Бесконечная история

Серёжа (думает, что) незаметно потирается жопой об Олега. Тот вздыхает: — Прекращай немедленно. В моём кабинете через пять минут. Через пять минут Олег, только расстегнув ширинку и не снимая брюк, трахает уложенного на свой стол Серёжу. Выебанный, Серёжа весел, сидит на том же столе, болтая ногами, и распространяется: — Конечно, омеги должны править миром. Ты смеёшься, что ли? Я, блять, понимаю, что на уме у всех этих людей на переговорах, я чую это. — Что они все трахнуть тебя хотят? Серёжа бьёт себя рукой по лбу. — Порой мне кажется, что все альфы — реально тупые животные. Даже ты Олег, несмотря на то, как я тебя люблю. Олег целует Серёжу в лоб. Ну, любит — и это главное. … Серёжа заявляет, что подавители вредны для здоровья, а он не стесняется своей природы, поэтому с течками справляется самым естественным образом: уединяется во всех перерывах со специальными людьми в специальных “комнатах отдыха”. У всех его охранников в трудовом договоре есть отдельная графа об оказании Разумовскому сексуальных услуг (которая была внесена туда сразу после декриминализации). И лишь собрание заканчивается, разгорячённый Серёжа уже сидит на коленях у очередного сотрудника, пока тот ритмично долбит его пальцами в зад. Серёжа стискивает руками его плечи, выдыхает со стоном и кончает насухую. Теперь можно идти работать дальше. На пятно от своей естественной смазки, оставленное на брюках подчинённого, он даже не смотрит. Такая самоуверенность, разумеется, возникает в Серёже не сразу. До второго курса — пока Олег не уходит в армию — Серёжа, как и все детдомовские альфы и омеги, сидит на подавителях. Что потом он делает со свежепоявившимся жгучим сексуальным желанием и вниманием альф, Олег догадывается, но никогда не спрашивает напрямую. Когда Олег возвращается, он обнаруживает, что Серёжа за время его отсутствия совершенно расцвёл. Стеснительность остаётся в прошлом, новый Серёжа жаждет внимания и получает его сполна. Встречаться с самым популярным омегой университета (а потом и города) оказывается странно, но приятно. Про секс с другими людьми Серёже тоже есть, что сказать: это якобы биологический механизм — тело требует спаривания со множеством самцов, чтобы произвести лучшее потомство. Они, правда, договариваются, что никто в Серёжу не кончает и без защиты вообще не вставляет. Заставлять его страдать Олегу не хочется. … Порой Олег смотрит, как Серёжу удовлетворяют другие. У него есть доступ во все помещения и актуальное расписание Серёжи, но иногда ему кажется, что он может найти его по одному лишь запаху, даже через закрытые двери. “Как ему не стыдно,” — постоянно думает Олег, когда Серёжа покидает комнату для совещаний, а его запах ещё долго стоит там, запах секса, пробирающий насквозь сладостью и непристойностью. Порой Олегу нужно что-то обсудить с Серёжей, и он, стараясь сохранять равнодушный вид, ожидает, пока охранник закончит свою работу. Всегда ужасно хочется, но Олег знает, что на весь вечер Серёжа будет его и ещё высосет из него все соки. — Ты не представляешь, как охуенен секс во время течки, — говорит ему Серёжа. — Мне и так с тобой охуенно. — Мне тоже… А потом наступает течка, и оказывается, что может быть в несколько раз круче. Во время течки энергия Серёжи становится как будто бесконечной, он хочет любить Олега весь вечер и всю ночь, чтобы на следующий день тот вяло ходил с мешками под глазами, пока Серёжа будет сиять чудесным цветом лица и хлестать бодростью через край (и снова нести за собой шлейф умопомрачительного запаха). … Олег зовёт Вадика, и они неловко пьют в ожидании Серёжи. Так близко рядом с ним даже Олег чувствует запах. — Точно нормально тебе? Ты какой-то грустный. — Заебался просто, — Олег тепло улыбается уставшей улыбкой. — И кто же тебя заебал? — весело поднимает бровь Вадик. Олег не успевает ничего сказать — в дверях раздаётся шелест, и появляется ответ на вопрос собственной персоной. — Вот, решил сделать тебе подарок, — слегка смущённо говорит Олег. Ноздри Серёжи тут же раздуваются, и он подходит ним медленными шагами хищника, подбирающегося к добыче. Садится рядом с Олегом, напротив Вадика. — Штаны уже намокли? — спрашивает Вадик вместо приветствия своим обычным издевательски-дружеским тоном, — Ай! Олег встревоженно заглядывает под стол: там каблук ботинка Серёжа втыкается в босую ступню Вадика. — Ну, извини, чего я такого сказал? Серёжа вздыхает и поднимается из-за стола — Вадик готовится обороняться, но тот запрыгивает на его колени так резко, что они чуть вдвоём не летят со стула, впивается в его губы поцелуем. Вадик чудом удерживает равновесие, а потом встаёт, подхватывая Серёжу под зад и поднимая вместе с собой. — Спальня туда, — милостиво направляет Олег. Брошенный на кровать, Серёжа путается в своей одежде, и Олег помогает ему стянуть брюки, чтобы потом не слушать нытьё из-за того, что они испортили ещё один драгоценный предмет его гардероба, снимает с него носки, пока Вадик уже раздвигает ему ягодицы, залезает в дырку на пробу пальцами. Вадику уже заметно тяжело сдерживаться, и он берётся за Серёжу грубо, но тот только плавится от такого обращения, так что Олег не вмешивается, лишь следит, чтобы Вадик в решающий момент не забыл натянуть на себя резинку. Вадик вставляет, не размениваясь на предварительные ласки, прижимает к постели своим весом и по-животному жёстко долбит Серёжу в задницу. Серёжа скорее кричит, чем стонет, из-под тела Вадика видны только его руки, сжимающие одеяло, а мощные бёдра двигаются над ним как отбойный молоток. Их смешанный запах стоит вокруг них густым туманом разврата. Им обоим хватает немного. Серёжа сквиртит в подложенное под него полотенце, и Олег уже подтягивает его к себе, как Вадик вдруг рычит, вцепляется в свою добычу. — Пожалуйста, ещё. Олег усмехается. С одной стороны, Вадик, настолько поддавшийся инстинктам, выглядит умилительно — у них был традиционный отряд, без омег, а Вадик говорил, что не подавленные таблетками гормоны помогают ему проявлять в полную силу нужные для их работы качества — и он действительно был одним из лучших бойцов… Посмотреть на Вадика в пылу страсти Олегу до этого момента не предоставлялось случая. А с другой стороны, что-то в этом есть пугающее — понимание, что Олег мог бы терять голову так же, как Вадик сейчас… Вадик тем временем жадно обнюхивает всё тело Серёжи, вертит его, чтобы лизнуть под мышками, спешно опуститься вниз по животу, забрать член в рот, выпустить, нырнуть между ног и с громким хлюпающим звуком втягивать оттуда смазку. Когда Вадик его снова трахает — теперь медленнее — разводит шире его ягодицы, чтобы Олегу было видно, как толстый, налитый кровью член удивительно легко входит в Серёжу. Когда от желания уже становится дурно, Вадик наконец отдаёт Серёжу Олегу. Пока Олег нежно его долюбливает, положив на спину и задрав его ноги повыше, чтобы доставать глубже, делать ему максимально хорошо, Вадик дрочит, накрыв лицо насквозь мокрым полотенцем. Они засыпают втроём в одной постели, не меняя перепачканного смазкой белья, с Серёжей, зажатым между ними. В середине ночи Олега будят тихие стоны. — Ты что?! — шепчет он, — С резинкой хотя бы? Серёжа заводит руку назад, щупает и отвечает: “Да”. Обнимает Олега, так что толчки Вадика передаются и ему. Укаченный, Олег успевает снова провалиться в дремоту, из которой его выдёргивает вскрик Серёжи. Олег вскакивает, смотрит на этих двоих, и даже в сонной голове моментально возникает осознание: это узел. — Вадик, ебать! — Извини, мы так хорошо с ним… Дыши, дыши, милый. Олег первым делом думает о том, как предусмотрительно купил специальные презервативы со свободным местом в основании, а потом про то, что вот — это первый узел Серёжи, и он не его. Несмотря на то, что в заднице Разумовского побывала уже, кажется, четверть сотрудников Вместе, у них было жёсткое условие: только на подавителях, только не в период гона, чтобы даже вероятности узла не было — это больно, бессмысленно и долго, а Серёже надо быстро сбросить похоть, получить удовольствие и возвратиться к своим делам. Серёжа ещё немного поскуливает и затихает. Успокаивающе шепчет: — Нормально. Давай спать. Усталость берёт своё, и Олег, поглаживая Серёжу по голове, действительно забывается сном. Пробуждается ещё раз от того, что Серёжа вдруг резко сжимает его плечо, но рука его тут же расслабляется, отпускает, и снова слышится спокойное дыхание. Утром Серёжа поднимается первым по своему будильнику (вибрирующему браслету на руке), и Олег тревожно ищет следы крови на простыне, но видит, к счастью, только засохшую смазку. Серёжа, уже одетый, бодрый и красивый, заглядывает ещё раз в спальню, чтобы поцеловать Олега, и после моментного колебания чмокнуть и Вадика, и побежать в офис — “Важный созвон с Гонконгом, поэтому сегодня без совместного завтрака, извините”. Олег с Вадиком ещё недолго молча валяются в постели, потом второй собирается и неловко прощается. Прибираясь в одиночестве, Олег замечает, что испачканного Серёжей полотенца нигде нет. После совещания с китайцами, Олег находит Серёжу в одной из комнат отдыха: там он с голой жопой лежит на расстеленном на коленях у одного из охранников полотенце — пальцы охранника работают внутри. — Можно я сам? — спрашивает Олег, и подчинённый, конечно, уступает. Олег ждёт, пока дверь захлопнется, оставляя их наедине, и достаёт из кармана пиджака небольшой массажёр простаты. — Хочешь? Серёжа судорожно кивает, уже распалённый, поднимается на четвереньки, и от его члена к полотенцу тянется ниточка смазки. Олег сначала пробует осторожно пальцем, спрашивает: — Не больно? — Вроде нет. Олег извлекает палец (вязка капля смазки срывается с него) и заменяет его на игрушку. Перекладывает полотенце на свои колени и помогает Серёже, не вынимая из него массажёра, устроиться на себе. Одной рукой он поглаживает молочную ягодицу, пока другой орудует игрушкой, целясь по простате. Вероятно, он поймал Серёжу с охранником уже ближе к концу процесса, потому что не проходит и нескольких минут, как задница сжимается так сильно, что вырывает массажёр из руки Олега, а по всему телу Серёжи проходят настолько мощные судороги, будто с ним случается эпилептический припадок. Пока Серёжа приходит в себя, Олег вынимает из него игрушку, вытирает салфеткой выливающуюся вслед за ней смазку и снова гладит его по пояснице, ягодицам и бёдрам. Серёжа подаёт голос: — Мне, кстати, понравилось с узлом. Я потом так расслабился и так сладко спал, смотрел сплошь эротические сны, — хихикает, — Даже не заметил, когда Вадик вынул. Я бы ещё… повторил. Олег закусывает губу и старается не прерывать равномерное движение своей руки.