Падение

      Сознание возвращалось медленно... Очень медленно. Сначала была лишь пустота. Она мягко обволакивала, проглатывала целиком, лишая возможности сделать даже малейшее движение. Не было ни мыслей, ни эмоций, просто... пустота. Но как бы ни хотелось еë отпускать, вскоре ей на смену пришло что-то другое. Постепенно в сознании начали вспыхивать искры воспоминаний, сначала едва заметные хаотичные всполохи, которые разум никак не хотел воспринимать, затем более яркие вспышки, сливающиеся в водоворот. Вместе с ними постепенно возвращались и чувства. А точнее всего одно. Боль. Тупая ноющая боль, поглотившая, казалось бы, всë тело. Воспоминания с каждой секундой становились всë более чëткими, а боль всë сильнее. Но затем яркая вспышка ударила в глаза, затмив собой всë. За ней последовал оглушительный хлопок, перешедший в пронзительный звон.       Прошедшая по телу судорога заставила резко открыть глаза. Мужчина дëрнулся в попытке встать и тут же зашëлся в приступе надрывного и болезненного кашля. Дышать было тяжело, казалось лëгкие скрутили стальной проволокой. Глаза слезились от едкого дыма, во рту был металлический привкус.       Когда приступ прошëл, мужчина предпринял ещë одну попытку встать. Мышцы протестовали, но сжав до боли зубы, он-таки приподнялся на локте и, собрав последние силы, придал корпусу вертикальное положение.       Мир перед глазами поплыл, мокрая пелена мешала разглядеть что-либо, в ушах оглушительно звенело. Он замер, ожидая, когда бешеная карусель остановится. Через какое-то время он смог разглядеть перед собой кучу искорëженного и дымящегося металла. Пусть головокружение и ослабло, зрение не прояснилось, и сказать, что конкретно перед ним лежит, мужчина не мог.       При попытке сдвинуться с места левую ногу от стопы до бедра прошила боль. Еë прижимал к земле кусок большой трубы, изогнувшейся в причудливой форме и одним концом нависшей над ним, грозя вот-вот опрокинуться. Она была не тяжëлой, но боль в теле при малейшем движении не давала возможности просто выдернуть из-под неë ногу. Зашипев и стиснув зубы, мужчина напряг все мышцы и попытался перевернуться. Ему казалось, что он вот-вот опять потеряет сознание. Пальцы рук впились в землю, а мышцы плеч казалось вот-вот лопнут от перенапряжения. Чудом ему удалось отползти чуть вперëд и выволочь ногу из-под обломка. На это ушли почти все силы.       Тяжело дыша мужчина сосчитал до двадцати, а затем, набрав в грудь воздуха, рывком заставил себя подняться. Равновесие тут же подвело его, и если бы не ствол поваленного дерева в метре от него, то он бы точно рухнул обратно.       Сделав несколько шагов вдоль ствола, он присел, прислонившись к нему спиной. Теперь ему не грозило оказаться под каким-нибудь обломком, да и дыма стало поменьше. Он оглядел обломки перед собой. Несмотря на раскуроченный вид они напоминали собой что-то похожее на контейнер. Вокруг росли деревья, земля была покрыта тонким слоем снега, а густой туман окутал всë за пределами нескольких метров. Даже неба над головой почти не было видно. Зажмурившись, мужчина судорожно вздохнул. Перед глазами мелькали обрывки каких-то воспоминаний, но он никак не мог собрать их воедино, не мог вспомнить ни одного лица. Он не понимал как очутился здесь... даже собственного имени вспомнить не получалось. Он помнил лишь ощущение падения, как летит вниз, помнил как пытался хоть что-то предпринять, круговорот из веток и обломков.       Боль в теле и звон в ушах не давали сосредоточиться.       Ну же, Тех, поторопись!       Очередная вспышка оказалась ярче остальных. Прозвучавший в голове голос был до боли знакомый.       Эхо, запускай вагон.       Обрывки перемешались в одну кучу, не позволяя разобраться.       У нас мало времени, нужно завершить задание!       Задание. Он был на задании. Воспоминания начали постепенно обретать чëткость. Побег. Вагоны подвесной дороги. Стрельба. Они убегали. Они? Он явно был не один. Но кто все эти люди? Почему они убегают?       Не смей! Любое изменение веса может сорвать оба вагона!       Почти сразу мужчина понял, что голос принадлежит ему самому.       Тебе нужно отстрелить крепление.       Он висит в воздухе, зацепившись тросом за край покорëженного вагона. Уши режет рëв истребителей.       Я не сделаю этого, пока ты там!       Как бы он не напрягал память, у него не получалось вспомнить, кто это был.       План девяносто девять.       Снова его собственный голос, хриплый, но полный решимости.       Не смей этого делать, Тех!       Тех? Так его зовут? Говоривший назвал его по имени.       Разве мы хоть раз следовали приказам?       Перед глазами сверкнула вспышка, и мужчина вздрогнул, вспомнив, как его тело сорвалось вниз.       Открыв глаза, он поднëс руку ко лбу. Что-то тëплое и липкое стекало по щеке. Только сейчас он понял, что это кровь. Колющая боль около глаз не стихала, и вскоре он понял почему. Мелкие осколки очков впились ему под кожу в нескольких миллиметрах от глаз. Сами очки сползли на лоб.       Стянув за резинку с головы, он осмотрел их. Несколько стекляшек ещë торчали на своих местах. Оправа погнулась, датчик слева почти отломился, повиснув на тонком проводке. Теперь от них нет никакого толку.       Отшвырнув их от себя, мужчина попытался встать.       Если они убегали от кого-то, значит есть вероятность, что на место крушения могут наведаться противники. Если он так и останется сидеть, его схватят.       Мужчина встал, держась за всë тот же ствол дерева. От этого движения рëбра под кожей неприятно захрустели. Нужно срочно найти безопасное место и обработать раны. У него ещë будет время вспомнить, что же с ним произошло. Сейчас главное — выжить.       Сделав шаг в перëд, он чуть не рухнул. Подогнувшаяся нога напомнила о себе вспышкой острой боли. Возможно, она была сломана. На глаза ему попался длинный кусок металла, походивший на штырь. Даже кривой его можно было использовать для опоры.       В нескольких метрах от того места, где он очнулся, лежал бластерный пистолет. Чуть поодаль мерцал слабым светом датапад, экран был разбит, но устройство работало.       Возле сильно изуродованного куска обшивки вагона, придавленный небольшим обломком, лежал шлем. Некогда белый он был покрыт землëй и вкраплениями крови. На стороне затылка красовалась вмятина.       Не без труда вытащив его, мужчина поднял его перед собой. Визор треснул, передатчик на левом ухе держался на честном слове, антенна погнулась. Использовать по назначению шлем уже не получится, но можно попробовать вынуть передатчик. Обернувшись назад, мужчина обвëл взглядом обломки и посмотрел в небо. После чего медленно, сильно хромая, он побрëл вперëд.