Поцелуи со вкусом успокоительных

Нираги стоял в коридоре под присмотром Хэла, и терпеливо ждал своей очереди на допрос. На руках болтались короткие наручники. Он смотрел, как блестит металл, и задумчиво жевал язык, размышляя о разновидностях оков. Были «поводки», которыми заключенных крепили к сопровождающим. Достаточно длинные, чтобы преступник мог спокойно сходить в туалет и копу не пришлось бы нависать над срущим подопечным. А были вот эти, совсем короткие, так, что руки в стороны не развести. Ничего общего с той ерундой, которую за безумные деньги продавали в секс-шопах. Напротив кабинета мисс Рейчел находилась первая палата, где занимался ерундой старик с растрепанными кудрявыми лохмами. Нираги мог видеть через окошко, как дед ковыряет пятерней у себя в жопе, доставая говно, чтобы потом методично пихать его в уши, ноздри и красить им себе брови. Пожилой сумасшедший надрывно истерично хихикал, то и дело хватался за голову или начинал крутить в кулаке свою мошонку. - На свидание, что ли, собрался? - усмехнулся брюнет. - Прихорашивается. - Н-да, - Хэл проследил за его взглядом и поморщился. - Я как-то работал в этом корпусе, пока у меня не случился нервный срыв. - Надо же, шеф, никогда бы не подумал, что такая скала может сдать, - Сугуру подошел к подоконнику и сел на него. - Я видел, как один парень снимал с себя ногти, потому что ему было в них жарко, - надзиратель почесал лоб, на котором образовались глубокие горизонтальные морщины. - А еще здесь постоянно умирают. Любой крышей поедет, когда на его глазах человек пытается порвать себе пасть. - Я такое только в кино видел, - признался Нираги, болтая ногами. Разговор затух. Хэл следил за тем, как его коллеги управляются с подопечными, а Сугуру прислушивался к голосам за стенкой. На допросе была сама мисс Рейчел, главный врач. - Почему доктор Шунтаро Чишия приехал так поздно? По данным камер на КПП он пересек территорию в начале первого, если не ошибаюсь, - голос у женщины-следователя был звучный, глубокий и довольно низкий, но Нираги счел это даже эротичным. Ей бы в доминатрикс идти, а не бумажками заниматься. - Вот, - последовала пауза. - Видите, это наша переписка. Я написала ему в семь вечера, и он ответил. Я сама позвала его. - Понятно. Когда он приехал, он выглядел напуганным, сбитым с толку или нервным? - Нет. Он плакал. Он выглядел грустным и подавленным. - Вы уверены? - Это моя работа, читать по лицам, - жестко отрезала Рейчел, и Нираги улыбнулся. Какая женщина! Кремень! - Я прекрасно отличаю грусть от попытки что-то скрыть. Или Вы, госпожа следователь, сомневаетесь в моей компетенции? - Ни в коем случае, - Миранда что-то достала. - Я бы попросила. Курение официально запрещено в медицинском корпусе. Подожжете сигарету, и я вынуждена буду попросить Вас прочь. - Поняла, - судя по звуку, женщина убрала сигареты обратно в сумку. - Вы очень агрессивны. - Издержки профессии. - Согласна. Сама иногда злюсь без причины. Что же, спасибо Вам. Не могли бы Вы пригласить следующего? Когда дверь отворилась, Сугуру спрыгнул с подоконника и подошел к кабинету. Главврач жестом показала ему, что он может войти. Парень сел в мягкое кресло и очаровательно улыбнулся. - Добрый день! Он неоднократно посещал этот кабинет, когда требовалось заполнять разные бумажки с разрешениями на оказание медицинских услуг или проходить тестирование. Ему здесь нравилось: что-то старомодное, из фильмов про жадных и порочных бюрократов было в стиле помещения. Все эти папки, бумажки, полки, уставленные органайзерами. Красота. - Итак, - Миранда потерла виски. Было видно, что она устала, что ей хочется курить и, возможно, сходить на массаж или типа того. - Нираги Сугуру. - Я, - довольный, отвечал заключенный. - Ваше дело вел капитан Том Н. Карпентер. - Вел? - брюнет изобразил удивление. - Он бесследно исчез, и, смею предположить, что с концами, - Миранда вздохнула. - Знаешь, Сугуру, а ведь он был хорошим мужиком. Мы иногда работали вместе. Добрый парнишка, эмоциональный только и чувствительный. Ему не хватало жесткости, как мне казалось. Яркие губы тронула грустная улыбка. Нираги разглядывал первые морщинки в уголках глаз полицейской, припухшие веки и старый шрам на виске. Что обычно говорят на откровения? - Я соболезную, если это так. - Просто расскажи, когда Чишия приехал ночью, он ведь вызвал тебя. Почему? - Потому, что хотел убедиться, что я здесь. Нираги позволил ей самой додумать эту мысль. - У тебя скоро подойдет срок подавать на условно-досрочное, - заметила Миранда. - Я не буду. Чишия считает, что мне нужно лечение. И я не хочу разочаровать своего врача. Может быть, позже. Женщина молча кивнула. Дни в Пэйнхилле сменялись один за другим. Ничего сверх нового тут не творилось. Бобби Пес вышел на свободу, а Нортон заработал паническую атаку в столовой. Крысеныш, который какое-то время провел в другом корпусе под наблюдением, вернулся, но продолжал лечить депрессию. Коди и не прекращал вести себя, как конченый козел, но Сугуру было плевать. Единственным пятном оказался Энджи, который продолжал реветь, как дикий, сотрясая камеру, и отказался делать уборку в своей берлоге, от чего по всему этажу стало нестерпимо вонять немытым человеческим телом и гнилыми продуктами. Хэл как-то предложил Гейлу ебануть из шланга по свинье, но тот только пожал плечами. Бунт Мацуситы был не против мыла и воды, а против смены лечащего врача. - Верните мне моего доктора! - орал Энджи, ударяясь головой о прутья. - Может, я его заткну, а, шеф? - спросил Оки Яба, отрываясь от книги, которую он тщетно пытался читать. - Был бы толк в этом, - вздохнул Гейл. - Могу выдать беруши. Заключенные рассмеялись шутке. Нираги и Чишия все также встречались, иногда трахаясь так, что ломали собственность Пэйнхилла, а иногда просто засыпали, прижимаясь друг к другу. Шкет, который лез к ним, обжился в тюрьме и стал любимчиком пациентов. Какой-то бородатый дятел постоянно сидел в коридоре с бумажными бантиками на веревочках, играясь с котенком. Шунтаро сказал, что бородачу становится лучше, и не без помощи кототерапии. Ноябрь пролетел незаметно. Выпал первый снег, окутавший деревья на территории тюрьмы нежной россыпью снежинок. На заиндевелых окнах стали появляться похабные рисунки от заключенных. Сугуру почувствовал тоску по большому миру, глядя, как тучи плывут по небу, как прекрасно сочетается серый небосклон с зелеными ветками сосен, а он вынужден каждый божий день наблюдать все те же грязные кляксы на стенах. И вот, в декабре, надзиратели стали украшать стерильные зоны мишурой. Хэл даже разрешил повесить парочку декораций в 2М, решив, что украшение слишком легко рвется, и максимум, что заключенные смогут сделать, так это сожрать ее. Нираги, который утром успел послушать музыку в кабинете Чишии, чувствовал себя хорошо. Гейл разрешил ему забрать книгу про Чикатило в камеру, так что жизнь стала вполне сносной, вот только Нортон опять заладил кашлять, как черт. Близился сочельник, но Сугуру было как-то наплевать, он никогда не был религиозным, чтобы понимать, когда там Иисус родился, когда воскрес, и чем вообще занимался, а вот Большой Т ждал праздника, предвкушая индейку. Обычно это время было тихим и грустным в тюрьме. Все заключенные вспоминали счастливые дни детства, когда праздник действительно был праздником, когда рядом была семья и близкие люди. У многих были жены и дети, которые отмечали этот день без них. Но бывали и такие, у кого сносило крышу. На втором этаже блока 2М это был Мацусита. - Я хочу подарок! - кричал он. - Слышь, ты! - Коди подошел близко к камере, и ему на ногу мгновенно потекла струя мочи. - Ах ты мразь! Охранник достал дубинку и стал неприятно и громко лупить по решетке. Нираги поморщился, а Банда, который сидел на полу в коридоре, недобро посмотрел на Энджи. К ночи дело обострилось. Поведение Мацуситы стало крайне тревожным, и Брыль решил, что пора принять меры. - Смена кончается, - ворчал он. - Позовите врача, пусть успокоит его, и передаем смену Хэлу с парнями. - Думаешь, хорошая идея? - с сомнением протянула Кэти, поглядывая на беснующегося у себя в камере парня. Остальные заключенные гуляли туда сюда. Эдди клеил снежинки на стены, чтобы хоть как-то разнообразить интерьер, Оки и четверо других преступников играли в шашки. Банда следил за перемещениями Коди, который теперь работал в команде Брыля, разделяя его взгляды на порядок в тюрьме. - Я просто хочу домой, едрить! - выругался толстяк. - Зовите врача, колите психованного и по домам. Меня ждут запеченная утка и картофельный салат! Сказано - сделано. Чишия вошел в блок вместе с медсестрой. Женщина подготовила шприц, а блондин, коротко кивнув Нираги, пошел выполнять свою работу. И тут случилось это. Брыль и Коди были двумя стремными ублюдками, это все знали. Но то, что их дуэт станет тупым и недальновидным, пришлось выяснять опытным путем. Младший охранник отпер дверь, не взяв с собой защиту. Толстяк тоже вошел лишь с дубинкой, видимо, торопясь набить живот жратвой и поленившись действовать по протоколу. - ВСЕМ СТОЯТЬ! - заорал Энджи так, что даже заключенные подскочили на ноги, готовые к любым безумным выходкам. Нираги мягко встал с кровати и вышел в коридор, прищурившись. Он чувствовал, что что-то идет не так. - Бля, - как-то нейтрально произнес Оки Яба, который первым увидел, в чем дело. Трое охранников, Брыль, Коди и Кэти, отступали от камеры спиной вперед, держа наготове дубинки. К ним жалась молодая медсестра, зажавшая себе рот от страха. Последним камеру покидал Мацусита, который воткнул иглу в шею доктора, но пока не впрыснул содержимое шприца. Шунтаро, казалось, даже не дышал, боясь пошевелиться. Он не знал, куда воткнулась игла, и потому застыл, как парализованный. - Это. Мой. Подарок! - тяжело дыша, обозначил положение дел Энджи. - Чишия — мой подарок на Рождество! Нираги добанул кулаком по кнопке тревоги, поняв, что от надзирателей сейчас толку - ноль. Шум сигнализации заглушил голоса тюремщиков, которые пытались увещеваниями добиться освобождения пленника. Мацусита, громко рассмеявшись, отступал к изолятору. Камера номер тринадцать. Единственное слепое пятно на этаже, которое не просматривалось камерами. - Какого хера? - на лестнице появился Хэл в расстегнутой форме, который, видимо, только готовился перенять смену. - Сугуру! - Гейл был уже в униформе, но без ремня. - Это ты нажал? - Чишию убивают, - пояснил оказавшийся рядом Банда. Двое охранников успели вовремя, чтобы увидеть, как Мацусита, придушивая одной рукой врача, закрылся в изоляторе. - Блять! - Хэл помчался к остальным надсмотрщикам. - Как он вышел? Я же запрещал выпускать чокнутого! Заключенные разом загалдели, обсуждая инцидент. Начиналась неразбериха. Нираги быстро соображал, что делать. Сейчас всех непричастных должны запереть в камерах до окончания миссии по спасению. Но пока это произойдет, будет слишком поздно. Сугуру категорически не хотел, чтобы Энджи распаковал свой «подарок». - Мне нужна помощь, - Нираги схватил Сунато за плечи. - Устрой бунт! Я прорвусь в изолятор. - Понял, - тот усмехнулся и коротко коснулся губами губ Сугуру. - В последний раз. - Что? - брюнет с неохотой выпустил работорговца. - ВАЛИ ИХ! - заорал Сунато. Все словно этого и ждали. Банда отдал команды своим людям. Эдди, взвизгнув, ударил ногой по решетке, мешая Коди запереть ее. Надсмотрщик достал дубинку, но было поздно, заключенный подошел сзади и обхватил его за шею, утаскивая за собой в свою камеру. - КОДИ! - Гейл встретился с решительным взглядом заключенного. - Смотри, что могу! - Эдди улыбнулся, а потом резким движением кинул парнишку на твердый пол, и запер камеру. Начался натуральный бунт. Оки Яба перевернул стол с шашками и запихал пластиковый кругляш в глотку Брыля. Аксель, низко поклонившись подоспевшему на шум Пако, увернулся от его дубинки и двинул тюремщику локтем в бок. Нортон забился в самый дальний угол и плакал, прикрываясь руками. Крысеныш перевернул ведро с мыльной водой, и вот тут-то и настал пиздец. Все падали на скользком полу, катались, пытаясь одолеть противника. Банда помахал ключами, отобранными у Коди, и кинул их Оки. - Освободи всех в 2М, нам нужна шумиха. - Без б, - тот схватил Маурицио, и они помчались на верхний этаж. Гейл успел нажать на кнопку экстренного вызова еще раз, но Сугуру, который пробирался в изолятор, ввязался с ним драку и оба рухнули на мыльный пол. Нираги вцепился зубами в рубашку охранника и порвал ее. Пуговицы посыпались на пол. - Не мешай! - прорычал брюнет, получив весомый удар по голове. - Кого хера ты творишь? - Гейл подмял его под себя, но тут же упал. Сугуру бился, как в последний раз. Времени было катастрофически мало. Чишия и Энджи закрыты в изоляторе, и ему нужны ключи. - Я хочу спасти Чишию, блять! - Нираги шарил руками по телу тюремщика, пытаясь обнаружить искомый предмет. - Гейл! Я прошу тебя! - Ты сейчас серьезно? - седовласый надзиратель расслабился, переводя дыхание. - Просто дай мне время, Гейл, - Нираги вжал его руками в мокрый пол. - Кто-то точно умрет, и я бы очень не хотел, чтобы это был Чишия. Ты же знаешь, что я прав. Вы не имеете права убивать заключенного, зато мне уже плевать. Я уже за решеткой, сука, Гейл! Соображай быстрее!!! - Держи, - охранник сунул ему в руку звенящую связку. - Спасибо! - от души выдохнул брюнет и вскочил на ноги. Он бежал, оскальзываясь, уворачиваясь от ударов Брыля. Он вывернулся из рук Кэти, упал, больно стукнувшись коленями. В голове звенело, но Сугуру, сжав зубы, пополз вперед. К счастью, Большой Т схватил Кэти за волосы и потянул на себя, не давая поймать босса. Нираги встал и, припадая на одну ногу, добрался до изолятора. Кажется, он подвернул лодыжку, но это все не имело значения. Ключ повернулся легко, дверь открылась, и брюнет увидел, как сцепились между собой Энджи и Чишия. Белый халат был порван и валялся на полу, светлые волосы врача окрасились кровью, а на лице темнела ссадина от ногтей. Глаза Шунтаро закрывались, лекарство, которое ему вколол Мацусита, уже действовало, и руки не слушались. Блондин вяло отбивался от липких поцелуев. Энджи что-то горячо шептал ему на ухо, поглаживая грудь доктора, а потом припал губами к соску Чишии, мыча от удовольствия. - Мацусита, - Нираги убрал с лица темные пряди. - Тебе пиздец! - СТОЯТЬ! - Энджи крепко схватил Чишию за горло. - Я сломаю ему шею, понял? - Не угадал, - Сугуру вошел в изолятор, разминая кулаки и похрустывая костяшками пальцев. - Туша ты, Мацусита, - он глубоко вдохнул и облизался. - Наконец-то настоящее мясо! Дверь в изолятор захлопнулась, отрезая их от остального мира. - Это мой подарок! Не твой! - Энджи еще сильнее прижал к себе Шунтаро. Светлые волосы пропитались кровью и склеились между собой. Губы Чишии побледнели, а вокруг рта кожа стала какого-то голубоватого оттенка. - Так вот что малыш Энджи заказал у Санты, - брюнет опустился перед ним на корточки. - Хороший вкус, падаль. Вот только дядя Крампус против и пришел тебе рога пообламывать, понял? Нираги вцепился в руки психа, отдирая от Чишии. На шее доктора остались глубокие кровоточащие царапины, и он упал без сознания на пол. - Любишь открывать подарки, да? Я тоже, - пыхтел Сугуру, борясь с юрким, как угорь, Мацуситой. Он вгрызся в нос Энджи зубами, стянул с него серую кофту, буквально разодрал футболку, подбираясь шаг за шагом к плоти. - Особенно мне нравится срывать обертки, - шипел он, заваливая Мацуситу животом на пол и заламывая ему руки за спиной. - Он мой! - орал Энджи, дергаясь и брыкаясь. Нираги никогда не был фанатом родео, но теперь приходилось осваивать навыки на месте. Он не был достаточно тяжелым, чтобы задавить противника, но зато мог сделать кое-что другое. - Чишия мой, - прошептал Сугуру на ухо бунтовщику, а потом сделал то, что вскоре повергнет в шок весь блок. Он вцепился зубами в кожу между лопаток Энджи и оторвал кусок мяса. Изолятор стремительно становился багровым. Мацусита заорал так, что заложило уши. Такого полного дикой боли визга стены Пэйнхилла еще не слышали. Но Нираги и не думал останавливаться. Не помня себя, он засунул пальцы в рану и стал раздвигать кожу в стороны, обнажая мышцы. Истеричная мольба о помощи застыла на губах Энджи, когда он потерял сознание от боли, но этот писк все еще витал в камере. Жизнь стремительно покидала изуродованное тело вместе с кровью. - Светлая память, ублюдок! - Нираги сплюнул. Он слез с покалеченной туши и сел рядом с Чишией, чтобы попытаться найти пульс, но, к своему ужасу, ощутил лишь холодную кожу. -Чишия? - несмело позвал он, чуть встряхнув врача. Тот никак не отреагировал. - Чишия! Чишия, родной, любимый, ты слышишь меня? Все хорошо, я тут, я с тобой! Никто больше не тронет тебя, я обещаю! Я… Что мне делать? Ты же знаешь, что делать в таких ситуациях, да? Ты же самый умный. Ты же доктор... Скажи, я помогу... Паника охватила брюнета. Он уже и сам не понимал, что делает. Пальцы зарывались в липкие от крови волосы, а потом вдруг ложились на шею Шунтаро, зажимая царапины. Нираги смотрел то на посеревшее лицо Чишии, то на валяющийся рядом шприц, то на груду мяса, в которую превратился Мацусита. Болезненный ком, который рос внутри, наконец обрел форму и вырвался душераздирающим криком: - ЧИШИЯ!!!