Когда разбивается сердце

Будучи ещё совсем детьми, Саша и Костя были очень дружны, а спустя время, когда они подросли вместе, испытали первую влюблённость по отношению к друг другу. Напрямую свои отношения они никогда не выставляли, поскольку смертные могли не понять такого. Они были дружны, были возлюбленными, но совершенно разные. Екатеринбург был городом на Урале, работник, батрак, который работал руками и ногами, в то время как Санкт-Петербург, столица огромной Империи, занимался бумажной работой, встречался с высокопоставленными лицами. Из-за этого к концу 19 и начала 20 века их политические взгляды разошлись. Время выдалось тяжелое, начались забастовки рабочих, рост недовольных возрос вместе с интенсивностью и количеством мигреней Александра, поэтому он решил позволить себе уехать в свою тихую гавань под названием "Екатеринбург". Наведался он неожиданно, узнав, где находится его возлюбленный, он направился к полю. В своих дорогих сапогах он шел по грядкам, пока не увидел своего Костю. — Константин! — позвал он работающего вытягивая в его имени букву "и". Тот, заметив Сашу улыбнулся и отряхнул мундир столицы, после чего неожиданный гость заключил Костю в объятия. Тогда Екатеринбург и почувствовал, насколько обнимающий его человек напряжен, а объятия скорей похожи на хватку. Благо, Костя был очень наблюдательным и хорошо понимал каждое состояние Саши, поскольку они росли вместе, прошли огонь и воду. — Пойдём в дом, там мы сядем и ты мне всё расскажешь, — мягко сказал Константин, отстранившись от спутника. В самом доме, с кружкой молока под рукой, мрачный Александр приступил к рассказу о бастующих, о том, что не может быть ничего кроме монархии, Санкт-Петербург был поражен наглостью рабочих. Обычно Екатеринбург выслушивает все спокойно и пытается успокоить возлюбленного, но недавно и его сердце посетила вера на то, что можно построить государство где все будут равны. В один момент рассказа Саши он перестал слушать и начал размышлять о своём, что не мог не заметить Александр. — Ты меня совсем не слушаешь! — Что? — его словно окатили водой. — Нет, я слушаю, просто внезапно задумался. Ты рассказывай. — Ладно, неважно... — задумчиво произнёс Петербург. Он обвёл взглядом стол, покрытый белой скатертью, и саму избушку, а после перевёл свой взор на Костю. Тот выглядел подозрительно, словно что-то скрывал, но у уставшего Саши уже не было сил с этим разбираться. Он снял мундир, сапоги и запрыгнул на печку, где было постелено. Похлопав рядом с собой, он позвал Константина в его же собственную кровать. — Давай полежим вместе? Я очень устал... — измождённо сказал Питер. Уралов, недолго думая, выкинув мысли о политических делах, улёгся рядом, предварительно сняв с себя грязную рубаху. Романов провёл своими длинными пальцами по торсу возлюбленного без толики игривости, все рельефы были твердыми и четкими, без накаченного тела было просто невозможно нормально работать в поле или шахте. Пока Саша разглядывал Костю, словно древнегреческую статую, тот аккуратно убрал вылезшие пряди каштановых волос, даже такой — уставший, измотанный и потрепанный — столица Российской Империи выглядел прекрасно, его аристократически бледное лицо и величественный взгляд серых очей нельзя было передать никакими словами, картинами и прочим. Он словно сошел с картины в Эрмитаже, а Константин просто везунчик, которому повезло увидеть собственными глазами шедевр, не только увидеть, обнять, поцеловать, зайти дальше, что он и делал, но сейчас ограничился первыми двумя пунктами. Обнявшись и поцеловавшись, они заснули. Это была их последняя мирная ночка в объятиях друг друга. На следующее утро Санкт-Петербург отправился обратно. Революция захватила всю страну, в том числе и Екатеринбург. Александр получил нож в спину от своего возлюбленного, убийцы его семьи. Романов был опьянен своим величием и статусом в обществе, а потому к обычным батракам относился с презрением, но на Костю это не распространялось, Костик был другим, так по крайней мере думал Санкт-Петербург до того момента, пока Екатеринбург не начал пытаться вразумить Сашу, рассказывать, что помимо монархии есть и другие виды власти при которых все будут равны и никто не будет страдать, но все его слова оборвались после фразы столицы Империи: — Ты был рабом, рабом и останешься, Константин. Это был тот момент, когда ты понимаешь, что любимого не спасти, тот потерян, неизвестно, найдётся ли. Слова Александра глубоко ранили Костю, ведь тогда он понял, что для Саши они не равны. Санкт-Петербург просто был милостив к своему фавориту. Екатеринбург был ему словно крепостная девка для барина.