Поцелуи со вкусом успокоительных

Шунтаро бесцельно (как он хотел бы думать) бродил по ночным улицам, разглядывая облупленные стены домов, решетки на окнах, кованую вязь заборов и грязные разводы на асфальте. Темный черный город успокаивал его, обволакивая своей тишиной. Ноги сами принесли его к четырехэтажному желтому зданию с одним входом. Ночной сторож, увидев его, улыбнулся и помахал рукой. - А, Чишия, давно тебя не видел, - мужчина вышел из будки и встал у прохудившихся кирпичных стен ограды, прикуривая сигарету. - Привет, Ли, - блондин остановился рядом, пряча руки глубоко в карманах ветровки. - Как жена, как дети? - Хорошо, а как иначе? Купили новый пылесос, сам убирается, только представь! Катается, поганец, по дому, что-то чистит, - полноватый мужчина утробно хохотнул. Чишия улыбнулся. Ли был его старым другом, когда-то жившим по соседству с женой и двумя дочерьми. Его супруга вышла на работу после декрета, заняв должность адвоката, и дела семьи пошли в гору. Они сняли квартиру побольше, а сам Ли так и продолжал работать ночным сторожем больницы. Лаборатории и пустые кабинеты в здании казались заброшенными. Тут все еще проводили лекции, занимались студенты, но с каждым годом все реже и реже, и вскоре здание первой половины двадцатого века будет снесено. А пока оно смотрело на пустую улицу черными окнами, и, казалось, зябко жалось к окружающим его деревьям. - Звучит здорово, - Чишия поежился. - Я могу навестить А... его? - Конечно, проходи, - Ли отпер скрипучую калитку, пропуская медика на территорию. - Ключ за правым ангелом. - Спасибо! Блондин вошел во дворик, где по центру стояла высокая клумба, поросшая сорняком, в которой тушили сигареты студенты. Он поднялся по трем широким ступеням, отодвинул статуэтку ангела, мирно стоящую в проеме стены, и отпер дверь. Внутри царило спокойствие и относительная тишина. Скрипы самого здания и шелест, точно под зеленой краской стен копошился рой жуков, наполняли коридоры. Чишия включил рубильник. Длинные трубчатые лампы с жужжанием загорелись одна за другой, немного мигая. Шунтаро прошел мимо пронумерованных дверей, спустился вниз, попутно включая свет в подвальном этаже. Он вошел в комнату, где стояло несколько раковин, ширмы, старый кардиограф и никому не нужные древние аппараты для физиотерапии. Здесь же была ванная, еще присоединенная трубами к общей канализации. Когда-то ее использовали для гидротерапии психических расстройств. Лектор рассказывал, какими чудовищными способами лечили ранее людей, и отметил, что до сих пор есть приверженцы радикальных методов. - Лоботомия, - говорил он, - не обязательно превращает человека в овоща. Как и шоковая или гидротерапия. Все те жертвы, которым не посчастливилось стать подопытными, в свою очередь открыли науке новый мир возможностей. Чишия присел на край ванны и выкрутил вентиль. Ледяная вода толстой струей ударилась о дно, рассыпая брызги. Он наблюдал, как наполняется емкость, и вспоминал тело, дергающееся, захлебывающееся и синеющее на глазах. Все истории оставляют свои шрамы, и та оставила длинные порезы на запястьях. А Нираги оставил след от пули. А Том? Если не остановить этого придурка, то кто знает, какие еще отметки появятся на теле блондина. Люди не умеют любить. Они не умеют справляться с эмоциями. Кто-то запирается в себе, кто-то боится, а кто-то сходит с ума и убивает. Любовь делает всех жестокими. Заслуживают ли девушки, расставшиеся с парнями, чтобы те преследовали их? Караулили у дома с ножами? Приходили к ним на работу? Заслуживают ли мужчины, которым суд передал ребенка в опеку, ненависти от бывших неадекватных жен, кидающихся с ножом на «предателей» детей? Заслуживает ли девушка того, что ее любимая обманывает ее, в тайне подсыпая ей отраву в чай? Заслуживал ли Чишия того, чтобы острое лезвие вспарывало кожу, пока он пытался понять, любят его или нет? Любовь, секс и власть толкают людей на путь насилия. Любить — больно, но избавляться от любви бывает еще больнее. Иногда, чтобы перестать любить человека, нужно лишить его жизни. И чем он, в таком случае, лучше своих пациентов? Тем, что пережил это. Смирился. Раскаялся. И обещал никогда больше не повторять. Чишия вспомнил лицо Сугуру, когда он пришел к нему домой. В коридоре валялась лопата, грязная, в земле. Шунтаро ни на секунду не сомневался в том, что произошло. Потому что сам когда-то бросил инструмент в комнате и лег в постель, ощущая, как ноют мышцы рук. - Мяу! - окликнули его. Из темноты вышел маленький котенок. Рыженький, в полоску, с изумительно большими глазками. Теплый комочек поскакал к человеку на нетвердых лапках и потерся о штанину. Блондин поднял на руки животное и прижал к груди, поглаживая. Котенок замурчал. - Я не могу взять тебя к себе, - прошептал Чишия. - У меня такая работа, что ты заскучаешь, пока будешь ждать меня дома. Может, подарить тебя Тому? Пусть всю свою романтику пускает на тебя? - он посмотрел, как щурится довольный котенок. - Нет, мне тебя жалко. Этот тип умеет душить своим присутствием, - он усмехнулся. - А как на счет кототерапии? Я слышал, что в некоторых тюрьмах это признали эффективным методом лечения. Хочешь со мной на работу? Котенок мурчал, и, кажется, уснул. Чишия прижимал его к себе одной рукой, а другой водил по холодной воде. Он обещал себе больше так не делать. Он обещал… обещал… никогда больше не отнимать чужих жизней. Шунтаро закрутил вентиль и поднялся, нежно держа рыжий комочек в руках. Время близилось к рассвету, а ехать до Пайнхилла было не близко. Парень поднялся, выключил свет, запер дверь и вернул ключ на место. - Ого, кого нашел! Тут кошка недавно окотилась, наверное, это ее заморыш, - Ли протянул руку, чтобы погладить рыжика. - Возьмешь себе? - Думаю, что да, - Чишия ласково улыбался малышу. - Пойду я. Спасибо, Ли! - Забегай! - мужчина махнул ему на прощенье. Блондин побрел по тротуару к остановке. Котенок уснул и нервно дергал усиками. Рыжий. Такой же, каким был Адам… Рыжие волосы казались такими темными в ледяной воде. Они нежно опутывали пальцы, контрастировали с бледной кожей. Веснушки на лице поблекли, а руки, отчаянно сжимавшие края ванной, вдруг расслабились и безвольно упали. Чишия вздохнул. Автобус приехал и открыл двери. Парень вошел и сел в дальнем углу. Он пришел туда, в лаборатории, чтобы вспомнить, чтобы снова почувствовать тот ужас безвозвратного, и не совершить ту же ошибку. «Мой нежный, нежный Адам… мое рыжее солнце…» Адам любил резать Чишию, пускать ему кровь, чтобы, так сказать, докопаться до "сущности" блондина. Ему нравилось видеть, как Шунтаро страдает, а потом падать в ноги и умолять о прощении. Он был жесток, а потом необычайно мягок. Это сводило с ума, и в какой-то момент Шунтаро подумал, что действительно заслуживает наказания и смерти, потому что он — недостаточно хороший. Он недостаточно старается, из-за этого Адам страдает. Надо быть лучше, сильнее, умнее, мертвее… Он готов был отдать жизнь за этого человека, и потому в ту ночь рассек свои вены, и брызнул кровью в лицо рыжего. - Вот! Забирай всё! Пей! Мне это больше не нужно, ты доволен? - орал Шунтаро, падая на колени из-за головокружения. - Это всё, что у меня осталось... - Чишия! Чишия, прекрати! Пожалуйста, любимый, прекрати! - сбивчивый шепот лип к волосам. Шунтаро сам не знал, откуда в нем взялось столько силы, но он резко схватил Адама за плечи и насильно затолкал в ванную, полную воды. Жидкость постепенно окрашивалась красным, в глазах плыло. Чишия утопил своего любимого, не в силах терпеть больше этой боли. Он просто запутался и не знал, что делать со своими эмоциями. Он упал на пол, истекая кровью и думая, что это конец. Ли нашел их. Он не сдал блондина полиции. Напротив, он дождался, пока Чишию выпишут из больницы и помог закопать тело на территории лабораторий. Это был их секрет. Один не хотел терять работу, другой не хотел больше ничего. Его выжгло изнутри, и казалось, что вместе с кровью вытекли все эмоции. Так было до тех пор, пока в его жизнь не ворвался Нираги. Самодовольный, эксцентричный и… заботливый. Принимающий Чишию таким, какой он есть. И блондин влюбился в него. И любил его настолько, что сейчас готов был лично нарушить свое обещание. И прикончить Карпентера. Котенок проснулся и издал тихий писк. Кажется, пушистик был голоден. - Почти приехали, - попытался успокоить его Шунтаро, а малыш уже тянулся к нему носом. Они вместе прошли через КПП, вызвав восклицания умиления у охранников. Блондинка на вахте достала из своего сэндвича кусочек индейки и кормила котенка, пока врач складывал вещи по ящикам и проходил через металлоискатель. - О, какой лапочка! - Рави снял маску и присел на корточки, наблюдая, как рыжая живность носится по кабинету Чишии. - Слышал про кототерапию? - Шунтаро повесил куртку в шкаф, оставаясь в сером свитере и черных брюках, и накинул поверх халат. - Ага, говорят, в Европе такая практика популярна, - индус водил шнурком по полу и улыбался, глядя, как неуклюже охотится котенок. - Вот, проверим, как Шкет покажет себя, - блондин присел рядом на корточки, собирая волосы резинкой на затылке. - Шкет? Тебе не кажется, что это странное имя для этой прелести? Он такой ласковый, рыженький… - хирург не удержался, и стал тискать котенка за пузико. Тот повалился на спину и попытался тяпнуть врача за пальцы. «Ну не Адамом же его звать!» К сожалению, больше имен Чишия пока не придумал. - В Пайнхилле у всех клички, - блондин усмехнулся. - По-моему, Шкет отлично вписывается в атмосферу. - Будь я твоим пациентом, я бы часами сидел со Шкетом, - Рави поднялся. - Эх, пора делать перевязки. Малыш Долли вчера подрался, я наложил швы. Лицо всмятку. Мужики дерутся, даже не представляя, как в старости все это будет болеть! - Н-да, - Чишия поднял Шкета и положил на маленькую подушку. - Спи, давай! Мне еще надо взять лекарства со склада. - Удачной смены, - Рави вышел из кабинета. - Спасибо, и тебе! - блондин помахал рукой. Он сел за свой стол и на планшете проверил содержимое склада. Нужный препарат оказался в наличии. Врач загадочно улыбнулся: - Ну, Нираги, развлечемся?