Самоконтроль

Если мадам дю Морье когда-то и любила свою работу, то это было давно. Очень давно. Она получила немалое состояние, грамотно его преумножила и могла бы проводить остаток жизни в праздном безделье, как большинство женщин ее социального круга. Но жизнь подкинула ей проблему в виде бывшего коллеги, а ныне ее единственного постоянного пациента — Ганнибала Лектера. Ганнибал Лектер был не из тех людей, которым можно отказать. Беделия понимала это умом, хуже того, она ощущала это кожей. Она знала, что даже закончив практику, она будет вынуждена остаться психотерапевтом и супервайзером этого светила Балтиморской психиатрии… Господи боже! Как будто он не способен был терапевтировать себя сам! Ганнибал, однако, был вежлив, если Беделия не переступала границы. Он приносил ей прекрасные вина, солидные чеки и неизменные разговоры о Уилле Грэме, который за последние несколько месяцев успел изрядно надоесть мадам дю Морье. Она жаждала избавиться от своего последнего пациента, но для этого ей необходим был особый повод, а еще лучше — что-то личное в качестве гарантии ее защиты. Этой страховкой и мог бы стать профайлер Грэм. — Вы одержимы Уиллом Грэмом, — без обиняков произнесла Беделия однажды на приеме, и Ганнибал предсказуемо начал все отрицать. Предложение совместной терапии в тот момент показалось ему вполне логичным выходом из их взаимного пата, и, видимо, именно поэтому доктор Лектер не почуял подвоха. Он пообещал пообщаться с несговорчивым профайлером и попробовать уговорить его хотя бы на один совместный прием. Беделия до последнего не верила в успех своего предприятия, пока через какое-то время после выхода Уилла из лечебницы под дверью ее кабинета не оказалось двое мужчин вместо одного. Что ж… Как минимум, они сочетались. Оба носили жилеты и предпочитали клетку, только вот Ганнибал отшивал свои наряды у лучших портных, а Уилл одевался в масс-маркете на углу. Ганнибал держал осанку, Уилл сутулился. Лектер подавлял собой пространство, Грэм пытался слиться со стеной. Такой дуализм наводил на определенные мысли, и Беделия была готова рискнуть их реализовать. — Прошу, входите, — медово-сладко мурлыкнула блондинка и прошла в недра своего офиса, занимая рабочее кресло. То, что при удачном раскладе могло ей пригодиться, все равно лежало в столе под рукой. Ганнибал и Уилл молча заняли диван напротив. Они до странности напоминали старых супругов, даже несмотря на очевидную неприязнь. Возможно, Ганнибал тащил сюда предмет своего обожания силком. — Добрый вечер, Уилл, — мягко произнесла Беделия, пытаясь поймать ускользающий взгляд. Эмпат, ну конечно. — Вы находитесь здесь в здравом уме и трезвой памяти, и, как я надеюсь, по доброй воле? — В здравом уме я бываю редко, — едко ответил профайлер и уставился в пол, привлекая внимание Беделии к зоне между ног. Паховая область этого Грэма впечатляла размером. Однако… В отличие от Ганнибала, скромно закинувшего ногу на ногу, Уилл сидел, вольно раскинув колени. Он демонстрировал миру свою мужественность, либо ничуть ее не смущаясь, либо его размер попросту не позволял сидеть скромнее. В любом случае, Беделия начинала понимать, что именно так привлекло доктора Лектера в этом хмуром мужчине. — Оно и видно, если вы по доброй воле остались в компании целых двух психотерапевтов, — согласилась Беделия, — но ведь что-то заставило вас сюда прийти. — Не что-то, а кто-то. Меня заставил доктор Лектер. Ганнибал сделал самое невинное лицо, но Беделию было не обмануть. Она слишком хорошо видела уродливые углы истинного лица своего коллеги сквозь его идеально сконструированную человеческую вуаль. — Тогда, полагаю, вы вправе наказать его за это, — лаконично заметила Беделия, и на нее уставилось целых две пары глаз. — Давайте не будем ходить вокруг да около, джентльмены, думаю, двусмысленностей и метафор вам более чем достаточно в часы личного приема. Здесь, в стенах своего кабинета, я предпочитаю неприкрытую правду, какой бы уродливой она ни была. А что предпочтете вы, мистер Грэм? Уилл жадно сглотнул, дернув кадыком. — Да, я бы хотел его наказать. За все. Но как? — О, это очень просто, мистер Грэм. Вам нужно сделать то, чего Ганнибал боится и жаждет больше всего на свете… Увидьте его. Уилл моргнул и обернулся к непривычно молчаливому Лектеру. Тот просто сидел и смотрел на него в ответ, но трепещущая венка на шее выдавала, как сильно частил у доктора пульс. — И как же мне это сделать? — Коснитесь его, мистер Грэм. Заставьте его что-то почувствовать. Эмоции сделают его обнаженным и уязвимым, покажут вам его истинное лицо. Уилл несмело поднял руку и провел кончиками пальцев по пухлым губам доктора. Ганнибал резко втянул носом воздух, ресницы затрепетали, и он опустил глаза, пряча взгляд. То, что Уилл начал именно с губ, говорило о многом. Значит он тоже думал о Ганнибале в этом смысле. Беделия подумала, что, похоже, она только что вытащила свой билет к свободе, нужно было просто правильно его разыграть. — Смелее, Уилл, он вас не укусит. По крайней мере, не сегодня. Поверьте мне, в ваших руках таится великая сила, и, пока вы касаетесь Ганнибала, он ни в чем не сможет вам отказать. Лектер открыл было рот, но Уилл приложил к его губам палец, призывая молчать. Площадь незнакомого кабинета, резонирующий в нем женский голос и жар, исходящий от Ганнибала, что-то с ним делали. Возбуждали в нем то, что всегда было его неотъемлемой частью — эмпатический дар, нашептывающий сейчас Уиллу, что он может взять все, что только захочет. — Я хочу, чтобы Ганнибал разделся, — внезапно сказал Уилл, оборачиваясь к Беделии. — Тогда говорите это ему, а не мне, — улыбнулась психотерапевт и замерла в своем кресле, стараясь не спугнуть деликатный момент. Уилл вернулся взглядом к Ганнибалу и что-то в его лице изменилось. — Разденься, я хочу увидеть тебя. Лектер остался сидеть. Его пальцы дрогнули, но это была лишь секундная слабость. Он знал, что не должен поддаваться соблазну, хотя соблазн был очень велик. Беделия не зря брала астрономические суммы за час своего приема — всего за пять минут сеанса своей прямотой она смогла уговорить Грэма на то, к чему сам Ганнибал безрезультатно шел целыми месяцами. Теперь Уилл хотел увидеть его обнаженным, пусть даже чтобы просто посмотреть. — Вы слышали своего компаньона, доктор Лектер, — напомнила Беделия. — Теперь только от вас зависит, куда приведет вас этот сеанс. Кажется, это именно вы хотели сделать шаг вперед в ваших «дружеских» отношениях. К тому же… Поверьте мне, как специалисту, вам не повредит хоть раз отпустить свой железный самоконтроль. Пальцы доктора дрогнули еще раз, а потом поднялись вверх, чтобы ослабить узел галстука, пока разум метался, просчитывая варианты. Это кабинет психотерапии, это частная практика, Беделия никогда не сможет обнародовать ничего из того, что произойдет здесь. Если произойдет. Когда произойдет. Беделия врач, она осведомлена в анатомии человека, а значит ничего из того, что она тут увидит, ее не удивит. Если увидит. Если вообще что-то будет. Беделия будет знать о преступной слабости Ганнибала к мужчине напротив, но эти знания останутся только в ее голове. А голова при необходимости так легко отделяется от тела… Ганнибал решил не упускать этот шанс. Он поднялся, снял пиджак, жилет, рубашку и брюки, заминка возникла только на этапе шелкового нижнего белья, но Ганнибал избавился и от него, тем более, что тонкая ткань совершенно не скрывала того, как сильно он возбужден. Лектер уронил взгляд на пах профайлера. Как оказалось, возбужден был не только он. — Господи, Ганнибал, — прошептал Уилл, и взгляд Лектера намертво примагнитился к его губам. Розовым и жестким, красиво обрамленным аккуратной щетиной. — Если бы я знал, что все будет так просто, я сделал бы это уже давным давно… Уилл опустил руку и провел ладонью по крепкому бедру, покрытому жесткой порослью волос, поднялся выше, скользнул по животу, ощущая, как дрожат под пальцами мышцы, и остановился на груди, путаясь пальцами в волосах. — Не ожидал, что под всеми твоими дизайнерскими тряпками обнаружится именно это. — Ты разочарован? — Я восхищен. Беделия тактично молчала — пока что Уилл Грэм вопреки своей нерешительности прекрасно справлялся и без нее. Не зря он сидел, широко расставив ноги, он был куда доминантнее, чем хотел казаться. С таким характером ему бы хорошо было заниматься тренировкой собак… Мадам дю Морье подперла голову рукой, наслаждаясь зрелищем. Для полноты картины ей не хватало лишь бокала вина, но пока что она была не готова вставать, опасаясь спугнуть зарождающееся взаимопонимание. Все-таки в первую очередь она была психотерапевтом, и только во вторую крепко пьющей женщиной средних лет. За это время вставший с дивана Уилл взбежал пальцами по шее до лица доктора и снова приник подушечками пальцев к его губам. — Можно? Лектер кивнул головой, и Уилл надавил на губы, проникая пальцами в рот. Они застонали оба, хором. Лектер от возможности положить на язык частицу Грэма, Уилл от острого щекочущего ощущения опасности в глубине живота. У Ганнибала были очень крепкие зубы, плотные губы и тугой, крайне юркий язык. Уилл бы назвал его рот плотоядным, если бы уже не знал этого наверняка. Но Уилл знал, что этим ртом Ганнибал ел человеческую плоть, и сейчас им же он сосал его пальцы, без стеснения глядя на Грэма золотистыми глазами. Лицо чопорного доктора мало вязалось с покрасневшими, мокрыми от слюны губами, крепко обхватывающими чужие пальцы. Это было до крайности горячо. Лектер выглядел сладострастным, почти похабным, и Уилл хотел увидеть еще больше… Как будет смотреться доктор Лектер, стоя перед ним на коленях и обхватывая губами уже не пальцы, а его член? Рискнет ли сам Уилл сунуть эрекцию в рот каннибалу? Это были интересные вопросы, ответы на которые Уиллу очень хотелось выяснить, но еще не сейчас. Беделия невзначай посмотрела на часы. В конце концов, ей платили за ее время. Ганнибал заметил ее жест. — Мадам дю Морье, вы не могли бы оставить нас наедине? — Не могла бы, — отрезала Беделия, пользуясь тем, что это был ее дом, ее час, и ее правила. — Вы пришли ко мне на сеанс, доктор Лектер, а не для того, чтобы уединиться с мистером Грэмом. Не путайте кабинет психотерапии с борделем. К тому же, суть упражнения состоит как раз в том, чтобы вы потеряли контроль, остались уязвимы в нестандартных обстоятельствах, стойко перенесли невозможность повлиять на ситуацию и в итоге получили удовольствие от того, что на время передали контроль кому-то еще. Символический обмен властью может быть крайне приятным для людей с обостренной манией контроля, тем более что контролировать вас будет единственный человек, которому вы готовы доверять — мистер Грэм. Ганнибал сглотнул. От одной мысли о том, что он будет выполнять все команды Уилла, по его телу прошел неконтролируемый озноб и капля смазки выступила на головке его члена, сообщая ответ за него. Да, он действительно хотел испытать подобное, пусть даже в компании этой назойливой блондинки. В конце концов, Уиллу надо было в ком-то черпать свою храбрость, возможно наедине он больше не захотел бы к нему прикасаться. Сейчас же, несмотря на присутствие Беделии, Уилл совсем не стеснялся, наоборот — чувствовал себя так, будто ее присутствие направляло его материнской рукой. Уилл собрал пальцем каплю смазки с члена доктора и сунул палец в рот. Это было так эротично, что Ганнибал против воли задышал чаще. Его мальчик попробовал его первым. — Я согласен на условия доктора дю Морье, Ганнибал. Я не особо хорош по технической части, мне может понадобиться ее помощь. Ты же не станешь возражать? Ганнибал открыл рот. Он хотел возражать, он хотел сказать много чего еще, но ладонь Уилла легла на его эрекцию, крепко сжимая в кулаке, и говорливый доктор Лектер разом подавился словами. Уилл медленно двинул кулаком вверх и вниз. — Мне нравится, когда ты такой. Нравится, когда твоих сил хватает только на то, чтобы ловить ртом воздух. Я думал, что для того, чтобы увидеть твою агонию, мне придется тебя убить, но, оказывается, существует куда более легкий и, главное, совершенно непротивозаконный путь. Кулак сжался сильнее и стал двигаться быстрее, выдавая в Грэме не столько гомосексуальный опыт, сколько большую практику личного онанизма. Он обнял ладонью второй руки мошонку Лектера, и Ганнибал глухо застонал сквозь зубы. — Это мало похоже на наказание, Уилл. К тому же, так вы не увидите его до конца, — бесстрастно вклинилась Беделия, вставая со своего кресла. Ганнибал убьет ее. Совершенно точно убьет. Женщина неторопливо подошла к столу и достала из верхнего ящика длинный анальный плаг, презервативы и лубрикант. Она показала все это Уиллу и, проходя мимо, просто оставила все это на столике. Она шла к бару, ей совершенно необходимо было выпить. Каким бы ни было лицо Лектера при виде ее даров Грэму, Беделия этого не увидела. Когда она вернулась в свое кресло с открытой бутылкой и высоким бокалом, Ганнибал уже расположился на ее диване. Ягодицы доктора дерзко торчали в небо, ноги стояли на полу, а сам он был перекинут через ручку кресла так, чтобы грудь и голова могли спокойно лежать на сидении. Уилл смотрел на Ганнибала со смесью страха и возбуждения, очевидно, не зная, с чего начать. — Для начала — расслабьтесь, — посоветовала доктор дю Морье и налила себе вина. Она-то точно собиралась сейчас расслабиться. — Теперь нанесите каплю смазки на пальцы и смажьте анус. Потом можно использовать плаг, предварительно обильно нанеся на него смазку. Не волнуйтесь, мышцы сфинктера достаточно эластичные, чтобы процесс не был травмоопасным. К тому же, судя по позе доктора Лектера, он уже знаком с тем, что произойдет с ним дальше. Просто не берегите его, он-то вас никогда не берег. Последняя фраза стала тем, что изгнало из разума Уилла последние сомнения. Действительно, что его вообще тут смущало? Ганнибал ни секунды не сомневался, когда совал ему в горло трубку и спускал ухо Эбигейл по ней. Уилл рефлекторно сглотнул и наконец осознал, как это должно было выглядеть глазами доктора Лектера… Да это был практически минет! Уилл выдавил смазку на пальцы и уверенным жестом провел ими по ягодичной складке, стараясь не думать, куда именно он сейчас влез рукой. Он провел еще раз и кончики пальцев кольнуло, когда они задержались на тугом мышечном кольце, обозначающим вход в тело. Вернее, выход. Ганнибал едва заметно дрогнул и развел ноги шире, от чего Уилл непроизвольно закусил губу. Он думал, что это будет иначе. Что это будет неприятно или даже противно, что он будет испытывать давно терзавшую его злость, но вместо этого вид обнаженного и открытого Лектера до странности возбуждал. Доктор видел его обнаженные мысли, профайлер видел его обнаженное тело. Сейчас они в конце концов стали равны. Уилл выдавил на пальцы еще смазки и начал рисовать на тонкой шелковистой коже колечки, обводя по кругу анус, наблюдая за тем как он пульсирует, а бедра дрожат, а затем надавил двумя пальцами внутрь, и плоть поддалась, приоткрывая мышцы, словно приглашая войти. Уилл убрал руку и взял плаг. На самом деле, это было несложно, простая серия манипуляций. Выдавить прозрачную смазку, размазать ее по поверхности пластика и просто ввести анальный плаг внутрь. Не сложнее, чем пырнуть кого-то ножом. Реакция была та же, Ганнибал протяжно выдохнул, поджимая пальцы на ногах. А Беделия, судя по звуку характерного бульканья, долила себе еще вина. Но все это уже не волновало Грэма, он был подностью и абсолютно поглощен процессом. Он потянул пробку за основание и мышцы расступились, облизывая плаг, когда Грэм потянул его наружу. Он нажал на пробку, толкая ее обратно, и она легко скользнула внутрь. Вызывая уже не вздох, а полноценный стон. — Мне нравится видеть тебя таким, — тихо произнес Уилл, оглаживая рукой ягодицы. Он нажал на пробку, вдавливая ее внутрь и, судя по напрягшимся бедрам, попал туда, куда хотел. — Уязвимым и полностью открытым. Если бы ты показал мне себя таким в самом начале, у нас с тобой даже был бы призрачный шанс… — Стать любовниками? — Нет, конечно. Друзьями. Но теперь мы уже об этом не узнаем. Ты украл у нас эту возможность… Уилл ритмично вдвигал пробку внутрь, наблюдая за тем, как спазмируются мышцы бедер, желая толкнуться. Уилл знал, чего хочет Ганнибал, об этом красноречиво говорил его пунцовый, крепко налитой член. В конце концов, это не может быть сложнее, чем дрочить самому себе, решил Грэм в итоге, и, поправив собственную изнывающую в брюках эрекцию, обхватил член Ганнибала рукой. Лектер отзывчиво прогнулся в спине и задышал чаще, прикладывая все силы к тому, чтобы не начать стонать. Он был твердым в руке и достаточно крупным. Уилл ощущал своим даром оглушающее желание Ганнибала, а ладонью пульсацию его вен. Он чувствовал не только возбуждение, но еще неловкость и даже стыд от того, как сильно в глубине души Ганнибал этого хотел. Хотел вовсе не секса, упаси его бог от такой банальности, хотел быть с тем, кто будет видеть его насквозь, но все равно согласится остаться рядом. Смущение Лектера было таким же пряным, как и аромат его смазки, медленно сочащейся на пол под выдаивающими движениями ладони Грэма. У Уилла начинала кружиться голова. Он переставал понимать, где был он сам, а где было жадное желание Ганнибала обладать им или голодное любопытство Беделии, падкой на яркие представления. «Ну же, Уилл, трахни меня» — шептало у Грэма в мозгу голосом Лектера. «Ну же, трахни его» — мурлыкало мягким голосом Беделии дю Морье. «Покажи ему, что он мог бы иметь» «Дай ему ощутить твою власть» «Позволь ему показать себя» «Ты видишь?» «Смотри… Смотри…» Уилл тряхнул головой и пот брызгами полетел с длинной челки, когда он сдернул с себя тонкую куртку, оставшись только в рубашке, и вжикнул молнией, выпуская наружу член. Он даже не стал приспускать штаны. Не было ни презерватива, ни дополнительной смазки, ни предварительных ласк. Просто горячий липкий плаг упал на пол, откатываясь к ногам Беделии, а Уилл одним толчком ворвался внутрь. Единение стало болезненным для них обоих. Мадам дю Морье брезгливо отодвинула мокрый плаг носком дизайнерской туфельки и поднялась со своего кресла, прихватывая ополовиненую бутылку вина с собой. Она видела достаточно, далее оставалась лишь банальная анатомия процесса. Она вышла из кабинета, мерно цокая высокими каблуками, и ритм ее шагов звучал как острое стакатто на фоне мокрых сочных шлепков. «Надо не забыть включить в счет за сеанс химчистку», — сделала мысленную заметку Беделия и притворила за собой дверь. — Уилл, может быть, ты все же решишься меня поцеловать? — прозвучало из-за двери голосом Лектера, но вместо поцелуя следом раздался звонкий шлепок и сладострастный удовлетворенный стон. Похоже, иногда доктору Лектеру действительно нравилось терять над собой контроль.