more.

когда уён возвращается домой, то застает ёнбока спящим на кухне за столом на тетрадке с конспектами. в квартире тихо. запах какао лёгким шлейфом остаётся в кухне. — хэй, пикси, просыпайся, — уён старается разбудить аккуратно, потому что резкие пробуждения ёнбока часто пугают до дрожи, — ну же, милый. твоё тело не скажет тебе спасибо за сон вне постели. но очевидно феликс слишком вымотанный, чтобы проснуться от этого. поэтому уён осторожно берёт его на руки и несёт в комнату, аккуратно укладывая на кровать и накрывая тёплым пледом. потом он открывает окно на проветривание, как ликс делает обычно, и садится у кровати, ласково гладя его по волосам. уён так сильно его любит. нет какой-то конкретной причины почему. тут любовь безусловная, бесконечная, такая теплая, топящая в нежности каждым своим проявлением. уён бережёт это сладкое чувство и ёнбока тоже. он не признается, считая, что взаимности не получит, и лишь довольствуется тем, что у него есть. — останься, — шепчет феликс, и непонятно во сне или нет, потому что глаз он не открывает и в целом никак своё положение не меняет. но уён поддается всё равно и ложится рядом, даже не думая, что ёнбок может представлять рядом кого-то другого. феликс обнимает его сразу же, утыкаясь носиком ему в шею и вдыхая чуть глубже.  уён гладит его по спине медленно-медленно, ощущая себя так расслабленно и хорошо, пока его прекрасная, солнечная любовь находится в его же объятиях. будто он держит в руках всю вселенную или даже больше. нежность, зародившаяся в сердце несколько месяцев назад, вновь захватывает уёна своим теплом. и он не в силах противостоять своим чувствам. сдерживаться изо дня в день неимоверно сложно, ведь к феликсу хочется быть ближе.  уён собирается признаться. внезапно, но ему до странного спокойно становится, мысль о том, что это может испортить всё, перестаёт пугать, как будто внезапно вся его жизнь в руках безликой судьбы, и либо им с ёнбоком по пути в будущем, либо лучше разойтись скорее, чтобы не сгорать от чувств в одиночку. уён впервые ощущает такую любовь. о ней хочется говорить, петь, рисовать её (а лучше феликса), и в особенности рассказывать тому самому драгоценному феликсу ли. в искусстве уён не очень-то хорош, он на стороне цифр, сложных уравнений и формул, что не упрощает момент признания. он абсолютно плох в романтике, а для нежного ёнбока романтика — нескрываемая мечта. уён вздыхает громко. феликс жмется ближе, ластится котёнком и закидывает ногу на бедро уёна. уён отчаянно хочет раствориться в этом моменте, особенно, когда он замечает мягкую улыбку на лице ликса. чёрт возьми, он так сильно влюблён. под влиянием момента уён всё-таки засыпает, чувствуя себя так, словно всё идёт как надо. восхитительно успокаивающее чувство.  просыпается он, когда время уже близится к вечеру, а феликс лежит рядом, аккуратно путаясь пальцами в его волосах. феликс рассматривает его. лёгкий румянец появляется на щечках ёнбока, когда он замечает, что уён больше не спит и смотрит в ответ. — доброе утро? — шёпотом, словно громкость может разрушить этот особенный момент. — доброе, — уён улыбается мягко, снова думая, что феликсовы веснушки — это звёзды, которые вселенная подарила этому восхитительному человеку, — хотя, наверное, уже вечер. — наверное, — ёнбок неопределённо пожимает плечами, продолжая гладить уёна по волосам и улыбаться ласково. в тишине они рассматривают друг друга, будто впервые оказались рядом, пока солнце освещает закатными лучами комнату, пока шум города ненавязчивым фоном дополняет атмосферу. уён думает, что это пробуждение в какой-то другой реальности, не иначе. как еще можно объяснить ответную нежность в чужом взгляде? ёнбок улыбается смущённо, кусая губы, и вновь утыкается носиком в уёнову шею. и сначала уён полагает, что феликс случайно касается губами его шеи, но второй и третий поцелуй стирают даже самую крохотную вероятность случайности. феликс ли целует его. уёну кажется, он сейчас от чувств разлетится на атомы.  ёнбок ведет носиком по его шее вверх и до виска, а потом осторожно касается губами родинки, уголка губ и наконец-то смотрит уёну в глаза. они словно общаются взглядом, находят ответы на свои вопросы.  они друг перед другом обнажены в своих чувствах.  они впервые так уязвимы. их сердца, пронизанные любовью и нежностью, теперь словно в руках друг друга. они впервые так близко друг к другу. между ними пара жалких сантиметров, и уён хочет к чёрту стереть их. и, вау, он правда целует ёнбока, ловит его тихий вздох в поцелуй, прижимает крепче к себе, путается пальцами в нежно-розовых волосах феликса и плавится от мягких, тёплых губ, от того, как ёнбок цепляется за его плечи, прежде чем обнять за шею и утянуть за собой так, что теперь уён нависает над ним. — я, — уён целует в уголок губ, — так, — в кончик носа, — сильно, — в веснушки на румяных щеках, — люблю, — в губы, — тебя, пикси. феликс снова целует его со всей нежностью, как будто ни слова сейчас сказать не может, он переполнен чувствами, никаких слов не хватит, чтоб выразить. — я люблю тебя тоже, ёни, — ликс не выпускает его из объятий, прерываясь на поцелуи, — так сильно люблю. уён уверен — всё точно идёт как надо. так будет всегда, пока они оба следуют своему сердцу.