Моя девочка

Январское солнце светит ярко. Порой даже слишком ярко, если это раннее утро и оставленные накануне не задвинутыми шторы. Виктория так привыкла, что Никита зашторивает большое окно в их спальне, что совсем забывает о выходящих как раз на восток окнах в её детской комнате в доме родителей. Поэтому с первыми лучами солнца девушке приходится вынырнуть из сна и сморщить нос, будучи недовольной ранним подъемом. Вика совсем не хочет вставать, но слышит, как мама гремит посудой на кухне, поэтому заворачивается в одеяло, надевает тапочки и спускается вниз, чтобы устроиться на диване с чашкой горячего чая и котом под боком, слушая истории родителей о жизни в загородном доме. Такая семейная идиллия. Она думает, неплохо бы ещё Никиту рядом, а так всё как и надо. При мысли о муже девушка хмурится и переключает своё внимание на ступеньки на лестнице. Не думать о Никите. Не думать о нём. Накануне они серьёзно поругались из-за какой-то незначительной мелочи. Но он хлопнул дверью и ушёл в другую комнату играть в бродилки на приставке, а Вика психанула и уехала к родителям. Она понимала, что поступила по-детски, но решила, что может себе позволить один раз в жизни пообижаться подольше. Конечно, Никита звонил ей несколько раз, прежде чем она заметила и написала в ответ, что находится у родителей и с ней всё хорошо. Его это вполне устроило. «Спокойной ночи» осталось висеть в воздухе, не отправленное ни Никитой, ни Викой. - Доброе утро! - бодро приветствует Вику её папа, замечая дочь на последних ступеньках, - иди сюда, садись рядом, - он похлопывает рядом с собой по дивану, раскрывая для уже слишком взрослого ребенка объятия, оттого не менее необходимые им обоим. - Доброе, - слабо улыбается Виктория, - мам, ты блинчики делаешь? - её глаза загораются, стоит уловить запах готовящегося завтрака. Мама кивает и отворачивается к плите. Женщина переживает за дочь, которая внезапно позвонила и сказала, что будет через двадцать минут. Материнское сердце чувствовало, что не всё в порядке, но наседать на дочь было бесполезно, она знала, что Вика сама расскажет, когда придёт время. Тем более позиция «не лезть в отношения детей» была твёрдой. Непрошеные советы никому ещё не помогали по-настоящему. Панорамные окна в столовой открывали прекрасный вид на снежные сугробы и верхушки заснеженных деревьев за забором. Снег ярко блестел в лучах утреннего солнца, мягкий свет рассеивался на деревянном полу. Всё это создавало теплоту. Виктория подумала, что она бы хотела жить так, как её родители, на природе в небольшом доме у леса. Но это потом, когда у них с Никитой будут взрослые дети. Девушка снова поймала себя на мыслях о муже, но на этот раз они вызвали у неё улыбку. Она незаметно положила руку на живот, думая о ещё совсем маленьком ребенке внутри. Вика помогла маме накрыть на стол, пока её отец разговаривал по телефону в соседней комнате. Стопка ароматных блинов, щедро смазанных сливочным маслом, смотрелась аппетитно в окружении розеток со сметаной, малиновым и яблочным джемом. Горячий чайник с зеленым чаем дополнял картину. - Ммм, - протянула Вика, - мам, очень вкусно! - Спасибо, - улыбнулась её мама, - ты ешь, а то остынет. Они провели ещё некоторое время за столом, завтракая и вспоминая разные истории из детства Вики и молодости её родителей. Когда раздался звонок в дверь, девушка недоуменно посмотрела на папу и спросила, ждут ли они кого-то. Он лишь загадочно ухмыльнулся и пошёл в прихожую, чтобы включить автоматическое открытие ворот. Вика, которой не было видно пространство перед домом из окон столовой, аккуратно выскользнула из комнаты, поднялась по лестнице и спряталась за поворотом так, чтобы её не было видно, но чтобы ей было видно всё. Дверь открылась, позволяя свежему морозному воздуху залететь внутрь. - Никита! - девушка слетела вниз по лестнице, попадая прямо в объятия своего мужа, - ты приехал, - прошептала она, уткнувшись носом в воротник его куртки. - Конечно, я приехал, - он поцеловал её в макушку, - дай куртку сниму и поздороваюсь с твоими родителями, ладно? - она не видела, но точно могла сказать, что он улыбается. Виктория немного смущённо отошла в сторону, позволяя Никите раздеться, пожать руку её отцу и обнять её маму. Потом она вцепилась в его свитер, чувствуя, как в горле образуется ком, а к глазам подходят слёзы. - Ну ты чего? - Никита ласково провёл рукой по её волосам, - солнышко, не плачь. - Это не я, - Вика шмыгнула носом, - это всё гормоны. - Ты сказала родителям? - Нет, мы же хотели вместе. Никита улыбнулся своим мыслям и они пошли доедать блинчики, пока папа Вики заваривал новый чай взамен успевшему остыть. После завтрака Вика поднялась в свою комнату переодеваться в тёплую одежду перед прогулкой с собакой. Никита пошёл за ней. Он поморщился, думая о том, как глупо они вчера себя повели. Конечно, ссоры случаются и это нормально, но не в их нынешнем положении. В конце концов, они хоть и были женаты меньше полугода, знакомы были почти девять лет и встречались примерно столько же. - Вика? - Никита постучал в дверь, не желая нарушать личное пространство своей жены. - Входи! - ответила она, пытаясь найти в шкафу какие-нибудь тёплые спортивные штаны, чтобы не идти в джинсах, в которых она вчера наспех уехала, - я думаю, что надеть. Никита сел на кровать и глубоко вздохнул. - Прости меня, - сказал он, - я знаю, я вчера сказал лишнего. И не сказал самого главного. Только, пожалуйста, не уезжай больше из дома, ладно? - Никит, - Вика повернулась к нему, - я на тебя уже давно не злюсь. Вообще-то, я сама виновата не меньше, - она села рядом и очутилась в его объятиях, - давай договоримся, что больше никогда не будем так долго не разговаривать? - Конечно, - парень засмеялся, - знаешь, кто-нибудь нам бы точно сказал, что не разговаривать ночь - это совсем не долго. Девушка засмеялась тоже, и в комнате стало вдруг как будто на несколько градусов теплее. По лестнице поднялась мама Вики, чтобы узнать, готовы ли они идти, и сделала фотографию счастливых молодожёнов как заправский папарацци - бесшумно и исподтишка. Хотя фото, конечно, получилось очень живым и немного позже украсило комод в спальне Вики и Никиты.

***

Зимнюю тишину леса нарушал хруст снега и счастливый лай собаки. Никита держал руки Вики в своих, чтобы она не замёрзла. Они шли чуть отставая от родителей и вполголоса обсуждали, когда и как стоит им рассказать о беременности девушки. Сначала они хотели устроить большой семейный ужин вместе с родителями и Никиты тоже, на котором бы сразу всем и рассказали. Но у всех были такие разные графики, что после новогодних праздников собраться всем вместе представлялось возможным только на Пасху. Вика как раз начала излагать новую идею, как в неё врезался пёс, большой и белый как снег, повалив их с Никитой в сугроб. Это произошло так стремительно, что они даже не успели испугаться - только засмеялись и обняли собаку, возвышающуюся над ними. Отец Виктории вскоре повернул обратно, заметив, что жена и дочь скоро совсем замёрзнут. Одно из приемуществ граничащего с лесом участка - возможность попадать в лес практически сразу выходя из дома. Мужчине нравилось собирать грибы летом и осенью, а зимой ходить на лыжах и бегать с собакой. Он хотел, чтобы его внуки разделили с ним эти увлечения. По возвращении домой был разожжён камин, снова заварен чай и небольшой диван оказался занят целиком. Вика чувствовала, что устала после прогулки так, что готова заснуть прямо на месте. Она легко толкнула локтем Никиту и, увидев в его глазах одобрение, начала говорить: - Мам, пап, у нас есть новости. - Хорошие? - улыбнулась её мама, грея руки о чашку. - Самые лучшие, - ответил Никита, играя с обручальным кольцом жены, - Вика беременна. Два удивленно-радостных вздоха одновременно раздались в комнате. Папа пришёл в себя немного быстрее. Он обнял дочь и зятя, передавая их маме Вики, которая утирала глаза платочком. Они несколько раз повторили, как рады за них и как это прекрасно - растить ребёнка. Вика улыбалась и чувствовала безграничное и всепоглощающее счастье. Она посмотрела на своего мужа и прошептала: - Я люблю тебя больше всего на свете.