Я буду твоим вчера, сегодня и завтра

Виктория лениво прошлась по временным апартаментам, наполняя комнату запахом парфюма. Облака пыли заставили ее невольно закашляться, и она учтиво попросила впустить в комнату свежий воздух. Бриллинг несколькими широкими шагами сократил расстояние от входной двери до окна, и распахнул створки, но вместо приносящего облечение дуновения ветра, комнату быстро наполнил полуденный жар. В комнате стало невыносимо душно, и Виктория расстегнула несколько верхних пуговиц на белоснежной блузе. Иван проследил за движением ее рук с нетерпением ожидая, когда она расстегнет оставшиеся. Тряхнув головой, Бриллинг прошел мимо, скрываясь за дверью ванной комнаты. Склонившись над раковиной, он умыл лицо прохладной водой, возводя глаза к потолку. Крупные капли медленно стекали по лицу, принося долгожданную свежесть, остужая пыл. — Ты в порядке? — Приоткрыв дверь, Виктория позволила себе войти внутрь. Ее голос действует отрезвляюще. Закрыв кран, Бриллинг быстро промокнул лицо полотенцем, лежащим на тумбочке слева, возвращая лицу прежнюю холодность. — Почему ты спрашиваешь? — Ты не ответил на вопрос. — Виктория подошла слишком близко, скользнув ладонями по напряженной груди. — По пути сюда ты не сказал ни слова и упорно молчишь сейчас. Прильнув к его груди, она закрыла глаза и вдохнула такой полюбившийся аромат, который возбуждал всю ее сущность, но вместе с тем умиротворял лучше любого успокоительного. — Что ты хочешь услышать? Виктория открыла глаза и посмотрела на манящие губы напротив, затем поймала на себе потемневший взгляд Бриллинга, который так же скользил по ее лицу от губ к глазам и обратно. — Мы могли бы разъехаться по разным номерам, если мое общество тебе не по душе. Почему ты не взял еще один номер? — Долго думала? Иван осторожно убрал непослушную прядь волос с ее лица, заставляя сердце Виктории забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и непреклонного, нежность, и, не удержавшись, Виктория первая потянулась к его губам. Это было восхитительно. Поцелуй не был напористым или грубым. Он не выбивал из ее губ стоны, нет. Это было нечто иное. Бриллинг опустил руки на тонкую талию, прижимая Вику к своей груди. — Этот блеск со вкусом персика вкупе с твоими губами сводит с ума, — прервав поцелуй, Иван медленно провел кончиком носа вдоль шеи, довольный ее реакцией. В ответ на его действия, зрачки кареглазой расширились, а дыхание участилось. Бриллинг обвил рукой ее талию, в то время как второй коснулся ее подбородка, вынуждая заглянуть в глаза. — Займемся любовью? Он несет ее гостиную, усаживая на стол. Длинная кожаная юбка мешает ему устроиться между ее ног, потому Бриллинг помогает Виктории избавиться от нее. За юбкой следует блуза, позволяя мужчине насладиться открывшимся видом. Прозрачное белье идеально подчеркивает все достоинства, но вместе с тем скрывает особо пикантные места, позволяя фантазии разгуляться как следует. — Восхитительно красивая. Виктория смущенно улыбается и закусывает губу, когда Иван опускает руки на округлые бедра, поглаживая. Не торопится, дает время привыкнуть и снова тянется к пухлым губам, о которых мечтал слишком долго. Бриллинг прикусывает их, оттягивает, по очереди сминает и наконец позволяет себе проникнуть языком в ее рот. Кончиком языка обводит идеально ровный ряд белоснежных зубов и, не встретив сопротивления, скользит дальше. Виктория запускает пальчики в его волосы, углубляя поцелуй, а Иван сходит с ума от этой невинной ласки, чувствуя нарастающей возбуждение. — Я так долго этого ждал, — изумрудные трусики ползут вниз под напором мужской руки, — раздвинь ноги шире, вот так. — Вань, ах… — Виктория вздрагивает, когда длинные пальцы касаются ее клитора, стимулируя. Она влажная, но не достаточно. — Тише, девочка, спокойно. — Бриллинг двигается ближе, дрожащими руками расстегивая брюки. — Все в порядке. — Виктория целует его в щеку, помогая избавиться от белья. Там тесно она понимает это, когда ее ладонь накрывает внушительных размеров бугорок. Бриллинг тяжело дышит, наслаждаясь ее нежными прикосновениями, продолжая подготавливать ее для себя. — Хочу тебя вот так, — Иван широко разводит ее бедра в стороны, когда терпеть становятся все трудней, — справишься? — Да, — Виктория берет его объемный член в руку, и с тихим стоном, направляет в себя. Он большой, даже слишком. Она цепляется за лацканы его пиджака, подавляя рвущийся из груди стон. Его руки до боли сжимают бедра, надежно фиксируют на месте так, что нет возможности ни сдвинуться, ни пошевелиться. Внутри все горит из-за буйства мыслей и чувств. Тело вздрагивает всякий раз, когда Иван входит слишком резко, прикусывая шею. — Не зажимайся так, — теплые губы скользят по шее, посылая волны мурашек по всему телу, — иначе будет больно. Бриллинг сильнее прижимает ее к себе, позволяя почувствовать сквозь слои плотной ткани жар его тела. Виктория прячет лицо, уткнувшись в его грудь. Делает все что угодно, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Его это забавляет; ее пугает. Виктория мелко вздрагивает, чувствуя горячую ладонь мужчины у себя между ног. Иван проводит рукой по напряженному комочку нервов медленно, будто издеваясь, нарочно задевая взбухшую головку. Пальцы кружат вдоль влажных складочек, а у нее от этих действий дрожат колени. — Умница. — Мужчина снова целует ее, проникая языком в рот, а у Виктории сердце уходит в пятки. Все его касания и поцелуи сплетаются в ее сознании, а тело предательски отвечает на каждое прикосновение. Она стонет ему в губы, принимая его на всю длину. Бриллинг осторожен, несмотря на охватившую его страсть. Он понимает, что с его габаритами ей может быть неприятно. Двигается в ней медленно, изучающе, позволяет себе толкнуться пару раз слишком уж резко, от чего у кареглазой все плывет перед глазами. — Я прошу прощения за это. — Полегче, пожалуйста. Его губы касаются упругой груди, чередуя легкие и невесомые поцелуи с укусами, и Виктория закрывает глаза, медленно скользя руками по его спине вверх, запуская тонкие пальчики в его волосы. Иван проводит языком по ее груди, вознагражденный стоном. Двигается дальше, прокладывая влажную дорожку из поцелуев по животу, покусывая время от времени разгоряченную кожу, от чего Виктория стонет все чаще, царапая стол ногтями. — Ох... Бриллинг скользит руками по ее телу, хватает за бедра и подтягивает ближе к краю. Зацеловывает внутреннюю сторону бедер, наблюдая как Виктория кусает губы, наблюдая за ним. — Что ты делаешь? — она рефлекторно вздрагивает от его покусывания. — Хочу попробовать тебя, — оставив последний поцелуй на внутренней стороне бедра, Иван скользнул в нее языком. Тело Виктории завибрировало, она тяжело задышала, сжимая бедра. — Спокойно, любовь моя, — тяжело сглотнув, Бриллинг провел языком по промежности, собирая скопившуюся влагу. Взбухший розовый бутон требует немедленной стимуляции, утопая в густой влаге, потому Иван не медлит, втягивает его губами, вознагражденный протяжным стоном. Кончиком языка теребит влажные складочки, раскрывает, лижет, посасывает, а Виктория млеет, наблюдая за тем как настойчиво Бриллинг вылизывает ее. — Ванечка. Мужчина на секунду теряется, а после, начинает вылизывать истекающую соками дырочку, причмокивая. Спустя несколько минут бедра Виктории задрожали, сообщая о надвигающемся освобождении. — Я хочу кончить, когда ты будешь внутри, — заерзав на столе, девушка предприняла попытки прервать эту сладкую пытку, — Вань, ну, пожалуйста. — Хорошо. —Выпрямившись, Иван звонко шлепнул ее по бедру, проникая внутрь, начиная быстро двигать бедрами. — Ах... — Виктория прижалась к нему сильнее, обвивая руки вокруг шеи. Бриллинг содрогнулся от ее прикосновений и позволил движениям стать резче и отрывистей. Дрожащей рукой он сжал ее бедро, отводя в сторону, облегчая себе доступ. Теперь он двигался ритмично и жестко, чувствуя ее ответные движения ему навстречу, и по учащавшимся стонам понимал, что она близка к оргазму. — Готова? — Хрипло спросил он, мощными размашистыми толчками вонзаясь в ее пульсирующую промежность. — Да, пожалуйста. Бриллинг ускорил темп, заставляя ее задыхаться от каждого проникновения. Виктория сжала его плечи, двигая бедрами, подстраиваясь под заданный темп. Она чувствовала, что уже близка к оргазму, который пытается пересечь черту, но еще не совсем готов к тому, чтобы разлиться по ее телу, волной обжигающего удовольствия. — Черт. Бриллинг тяжело дышит, обжигая ее кожу горячим дыханием. Его хриплые стоны становились все чаще и громче. Будь она проклята, если позволит ему кончить раньше, чем это сделает она. Иван не мог допустить этого, потому приложил все усилия, подводя Викторию к самому краю. Ее стенки плотно сжались вокруг его члена, доводя обоих до пика. Оргазм вскипел в ее теле, выплеснувшись наружу бешеной пульсацией. Виктория застыла, толкнувшись бедрами последний раз, наслаждаясь пронизывающей ее поясницу болью. Бриллинг последовал за ней, наполнив ее собой. Обмякнув, Виктория прижалась к теплой груди, вдыхая такой полюбившийся аромат его парфюма, возбуждающий ее до дрожи в коленях и бабочек в животе.