I used to rule the world

- Значит, за смерть Романовых ответственен ты? Уральские горы он видел ещё года три назад; тогда уничтожались последние остатки Белого двжения, и Елена Святополковна тогда прижимала Урала к себе, громко бормоча о том, что она была уверена, что он никогда её не предаст. Тогда зелёные глаза Урала скользнули по нему, подросшему мальчишке, что уже не мог утверждать, что он тот, кем когда-то был; они казались равнодушными, но что-то... было в них что-то более глубокое, чем на первый взгляд, но что нынешний СССР даже сейчас не мог понять и назвать. - Если обвинять меня в любом событии, что происходит у меня на территории, то я бы давно уже считался главным преступником в стране, - ответил Урал; СССР вдруг подскочил к нему, одну руку кладя на стену прямиком возле его уха, а второй схватив Урала за подбородок и приподняв его. Ульянов скользнул взглядом по чужому лицу, взглянул в глаза - зелёные, равнодушные, но... - Я уже хотел наградить тебя, ведь думал, что ты убил Хозяина, - прошептал СССР, проводя большим пальцем по нижней губе Урала. - Но если это не так... то что нужно сделать с тобой, тем, кто ничего не сделал, когда у тебя власть захватили Белые, а ты стал условным соучастником Государства Российского? Может тебя, Сибирь, Дальний Восток, вас просто стоит бросить заковаными куда-нибудь в подвал и расстреливать каждый день, моря городом? Или просто убить? - Я - горы, меня нельзя убить упразднением или аннексией, - ответил тот, всё ещё выглядя равнодушно; Урал сузил глаза. - А если про подвал... думаешь, Елена тебе это простит? Да, конечно, Елена Святополковна его за это не простит. Ей нужен Урал, ей нужны Сибирь и Дальний Восток, ей нужны территории; а он, СССР, ей нужен только, чтобы... чтобы что? Говорят, она его руками хочет вновь построить Империю. Но зачем? Разве они сражались не ради того, чтобы у России, у российского народа никогда больше не было Хозяина? Тогда зачем... Владислав даже не заметил, как вдруг наклонился и прямо-таки впился в чужие губы; он куснул нижнюю губу до крови, а в голове лишь мелькало одно сплошное "тогда зачем...". Когда СССР наконец пришёл в себя и оторвался от Урала, отпустив его подбородок, Урал вытер пальцами кровь с губы: - Отоспитесь, Владислав. Кажется, ваше становление государством вас слишком взбудоражило. - Да... конечно, - решил согласиться Ульянов, отводя взгляд. - Приму ваш совет, - он отвернулся и пошёл к двери. Но на полпути остановился. - Но, в любом случае... давайте продолжим наше сотрудничество до самого конца. Урал на миг замер, уставившись ему в спину. И кивнул: - Хорошо. Договорились, Владислав. И он ушёл.