Гра на гітарі під відкритим нічним небом

Превосходно, умиротворённо, тепло и уютно. Так радостно и легко на душе, что хочется по-детски засмеяться во весь голос, обнять своими руками весь мир и наполнить всех окружающих и близких заливистым, звонким смехом и душевным теплом, огромным потоком сочащимся из всех уголков светлой души. Как же жизнь прекрасна. Так легко заполучить те вещи, которые делают нас самыми чувственными и счастливыми людьми на свете, вот они, в шаге от нас, машут нам рукой и просят увидеть их, кричат нам об этом с радостным хихиканьем и приветливой улыбкой. Но мы часто оказываемся настолько слепы и глупы, думая, что невозможно разглядеть смеющийся лучик света и насладиться им в окружающей нас всюду тьме во всю катушку. Натянутые металлические струны воспроизводили на свет чарующую, красивую мелодию и переливчатые звуки, зажимаемые и перебираемые мозольчатыми кончиками пальцев. Юджин играл расслабленно, чуть поджимая губы, соблюдая чёткий ритм и объёмную динамику, как положено акустической гитаре и течению мелодии. Получающееся звучание мягко обволакивало сердца слушателей и согревало их улыбающим душевной энергией, прямо как огненные и яркие языки пламени, отражающиеся в налакированном дереве музыкального инструмента и в карамельных глазах сосредоточенного парня. Разожжённый костёр трещал сгорающими ветвями и ярко пылал, поднимая вверх мерцающие искорки и крохотные угольки, отгоняя от себя ночную темень. Лесной ветерок подхватывал их и с лёгкостью пушинки и, кружась в невидимом изворотливом танце, уносил их всё выше и выше, к мерцающему серебряному поясу из ярких-ярких звёзд. Иссиня-чёрное ночное небо было молчаливо. Оно изредка моргало тёмному лесу многочисленными светилами, кажущимися такими маленькими, накрывало чёрными крыльями верхушки зелёных деревьев, пробуждая ото сна хищных сов и ночных зверьков, которые уже тихо мельтешились под густым лесным подлеском. Серебристой луной синее полотно смотрело прямо в душу, насквозь глаза, и посылало своим свечением пугающе странное спокойствие. Но чувство ужаса и страха перед ним не возникало - в ушах звучит прежняя мелодия гитары, глаза слепит трескучий огонь, а тепловые волны обволакивали и замёрзшие руки, и душу, из которой, как и раньше, медленно сочилось всепоглощающее умиротворение.