Насчет нас

      Небо на уровне горизонта, казалось, пылало, сильнее разгораясь ярко-красным светом, подобно огню. Наливалось алым, рассекая вдали еще мягкую голубизну. Горячая звезда остывала, а небеса все больше румянились золотом. В Хоукинсе каждый закат был неповторимым шедевром, словно нарисованным безумно талантливым художником. А можно ли изобразить нечто подобное? Хватит ли даже у самого гениального человека умений и чувств, чтобы передать такие волшебные переливы и перетекания на обычном холсте за пятнадцать долларов? Скорее всего, нет.       Рука сжимала пластиковую коробочку с кассетой группы IronMaden, которую необходимо было отдать хозяину. Стив взял ее несколько дней назад на неделю, может, две… Не то чтобы ее необходимо было так быстро возвращать, вовсе нет — Эдди сказал, что он может слушать «настоящую музыку» сколько его душе угодно, все равно копия есть… Но Стив преследовал немного другие цели.       Ему вообще тяжелая музыка не нравилась, в душе не откликалось как-то. Слишком громко и резко, собственно, как и характер его хорошего друга. Стив же в свою очередь предпочитал растворяться в композициях группы Beatles, закуривая очередную сигарету посреди ночи у открытого окна. Ему слишком нравилось ловить мимолетные моменты мягкого счастья, вслушиваясь в замысловатый текст, напевая его, может, пританцовывая, когда не было чужих глаз. Но в то же время он вовсе не был против металла или рока, которые нравились Эдди. Да что там, Стив бы предпочел стоять в чужом дверном проеме, разомлевший и счастливый, цепляясь взглядом за чужие беспорядочные энергичные движения под музыку, которая совсем не вызывала у него таких же сильных эмоций. Но так определенно было бы лучше. Даже сейчас — он шел к Эдди не из-за какой-то пластинки. Тот прямо с порога наверняка выдаст что-то вроде: «Ну что, бро, как альбом?» — хлопая рукой по плечу, а Харрингтон в свою очередь сможет лишь приоткрыть рот в попытке что-то выдумать насчет «интересного» инструментала, надеясь, что друг больше ничего не спросит. Он, конечно же, слушал музыку на пластинках, но ни то чтобы особо вникал. В попытках послушать что-то такое, в голове сразу вспыхивал образ Эдди: небрежные темные кудри, вечно приподнятые уголки пухлых губ, странные шутки, мимолетные противоречивые взгляды, а еще самое любимое: «На что ты так смотришь, Стив?» Последнее всегда заставляло нервно отвести взгляд. То ли потому что это действительно было странным — пялиться на другого парня, то ли потому что в этот момент тон Эдди становился значительно спокойнее и нежнее, словно тот пытался приручить его к себе.       Стив уже дошел до самого Трейлер-парка, куда захаживал в последнее время слишком часто. До дома друга оставалось минут пять от силы. Стив лениво полез в карман джинсовки за сигаретой. Он точно не знал, когда успевал их туда совать, но те никогда не заканчивались и всегда верно лежали на месте, как и серебристая зажигалка. Лишь одно краткое щелканье колесиком, и вот он — мелкий огонек, ровно такой же, как и в заинтересованном взгляде его друга. Стив поморщился от горького привкуса, который остался на языке после первой же затяжки. Легкий выдох — изо рта вышла тонкая струйка дыма. Он ухмыльнулся, еще крепче сжимая пластинку. Мыслей в голове было слишком много, как и наглого Эдди, который оттуда даже на пять минут покурить не выходил.       Как бы Стив этого не отрицал, но увидеть Мансона сейчас было жизненно необходимым. У них между собой присутствовал странный неподдельный интерес, который можно было бы называть дружбой… Но характер их дружбы был какой-то безбашенный и дикий. И вот подходило ли таким отношениям подобное клеймо? Этот вопрос пока что абсолютно не волновал никого из парней, он, возможно, и приходил в их головы, но никогда не задавался вслух и не обдумывался слишком уж глубоко.        Остановившись у чужого окна, Стив сделал слишком уж длинную затяжку. Да нет, это была не затяжка, а целый жадный глоток спасительного дыма, перед тем как выдавить из себя хоть звук.        — Мансон! — поднял он голову. В ответ лишь тишина. Никто не бежал к окну сломя голову, как это чаще всего бывало, а из комнаты даже не было слышно орущей на весь Трейлер-парк музыки, которая порой слишком резала чувствительный слух. Но Стив терпеливо стоял у трейлера, дожидаясь реакции. С цоканьем, в котором явно улавливался укор, он покусывал фильтр сигареты. Кашлянув в кулак, потупил взгляд вниз на высокие черные ботинки, которые приобрел не только потому что они ему очень понравились, но еще и потому что у Эдди были точно такие же. Он убеждал себя, что купил их из личных принципов, но это, черт возьми, звучало смешно. Даже сейчас, ухмыльнувшись, Стив подумал о том, что курение когда-нибудь прикончит его, а Эдди-чертов-Мансон облокотится о его могилку, повторяя с дурацкой ехидной ухмылкой: «Я же говорил, что не потянешь в таких-то количествах.»        — Господи, Мансон! — на этот раз выкрикнул Стив фамилию друга громче, а в трейлере, наконец, послышались звуки, указывающие на чье-то присутствие. Он снова откашлялся. Горло неприятно жгло, как при ангине. Взгляд снова упал на следы от ботинок, саму обувь, а затем на пластинку. Стив опустился на корточки, делая последнюю затяжку. Сигарета полетела на землю, прямо под подошву ботинка. Будет просто идеально, если кудрявый поторопится!..        Пыльное окно приоткрылось, и уже через секунду показалось чужое сонное лицо. Кудри беспорядочно разметались, а бледная кожа выглядела еще светлее обычного. Тот явно спал до того момента, как его разбудили пронзительным криком на весь Трейлер-парк.       — Черт, дорогой, мне снилось что-то счастливое. Я такого даже под травой не видел, — прикрыл Эдди рот зевая.        — Дорогой? Мы теперь так здороваемся? — с каким-то странным задором ухмыльнулся Стив, изогнув бровь. Такие резкие фразы, которые порой вгоняли в краску, его жуть как забавляли. Он поднялся на ноги, деловито засовывая руки в карманы синей джинсовки. Эдди же подпер руками подбородок, глядя на него сверху вниз, хотя расстояние между ними было не таким уж большим. Улыбка, похожая на кошачью, украшала чужое лицо, а пушистая челка прикрывала медовые глаза, в которых определенно играли недобрые огоньки.       — Наши отношения не доросли до большего, если ты об этом. Слишком многого хочешь, Харрингтон, — с насмешкой промолвил Эдди.       Стив опустил голову, достаточно громко хмыкнув. Глаза были опущены в пол, но он ощущал, что на него пристально смотрят из открытого окна. Так и было: Эдди изучал его сверху, все так же неизменно улыбаясь с прищуром, словно и правда был настоящим сонным котом.       — А если еще и курить будешь как паровоз, так и вовсе помрешь. Но ты-то уменьшать количества явно не собираешься, я тебя знаю. Так что нам надо многое успеть, — рука Эдди потрепала его волосы. Стива будто током ударило, по телу распространилось слабое и желанное тепло, словно от солнечных лучей в морозный зимний день. Сейчас и воздух вдохнуть было сложно, но он готов был курить и курить, чтобы снова почувствовать эту родную руку у себя на голове. Ему нравилась такая своеобразная забота, выраженная шутками, в которых и впрямь была доля правды. И довольно большая.       — Ты не высовывайся так из окна, — выдавил Стив с задушенным смешком.       — Так-то здесь и не высоко, но в любом случае ты все равно меня поймаешь, — явно и на секунду не задумавшись над своими словами, продолжал Эдди зарываться пальцами в его волосы. От этой фразы у Стива вырвался смешок с нотками странной нервозности. В последнее время Эдди частенько разбрасывался подобными словечками, вгоняя Стива в легкое недоумение от непринужденных противоречивых фраз.       — Кассета, — Стив уже было хотел кинуть ее другу, но тот протестующе замахал руками прямо у него перед носом. Он вздрогнул от чужих резких движений.        — Эй, только попробуй кинуть! Бережно с такими вещами обращайся, — еще больше высунулся из открытого окна Эдди, выхватывая кассету. С насмешкой тот легонько стукнул его, стоящего уже гораздо ближе, по лбу. Стив успел лишь моргнуть и слегка приоткрыть рот, глядя на парня в нескольких сантиметрах от себя.        Встав на носки поношенных кед, он резко схватил кудрявого шутника за ворот футболки и притянул еще ближе.       — Хей… Ты ведь сам сказал не высовываться, — сипло прошептал Эдди. Стив услышал, как тот сглотнул. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и собственные действия казались ему чересчур уверенными.        — А тебя, можно подумать, волновали мои слова, — Стив снова изогнул бровь.       — Хах, нет! — широко улыбаясь, развел руками Эдди, все еще находясь в чужой хватке. Стив же потянул его только сильнее после такого самоуверенного ответа. Он различил мимолетный страх на бледном лице. Не мудрено, тот фактически свисал из окна трейлера.       — И я про это говорю… Стив вздрогнул. Чужие ладони коснулись лица. Он почувствовал, как кровь начала приливать к щекам. Стив надеялся, что не начал краснеть прямо перед другом. Ведь он вовсе не должен был краснеть от странных действий другого парня, а тем более — хорошего друга. Его интересовали всегда лишь девушки. Никаких кудрявых длинноволосых парней, которые ниже него всего на пару сантиметров, с тягой к тяжелой музыке, он не припоминал. Но, черт возьми, Стив будто ощущал от чужих касаний электричество, которое обжигало кожу, покрывая ее мелкими, до жути ледяными мурашками. Мысли явно пошли не туда, они давно были за пределами реальности, а рассудок, казалось, мутнел быстрее, чем от крепкой выпивки. Улыбка не исчезала с чужого лица. Взгляд упрямо въедался в кожу. Ноги предательски подкашивались, а держать Эдди становилось все сложнее.       — Мансон, ты… — пошептал Стив.        — И долго еще будешь так мяться? — Эдди снизу вверх прошелся по нему взглядом. У Стива вырвался краткий выдох.        — Ну-у же, — протянул Эдди, хватая его подбородок с неким намеком.       — Целовать другого парня? Хах? — охрипло, с насмешкой выдавил Стив. Он с прищуром смотрел на Эдди, особо не торопя события. Отрицание вмиг как рукой сняло, но напряжение не спешило так же резво пропадать. Тот издевался над ним.        — Харрингтон. Прошу тебя, не выпендривайся. Если бы ты этого не хотел… — Мансон раздражено закатил глаза, щипая парня за щеку. Стив довольно оскалился, обнажая ряд передних зубов. Это же просто идиотская игра. Сейчас они просто топчутся на месте, мучая друг друга. Возможно, раньше они и занимались чем-то подобным, а может и в сто раз хуже, но перекладывали всю вину на выпивку. Сейчас же — оба трезвы, как стеклышко. Хотя, если продолжать так ждать, то кто-то из них непременно растворится в чужих касаниях, просто испарится у другого на глазах.        Последняя ухмылка. Последний вдох. И последний взгляд украдкой. Губы, такие же горячие, как раскаленный воздух между ними, соприкоснулись. В попытках не задохнуться, парни жадно углубляли столь желанный поцелуй, словно вдыхая друг друга вместо воздуха. Мансон прикусил губу Стива и ухмыльнулся прямо в поцелуй из-за его протестующего мычания.       — Господи, не кусайся, — сквозь зубы выдавил он.        — Помолчи, ты все портишь, — раздраженно фыркнул тот в ответ.       — У нас ни черта не выйдет, Мансон, — оставил Стив легкий поцелуй на бледной шее.       — Судишь по своим бывшим девушкам? — с насмешкой заправил тот выбившуюся прядь волос за ухо.        — Именно так.        — Сказал, как отрезал, но я надеюсь, что, целуя меня, ты не представлял какую-то там кудрявую блондинку. Я ревнив, как черт, знаешь ли, — с показной обидой отстранился Эдди и вырвался из его крепкой хватки. Руки того были скрещены на груди, а лицо выражало наигранное недовольство, которое вот-вот могло смениться смехом, если Эдди сорвется.       — Ревнуешь? Действительно так нравлюсь? — показалась на лице Стива самодовольная ухмылка. На эту его фразу Эдди только широко распахнул глаза от удивления. Происходящее явно вводило того в ступор, и бывшая до этого уверенность в действиях постепенно исчезала, оставляя за собой лишь смятение.       — Нравишься, — Эдди резко снял это слово с языка. Минутная тишина разорвалась глупым, но серьезным «нравишься». Само слово оставляло за собой какое-то горьковатое послевкусие. Стив всматривался в чужие медовые глаза, в которых видел свое же отражение. Он никогда не наблюдал такого смешения эмоций на лице у человека. Парень перед ним был серьезен, но в лице отражалась тоска, едва заметная, но Стив ее разглядел. Это скрутило ему ребра, блокируя возможность пошевелиться. Эдди же терпеливо дожидался ответа, пока он просто разглядывал острые черты лица, которые сейчас выглядели слишком обворожительно. То ли это из-за последних золотистых лучей, освещающих чужое лицо, то ли это потому что Стив впервые всерьез задумался о красоте Эдди.       Тишина вновь затягивалась, становясь неуютной. Она в какой-то момент стала громче крика. Хотелось разрядить обстановку, но мысли предательски смешивались, а с языка не могло сорваться ни одно слово. Стив знал, что обязан был что-то сделать, чтобы не играть на чужом терпении. Он окончательно очнулся, когда увидел краем глаза чужую руку, которая собиралась закрыть окно. Словно по инерции, Стив схватил Эдди за руку, а тот лишь изогнул бровь, одаривая его взглядом, аля «Давай, я слушаю».       — Мне нравишься ты, — фраза прозвучала как-то странно, резко… Но она оказала магнетическое влияние на Эдди, заставив того приоткрыть рот в изумлении. «Ты» броско выделялось среди других слов.       — Хватит меня пугать, балбес. Ты мне мозг ломаешь своими выходками, — устало высунулся из окна Эдди, свесившись лицом к земле. Кудри беспорядочно разлетелись, а тихий вздох мягко проник в уши, вызывая у Стива нежную улыбку.        — Мне стоило бы извиниться, но сейчас во мне играет какое-то неуловимое чувство счастья. Просто отдай обратно эту чертову пластинку, чтобы у меня снова был повод сюда прийти, — подхватил он чужую руку, оставляя краткий невесомый поцелуй на одной из острых костяшек.       — Это у тебя уже бред влюбленный начался, — щелкнул Эдди пальцем по его горлу, — Не нужно искать повод, чтобы позвонить или остаться подольше. Просто не думай о времени. Ты можешь остаться, — обнажил тот белоснежные зубы. Словно сработал какой-то механизм, Стив тут же кинулся на Эдди, обвивая угловатое тело руками. Вмиг стало так тепло и уютно, словно этот мимолетный момент был последним в его жизни. Прижимаясь плотнее, он услышал биение чужого сердца, которое асинхронно переплеталось с ритмом его пульса. Все тот же родной аромат и нежная кожа — ничего не изменилось. Так от чего же эти объятия так сильно отличались от предыдущих, заставляли чувствовать головокружение?       — Правда нравишься,        — шепнул Стив, еще крепче сжимая парня в объятиях.       Алый закат уже сменился темно-мутными сумерками, которые казались стеклянными. Солнце успело скрыться за горизонтом, а небо начало меняться и все больше охлаждаться, переходя в синий цвет ночи. Сейчас тускнели только краски угасающего света вокруг. Но их глаза по-прежнему счастливо светились, походя на уличные фонари, которые освящают темные переулки. В сумерках люди становятся ближе, забывая о времени. Приглушенные звуки расслабляют, пока на небе зажигаются звезды. Эту тонкую вуаль из тишины разрывает лишь хрупкое «Я тебе верю» из уст Эдди. В темноте контуры других трейлеров расплываются, а две счастливые улыбки и крепкие уютные объятия сплетаются с ней, становясь частью ночи.