А затем журналисты начали задавать различные вопросы. — Скажите, мистер Нудлз. Вы хотели бы найти себе пару? Любая девушка стала бы с вами встречаться! Кевин так и распахнул рот. — Я, простите... Я пока что не очень готов к отношениям... Брайан перебил его своим громким голосом. — Ой, Нудлз! Дай руку. Хей, ты, кинь маркер перманентный. Спасибо! Декстер на камеру показал, как оставляет какую-то надпись прямо на силиконовом жёлтом браслете. — Смотри внимательно. Dexter's property. Понятно вам? Нудлз мой! Кевин хмыкнул. — Я ведь и правда тогда ничего придумать не мог, а ты, с твоим-то чувством юмора... Лучший. Нудлз надел браслет и оглядел номер. На стенах висели красивые картины, на полу стояли пустые бутылки из-под пива. Однако, Кевин не пил. Ранее приходил Рон с Грегом, а довольный Декстер сидел с ними, курил и бухал. Нудлз тоже был приглашён на попоище, но он вовремя отказался. Кевин любил в свободное время ходить на концерты с симфоническими оркестрами. Там он со своей причёской-ежом и многочисленными проколами был весьма необычен, однако это не мешало ему наслаждаться музыкой. После этого Нудлз возвращался в отель, тихо открывал дверь, ведущую прямиком в их с Декстером логово и ложился спать, отодвигаясь как можно дальше от раскидывающего во все стороны свои руки и ноги Брайана. Утром, когда все стали просыпаться, Нудлз вставал раньше остальных и успевал даже сходить в местный парк. Он сидел на лавочке и читал газету о том, что творится в мире. Это очень умиляло Декстера. Он, каждый раз, замечая Кевина идущим к ларьку с прессой, смеялся и тоже покупал себе что-нибудь. Но если выбор Нудлза останавливался на газетах и рок-журналах, то Брайан набирал целую кучу научных книжек. На самом деле, он был не самым обычным музыкантом, а микробиологом, подающим большие надежды. Отличник в школе, лучший студент в университете, высококлассный учёный. Этими тремя выражениями можно было легко охарактеризовать Брайана. Единственный сыночек у богатеньких родителей. Враг тех, кто только и делал, что наживался засчёт других. Встретив Нудлза, он был очарован простотой его жизни, поэтому, стоило Кевину попроситься в группу, гитарист моментально ответил добром. Однако он прикрылся, что тот попал в «The Offspring» только благодаря тому, что был совершеннолетним и мог покупать алкоголь. Каким же было разочарование Брайана, когда Кевин признался, что не покупает «синьку». Сейчас, когда парни стали друг другу родными, они даже не обращают внимания на отсутствие энтузиазма по отношению к употреблению алкоголя и наркотиков у Кевина. Наоборот, они считают это очень милым и называют его синей девственницей¹. Нудлз, конечно, не обижается, но не понимает, почему получил такую кликуху. Затем Кевин встал с кровати и подошёл к большому шкафу. В нём висели две его футболки, а остальные вещи пахли каким-то до безумия дорогим парфюмом и были свалены в кучу. Это Декстер выбирал, что можно надеть на концерт. Усмехнувшись, Нудлз стал собирать раскиданные футболки, толстовки и штаны, а затем аккуратно складывать их в стопки. Когда с вещами было покончено, Вассерман поднял пустые бутылки и выкинул их в ближайшее мусорное ведро. Через полчаса весь номер чуть ли не блестел — Кевин убрался на славу. Однако он понимал, что чего-то не хватает. И этим «чем-то» был никто иной, как Декстер. Без него комната казалась неполноценной. Нудлз понимал, что стал скучным, чтобы являться хорошей компанией для него — в конце-концов, Брайану 27, Кевину 30. Когда Декстер учился в школе, Вассерман работал там уборщиком. Эти чёртовы три года между ними всё портят. Если бы можно было купить специальное средство и поменять возраст, Нудлз отдал все средства, что у него есть. А у него нет ничего, кроме гитары и пары футболок. От осознания своей бедности хотелось рыдать. Но Нудлз не любил плакать так, чтобы его кто-то слышал. Чаще всего, чтобы выплеснуть эмоции, он шёл куда-нибудь, где одиноко. И плакал, не издавая и звука. Внезапно из соседнего номера послышалась громкая музыка. А затем колокольчиком зазвенел смех Декстера. Ему было хорошо — нет, возможно, он просто выпил. Но даже слышать его смех, а не быть его причиной было для Кевина счастьем. Он, бывало, тоже мог довести Брайана до боли в животе своими глупыми шутками, но такие случаи были, пожалуй, исключениями из правил. Обычно слезы от смеха текли у Нудлза. Он улыбнулся и сел на подоконник. От понимания, что Декстер, должно быть, смеётся с кем-то, забыв о Кевине, было больно и плохо. Но, возможно, оно и лучше — признание могло всё сломать. У них и без того были проблемы с прессой. Но жить всю жизнь, зная: Брайан никогда не примет его чувства было больнее скандалов с журналистами. Декстер не скажет, что он любит Нудлза взаимно, а молчанием причинит боль. Ещё раз услышав звонкий, как весенняя капель, смех Брайана, Кевин принял решение. Он открыл окно и высунулся из него наполовину. Понимая, видимо, что на улице холодно, Нудлз накинул тёплую кофту. Кевин распахнул ещё одно окно. Теперь шансов не выпасть у него не было. Мысленно прощаясь с остальными участниками группы, Нудлз зажмурил глаза. Как вдруг... Дверь в номер открылась и зашёл поддатый Декстер. — Тяни! — крикнул Нудлз. — Давай, тяни! Я лучше сдохну, чем останусь здесь! Тяни! Брайан не сразу среагировал на пытающегося покончить с собой Кевина, но как только до его пьяного мозга дошло, парень кинулся к нему и оттащил от окна. — Какого хера, Нудлз?! — громко крикнул он. — Такого, блядь! Посмотри на меня. А теперь на себя. Я никто и чувствую себя неуютно. И я это понимаю. Даже не отрицай, что я выгляжу убого рядом с вами. Брайан подскочил к шкафу и достал оттуда все свои вещи, ранее аккуратно развешенные Кевином. — Если ты чувствуешь себя некомфортно, то я обязан быть таким же! И выкинул их в окно. А затем закрыл его и сел к Нудлзу. — Я понимаю, что причинил тебе боль. Прости, прости, прости. Я виноват... Кевин позволил ему обнять себя. Он до сих пор не понимает, что тогда им двигало, но Нудлз прижался губами к губам Декстера. Однако Брайан даже не сопротивлялся — наоборот, он поддавался вперёд и словно пытался завладеть единственным своим настоящим сокровищем. — Я люблю тебя, слышишь? Люблю. И мне нельзя этого говорить. Ты не будешь чувствовать ко мне то же самое. Никогда не будешь. — прошептал ему прямо в губы Нудлз. — С чего бы, — так же тихо ответил Декстер, — скажи, мне никогда тебя не любить? Я сколько в группе играю, столько люблю тебя. Только тебя. Ты ведь, как ты помнишь, моя собственность, я прав? Нудлз усмехнулся. — Прав, как никогда. — Однако, ты такой зануда вечно, Кевин. Как ты вообще такой скучный стал музыкантом? — улыбнулся Декстер. — Я не знаю, как. Зато ты снова попал в точку.