~*~
– Ты был таким плохим мальчиком, Ликси, таким ужасным маленьким котёнком, не так ли? – спросил Джисон, встав перед Феликсом и придвинув младшего мембера ближе к себе. Феликс посмотрел на него своими лучшими щенячьими глазами, в его сверкающем взгляде застыла невинность, и он кивнул, ни на секунду не разрывая зрительного контакта. – Я был таким плохим котёнком, не мог бы ты наказать своего котёнка, Хан-хён? Феликс всегда умел добиваться своего. Ему не потребовалась много времени, чтобы понять, что Джисон любит, когда его называют “хён”, особенно когда он собирался трахнуть Феликса. – Такая маленькая шлюшка, – сказал Чанбин, глядя на Феликса, точно зная, что тот играет, – использующая кинки Хана против него. Типичное поведение Ли Феликса. Хан, однако, ворковал, проводя рукой по светлым волосам младшего. Он никогда не мог долго злиться на своего драгоценного котёнка – особенно когда тот звал его хёном, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Их наказания никогда не были такими грубыми, как предпочитали некоторые другие мемберы. Джисон слишком боялся причинить боль своему прекрасному парню. Он знал, что Феликс хочет большего, но не был готов. Ни один из них не был готов встать на один уровень с Сынмином и Хёнджином, когда дело доходило до наказаний. Хан кивнул головой, давая Феликсу понять, что можно начинать. Тот тут же наклонился вперёд и взял член Джисона в рот, а Чанбина – в руку. Он плотно сжал губы вокруг головки члена и стал сосать её, постепенно усиливая давление, параллельно размазывая уже нанесённую смазку по стволу Чанбина. Феликс точно знал, как это нравится Со, и старался оказывать давление во всех нужных местах, время от времени слегка проводя ногтями по нижней части члена, наслаждаясь стонами, уже вырывавшимися изо рта парня. Для Хана мало что было лучше, чем рот Феликса – не считая его задницы. Прикусив губу, он слегка наклонился вперёд, ровно настолько, чтобы ухватиться одной рукой за затылок Феликса и постепенно продвигать его голову вперёд, заставляя брать глубже. Феликс закрыл глаза и сосредоточился на своём дыхании. Минет давался ему с трудом. Он любил его делать, но его горло всегда работало против него. Когда он почувствовал, как твердеющий член Джисона стал продвигаться всё ниже к его горлу, то начал глотать, пытаясь сдержать рвотный рефлекс. Ему нравилось доставлять удовольствие своему парню ртом, но он очень сильно хотел стать лучше в этом. Слёзы медленно собирались в его глазах из-за слишком сильного жгучего ощущения инородного предмета в горле. – Какой цвет, малыш? – спросил Чанбин, заметив слёзы в глазах Феликса. Обычно они пользовались цветовой системой, но для таких ситуаций без возможности говорить, как эта, все восемь парней позаботились о том, чтобы у них был другой способ общения. Одно моргание означало зелёный. Два – жёлтый, а быстрое моргание – красный. Было несколько случаев, когда невербальная коммуникация давала сбой, и мемберы выходили за рамки, в результате чего все они теперь очень внимательно следят за сигналами друг друга. Феликс смотрел на Чанбина со слезами на глазах, некоторые из которых стекали по щекам, когда он моргнул один раз. Тогда Чанбин положил одну свою руку поверх руки Хана и опустил голову Феликса вниз, заставив его нос соприкоснуться с лобком Джисона. Тот издал стон, когда горло младшего начало сжиматься вокруг него, заставляя обладателя задыхаться от твёрдого члена. Чанбин крепко вцепился в волосы Феликса, потянув его обратно, чтобы дать подышать свежим воздухом, после того, как крепко удерживал несколько секунд. Блондин пару раз кашлянул, привыкая к более сильному потоку кислорода, снова поступающему в тело. – Мы тебя очень любим. Ты же знаешь? – спросил Чанбин, наклоняясь и беря смазку, которая была так удобно разложена для каждой пары, облегчая весь процесс. – Я люблю тебя, Хани-хён, и я тоже люблю тебя, папочка, – выдохнул Феликс, почувствовав, как длинный и не особо толстый член подставляют к его уже растянутому колечку мышц. На этот раз очередь Чанбина издавать стон. Феликс и правда был маленьким проказником. Но всё равно было приятно, несмотря на то, что его уже растягивали этой ночью. Чанбину было легко понять, что его парень уже растянут, так что ему самому не пришлось делать большую часть работы. Он был очень благодарен за это, ведь всегда беспокоился о том, что не сможет растянуть их котёнка достаточно хорошо или начнёт слишком быстро для своего очаровательного парня. – Ты готов, детка? – спросил Хан, направляя затвердевший член Чанбина ко входу Феликса, готовясь вставить его в тугое и тёплое тело их маленького парня. – Я готов, Хани-хён, папочка, пожалуйста, трахните меня! Чанбин не нуждался в дополнительных просьбах, он толкается в тугое тепло своего светловолосого парня. Достигнув половины пути, он немного отстранился, оставив внутри младшего только головку, а затем снова вошёл, на этот раз более жёстко и точно, стараясь как можно быстрее сделать свой член для Феликса тем, в чём он будет нуждаться. Звуки, доносившиеся из раскрытого рта младшего, когда Чанбин трахал его, заставили обоих задуматься о том, как долго они смогут так продолжать. Феликс всегда звучал совершенно грешно, небольшие “ох” и ”ах”, вырывающиеся из его губ, ещё больше стимулировали Чанбина продолжать. Когда они убедились, что отверстие Феликса ещё немного растянулось, Чанбин поднял их крошечного парня и усадил на диван на собственные колени. Он развернул Феликса лицом к Хану и остальным мемберам, давая им возможность ещё лучше рассмотреть свой член, исчезающий внутри блондина. Подхватив Феликса под колени, он поднял его ноги высоко в воздух и раздвинул их, открывая Хану доступ к растянутой дырочке. Тот тем временем смазал три своих пальца и член ещё большим количеством лубриканта. Не давая Феликсу времени на осознание, Джисон ввёл в него два пальца, один из которых прижимался к большому члену Чанбина. Феликс жалобно заскулил, чувствуя, как его стенки растягиваются ещё сильнее. По мере того, как внутрь входил палец за пальцем, его скулёж только усиливался. Когда Хан убедился, что Феликс достаточно растянут, то вытащил пальцы и вставил свой твёрдый член вместе с Чанбином. Когда головка члена Джисона вошла в Феликса, ему показалось, что он уже не может дышать. В нём никогда не было двух членов одновременно, его трахали несколькими членами за одну ночь, да, но не одновременно в одну дырку. Его громкое и жалкое хныканье заставило кого-то из других мемберов посмотреть на троицу, чтобы узнать, что происходит. Стоит ли говорить, что все они были встречены видом, которым никогда не смогут насытиться. Чан жалобно смотрел на то, что его единственного в комнате не трогают. Он всегда хотел попробовать двойное проникновение, и теперь, лежа здесь и видя, как его донсэн пробует это на его глазах, он почувствовал себя ещё более жалким. – Папочка, хён-и... Можно мне, ах, можно мне, п-пожалуйста, п-потрогать себя? Пожалуйста, мне так п-приятно, я уже т-такой твёрдый, а-а-ах, это больно, – хныкал Феликс, глядя на Хана. – Конечно, малыш, только пообещай нам, что не кончишь. Важно, чтобы ты не кончал, по крайней мере, достаточно долго, чтобы мы могли добраться до Чанни, понятно? Феликс только кивнул, уже не веря своим обещаниям. Ощущение того, как два больших члена его парней трахают его, один в медленном темпе, а другой в жёстком и быстром, было безумным. Одной рукой он потянулся к своему пульсирующему члену. Он размазал предэякулят по стволу, а затем начал ускорять темп в соответствии с движениями бёдер Хана, позволяя удовольствию от стимуляции и внутри, и снаружи овладеть его телом. То, что его трахали больше чем одним членом, означало почти постоянное давление на простату, что сводило с ума. Стоны Феликса заглушали стоны Чанбина и Хана вместе взятых – блондин всегда был громким в постели, но не кричал, как делал Хёнджин, а скорее скулил и хныкал, когда ему было хорошо. Феликс знал, что долго не протянет. Но это было нормально. По тому, как толчки Хана с каждой минутой становились всё более беспорядочными, по тому, как крепко сжалась рука на его бедре, Феликс понял. Он понял, что его парень тоже приближается к краю. – Пожалуйста, скажи мне, что ты уже близко, – задыхался Хан, снова ускоряя темп и попадая в чувствительную точку, заставляя младшего видеть звёзды. – Потому что я не знаю, сколько ещё смогу продолжать, не кончая. Ты слишком узкий, котёнок. – Пожалуйста, дайте мне кончить, – прохрипел Феликс, отпуская свой пульсирующий член и притягивая Хана к себе для поцелуя. Он с ужасом думал о том, какое наказание его ждёт, если он пойдет против правил Сынмина и Чонина и кончит вне тела Чана. Хан поднял его, отстранив от члена Чанбина, и отнёс туда, где всё ещё лежал Чан, при этом твёрдый член Джисона выскользнул наружу, что очень не понравилось Феликсу. Ощущение внезапной пустоты после того, как в нём побывало два члена, было не очень приятным. Хан первый подошёл к Чану и вытащил пробку, которая плотно сидела в его тугой и красивой заднице. Он позволил своему члену погрузиться внутрь лидера, наслаждаясь тем, как тот почти что втягивает его в себя. Чан издал хныканье, когда его наконец наполнили. Слёзы текли по его лицу из-за разочарования, так как член Хана вошёл внутрь только наполовину. Тот держал ствол совершенно неподвижно и водил рукой по той части, что осталась снаружи. Он не спросил разрешения ни у Сынмина, ни у Чонина трахать Чана, поэтому выбрал самый безопасный вариант и дрочил внутри него. Феликс наклонился и взял в рот яйца Хана, желая помочь ему кончить. И он помог. Тот кончил внутрь Чана с глубоким вздохом, окрашивая внутренности лидера своей густой белой спермой, стараясь, чтобы она не вытекла, когда он вытаскивал член. Выйдя, он сразу же подтолкнул Феликса вперёд, заставив полностью погрузиться в их милого хёна. Самый младший из них издал стон, почувствовав, как тёплые стенки их лидера сжимают его. – Хани-хён, пожалуйста! – крикнул он, не зная, что делать. В этот момент сзади к нему подошёл Чанбин и снова вошёл внутрь Феликса, заставив того испуганно вскрикнуть. – Я собираюсь трахнуть тебя, пока ты всё ещё внутри Чан-хёна. Ты будешь хорошим маленьким котёнком и не будешь двигаться, ты сможешь это сделать, Ликси? – Ммм, пожалуйста, п-папочка, я н-не думаю, что мне можно быть внутри хёна! – Это неважно, котёнок, твой жалкий маленький член не доставит Чан-хёну никакого удовольствия. Ты знаешь, котёнок, что ты слишком мал, чтобы трахнуть кого-нибудь и доставить ему удовольствие своим жалким маленьким членом. Не так ли, хён? – Д-да, да, я д-даже п-почти не чувствую его, ах, пожалуйста! Феликс чувствовал, как слёзы от унижения горят в его глазах, пока Чанбин трахал его и продолжал унижать. Ему нравилось чувствовать себя маленьким и жалким, когда он находился в безопасности со своими парнями. Это всегда доводило его до самых лучших и сильных оргазмов. – Папочка, папочка, по.. пожалуйста, я сейчас кончу, сейчас кончу, о боже, – скулил Феликс, чувствуя, как оргазм проносится по его телу, и в конце концов он изливается внутри своего хёна. Наслаждение было очень сильным и продолжало нарастать внутри младшего, так ещё и Чан крепко сжал его, стимулируя член, в то время как Чанбин без устали брал его сзади. Феликс издал последний крик, когда Чанбин отстранил его от Чана, а сам вышел из Феликса, позволяя ему упасть обратно в объятия Хана, после чего вставил свой член в заполненного спермой Чана. Лидер издал крик, когда пробка снова вошла в него, всего через несколько секунд после того, как Чанбин кончил. Он даже не заметил, как Со вышел из него, прежде чем почувствовал твёрдую резиновую пробку, протискивающуюся сквозь влажные стенки. – Пожалуйста, потрогайте меня, простите, пожалуйста. Я буду чаще приходить домой, буду лучше следить за собой, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, потрогайте меня, – он выглядел жалким: голова опущена, задница поднята, а лицо испачкано в слезах и слюнях. – Прости, Чанни-хён, – пробормотал Феликс, прислонившийся спиной к Хану, чувствующий полное насыщение и усталость. Джисон и Чанбин засмеялись и увлекли Феликса за собой на диван, снова оставив Чана одного на полу.~*~
Сынмин уложил Хёнджина спиной на пол, согнув ноги до самой груди, используя гибкость старшего. У того красными были и ягодицы, и щёки. Соски побаливали из-за того, как Сынмин щипал их. Он чувствовал себя как в воздухе. Это было классно. Очередной шлепок по щеке вернул его обратно, а голова дернулась в сторону от силы удара. – Я сказал посмотреть на меня, тупая сучка, – плюнул Сынмин, причём буквально, левой рукой заставив Хёнджина открыть рот, чтобы плюнуть внутрь, – как ты можешь быть настолько тупым, что тебе непонятен простой маленький приказ? Всё, о чём ты можешь думать, это член, не так ли, маленькая шлюшка? Ты так сильно хочешь мой член, правда же? – Пожалуйста, пожалуйста, Сынминни, трахни меня, пожалуйста? Д-дай мне свой член, пожалуйста, я.. Ах! – ещё одна пощёчина пришлась на его вторую щеку. Сынмин выжидающе посмотрел на него. – П-простите, господин. Пожалуйста, разрешите мне получить ваш член, господин? Пожалуйста, позвольте в-вашей тупой шлюхе получить ваш член? Я обещаю б-быть для вас хорошей дыркой. – Хорошая дырка должна молчать, – сказал Сынмин, засовывая в рот Хёнджину что-то похожее на бандану, эффективно затыкая его. Прежде чем Хёнджин успел сообразить, что происходит, Сынмин вошёл в него до упора, не потрудившись предупредить старшего. Из набитого рта Хёнджина вырывался непрерывный поток стонов, Сынмин задавал быстрый и жёсткий темп, постоянно касаясь простаты Хёнджина, но никогда не попадая в неё полностью. Каждый раз, когда они вдвоём занимались сексом, Сынмин любил дразнить Хёнджина и никогда не давал ему то, что тому было нужно. Ему нравилось видеть, как старший жалобно извивается, когда ему доставляют удовольствие. Хёнджин был для него идеальной парой. Сынмин любил грубость и унижение, и хотя Феликсу нравилось быть униженным, он не очень любил, когда с ним обращались слишком грубо. Хёнджин же чаще всего вёл себя непослушно с единственной целью – чтобы с ним обращались как с ничтожеством. Честно говоря, весь этот сценарий был разработан на основе одной из фантазий Хёнджина – чтобы все мемберы кончили только в него. У него такая мысль была только одна, и она очень ему нравилась. Когда Сынмин продолжал трахать Хёнджина, он часто усиливал давление, заставляя Хёнджина выгибаться ещё сильнее. Ему нравилось держать старшего в такой позе. Когда он попадал точно в цель, иногда мог видеть очертания своего члена через живот Хёнджина, что очень возбуждало обоих. И Хёнджин, и Феликс были достаточно худыми, чтобы это можно было увидеть. Хёнджин опустил руку к своему твёрдому члену с желанием подрочить, чтобы добавить удовольствия, но его руку тут же отдёрнули. – Тупые маленькие шлюхи не могут доставить себе удовольствие. Я знаю, что ты можешь кончить без рук. Так что, если хочешь кончить в Чан-хёна, делай это, не прикасаясь к себе. Ты можешь понять хотя бы это, грязная сучка? Хёнджин жалобно кивнул, сжимая Сынмина внутри себя. Он чувствовал себя потрясающе. Он чувствовал себя так всегда, когда Сынмин трахал его. Тот мог заставить его расслабиться, как никто другой – единственный из парней, готовый довести его до предела. Хёнджин издавал почти непрерывный поток криков и стонов, и бандана мало чем помогала. Он всегда был громким в постели – да и за её пределами, если честно. Это очень заводило остальных, когда они слышали такого отзывчивого Хёнджина. Это повышало его эго. Но в данный момент, когда Хёнджин был наказан, ему понравилось быть заткнутым. Особенно Сынмином. Когда Сынмин почувствовал знакомое горячее и стягивающее ощущение в животе, то вышел из Хёнджина и потащил его за волосы к лидеру. Младший нанёс три сильных шлепка по заднице Чана, после чего вытащил пробку и вставил свой член на половину длины, как это делали Чанбин и Хан. Прошло совсем немного времени, прежде чем он кончил в Чана, оставив после себя ещё один теплый и липкий след. Вытащив член, он помог Хёнджину устроиться внутри их хёна и вошёл в него пальцами, чтобы помочь дойти до разрядки. – Давай, Джинни, будь хорошим мальчиком и кончи в хёна, – сказал Сынмин, надавливая на простату Хёнджина и прикасаясь губами к плечу. – Вот так, малыш, такой хороший мальчик. Такой красивый и хороший малыш, наполняющий своего хёна своей спермой, как тебе и было велено. Хороший мальчик. Хёнджин растекался от похвалы, ему нравилось внимание, которое уделял ему Сынмин. Сочетание похвалы и стимуляции его задницы и члена было всем, что ему только могло понадобиться. Как только он пришёл в себя, Сынмин помог ему выйти из Чана и вернул в лидера пробку, после чего перенёс Хёнджина на диван, где уже сидели Чанбин, Хан и Феликс. Хотя, сидели скорее Хан и Чанбин, а Феликс лежал, положив голову на колени первого, и получал похвалу и поглаживания по голове. Сынмин с Хёнджином устроились в такой же позе, младший делал второму успокаивающие круговые движения рукой и осыпал его поцелуями и приятными словами.~*~
Чонин поставил Минхо в ту же позу, что и Чана. Единственное отличие заключалось в том, что старший не был сцеплен наручниками. Его расположили прямо перед лидером, чтобы тому было лучше видно, как Минхо будут растягивать членом. Все знали, что у двух хёнов была особая связь, что в конечном итоге делало ещё более болезненным наблюдение за грустным выражением лица Минхо каждый раз, когда он признавал тот факт, что Чан снова не вернётся домой этой ночью. Чонин ввёл внутрь Минхо вибратор-пулю и значительно повысил мощность – не до самого максимума, но всё же намного больше среднего уровня. Минхо всегда был особенно чувствителен к вибраторам, и сегодняшний вечер не стал исключением. Его лицо исказилось от удовольствия, когда он издал стон. Игрушка плотно сидела глубоко внутри него, рядом с простатой, что делало удовольствие ещё более интенсивным. – Ты был таким плохим хёном и парнем, Чанни-хён, – начал Чонин, садясь позади Минхо и наслаждаясь видом подрагивающей дырочки своего хёна. – Ты хоть представляешь, как нам тебя не хватало? Сколько ночей Минхо-хён не спал допоздна, ожидая тебя? Сколько раз остальным мемберам приходилось занимать твоё место и трахать Минхо-хёна? Это заставляет тебя ревновать, хён? Зная, что пока ты работал над треками, твой драгоценный парень раздвигал ноги перед остальными? Позволяя своим донсэнам пользоваться тем, что изначально принадлежало только тебе? Сначала Минхо и Чан были в отношениях только друг с другом. Но со временем между мемберами зародились чувства, и вскоре они оказались в полиаморных отношениях между всеми участниками. Все они умели делиться, но вначале Чану было тяжело привыкнуть к тому, что его прекрасного Минхо трахает кто-то кроме него, что кто-то видит его красивое лицо, искаженное от удовольствия, слышит его крики и стоны. С тех пор он прошёл долгий путь, но все остальные парни всё равно любят его дразнить по этому поводу. С каждым своим предложением Чонин то увеличивал, то уменьшал мощность вибратора, не давая Минхо расслабиться. Чан не мог не смотреть на своего очаровательного парня, пока их макнэ играл с ним. Он выглядел потрясающе, как и всегда. – Почему бы тебе чуть-чуть не наклониться и не поцеловать его, м? – Минхо не нуждался в большем побуждении, он наклонился вперёд и поцеловал своего парня, наслаждаясь ощущением того, как в его рот сразу же просится язык. Пока двое старших страстно целовались, Чонин сделал пару движений по своему твёрдому члену, а затем вошёл в Минхо, издав глубокий стон от ощущения тесноты хёна в сочетании с пульсирующей вибрацией от игрушки. Он увеличил мощность на максимум, а после крепко ухватился за бёдра Минхо и начал в грубом темпе вбиваться в его тугую и трепещущую дырочку. Минхо чуть ли не закричал в рот Чана, когда удовольствие полностью захватило его и его чувства. – Видишь, хён? – начал Чонин, нанося пару шлепков по заднице Минхо, – видишь, как хорошо Лино-хёну, когда его трахают? Видишь, какой он красивый, когда его наполняет член? Вот что ты упускаешь, когда всё время сидишь в студии. Посмотри, как хорошо он принимает меня, как будто рождён для того, чтобы принимать мой член. – Пожалуйста! – Чан заплакал, разорвав поцелуй, а его слёзы текли по щекам от разочарования и грусти, – пожалуйста, простите меня! Я больше не буду так делать, просто, просто, пожалуйста! пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Всем мемберам было совершенно очевидно, что Чан достиг своего предела. – Хён, какой цвет? – спросил Хан, когда все остальные придвинулись ближе, чтобы успокоить своего лидера во время последней части его наказания. – Жёлтый... Зелёный, я... Я не знаю, я, просто, пожалуйста! Пожалуйста, простите меня, я вас всех так люблю, пожалуйста, прикоснитесь ко мне! – Скоро, малыш, скоро, ты почти у цели. Ещё немного, и ты сможешь выбрать себе награду, хорошо, детка? – Чан не ответил, а просто кивнул. Он мог сделать это, он хотел быть хорошим. Когда стоны Минхо становились всё более громкими, Чонин вытащил из него член и, освободив Чана, помог Ли в него войти. Тому не понадобилось много времени, так как вибратор всё ещё работал внутри него. Оргазм накатывал сильными пульсирующими волнами, не давая покоя. Его живот сжался и заныл, когда Минхо почувствовал, как его сперма наполняет любимого. – Последний, – сказал Чонин, толкаясь в Чана после того, как помог Минхо выйти из него. Чан издал громкий крик, принимая последнюю порцию, чувствуя себя полнее, чем когда-либо раньше. Он никогда не принимал столько спермы за одну ночь. Ощущения были потрясающими. Почти слишком. – Ты был таким хорошим для нас, – сказал Сынмин, поглаживая волосы Чана, зная, как сильно это ему нравится. – Ты тоже заслужил кончить сегодня, хён. Какой ты хочешь видеть свою награду? Можешь взять любого из нас, раз уж ты так хорошо себя вёл. – Я.. Я хочу, хочу М-Минхо. Хочу, хочу трахнуть моего Лино. И.. Чанбин? Чанбин, п-пожалуйста, трахнешь меня? Хочу обоих, пожалуйста. Пожалуйста, так с-сильно хочу. – Конечно, малыш. Мемберы помогли Чану добраться до места, где лежал Минхо. Его перевернули, чтобы Чан видел своего парня. Лидер навис над Минхо и толкнулся в него, вздыхая от ощущения того, как наконец оказался внутри своего прекрасного парня. Ему нравилось чувствовать, как тёплое и уже растянутое отверстие Минхо принимает его. Ему так этого не хватало. Как только он оказался внутри, они горячо и медленно поцеловались, и уже тогда Чанбин вошёл в Чана. Два самых старших начали хныкать, так как давление из-за Чанбина, толкающегося в лидера, в конечном итоге привело к тому, что Чан оказался глубже в Минхо. – Шшш, просто остановись внутри, хён, я позабочусь о вас обоих, – сказал Чанбин и начал плавно трахать Чана. Он точно знал, как тот это любит. Не слишком сильно, как Феликс и Хёнджин, но и не так мягко, как предпочитали Хан и Сынмин, когда иногда позволяли быть сверху. – Мне так хорошо, – хныкал Минхо, наслаждаясь ощущением того, что его Чан снова его трахает. – Я так скучал по тебе. Пожалуйста, больше не делай так, ах, пожалуйста, пожалуйста, любимый, приходи домой почаще, хорошо? – Обещаю, – после этих слов Минхо кончил, его член выплеснул то небольшое количество спермы, которое осталось, и она стекала по его прессу, а так же по животу Чана. – Мой прекрасный малыш, – Чан простонал, целуя ключицы Минхо, позволяя оргазму окончательно захлестнуть его, окрашивая стенки парня в белый цвет своей спермой. Совсем скоро Чанбин кончил внутрь Чана уже второй раз. Когда Чанбин вышел, Хан помог Чану слезть с Минхо, а Хёнджин и Феликс прижались к двум старшим. Эти двое всегда любили обниматься после секса, и до сих пор Чан и Минхо были единственными, с кем они ещё не успели пообниматься. Ни у кого не хватило духу напомнить младшим, что им нужно принять душ. Словно прочитав их мысли, Чонин принёс влажные салфетки. – Это не так хорошо, как душ, но я сомневаюсь, что кто-то из нас сможет сходить помыться в ближайшие час или два. Остальные засмеялись, когда увидели, что Хёнджин и Феликс, прижавшиеся к двум хёнам, заснули. После этого все остальные тоже легли, прижавшись друг к другу и наслаждаясь таким обществом. – Мне правда жаль, – пробормотал Чан, уткнувшись в шею Минхо. – Я обещаю чаще приходить домой. Больше заботиться о себе. И проводить со всеми вами больше времени. – Спасибо. Огромное, любимый. Спасибо. – Мы любим тебя, хён. – Я тоже вас люблю.