Расплата.

Маюри Куроцучи гордился своей изобретательностью. Он был первооткрывателем во многих самых выдающихся технологиях Сейрейтея — новый коммуникатор душ, гигай, который растягивается и меняет форму с помощью реацу. Не беря в счет то, что ему досталась лаборатория от его бывшего коварного блондина-тайчо. Это были сугубо его собственные интеллектуальные наклонности, что продвинули Сейрейтей к современности, не смотря на достижения предшественника. Он изобрел искусственную жизнь, вышел за рамки мышления ради возможных новых открытий. Но была одна вещь, которую изобрел не он, одно изобретение, что приводило его в сильное негодование всякий раз, как кто-либо рядом с ним напоминал ему о существовании этого. — О? так у тебя тоже есть часть его барахла? — ты взглянула снизу-вверх. — Новые, — он с отвращением принюхался, — бесполезные пластиковые помои у тебя в руках. Дешевый дизайн. Массовое производство. Подделка тому, что по-настоящему гениально. Мобильный телефон. — Тайчо! Это не барахло. Это новый способ коммуникации. Если бы вы удосужились поиграться с этим, как и с другими своими игрушками, я уверена, что вам бы понравилось эт…– — Не смей больше говорить со мной о низших творениях этого человека! — Маюри вскипел. Он стиснул зубы, чувствуя, как скрипят суставы в его ушах. Разве он не ясно дал понять, что он испытывает отвращение к замыслам этого человека? Неужели вы даже не потрудились почитать учебное пособие, в котором явно было сказано о таких вещах? Сколько еще ему нужно объяснять своим безмозглым и недалеким подчиненным, что они не должны вмешиваться в изобретения Урахары?! — Акон, бесполезный ты кретин, пожалуйста, проинформируй (Т/И) о нашей политике в отношении таких вещей…– Акон поднял свой взгляд с чего-то на своих руках. О, о нет. Черт бы побрал. Было ли это… было ли это на самом деле. Маюри почувствовал, как в нём снова закипает гнев. — Ой, э-э, извини, тайчо. (Т/И) прислала смешной мем, я…– Маюри сложил руки на груди, хмурясь. Акон быстро убрал телефон в карман хакама. — Конечно, тайчо. Никаких телефонов. Мы все прекрасно помним политику. Разворачиваясь, Маюри выбивает твой телефон из рук. Он падает на пол с тошнотворным треском. Ты взвизгнула, пытаясь схватить его. Кривая ухмылка тронула губы Маюри. Хе. Как он и думал, настолько посредственное изобретение не смогло противостоять силе физики. — Как же хорошо, что Урахара бесплатно поставил защитную пленку! — радостно произнесла ты, поднимая телефон с поломанным экраном. Маюри с отвращением обнаружил, что разбилась только пластиковая поверхность, стеклянный экран за ней на удивление цел. Он проигнорировал свою заинтересованность к неуничтожимости телефона. Он усмехнулся. Он абсолютно ненавидел этого мужчину. – Маюри, в свою защиту, не особо много придавал значения к собственному отвращению к твоему обожанию его бывшего тайчо. После этого всего, он был завален несколькими сравнениями его достижений с достижениями Урахары. Это заставит любого ученого выйти из себя. но что действительно его заставило задуматься, так это тот факт, что каждый раз как он думал об Урахаре, звук, издаваемый твоим голосом, резал ему уши: «Урахара-сан такой гений. Посмотрите на его новейшее изобретение, Куроцучи-тайчо!», «Вау, жаль, меня не было рядом, когда он был главной научно-исследовательского института Синигами.» У Маюри было несколько гипотез насчет его неудержимого раздражения в сторону твоего обожания его бывшего тайчо. Ни одна не была правдоподобнее другой. Во-первых, ты была новым рекрутом, его новым четвертым офицером. Это может быть связано с поколением, он хотел внушить твоему идиотскому, заблуждающемуся уму важность своих исследований. У тебя было поразительное отсутствие уважения к начальству; твоим ответом на его угрозы приковать тебя к его лабораторной койке и разобрать твой мозг, стало многозначительное покачивание бровей с определенным контекстом. «Обещаешь, тайчо? Я нахожу неотразимыми мужчин, что хотят расчленить мой мозг.» Он выл на тебя, выкрикивая каждое имя в книге, спрашивал, что за непозволительные манеры привил тебе шестой отряд. Неудивительно, что тебя отправили в его отряд — мысль Бьякуе Кучики, мистере Приме и Ноубле, мирящиеся с твоим характером? Немыслимо. Но все же, возможно, он мог совладать с тобой. Ты, его подающий надежды протеже. Маюри никогда не брал на себя роль наставника, но ты. Ты. Много раз, он подмечал, как пялится на то, как растянулась твоё шихакусё по груди, ловкий блекс твоих очков, когда ты что-то находила, насколько гладкая кожа у твоих ладоней. По началу, он списывал это на простое любопытство. Твоя спина, должно быть болела из-за значительного веса груди; очки были неудачным дефектом, ваши руки слишком нежны для рук преданного учёного — вы, должно быть, едва работали в лаборатории. Естественно, он поймал себя за мыслью как может вас улучшить. С помощью модификаций, конечно же, и вы бы позволили ему. Но вскоре он обнаружил, что его мысли переключились с тех, что были о твоем улучшении, на мысли о твоем теле в целом. Твоя грудь, податливая и мягкая, проносилась мимо него, когда ты тянулась брать образец плазмы. Его обычное стремление избегать любого физического контакта странно переплелось с желанием разорвать твою шихакусё и залезть тебе под кожу. Ночь за ночью он проводил с собой, беспрестанно поглаживая себя. Твое восхищение им было свежо в памяти: «Тайчо, ты гений!», «То, как вы оптимизировали реакторы — невероятно, тайчо. Очень впечатляюще.», Да, ничтожество. Восхищайся его интеллектом, вещами, которыми он мог бы обучить тебя. Как бы ты отнеслась к его семени, размышлял он? Разве ты, скромная лаборантка, заслуживаешь его внимания? Не говоря уже о чисто плотском желании заткнуть все ваши нескончаемые вопросы настолько порочным способом, что он сам задавался вопросом, возможны ли они физически по сути? Урахара не знает, как обращаться протеже вроде тебя. Ты будешь лучше в руках Маюри, чтобы он мог тренировать тебя, лепить как глину под своими ладонями. Он кончает в кулак с воем, стиснув зубы. Горящая лава, текущая у него между пальцев. Он хмурится на весь тот беспорядок, что оставил, а густые остатки его восторга падают на землю. Время позвать Акона прибраться. – Гигай Урахары. Неплохое изобретение. Тот факт, что ты оставила его без присмотра, пойдя на какое-то задание в мире живых? Легкомысленно. Он думал, что научил тебя большему. Маюри, конечно, проводил собственную разведку, собирая образцы рейши, как тут обнаружил кого-то лежащим в спальне. Он нахмурился, приближаясь к вашему гигаю. Он толкнул его ногой, прежде чем снова нахмуриться и присесть. Эта штука была на подобии тебя? Именно так? С научным любопытством он начал практическое исследование. «Урахара, конечно, мог бы и получше», — подумал он. Губы гигая были слишком тонкими, а бледность слишком болезненной. Маюри с особой научной отстранённостью ощупывал грудь. Судя по его меркам, она была немного меньше. Он усмехнулся. Маюри подумал о том, что сделал бы более точную копию и нахмурившись, продолжал мять твою грудь. Он хотел протестировать. Насколько же сильно этот гигай был похож на тебя? Он вынул свой член из брюк, смутно осознавая, что он уже наполовину затвердел. Хм. Возможно, он не был так равнодушен к творению Киске, как предполагал. Шипение вырвалось из рта, когда он схватил свой накрашенный член и несколько раз накачивая его. Это была твоя вина. Если бы ты просто была послушной, позволила бы ему поэкспериментировать над тобой как этого хотел бы он; если бы ты не была такой вспыльчивой злюкой, ставя под сомнение его взгляды на жизнь, возможно, ему не пришлось бы прибегать к таким унизительным действиям, как это. Да, это все твоя вина. Ты была причиной, по которой его рука порхала по члену, будто он был каким-то половозрелым болваном, намеревающимся не думать своим разумом, а только о том какую дырку ему заполнить. Он ненавидел тебя, ненавидел то, как ты невообразимо заставляла его осознавать физическую составляющую собственного тела, то, что он мог бы сделать с тобой- Он крепко сжимал зубы, суставы в ушах хрустнули, когда его хватка обвила головку члена. Он был близок к концу, другой же рукой он вцепился в край стола. Вместо того, чтобы наказывать твою душу, из-за новой политики «против сексуальных домогательств», которую ввёл этот проклятый Шунсуй, ему пришла в голову коварная мысль: он должен наказать твоего гигая вот так. Да. Это была идеальная месть. Маюри ущипнул за челюсть твой гигай, после чего она раскрылась. Отлично. Он медленно ввёл свой член внутрь, шипя от липкого ощущения во рту. «Да», — проворчал он, набирая устойчивый темп и толкаясь бедрами тебе в рот. Это шло тебе. Податливая, послушная, тихая. Позволяешь ему очернять себя. Он почувствовал странный прилив сил, при мысли, что ты преклоняешься перед ним. — Маюри-сама, — умоляли бы вы с такой же искоркой в глазах, — Пожалуйста, экспериментируйте со мной, как вам хочется! Он шлепнул тебя по груди, наслаждаясь покачиванием. Что-ж. Возможно, все же что-то киске сделал правильно. Его рука была подобна тискам на мягкой груди твоей гигаи, сжимая ее достаточно сильно, чтобы наверняка оставить след. «Хорошо», — подумал он. Таким образом, на тебе останутся следы от интимного момента. Ты заслуживала чувствовать боль до удовольствия, точно такую же, как ты причинила ему. Он полностью засунул свой член в рот твоего гигая, зашипев, когда головка его члена коснулась задней стенки твоего горла. «Ты тупая малолетка», — ворчал он. — «Как ты смеешь…пленить меня так? Твоя голова должна быть на пике за пределами моего отряда, шлюха.» Он отодвинул свои бедра назад, прежде чем сильно вонзиться во внутреннюю сторону твоей щеки. «Я ненавижу тебя», — прошипел Маюри, его бедра почти автоматически прижались к твоему рту, гоняясь за тугим теплом твоего горла. — «Я н-ненавижу таких как ты. Я–я должен был п-перевести тебя из моего отряда.» «Ты… Абсолютная… Свинья… Аргх.» Он кончил тебе в глотку с содроганием, скривившись. А когда почувствовал, как его семя вытекает у тебя изо рта, увидел, как оно вытекает между губ твоего гигая. Он вытер это твоим рукавом, прежде чем снова влезть в штаны. С колючим чувством свершения он понял, что оставил немного фиолетовой краски между вашими губами. Хех. Он сделал снимок с помощью своего собственного устройства, гораздо более совершенной версии мобильного телефона Киске. Для его референса. На случай, если он всё же решит продолжить эксперимент по воссозданию тебя. — «Так, так, так, чему я обязан таким удовольствием, мисс?» — ты фыркнула, бросив на Урахару надменный взгляд, — «Ты знаешь, почему я здесь, Киске.» Он взялся за край своей шляпы, поджав губы: «Твои попытки соблазнить сумасшедшего ученого увенчались успехом?» Ты поморщилась, качая головой. «Ты же знаешь, какой он… он скорее препарирует мой труп, чем примет мое предложение поужинать со мной.» «Нет?» — Урахара задумчиво напевает. — Ну что ж, тогда… почему бы тебе не попробовать это? — сказал он, бросая тебе флакон. «Даже самый рациональный человек теряет самообладание.» – После своей мини-миссии, вы вернулись к своему гигаю и сразу же причмокнули губами, как только заметили, что что-то не так. Что это был за привкус у тебя во рту? Соленый и горький… Не говоря уже о краске, размазанной по твоим губам. Тебе нужно бы поговорить с Киске о тех проделках, которые вытворял твой гигай…