Качество и количество

– Итак, выбирай, какой новый рецепт мне попробовать. Ватрушки или вареники с вишней? Олег воодушевлённо хлопнул по столу пакетом с мукой, а Серёжу пробил озноб. Ну знаете, такой озноб, когда ещё ничего не произошло, но интуиция подсказывает, что будущее сулит только тлен, боль и страдания. В случае Серёжи это была даже не интуиция, а опыт, накопленный за последние полгода. – А давай лучше в кондитерскую сходим? – пискнул из-за стола Разумовский, – или закажем из ресторана целый торт. С марципановыми волчками. Последнее предложение Серёжа озвучивал уже дважды, поэтому на успех не очень-то и рассчитывал. И правильно делал. – Ну какой ресторан, Серёж, – всплеснул руками Олег, – хватит тебе уже есть покупное. Красота красотой, но кто знает, что они туда кладут. А я тебе всё сделаю по высшему разряду. Тебе же нравится, как я готовлю? – Ага, – кивнул Разумовский, – нравится. И даже не покривил душой. Потому что ему правда нравилось, как готовил Олег. Как ловко счищал скорлупу с яиц умелыми пальцами, орудовал венчиком, напрягая мышцы рук, а потом стоял в одной футболке, окруженный паром, заставляя Серёжу истекать слюной. Вот только не из-за Олеговой еды. Потому что её есть было невозможно. Причиной всему послужила шарлотка, вернее, то, что Олег решил шарлоткой назвать. Стоило «Вместе» пойти в гору, а Разумовскому начать больше зарабатывать, как Олег объявил, что тоже хочет быть полезным их ячейке общества. А потому теперь всенепременно научится хорошо готовить и будет потчевать Серёжу разносолами во время своих коротких отпусков. Серёжа такой подход всячески поддержал. Ведь если Олег будет больше думать о готовке, значит, меньше – о контрактах. Правильно? Вот тут-то на сцену и вышла злосчастная шарлотка. Олег провозился с ней весь день, наполняя кухню дивными ароматами, и Разумовский уже готовился вкушать пищу богов. Но что-то пошло не так. А конкретно – всё. Тесто не пропеклось, и в нём было столько соли, что впору открывать соляную шахту, яблоки оказались кислыми и при первом же укусе злодейски пообещали Серёже зубную боль на весь оставшийся вечер, да ещё язык Разумовского начал неметь, хотя и по неустановленным причинам. Тут-то бы Серёже и ласково погладить Олега по плечу со словами: «ничего страшного», «первый блин комом», «лиха беда начало» и прочим набором утешающих фразеологизмов. Но Олег был такой восторженный, а Серёжа так его любил, что ответом на Волковское: «ну как?», стало чересчур активное довольное мычание. Это была стратегическая Серёжина ошибка. Потому что с этого дня Олег начал готовить. Нет, не так. ГОТОВИТЬ! В ход шло абсолютно всё: от высокотехнологичной суперсовременной сковородки с антипригарным покрытием во всех местах, даже в тех, которые у нормальных сковородок и не существовали вовсе, до самых натуральных куриных перьев, кистью из которых Олег смазывал пирожки яичный смесью, чтобы они подрумянились. Из какой курицы Олег умудрился вырвать злополучные перья, и почему получившиеся пирожки обладали мощным свойством бронестойкости, осталось загадкой. Но Серёжа до сих пор нет-нет да и вспоминал об этом потрясающем кулинарном открытии и гнал опасные мысли из головы, потому что искушение воспроизвести этот эффект на каком-нибудь костюме было слишком велико. Останавливало лишь одно: пришлось бы объяснять Олегу, зачем он измазал желтками свою одежду, а логического оправдания этому действу пока в голове Серёжи не созрело. Но видимо, что-то в глазах Разумовского, а возможно в судорожном подёргивании губ вызывало у Олега сомнения в собственных силах. И потому, после готовки, он взял за привычку угощать своей стряпнёй всех соседей в округе. Именно по этой самой причине рядом с ними больше никто не жил, в том числе крысы и тараканы, а стоимость квадратного метра жилплощади снизилась минимум на девяносто девять процентов. Не то чтобы это не нравилось Серёже, стало как-то тише и спокойнее, но говорить Олегу, что их покинул даже консьерж, у которого вследствие травмы головы напрочь отсутствовали вкус и обоняние совсем не хотелось. Перед глазами очень кстати всплыли недавно приготовленные Олегом сахарные пончики. Что уж и говорить, это был действительно шедевр, шедевр оружейного искусства. Серёжа был уверен, они обладали всеми достоинствами оружия массового поражения, на лету могли сносить головы врагам не хуже самой крепкой стали в мире, а при соприкосновении с бетоном взрываться с громким хлопком и шипением. Не ядерный взрыв, конечно, но перспективы не менее волнующие. Впору бы углубить изучение всех свойств этих смертельных, любовно посыпанных сахарной пудрой пончиков, но испугавшись непонимания со стороны Олега, пришлось продолжить изыскания в области огнемётостроения – так было привычнее и безопаснее для самого Серёжи в частности и для мира в целом. В общем, как ни крути, готовка Олега была по многим параметрам пленительна и крайне полезна, да вот только не в том смысле, который вкладывал в неё Олег. Сам Серёжа давно научился виртуозно избегать дегустаций, под шумок смывая в унитаз особо подозрительные супы или метким ударом отправляя котлеты прямиком в мусорный бак за окном. Но на этот раз удача его всё-таки подвела. Осталось выбрать, что будет менее опасным, ватрушки или вареники. – Наверное, ватрушки, – неловко протянул Разумовский, искренне уверенный, что косточки в вишнях могут стать дополнительным фактором смертельного риска. С ватрушками в этом плане было как-то проще. И следующие несколько часов Серёжа с ужасом наблюдал за порхающим по кухне Олегом, напевающим что-то из КиШа. Серёжа решил не считать это дурным предзнаменованием, но ровно до момента, когда перед его носом не появилась гора румяных ватрушек, поразительно невинных в своей первозданной пухлости. Нежный творог так и манил целомудренной белизной, но Разумовского было не провести, действовать нужно было быстро и решительно, пока никто не пострадал. Серёжа стремительно запрыгнул на стол и развязал пояс своего халата. – Может, для начала попробуем мой «десерт»? – промурлыкал он, взмахнув ресницами на манер волооких прелестниц из рекламы онлайн-казино. И для верности томно прикусил губу, пытаясь незаметно пододвинуть тарелку с ватрушками к краю столешницы. План был прост как двоичный код: во время активных телодвижений тарелка рухнет вниз вместе с ватрушками, и последует закономерное: «кто же, Олег, ест еду с пола, мы же теперь миллионеры, очень жаль, что так вышло, но давай закажем доставку. А ещё газировку с чипсами, пожалуйста». Но гордость Олега, видимо, ждала признания, а потому на провокацию он не повёлся, сделал шаг в сторону Серёжи и неожиданно выдал: – Подожди-ка, ты что? Не хочешь есть мои ватрушки? Серёжа сглотнул, чувствуя шаткость своего положения. В прямом и переносном смысле. – Ну что ты.., – протянул он, – я обязательно их попробую, но позже. И использовал последнее средство, скинул халат с плеч, привлекая внимание Олега к тому, что было под ним. Вернее, к тому, чего под ним не было. Но Олег уже почуял подвох, прищурил глаза и сложил на груди руки. – Может, тебе вообще не нравится, как я готовлю? И всё это время ты мне врал? Никогда ещё Сережа не был так близок к провалу. Он, конечно, верил в великую силу их любви, способную преодолеть всё на свете, но шестое чувство подсказывало, что и у великой любви есть пределы. – За кого ты меня принимаешь! – обиженно засопел он. – Тогда ешь! – припечатал Олег, и Серёжа взял из тарелки ватрушку. Сладкий бок сиял перед ним обмазанной желтком корочкой как листья росянки перед доверчивой мухой. Но Серёжа лучше бы умер, чем обидел Олега. А потому выбора не было никакого. Он зажмурился и откусил от ватрушки целую половину, порадовавшись, что успел написать завещание, и… тут же попал в рай. Нет, не в смысле умер от мгновенной интоксикации и вознёсся на небеса. Просто вкус был божественным. Серёжа, не веря себе, активно задвигал челюстью и проглотил всё, что прожевал. Прошло десять секунд, двадцать, но ничего не изменилось. Он был жив, здоров, и, кажется, раздразнил аппетит. Всё ещё пребывая в шоке, Разумовский потянулся за второй ватрушкой. Но его остановил задумчивый взгляд Олега. – Ты выглядишь очень удивлённым, – сообщил он. – Фто? – с набитым ртом не сразу включился в разговор Серёжа, а потом понял, что прокололся по всем фронтам. – Да неееее. Мне очень-очень нравится, очень вкусно, прям очень. – Не многовато ли «очень»? – всё ещё настороженно спросил Олег, между тем потихоньку оттаивая. Это послужило дополнительным стимулом заточить ещё одну ватрушку. Или не одну. Ради теплеющего взгляда Олега Серёжа был готов и не на такие подвиги. А в голове постепенно зрело объяснение всему происходящему. Как говорится, умение и труд всё перетрут, вода камень точит, через тернии к звёздам. Похоже, количество кулинарных подходов наконец-то перешло у Олега в качество. Для всеобщего блага. Когда же в желудке обрели своё последнее пристанище не менее шести ватрушек, а Серёжа ленивым котом растянулся на диване, до невозможности довольный Олег вдруг поинтересовался: – Ты что-то упоминал про «десерт»? Я подумал, может, сейчас самое время? Это было отличное предложение. Но у Серёжи появилось другое. Он неожиданно понял, что душа требует иных телесных радостей. – А может, приготовишь что-нибудь ещё? – скромно спросил Разумовский. – Например, голубцы? Блеск глаз Олега был подобен сиянию сверхновой, а умиротворённый Серёжа принялся ждать результат. В конце концов, голубцы, приготовленные с любовью, были одной из самых лучших вещей на свете. Все остальные лучшие вещи могли и подождать.