Уловка

Родион скучающе подбрасывала монетку, наблюдая за её вращением в воздухе, и подпирала спиной автобус, остановившийся на обед. Проблема заключалась в том, что полноценный обед предполагался только для Мефистофеля, а сама Родион не отказалась бы от чего-нибудь вкусного. Городок, где можно забежать в ресторанчик, призывно мелькал огнями слишком уж близко, но у девушки были немного иные планы. Связанный с ними напрямую субъект дремал, привалившись головой к стеклу, и Родион периодически бросала в его сторону взгляды, ненадолго теряя монетку в руках из виду. Если смотреть на спящих достаточно пристально, то они просыпаются, но если попасться за этим занятием, то придётся отшучиваться от неудобных вопросов. В попытках разбудить другого человека взглядами, бросаемыми украдкой, был свой азарт, а подобные игры Родион не просто любила, но и была уверена, что в них ей просто нет равных. Возможно, так и было, ведь в конце концов человек сонно заморгал, с трудом отрывая голову от неуютного, но уже нагретого стекла, и потянулся. Родион помахала ему рукой, ловко сжав летящую вниз монетку в кулаке. Не важно, орёл там или решка — даже это зависит лишь от желания Родион. Грегор лениво выполз из автобуса несколько минут спустя и поёжился от прохлады. Пиджак был привычно перекинут через плечо и потому совершенно не грел руки с вечно закатанными рукавами. Даже расправить рукав всё ещё было проблемой, а надевание пиджака могло превратиться в настоящее шоу, чего Грегору совершенно не хотелось, ведь он предпочитал игнорировать собственную руку, а не акцентировать на ней внимание, прося кого-то помочь с простейшими действиями — на самом деле всё он умел, но не всякое исполнение выглядело достаточно ловким и быстрым. — Грегор, детка, здесь прохладно, помочь тебе с пиджаком? — Родион мило улыбнулась и одним движением раскатала рукав на человеческой руке Грегора безо всякого предупреждения. Мужчина дёрнулся от этого прикосновения, и его вторая рука на мгновение заострилась сильнее. — Родя, сколько раз я просил так не делать? — Грегор устало вздохнул и отвёл взгляд. — Моя рука, знаешь, живёт своей жизнью, и к чужим предостережением внимательна примерно как ты. В этом была доля правды, ведь Родион только хихикнула и сняла пиджак с чужого плеча, расправила его и принялась ждать, пока Грегор позволит помочь ему, но тот лишь нахмурился сильнее и стал искать по карманам зажигалку, так что Родион просто накинула пиджак ему на плечи. Грегор не любил жалость, а именно к ней он сводил чужие проявления заботы, и всякий раз норовил замкнуться в себе, как бы девушка ни старалась его приободрить. В её понимании забота была абсолютно естественной вещью, дарящей ощущение тепла. Более приятного, чем от форменного пиджака на плечах. Они тяжело вздохнули почти в унисон, после чего обменялись полными внутреннего напряжения взглядами. Это было ещё одной вещью из списка того, что не любил Грегор — всякий раз у него возникало ощущение, что это он виноват во внезапной смене настроения Роди, и зачастую так оно и было. — Жалость унизительна, — холодно и одновременно жалобно заметил Грегор, закуривая. Родион хихикнула, но благоразумно воздержалась от неуместной шутки про его рост. Возможно, если бы она собиралась похоронить его самооценку окончательно, это стало бы отличным гвоздём в крышку гроба, но у неё всё ещё были другие планы. — Грегор, детка, мне тебя совершенно не жалко! — она всплеснула руками и хитро улыбнулась. — Жалко здесь лишь отсутствие конфет. — Родя, «жалость» и «жалко» — такие же разные, как… — Грегор посмотрел на обе свои руки, переводя взгляд с одной на другую, но не стал озвучивать этого вслух. Родион напряглась, наблюдая за этим жестом — самоуничижительные шуточки были вполне в духе Грегора, но выражение его лица при этом обычно было повеселее, чем сейчас. Тем не менее он просто докурил сигарету и затушил окурок, так и не продолжив мысль. — Ладно, я тебя понял, — он наконец-то посмотрел на неё и постарался улыбнуться, и только тогда Родион облегчённо выдохнула, приняв, что удача всё ещё на её стороне. Грегор поправил пиджак и посмотрел в сторону передней части автобуса, вокруг которой суетился Данте под монотонные комментарии Фауст. — Мы успеем? — А кого это волнует? Рядом с ними не было никого, кто мог бы ответить на этот вопрос, ведь большая часть грешников уже сбежала в город к неудовольствию Вергилия. Родион, конечно, могла бы сделать это раньше, но нет ничего важнее абсурдных желаний, таких как убедить Грегора самого предложить прогулку за конфетами. Пока они всё сильнее отдалялись от Мефистофеля, Грегор почти с нежностью думал о том, как бесстыдно и ловко Родион может добиваться своего, не говоря ничего прямым текстом, но и не превращая намёки в сигнал, не поддающийся расшифровке. Она позволяла ловить себя за руку на этих маленьких хитростях с улыбкой, и Грегор даже со всем опытом в военной стратегии не мог сказать, не кроется ли за ними нечто большее. В конце концов, устав думать, он снова поправил пиджак и предложил Родион руку, которую она с удовольствием обвила. Плечо Грегора при этом явственно ощущало её… Богатые формы, взгляд на которые скосился сам собой, благо Родя не была склонна подкалывать его на тему, что её глаза значительно выше. Они замедлили шаг, в тишине наслаждаясь прогулкой, и Родион периодически поправляла сползающий с Грегора пиджак, едва касаясь его изменённой руки. Ей самой не было холодно, потому как здесь было значительно теплее, чем в её родных краях, и она была уверена, что Грегор не мёрзнет тоже, ведь не просто так он почти никогда не облачался в форму полностью. Ей просто нравилось касаться его, даже той руки, которую правильнее назвать лапкой. При всей нелюбви к насекомым Родион, как и все хорошие игроки в азартные игры, могла спокойно делать вид, что её это не волнует. В конце концов она смотрела на это так же, как сам Грегор — они могут не любить эту его часть оба, но она от этого не исчезнет, и лучше бы принять её как данность, не уделяя много времени отвращению и сожалению. Пиджак тем не менее продолжал сползать, и Родя поправляла его всё более игриво, задерживаясь пальцами на перекате плеча, проводя ими по шее, ненавязчиво запуская в волосы на загривке. Грегор стоически молчал, хоть и начинал дышать громче обычного. — Грегор, детка, если уж ты против, чтобы я помогала тебе одеваться, то что насчёт того, чтобы помочь раздеться? — Родя усмехнулась и отпустила его руку, ускорив шаг без оглядки на замершего на месте коллегу. Родион определённо умела не только вынудить пригласить себя на свидание любой ценой, но и позволить сохранить Грегору капельку гордости — она сделала вид, что не видела, как покраснело его лицо, и как спружинили вмиг появившиеся от смущения антенны. Обещанные конфеты — далеко не самый сладкий десерт, на который она рассчитывает.