до скорой встречи, милый

я опять на стою с одной ногой в могиле. пора бы уже, блять, привыкнуть к предсмертным агониям, а чувства как в первый раз. колени, ладони дрожат, быстро потею и рвано дышу. перед глазами всё плывёт, я чувствую как лицо наливается нездоровым синим цветом. слабость. жутко хочется рыдать от пронизывающей всё тело боли и электричества. я был бы уже рад подохнуть, чтоб спокойно проснуться под утро в кровати и пойти в сраную школу, но только наступает пауза в пытках и я набираюсь сил — всё начинается сначала. я пал на колени. я уже не пытался ни встать, ни предпринять какие-либо попытки выбраться из этой ситуации. мой судья, палач и враг в одном лице тихонько подходил ко мне, по детски размахивая руками туда-сюда. он встал прямо перед моим носом, приподнял грязным ботинком моё лицо. на лице злодея красовалась счастливая и невинная улыбка. я из последних сил харкнул в его ебло кровью и отстранился. не знаю попал я в него или нет, но удар в живот дал понять, что ему это точно не понравилось. — Мистерион, ты стал в последнее время слабее. что-то случилось? — спрашивал Хаос спокойно, без каких-то скрытых замыслов или оскорблений, как будто он не пиздил меня током до полу-смерти и не врезал ногой мне в брюхо. он присел на корточки, снова приподнял меня за подбородок, но теперь не ботинком а ладонью. ох блять, как же я его, сука, ненавижу. маска скрывает лицо, но могу поспорить, что под ней жирный, прыщавый еблет. он ещё на вид такой маленький хрупкий, кажется, его руки можно сломать не прилагая усилий. но он чёрт юркий, изворотливый, и берёт он не физической силой а этим ебучим током. он Тесла что-ли? или кто там с электричеством развлекался? не помню. ещё и смотрит на меня, лыбу давит. вот бы ему врезать в самые яйца, чтоб как сучка орал. да вот только не могу — нет сил даже моргнуть, не то что врезать. а он разглядывает мою рожу, маску, я бы даже сказал, он любуется тем, что сделал со мной. я чувствую как сосуды в глазах лопаются и обливаются кровью, как моя кожа пузырится и чернеет, я чувствую ужасную боль. он улыбается. так по задорному, искренне, удовлетворённо. думаю, эта улыбка стала бы заразительна, если не ситуация в которой я нахожусь. — ох, Мистерион-Мистерион. я тебя знатно потрепал. — серьёзно? Америку открыл. Хаос посмеялся с моей фразы, которая звучала слишком жалко и хрипло. он прикрыл губы свободной рукой, а другой поглаживал меня по щекам. он чуть успокоился, отпустил меня и отошёл, всё той же походкой. — я думаю, в этом сражении меня можно смело назвать победителем, согласен? — спросил он, даже не смотря на мою тушу. я поколебался перед ответом. признать, что ты проигравший лузер — та ещё задача, скажу я вам; а сказать это в лицо злейшему врагу вообще пиздец. я сделал глубокий вздох, но подавился воздухом. это опять рассмешило Хаоса и мой судорожный кашель смешался со звонким, безумным смехом. — да. да, я проиграл. — отвечал я тихо, когда приступ кашля закончился. снова посмотрел на супер-злодея, в руках которого красовался револьвер. откуда он взялся? почему он сразу его не использовал? да хуй его знает, чего только этот кретин не придумает. — так уж и быть, я сделаю тебе одолжение и убью тебя, чтоб ты не полз до дома, а сразу там появился с зажившими ранами. — …спасибо — до скорой встречи, милый. щелчок. грохот. запах пороха. писк и темнота

***

я просыпаюсь от старого и до ужаса громкого будильника. лёгким движением выключаю его, встаю с матраса. никогда прежде умирать не было так приятно. я взглянул в зеркало. передо мной стоит тощая фигура, без единой царапинки, ожога или синяка. будто ничего и не происходило с этим жалким тельцем часов шесть назад. кажется, изменилось только настроение на весь этот день. как я мог проиграть этому засранцу? он был прав, я ослаб, но я не могу понять в чём причина. как я могу защищать город, если меня одной левой может переебать этот самовлюблённый гандон? я что-то злостно рявкнул под нос, накинул на плечи старую, вонючую парку и вышел в коридор. дом заполнен людьми, но в нём пусто. мать с отцом орут друг на друга, старший брат бьёт телевизор, младшая рыдает в голос. меня нет. ну, в смысле, складывается ощущение, что меня нет. в этом месте меня никогда не было, нет, и не будет. и вроде бы нужно помирить родаков, помочь брату со сломанным телевизором и умирить мелкую, но нет ни сил, ни желания — только хуже сделаю. но надо. я тихонько поболтал с младшенькой, обнял её, приласкал. перевернул батарейки в пульте и телек тут же заработал. дал родителям стрельнуть по сигарете, чтоб успокоились. я всем помог. а кто поможет мне? я вышел из дома, и вдалеке встретил ответ на свой вопрос. уголки губ сами собой поплыли вверх, когда это чудо помахало мне, побежало на встречу. — доброе утро, Кенни! — говорил Баттерс, крепко обнимая за шею. я еле-еле поймал его, рассмеялся от внезапного визита и уткнулся носом в волосы парня. Лео ещё пару секунд не отпускал меня, но после отстранился и чмокнул меня уголок глаза. я глядел на юношу влюблённо, смотря в самую глубину голубых глаз, в которых отражалось толи море, толи моё отражение. я снял капюшон, поцеловал в мягкие губы. Баттерс улыбнулся во все 32, взял меня под руку и мы пошли в сторону школы. — а чего ты ко мне пришёл? тебе же не по пути. — у меня с самой ночи было чудесное настроение! представляешь, такое хорошее настроение, что даже уснуть не мог. вот хотел и с тобой поделиться! представляешь, я такую статью вычитал… и начался весёлый монолог. ну хоть у него всё отлично! он что-то болтал о хомяках и их родственностью с динозаврами, я хоть и молчал, но вникал в речи. люблю его слушать. у него приятный голос, не слишком высокий, но громкий. ему бы в артисты идти, ей-Богу. без понятия, как это работает, но когда я по настоящему счастлив, я становлюсь более тихим, не травлю глупых шуток и всё такое, а у Лео наоборот. вот и получается, что он ходит, прыгая на носках, громко говорит и смеётся, а я только смотрю ему в глаза, улыбаюсь, любуюсь своим парнем. ох, блять, как же я его люблю… мы дошли до остановки достаточно быстро, так же быстро автобус увёз нас в школу. вот мы стоим в полу-пустом коридоре, но уже не держимся за руки. стоим как обычные друзья, хотя только слепой не визит того, что между нами что-то есть. — у нас сейчас урок математики. а у тебя? — спросил Баттерс, закидывая учебники в шкафчик. — у нас английский. — тогда встретимся тут на перемене? — да, хорошо. Лео провёл тыльной стороной руки по моей щеке, я улыбаюсь как дурак, краснею. — до скорой встречи, милый. вдруг, этот любимый, сахарный голос показался до жути неприятным. перед глазами пролетело дежавю. странного вида шлем, будто сделанный из фольги, светло-голубые глаза. нет. быть не может…